Октябрь 1992 года
Просмотр квартиры на Бен-Гуриона пару раз откладывался по разным причинам, но наконец в начале октября мы выбрались её посмотреть. Это был ужасно жаркий и душный день. В воздухе висела пыль, поднятая горячим сухим ветром – хамсином. Я приехал на место на любимом 44-м автобусе. Нас было четверо: я, Андрей, Женя и мужик по имени Коби. Сначала я думал, что Коби – хозяин квартиры, но оказалось, что он был просто соседом Андрея. Он был «сабром» – коренным израильтянином, и, естественно, русского не знал. Андрей сказал, что пригласил его потому, что хотел знать мнение кого-то местного. Я сразу заметил, что Женя говорил с Коби по-английски.
В квартире никто не жил, и она выглядела довольно уныло. В ней были три большие комнаты, кухня и раздельный санузел. Ванная была в очень плохом состоянии, а в двух из трех комнат было довольно шумно, поскольку прямо мимо окон проезжали автобусы. Единственный плюс, который я для себя подметил, – это небольшой задний дворик, в котором валялся строительный мусор, но при желании двор можно было привести в порядок. Однако лично я жить в этой квартире, наверное, всё-таки не хотел. В гостиной стояли несколько стульев, на которые мы сели после осмотра квартиры. Выходить на пекло не хотелось. В приоткрытое окно к нам зашел серый потрёпанный кот, и лег на свободный стул. Женя с сильным акцентом, но вполне уверенно спросил у Коби:
– What do you think?
Коби достал сигарету, закурил, и ответил на иврите, что тут нужен серьёзный ремонт.
– Саша, а какие у тебя впечатления? – спросил меня Андрей.
– Мне не особо понравилось, – признался я – Но, если купить, чтобы продать… не знаю.
Женя встал и нервно зашагал по комнате.
– Пап, нормально, если я расскажу Саше всю схему?
Андрей развел руками.
– У нас появился более интересный план. Это нам как раз маклер подкинул. Сейчас попробую объяснить.
Я не знал, как реагировать, и действительно приложил усилие, чтобы вести себя, как будто всё нормально. Женя сел на тумбочку и продолжил:
– Есть такая должность – оценщик квартир. Они обычно частники. Оценщик определяет стоимость квартиры, и на основании этой цены банк даёт ссуду. Банки не всегда обращаются к оценщикам. Они это делают, когда квартира необычная или цена кажется подозрительной. У того маклера, с которым папа познакомился, есть «свой» оценщик, который за небольшое вознаграждение может завысить цену на квартиру, и таким образом, мы получим большую ссуду.
Последний ход я не понял.
– Зачем нам нужна большая ссуда? – спросил я.
– Условия ссуды довольно хорошие, и выгодно взять как можно больше. Эти деньги можно вложить ещё куда-то. Я тебе потом расскажу.
Тут я окончательно решил, что мне нужно выяснить, что происходит. Творилось что-то непонятное. Мне было тяжело подбирать слова, но я всё-таки спросил:
– Ребята… Извините, что задаю этот вопрос, но… Женя, тебе десять лет. Почему ты этим занимаешься?
Все молчали. Был слышен только гул машин на улице. Ни Женя, ни Андрей никаких эмоций не выражали. Коби, который, естественно, не понимал, о чём мы говорили, курил и гладил кота. Все, включая животное, пристально смотрели на меня. Наконец Женя заговорил:
– Я пока не могу ответить на этот вопрос. Давай сначала подпишем договор на квартиру, и контракт между нами. Адвокат тут в пяти минутах ходьбы. Пройдемся?
На меня давили! И это давление ввело меня в некое паническое состояние. В добавок к этому, от меня еще что-то скрывали, что тоже было неприятно. Всё происходящее показалось мне каким-то адским спектаклем – настоящей булгаковщиной. Если бы кот заговорил, я бы совсем не удивился.
– А что за контракт между нами? – вспомнил я.
– Это те условия, которые мы обговаривали. – подключился к разговору Андрей – Там все очень просто. Ты читал «Швейка» Ярослава Гашека? Там есть изумительный момент про контракт…
Я хотел сбежать как можно скорее, и чтобы от меня все отстали. К счастью, я догадался сказать, что должен подумать денёк. Андрей дал мне два листика, отпечатанные бледным точечным принтером. Документ был составлен на русском и иврите. Мы попрощались, и я пошёл к остановке автобуса.
Дома я попытался разложить всё по полочкам. Даже если не обращать внимания на все странности, связанные с Женей, к авантюре с квартирой возникало много вопросов.
Возможно ли сдать эту квартиру в аренду? Чтобы люди смогли там жить, требовался серьёзный ремонт, а это дополнительные деньги. Действительно ли она вырастет в цене? Андрей так и не объяснил, откуда он знает про тот самый большой проект. А без него квартирка не похожа на хороший вклад. И вдобавок, вся эта махинация с оценщиком выглядит уж очень подозрительно. Стоит ли в неё ввязываться?
Мы договорились, что я дам ответ на следующий день. Но, если честно, я струсил. Чтобы не тянуть и не мучать себя, я позвонил Андрею в тот же вечер, но никто не брал трубку. Только в десять вечера я дозвонился и вежливо отказался от всей затеи. На той стороне провода было слышно искреннее разочарование. Но сильно давить или пытаться меня переубедить Андрей не стал. Сказал только, чтобы я сразу сообщил, если вдруг передумаю.
На следующий день я был так погружён в мысли обо всей этой истории, что вместо того, чтобы выбросить мусор в бак во дворе, припёрся с ним на работу.
После того как мои переживания по поводу квартиры отошли на второй план, я начал анализировать то, что я, собственно, увидел. Десятилетний ребенок, который говорил совсем как взрослый, много чего знал, решал вопросы на равных с отцом, – что бы это могло быть?
Первое, что я предположил, – Женя был просто вундеркиндом, то есть очень одаренным ребенком. Но что-то не сходилось. Такие дети обычно все-таки ведут себя как дети, просто очень быстро осваивают какую-то сферу, типа шахмат или математики. Женя, как я понял, увлекается программированием, но его необычность заключалась совсем не в этом.
Вдруг меня посетила ошеломляющая догадка, от которой аж голова закружилась. Было очевидно, что Женя говорил не как ребёнок, мыслил не как ребёнок и вёл себя совсем по-другому. Значит, он был намного старше, чем выглядел! И такое, в принципе, могло быть. Я не эксперт, но, по-моему, есть такие редкие заболевания и гормональные сбои, при которых ребёнок, достигнув определенного возраста, внешне не развивается или развивается очень медленно. Это теория всё ставила на свои места. Я попробовал расписать свои мысли по пунктам.
(1) Андрей был уже немолод. Я думаю, что ему было за полтинник. Так что вполне возможно, что его сыну около двадцати лет. А то и больше.
(2) Кроме того, я начал вспоминать, как Андрей говорил с сыном. И действительно, это было похоже на то, как говорят со взрослым: на равных.
(3) Видимо, переезд в Израиль помог Жене каким-то образом сфальсифицировать свой возраст и по документам стать опять ребёнком.
Я рассказал обо всей истории и своих догадках моей жене Тане, которая была учительницей. У неё был большой опыт работы с детьми, и мне было интересно послушать её мнение. Она сказала, что о таких случаях не слышала.
– И кроме того, зачем ему притворяться ребёнком? – спросила Таня.
– Пока не знаю. Может, просто чтобы чувствовать себя комфортно. Представь себе: тебе по документам, скажем, двадцать лет, а выглядишь на десять.
Таня пожала плечами, и как мне показалось, не особо заинтересовалась.
Своей гипотезой я поделился также с Русланом. Я не стал ему рассказывать абсолютно всё, что со мной происходило, просто предположил, что у Жени мог быть некий синдром замедленного физического развития. Руслан только удивился и не понял, почему вдруг я так решил. Меня это очень расстроило. Неужели только я это замечаю? Но Руслану я не особо доверял в таком вопросе: у него не было детей, и, возможно, он не чувствовал разницы.
Меня продолжала интриговать вся эта история с Женей и квартирой. Мне было ужасно любопытно, сумели ли они её купить и чем вообще занимаются. Но так получилось, что сначала не мог до них дозвониться, потом навалилась куча всяких дел и проблем, а после этого уже прошло порядочно времени, и было неудобно звонить. Так или иначе, я не видел Досычевых два года.
Август 1994 года
В конце лета 1994 года фирма, в которой я работал, стала стремительно сокращать сотрудников. Я был помощником системного администратора, и мне казалось, что скоро сократят и меня, поэтому начал подыскивать другие варианты. В одну из пятниц я купил все газеты с «досками объявлений», которые только мог найти. Сначала открыл русскоязычную газету «Новости Недели». Начал просматривать раздел «Требуются». Первое предложение, которое меня заинтересовало, выглядело так:
В молодую и перспективную фирму
требуются программисты.
Знание иврита не обязательно.
04-512684
По номеру телефона было сразу видно, что это в Хайфе. Я позвонил. Ответил уставший мужской голос. Я сказал, что звоню по объявлению. Меня начали расспрашивать, откуда я и где работал. И вдруг я понял, что говорю с Андреем! Когда я ему сказал, что это Саша Левин, друг Руслана, Андрей заметно обрадовался.
– Приходи, – сказал он, – к нам. Мы пока ещё обитаем в нашей старой квартире на Бат Галиме. Скоро переезжаем.
Мир все-таки тесен. А русскоязычные эмигранты в Израиле – это вообще маленькая деревня.
Я пришёл тем же вечером. Причём пришёл буквально, пешком. Автобусы в пятницу вечером в Израиле не ходят, а на маршрутку было жалко денег. Шагая вдоль шоссе, я вспоминал историю про квартиру на Бен-Гурион, и пытлася выкинуть из головы тот неприятный осадок, который после нее остался. “Какие, однако, энергичные люди” – размышлял я – “то квартиры, сейчас – програмирование”.
Дойдя наконец до нужного дома, я поднялся на четвёртый этаж и оказался в уже знакомой мне двухкомнатной квартире, где царил сплошной хаос. Прихожая была вся заставлена коробками и большими «челночными» сумками. В гостиной, где когда-то стоял диван, теперь было целых три стола с компами. На столах и на полу валялись кучи книг и бумаг. Несмотря на вечернее время, было ужасно душно. Все окна были открыты нараспашку. Дома были три человека: Андрей, который с отвёрткой в руках разбирал письменный стол, Женя и незнакомый мне смуглый мальчик лет пятнадцати. Он представился, но я тогда как-то не уловил его имени. Потом узнал, что его зовут Отабек. Я бы удивился, если бы кто-то мне сказал, что этот щуплый мальчик будет вскоре чуть ли не кормить всю нашу семью.
– Вот так и живём, – Андрей обвел рукой комнату.
– Почему переезжаете?
– Хозяйке квартиры не понравилось, что мы устроили тут офис, и она попросила съехать. Теперь, если не будет каких-то ЧП, переедем в нижний город. Вчера вроде нашли квартирку. Там будем жить и работать.
Буквально через минуту после того, как я зашёл, Отабек взял свой рюкзак и направился к выходу:
– Всё, давай, Дося, я погнал!
Я до этого не знал, что Женю называют Дося – это было очень смешно! Такой маленький и серьёзный – ну вылитый Дося! Мы сели за одним из столов. Женя принёс из кухни колы, и мы выпили по стаканчику.
– Я по объявлению! – улыбнулся я.
Я смотрел на Андрея, поскольку ждал, что в основном буду общаться с ним, но говорить начал Женя. Вначале, он спросил слышал ли я про Интернет, и потом сказал, что они хотят создать несколько сайтов-сервисов в интернете. Он употреблял много технических терминов. Упомянул протоколы, сервисы, серверы и тот факт, что сейчас самое время начинать пахать, чтобы к выходу скриптовых языков быть полностью готовыми.
Пока Женя говорил, я пристально смотрел на него и пытался понять действительно ли он был взрослым, который выглядел как ребёнок? Он явно подрос с тех пор, как я его видел. Но вопрос, насколько?
Андрей тоже подключился к разговору. Он рассказал, что он сам совсем недавно занялся Интернетом, и что это очень увлекательно. Кроме того, он сообщил что с ними уже работает еще какой-то парень, со смешной фамилией Склянка. Вдруг Женя посмотрел на часы и закричал:
– Ой-ой-ой! Уже семь часов! Слушай, Саша, хочешь прогуляться? У нас с папой подработка: мы закрываем ворота стоянки каждый вечер. За 5 шекелей в день. Надо сходить. А по дороге я расскажу, что мы хотим сделать в первую очередь.
Я согласился, мы спустились на улицу и пошли в сторону так называемого «Спокойного берега». Андрей остался дома. Стоял замечательный летний вечер. С моря дул тёплый бриз. На деревьях чирикали армии воробьёв. Было тихо и безлюдно.
– Так вот, – продолжил Женя, – мы хотим сделать сайт объявлений о купле-продаже. Простой и функциональный. Но всё должно быть выполнено на очень высоком уровне. Простой приятный дизайн. База данных. Поиск. Отличный user experience. Бизнес-модель простая: если хочешь продвинуть свое объявление в поиске или разместить большое объявление – платишь небольшую сумму. Более или менее понятно?
– Да, – кивнул я, – всё ясно.
Хотя ясно не было ничего. Несмотря на то что я только что закончил курс системных администраторов и в общих чертах понимал, что такое Интернет, всё равно совершенно не представлял то, что описывал Дося. Мы закрыли ворота стоянки и направились обратно. Я решил, что сейчас самое подходящее время для моего главного вопроса, который я хотел задать с самого начала.
– Женя, – сказал я, – я с удовольствием с вами поработаю. Мне нужно будет немного подучиться, но я думаю, что справлюсь. Но перед этим, если можно, я задам один вопрос…
– Да, конечно…
– У меня такое ощущение, что тебе намного больше лет, чем ты выглядишь. Это так?
Я пристально смотрел на Женю. Повисла пауза: я понял, что попал в яблочко. Женя то ли улыбнулся, то ли поморщился:
– Да… ну, наверное, можно сказать, что да.
Во мне сразу вспыхнула целая куча разных эмоций.
Во-первых, я подумал: «Ни хрена себе! Вот это да!» Во-вторых, я почувствовал сильное облегчение. Всё встало на свои места. А то я уже начал подозревать, что схожу с ума.
– Можешь… рассказать о себе?..
– Я не особо люблю об этом говорить. Давай в другой раз про меня, а сейчас по поводу работы закроем…
Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться, и мы начали «закрывать» про работу. Решили, что увольняться мне пока не стоит, и мы начнем понемногу работать вечерами и на выходных. Мы договорились, что мне будут платить 12 шекелей в час, что было чуть больше моего текущего заработка в фирме. Женя пообещал, что зарплата будет расти в соответствии с успехами нашей небольшой компании. Потом он попросил разрешения задать несколько технических вопросов. Я согласился, и мы сели на детской площадке. Ситуация была сюрреалистичная. Уже стемнело. Ярко светила луна. В малюсеньком детском домике мальчик задавал здоровому мужику вопросы про алгоритмы.
К сожалению, не помню точно эти вопросы. Они были очень разнообразные и совсем непростые. Я не знаю, откуда Женя их взял, но вряд ли он придумал их сам. Часть была про HTTP/IP. На них я вообще не знал, как ответить. Положа руку на сердце, скажу, что чувствовал себя немного униженным. Меня тестировал 12-летний мальчик! Мне тогда было 38 лет, и я со второго курса института работал с компьютерами.
В конце Женя сказал:
– Давай зайдём домой, я дам тебе пару книг…
Мы опять попёрлись на улицу Алия, 15. Андрей в это время уже спал в трусах на раскладушке. Женя дал мне книгу Горностаева «Международная компьютерная сеть Интернет» и папку с распечатанным текстом, на которой было написано «HTML».
– Ну всё, – сказал он. – С моей стороны скажу, что я был бы рад с тобой сотрудничать. Так что если ты тоже, то начни читать материал, мы пока переедем, а потом приступим к работе.
Я окинул взглядом комнату. Увидел вентилятор, который был прикручен скотчем к стулу и дул на один из компьютеров, старые полотенца, развешанные в углу, грязную посуду на полу.
– Давай попробуем, – ответил я.
Уже на пороге я напомнил о том, что он обещал рассказать свою историю.
– В следующий раз, – сказал он.
На этом мы расстались. Я поплёлся к остановке маршруток, размышляя, стоит с ними работать или нет. Скажу честно, Женя меня не убедил. Всё казалось мне какой-то несерьёзной авантюрой. Я ужасно долго ждал маршрутку и кое-как добрался до дома.
В субботу днем мы с женой мыли лестницу в подъезде. Была наша очередь.
Во время уборки я рассказал о вчерашнем откровении Жени.
– Я хочу, чтобы он мне рассказал про свою жизнь. Должно быть очень интересно, – закончил я.
– Возьми мой диктофон и запиши разговор на плёнку, – подсказала Таня. – Я тоже хочу послушать.
Я бы, наверное, не додумался записывать Женю, поэтому благодарен Тане за этот ценнейший совет. В тот же день вечером я позвонил Досычевым. Ответил Женя. Я сказал, что мы хотим пригласить его в гости на ужин. Чтобы лучше познакомиться. Вот такая элегантная и не напрягающая формулировочка. Женя с радостью согласился.
– У нас тут переезд, – сказал он, – вообще ничего не приготовишь. Мы всё уже упаковали.
Бесплатно
Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно
О проекте
О подписке