– Аривидерчи, Паоло, – проскрипел он, как вдруг погас свет. Мигеле выстрелил наугад, но Паоло уже выбегал из конторы. Мы выскочили на улицу, но Паоло и след простыл.
Мы поняли, что остались ни с чем, этот паршивец обвел нас вокруг пальца. Мы спешно ретировались из конторы и осели в одном из наших любимых баров, как ни в чем не бывало. Мы просидели в баре всю ночь, а утром к нам подвалил какой-то оборванец и вручил записку. Она была от Паоло. Он предлагал нам сделку. Мы получаем все бриллианты вместе с его долей в обмен на его жизнь и наше молчание. Я тут же написал ответ, в котором мы соглашались на условия Паоло, и назначили ему встречу в заброшенном доме на окраине Рима. Записку мы вручили тому же оборванцу, добавив к ней пару монет.
Паоло оказался не таким умным, как я думал, и пришел на встречу. Мы с Доном Мигелем переглянулись и засмеялись.
– А ты храбрый малый, – сказал я ему, – давай бриллианты.
Дон Мигеле уже начал доставать пистолет, чтобы закончить это дело.
– Бриллиантов у меня нет, – ответил Паоло дерзко, – я положил их в банковскую ячейку на свое имя на бессрочное хранение. Достать их оттуда можно только зная секретное слово. Вы можете меня убить, но тогда бриллиантов вам не видать.
Этот сукин сын опять нас обставил, решил с нами поторговаться. Но он плохо знал Дона Мигеле, для которого человеческая жизнь не значила ничего. Мигеле ухмыльнулся и приставил пистолет к виску Паоло.
– Ты расскажешь нам все, или ты труп.
– Нет, – сказал Паоло, – и этим подписал себе смертный приговор. Дон Мигеле уже тогда не терпел возражений. Я пытался его отговорить, но на него как будто нашло затмение, даже потеря бриллиантов его не остановила.
Паоло был привязан к стулу, и вместе с ним засунут в нишу в стене. Мигеле начал закладывать нишу кирпичом.
– Стой, – сказал я ему, – а давай-ка посмотрим его карманы. Вдруг там есть пароль от наших бриллиантов.
Я обшарил его карманы и нашел банковский чек, в котором указывался номер ячейки, но секретного слова нигде написано не было. Еще я вытащил фотографию его жены, с надписью на обороте, которую засунул ему обратно в карман.
– Пусть твоя бриллиантовая женушка согреет тебя в одиночестве, – пошутил я, – последний раз спрашиваю, скажешь секретное слово?
– Нет, катись к черту, – прошипел Паоло.
Он понял, что умрет в любом случае, и унес свой секрет в могилу.
– Аривидерчи, Паоло, – помахал я ему ручкой, – а мы все же наведаемся на всякий случай в банк.
Мигеле поднес еще стопку кирпичей и раствор, мы закурили и принялись за дело. Кирпичик за кирпичиком, слой за слоем все выше поднималась стенка, отгораживающая Паоло от дневного света. Он последний раз с ненавистью посмотрел на нас и выдавил проклятие.
– Чао, – сказал Дон Мигеле, – закладывая последний кирпич.
Мы, конечно же, навестили банк, но там нам дали отворот поворот. Мы навестили его еще раз с поддельными документами на имя Паоло, но секретное слово все портило. Дон Мигеле попытался пошуметь, что, дескать, вот только помнил и забыл, но клерк был непреклонен и уже вызывал полицию. Так мы и плюнули на эти бриллианты и забыли всю эту историю, но неделю назад я почему-то вспомнил все и меня осенило. Этот кретин Паоло все время упоминал свою бриллиантовую женушку. Так вот, секретное слово – это имя его прелестной вдовушки, я Вам ручаюсь. Вот лист, на нем написан адрес этого дома, а вот счет в банке с номером ячейки. Имя жены и вдруг секретное, представляете. Как мы тогда не додумались до этого. Но вчера я вспомнил надпись на обратной стороне фотографии. Она звучала как-то так: «Любимому Паоло от любящей жены. Твоя… твоя… Д…»»
Джино Анджело затянулся и выпустил клубы дыма.
– На этих словах Дон Чезаре испустил дух, не договорив имени. Его душа отправилась туда, где не бывает копов и конкурентов.
– Мы с Антонио переглянулись.
«Если я все правильно понял, то в кармане у этого Паоло должна остаться фотография жены с подписью, – усмехнулся Антонио, – А не наведаться ли нам по адресу».
– Мы быстро добрались до заброшенного дома и нашли нужную комнату. Кувалда была при нас и стенка долго не продержалась. За ней обнаружилась мумия того самого Паоло. В кармане у него лежало фото женушки и подпись прекрасно сохранилась. А звали ее…
– Джемма, – вмешался в рассказ детектив Манчини, вертя в руках фотографию.
– Да, Джемма, – продолжил рассказ Джино.
«Бриллианты почти у нас в кармане, – сказал я Антонио, – как будем делить, братишка, пополам?» Антонио как-то странно на меня посмотрел и произнес: «Я давно хотел тебе сказать, Джино, в организации не может быть двух Донов, тебе нужно уйти на покой и сейчас самое подходящее для этого время, и место самое подходящее». С этими словами он выхватил пистолет и выстрелил, но вся комната была наполнена клубами пыли, сбившими его глазомер. Пуля лишь чиркнула меня по уху, а в следующее мгновение я уже выхватил нож. Выстрелить второй раз он уже не успел, я опередил его, и мой нож вошел ему глубоко под ребра.
– Ты прав, – сказал я ему, – двух Донов быть не может.
– Квитанция банка была при мне, фотография с именем тоже. Я решил забрать мои бриллианты, да не тут то было. Это была последняя, предсмертная шутка Дона Чезаре. Я нашел нужный банк, и даже бриллианты все еще были там. Но имя «Джемма» не подходило для открытия сейфовой ячейки банка. Секретное слово было другое. Вот и все, а дальше пришли вы.
Джино откинулся на кресле и еще раз с удовольствием затянулся.
– Это была самооборона, детектив Манчини.
– Следствие покажет, – ответил Паоло и позвал карабинеров, – отвезите его в участок, мы с лейтенантом приедем следом.
На следующее утро комиссар вызвал к себе детектива Манчини и лейтенанта Мартинелли. Детектив Манчини выглядел не по обыкновению празднично, даже франтовато. Он надел свой выходной костюм и модную рубашку с красивым платком. Комиссар поприветствовал их с порога.
– Прекрасная работа, Манчини, – лицо комиссара сияло от радости, – Джино Анджело написал явку с повинной. Звонили из центрального комиссариата, нас всех ждут благодарности и премии. Еще рано думать о пенсии, не так ли, Паоло.
В этот момент в кабинет постучали и вбежал запыхавшийся сержант.
– Джино Анджело найден сегодня утром мертвым на полу камеры. Никто ничего не знает, но поговаривают, что это месть дружков Антонио Ди Маджио.
Сержант отдал честь и вышел из кабинета. Лицо Комиссара потемнело, он развернулся в сторону детектива Манчини.
– Я вас уволю, Манчини, без выходного пособия, как вы могли допустить, чтобы Джино убили. Пресса опять раздует это дело. Вы отдаете себе отчет, что сейчас начнется…
Детектив Манчини молча встал со стула и вышел из кабинета. Через пять минут он вернулся и положил заявление на увольнение на стол Комиссара.
Он вышел из участка свободным человеком, без работы и без обязательств, и неторопясь направился в сторону банка. Он еще раз достал старую квитанцию и уточнил адрес банка. Через час он вошел в старинные двери богатого банка и направился к клерку.
– Чем могу помочь, синьор… – приветствовал его клерк.
– Манчини, Паоло Манчини, – представился теперь уже не детектив, а просто элегантного вида мужчина средних лет, – я хотел бы забрать свои сбережения из сейфовой ячейки.
– Конечно, конечно, синьор Манчини, позвольте ваши документы и номер ячейки, – засуетился клерк.
Паоло показал документы и назвал номер ячейки.
– Паоло Манчини, все верно, – улыбнулся клерк, – вы один из самых старых наших клиентов, ваши сбережения лежат в нашем банке вот уже сорок лет. Кстати, на днях к нам заходил ваш родственник, тоже Манчини, хотел забрать сбережения, но сказал не правильный пароль. Я думаю, он жулик, синьор Манчини, но вы то, я вижу, человек порядочный.
Паоло кивнул головой.
– Осталась небольшая формальность, синьор Манчини, – оживился клерк, – вы должны сказать секретное слово для открытия ячейки, не забыли его за сорок лет?
– Нет, не забыл, – ответил Паоло, – это слово Шамбала, место, где все счастливы.
– Шамбала, как интересно, – удивился клерк, – подождите минуту, я принесу ваши сбережения.
Через несколько минут он вернулся, неся небольшой, туго набитый мешочек, размером со страусиное яйцо.
– Вот ваши ценности, синьор Манчини, – клерк передал мешочек Паоло, – еще одна небольшая формальность. Нужно оплатить аренду сейфа.
Паоло развязал мешочек, достал два бриллианта по два карата каждый и положил их на стойку перед клерком.
– Этого будет достаточно?
– Безусловно, – любезно ответил клерк и положил один из бриллиантов себе в нагрудный карман.
– Аривидерчи, – попрощался Паоло и неторопясь вышел на улицу, где бушевала весна.
О проекте
О подписке