VIII

Его тюнингованный черный «Мерседес» бесшумно проскользнул в открытые ворота усадьбы и въехал на территорию. Дубравин с заднего сиденья привычно отметил про себя опрятность и вежливость дежурного полицейского в новенькой форме. И стал разглядывать открывающийся из окон машины парк: аккуратно подстриженный кустарник, зеленые лужайки, красивая, с позолоченными куполами церковь.

«Мерседес», ведомый твердой рукой бывшего разведчика-десантника Виктора Палахова, въехал на просторную стоянку, где уже стояло несколько дорогих блестящих иномарок.

Когда-то здесь, вдали от городского шума, в лесном массиве, на берегу притока большой речки, стояла усадьба. Дворян выжили, но коммунисты оказались тоже не дураки. Устроили в этом чудном месте свое «лежбище». Под названием «Обкомовские дачи».

В девяносто первом коммунисты «перекрасились» в демократов. И дачи благополучно дожили до наших дней. Хотя сильно обветшали и пришли в полный упадок.

Милиционеры на воротах стали пускать на эту закрытую территорию кого попало. И уже пошли разговоры о том, что надо бы отнять у номенклатуры эту зону и богатеям построить свои дома. Но этого не случилось. Пришел новый губернатор. Из центра. И в Заречном началась новая жизнь. Закипели реставрационные работы – восстановление по старинным чертежам дореволюционной дворянской усадьбы. С храмом, домом, гостиницей и прочими прелестями современной жизни.

Восстановленная усадьба стала местом сбора новой губернской элиты, которую Рюриков решил объединить в общественной организации под названием «Первые».

Дубравин как раз и приехал на очередное заседание в этот клуб.

Не торопясь и любуясь зелеными лужайками, шагает он к месту сбора – красивому бело-розовому зданию с площадкой перед входом. Вдоль засаженного деревьями берега речки, где он проходит, стоят несколько вполне современных коттеджей. Это элитная гостиница.

«Все-таки наше представление о красоте и комфорте неподвластно времени и моде. Так же, как и наши предки, мы строим усадьбы на берегах рек, сажаем вокруг них сады и парки. Из века в век».

Массивная дубовая дверь не заперта. И он, толкнув ее, оказывается в аккуратной прихожей.

Откуда-то сбоку, из смежной залы по паркету скользнул ему навстречу стройный темноволосый человек в черном строгом костюме с явной офицерской выправкой. Это главный распорядитель приемов. Приветливо поздоровался:

– Здравствуйте, Александр Алексеевич! Ваши внизу, в соседнем зале.

«Ваши» – это комитет по организации Дня российского предпринимательства.

Дубравин проходит пару залов. Во внутренних помещениях, конечно, уже не было возможности восстановить все, как было до революции. Но видно, что реставраторы старались – собрали здесь старинные предметы, мебель, гравюры. Конечно, это не жилая усадьба. Это дом приемов. Но живой дом. Дышащий, теплый.

Как ни странно, в комнате, где они обычно собираются, еще никого нет. И Дубравин, пока народ где-то прохлаждается, принимается разглядывать развешенные на стенах портреты тех, кто когда-то жил в этих краях, участвовал в великих войнах, любил, страдал и боролся. Кроме портретов на стене висит гравюра с генеалогическим древом местных дворян. Дубравин с интересом рассматривает густые ветви, от каждой из которых идет по пять-шесть побегов.

Рассмотрев гравюру, он заглядывает в соседнюю комнату, которая, по-видимому, кода-то была то ли гладильной, то ли буфетной. Здесь лежат и стоят немногочисленные, но характерные предметы быта того времени: утюги, кастрюли, поварешки, посуда, комоды.

Пока он любуется причудливым кокошником хозяйки этого царства, в соседней комнате раздаются оживленные голоса. Собрались на заседание члены комитета по празднованию Дня российского предпринимательства. Возглавляет их молодая миловидная женщина – владелица аптечной сети и многодетная мать.

«Нынешние женщины более активны в общественных делах, чем мужчины. Раньше сидели себе, занимались своим маленьким бизнесом, рожали детей. А тут вот взялись и хотят играть ведущую роль. Одно слово – феномен века», – размышляет Дубравин.

Дело идет быстро. Мужское жюри согласно кивает на все предложения председателя, видимо, действуя по принципу «чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало».

Эта мысль как бы защищает достоинство мужчин, великодушно дающих дамам возможность участвовать в делах. Заседание напоминает Дубравину школу, где девочки более успешны, активны, лучше учатся, но в конце концов остаются в жизни на вторых ролях.

Рядом в зале слышны новые голоса. По зеленым дорожкам парка, мимо цветочных клумб и декоративных растений, сходятся в просторный холл особняка разные люди. В массе своей хорошо одетые – в дорогие и строгие костюмы. Но без галстуков. Таков устав общества – приходить сюда, в клуб, без этого аксессуара.

Слышны чьи-то восклицания. Видны рукопожатия. Иногда объятия. Дубравин, который еще не стал здесь своим, многих не знает. Но все равно приветливо здоровается со всеми. Это люди одной крови с ним. Те, на чьих плечах, собственно говоря, и держится сейчас страна.

Они, конечно, не сахар. Многие со сложным характером. И все с непростой биографией. Но их объединяет одно. Они обладают повышенной энергетикой. Так называемой пассионарностью, которая и позволяет им работать в новой России.

С некоторыми из них он знаком по общим делам. С другими заседает в думе.

Вот на пороге появляется молодой подтянутый человек с по движным нахмуренным лицом. Евгений Махин начал свой бизнес с создания сети фитнес-клубов и вырос до крупнейшего в регионе застройщика. Пожимая его тонкую ладонь, Дубравин чувствует его горячий, нервный характер, характер человека, душой болеющего за дело. Его конек – современный менеджмент.

Следом появляется сосед по думе Иван Лапугин – интеллигентнейший человек, тонкий ценитель прекрасного. Он одновременно директор и владелец завода, на котором производится современное оборудование для газовых и нефтяных месторождений.

А вот еще интересный типаж – Геннадий Чешуйкин – всегда улыбающийся знаток йоги и восточных практик. Молодой, энергичный предприниматель, занимающийся производством мебели на всю страну.

В дверях появляется вихрасто-кучерявый, очень позитивный немец Штефан Бур. Приехал в Россию несколько лет назад. Начал дело с нескольких коров на личном подворье. А теперь владелец стада в несколько тысяч голов. Кучерявый и румяный Штефан ведет дело по-немецки аккуратно и педантично. И такой подход дает очень даже приличный доход.

Входит худощавый, с морщинками на щеках, но живыми и озорными глазами банкир с интереснейшей биографией. Начав трудовую жизнь начальником цеха на механическом заводе, он заканчивает ее директором крупнейшего банка.

Как говорится, пути Господни неисповедимы. Особенно в такой стране, как Россия.

Подтягиваются и другие капитаны «бизнес-флота». Кабельщик Михаил Сапожков – добродушный парень с интересным взглядом на мир. Мостостроитель Иванов – молодой мужчина, унаследовавший дело от отца. Владелец гостиничной сети…

Уже перед самым приездом губернатора начинают мелькать в толпе лица, приближенные к высшей власти.

Длинный, смуглый, носатый начальник внутренней политики. Известный улыбчивый интриган. Дубравин в первое время пытался выстроить с ним отношения, но вовремя понял, что им не по пути. Следом является его антипод. Шумный, веселый – душа нараспашку – вице-губернатор. Он уже добрых два десятка лет крутится на орбите власти. То поднимаясь в высшие эшелоны, то возвращаясь в бизнес. Человек он хороший, это бесспорно. Но сегодня недостаточно быть просто деловым и умным. Надо еще и правильно подать себя. Такие времена. Если тебя нет в медиа то, что бы ты ни делал хорошего, для общественного мнения тебя как бы и нет.

Холл, который Дубравин про себя называет накопителем, постепенно заполняется. Разговоры в кулуарах разные. Но особенно длинных никто не заводит. Все ждут прихода Рюрикова.

Минута в минуту (Дубравин отмечает: «Точность – вежливость королей») появляется и он. Невысокий, сухощавый, элегантный. Но вытянутое лицо выглядит устало, под глазами мешки.

Народ выстраивается вдоль стен. Губернатор здоровается с каждым, успевая на ходу сказать пару слов.

Ожидая своей очереди, Дубравин в который раз отмечает про себя какое-то врожденное благородство Рюрикова. Чем-то он отдаленно напоминает ему последнего российского императора. Такой же спокойный, невозмутимый.

Одно слово – человек федерального уровня.

Только у него могла родиться и воплотиться идея собирать в одном месте, в одной организации всю элиту губернии, чтобы совместно решать возникающие вопросы и проблемы. И решают!

Много лет стоял в центре города недостроенный кафедральный собор. Но только с приходом нового главы стройка сдвинулась с места. И теперь все ждут патриарха на его освящение.

Два десятилетия ждал решения своей судьбы старинный театр. Сносить или восстанавливать? Хотя как восстанавливать руины? Но напряглись, скинулись. И Новый год справляли уже в отреставрированном здании театра, можно сказать, в новеньком, с иголочки.

На глазах менялись городские дороги, на которые удалось получить приличные деньги из центра. Воспряли фермеры. Сельское хозяйство прекратили называть черной дырой, в которой исчезают миллиарды. Совковый аэропорт, который много десятилетий пугал своим туалетом впечатлительных путешественников, наконец-таки тоже начал реставрироваться. «Руку» губернатора Дубравин периодически обнаруживает в самых неожиданных местах. Как-то разговаривал с начальником железнодорожников и похвалил их за то, что они пустили дневной поезд до столицы. И к своему удивлению, узнал, что на этом настоял Рюриков.

Отздоровавшись, все чинно тянутся по лестнице на второй этаж, где есть зал для заседаний. По ходу дела, пока рассаживались на аккуратных стульчиках, Александр вспоминал, что говорил ему Рюриков при знакомстве: «Я сюда пришел на десять лет. Почему на десять? Да потому, что за такой срок человек может полностью воплотить в жизнь все свои идеи. А если сидеть и дальше, то начинается застой, безвременье, закисание. Глаз замыливается. И пришел я сюда – не бизнесом своим заниматься. Не деньги зарабатывать. Не карьеру делать. Я просто хочу, чтобы люди обо мне вспоминали по-хорошему. Был, мол, такой человек». В тот момент Дубравин, в сущности, все и понял. Что перед ним человек живой, творческий.

А в напичканном техникой зальчике в это время уже разворачивается привычное действо. Сначала им раздают отчет о деятельности организации. Отчет вкратце комментирует председатель собрания Борис Александрович – сухощавый, но чрезвычайно живой старик: