История третья
Нерадивый матрос

Что способен сделать нерадивый матрос на корабле? Многое. Посудите сами:

– изготовить из раструба воздушно – пенного огнетушителя, точнее говоря, из его «сеточки», на которой и образуется «гроза огня» – спасительная пена, отличный заварник для приготовления чая;

– смастерить из двух обычных отработанных лезвий типа «Нева» и куска провода «суперкипятильник»;

– создать из обычной электробритвы автоматический прибор для изготовления наколок на руке в стиле: «Не забуду мать родную и службу на Севере»;

– выпилить из шкалы дефицитного контрольно-измерительного прибора со светонакопителем заветные три буквы «Д», «М», «Б», чтобы затем с чувством глубокого удовлетворения наклеить их в дэмэбовский альбом.

Буквы «К», «С», «Ф», означающие Краснознаменный Северный флот, при этом выпиливают для альбома из другого материала – органического стекла. Оргстекло на эти нужды сдирают даже со стенда по истории того самого Краснознаменного Северного флота.

Но, оказывается, и это не предел… Служил у нас на корабле матрос по фамилии Отцовский. И имел он такую длинную кличку – Матрос Красный Нос. Эту кличку матрос получил после одного нашумевшего случая, когда, прикуривая от щита 380 в, обжег себе нос. С тех пор нос у него алел, почти как морковка на лице снеговика.

А дело произошло следующим образом. Еще во взводе молодого пополнения познал Отцовский некоторые премудрости службы, одну из которых и решил опробовать в тот злополучный день. Отсутствие спичек, оказывается, легко восполняется «глубоким» пониманием процесса электрического разряда между двумя заряженными проводниками. Вот только не объяснили, увы, матросу принципиальную разницу между 127 и 380 вольтами. В родном 127-вольтном щите, который находился напротив кубрика, Отцовский прикуривал сигареты неоднократно. Но то ли «электроды зажигания» изрядно подгорели, то ли автомат выбило, только «зажигалка» в очередной раз не сработала. И Отцовский, не обратив внимания на маркировку, решил прикурить от следующего, ближайшего к кубрику, щита. А им-то и оказался щит 380 вольт! «Зажигалка» сработала исправно, но пламя ее больше было похоже на разряд молнии, нежели чем на безобидный огонек. С обожженным лицом и сгоревшей до основания, то есть до фильтра, сигаретой во рту, Отцовский отлетел от щита метра на три. Удивительно, что этот нерадивый матрос остался жив. Видно Бог выделил ему еще время для освоения основных законов электротехники.

Кое-что о смешном

Однажды я решил написать смешной рассказ о коллегах – корабельных инженер-механиках. Я долго придумывал название, сочинял вступление, «раскручивал» сюжет. Но вдруг понял, что в рассказе нет главного: юмора. Рассказ получается несмешной! Почему люди смеются? – задумался я. Над чем, собственно говоря, люди смеются? А смеются они над чем угодно, но только не над собой, – сделал я главный вывод. Вы можете рассмешить чиновника, практически лишенного чувства юмора, рассказом про неловких официантов, хамоватых продавцов, бездарных врачей или ученых. Но стоит затронуть в рассказе тему, касающуюся самих чиновников, как улыбка на лице вашего наметившегося соратника по борьбе за стопроцентную профпригодность моментально исчезает. И он уже не смеется. Я бы даже сказал внутренне негодует. Аналогично реагирует и флотская аудитория. Пока дело касается в целом проблем флота и шутливого изобличения общих пороков флотского быта – смеются все. Заходит речь о высшем командном звене – перестают смеяться отцы-командиры, о старпомах – умолкают старшие помощники командиров кораблей, баз и частей. Заходит речь о механиках – и вот уже смеются все, кроме самих механиков. Лишь лейтенанты смеются всегда – им еще нечего терять, им еще не привит комплекс неполноценности. К тому же они ежедневно слышат в свой адрес слова, пожалуй, еще и покруче.

Смешным рассказ может быть лишь тогда, когда герои в нем легко узнаваемы, а проблемы без труда читаемы. Люди смеются не только над неловкостью, нерасторопностью, леностью тех или иных героев. Они узнают в них самих себя. Но рады, что объектами шуток и смеха стали не они, а другие. А ведь могли бы стать и они. Всегда интересно смеяться над другими. И практически всегда неинтересно смеяться над собой.

Рассказ тот я так и не написал. Будучи корабельным инженер – механиком до мозга костей, я не смог стать настолько беспристрастным, чтобы раскрыть все свои слабые, а значит и самые смешные стороны. А без этого смешного рассказа не написать…

История четвертая
Прицельный выстрел

Жизнь свою Мазилов прожил как-то непродуктивно. Служба его в качестве командира ракетно-артиллерийской боевой части противолодочного корабля была подобна холостому выстрелу. Да и то произведенному в белый свет, как в копеечку. В то время как командиры других боевых частей хоть что-то выдавали, так сказать, «на-гора», Иван Мазилов был абсолютно бесплоден. Ни обеспечить корабль контактом, ни связью, а также ходом Мазилов не мог. Это не входило в круг его прямых обязанностей. А то, что входило в круг его прямых обязанностей, он мог бы сделать, но не хотел. Только один-единственный прицельный выстрел, удачная стрельба удались у Мазилова. Однажды в ресторане на торжестве, посвященном очередной годовщине корабля, Мазилов, открывая бутылку с шампанским, выстрелил пробкой в потолок. Пробка, рикошетом, точно угодила в бокал жены командира. Командир как раз собирался произнести тост. Проследив несколько раз взглядом траекторию полета пробки и еще раз убедившись в снайперской прицельности огня своего артиллериста, командир, подняв бокал с шампанским, произнес: «Молодец, Мазилов! Наконец-то ты попал. Выпьем за тебя!»

История пятая
По личному вопросу

Приходит утром на флагманский корабль командир соединения. Встречает его на трапе старший помощник.

– Старпом, почему командир вахтенного поста стоит с нарушением формы одежды?

– Он подменяет на завтрак вахтенного первой смены, товарищ комдив.

– Понятно. А почему приборку на верхней палубе делают за весь экипаж три молодых матроса?

– Наверное, остальные ушли за приборочным инвентарем, вновь оправдывается старпом.

– Понятно. А почему у вас матросы бродят без дела по кораблю? – быстро продвигаясь в сторону своего жилблока, продолжает воспитывать старпома строгий комдив.

– Разберемся. Но это, наверное, сменившаяся вахта, – все не сдается старший помощник. Но вот наконец-то и дверь каюты комдива.

«Фу, слава Богу!» – думает про себя старпом Комдив открывает дверь… а у комингса его каюты валяется «безжизненное тело» в усмерть пьяного начальника химической службы корабля.

– А это еще что такое? – вопрошает комдив и, наконец, взрываясь, кричит. – Только не говорите, старпом, что этот капитан-лейтенант пришел ко мне по личному вопросу!

История шестая
Аномальная цель

Молодой начальник РТС лично сидел у ВИКОЦ (выносного индикатора кругового обзора). Шел призовой поиск подводной лодки в заданном районе. На борту корабля находился сам командующий флотилии. А в районе поиска надводных целей… Не сосчитать! Вдруг в БИП (боевой информационный пост) влетает адмирал Косов – тот самый грозный командующий, чья фамилия уже сама наводит ужас. И спрашивает, обращаясь к начальнику РТС: " Эта цель аномальная? Ебить! Эта цель аномальная!? " – громче повторяет свой вопрос адмирал, с удивлением замечая, как зрачки глаз начальника РТС начинают вращаться подобно летающим тарелкам.

Начальник РТС из своего небогатого практического опыта службы, а также из училищных учебников усвоил следующие виды «целей»: групповые и одиночные, воздушные, надводные, морские, подводные, низколетящие и всякие разные малоразмерные, габаритные, а также ложные… Но ни в одну из этих классификаций «аномальная цель» не входила. Поэтому, провернув зрачками глаз вокруг оси несколько раз, начальник РТС, сам того не замечая, бросает адмиралу в ответ:

– А, хрен ее знает, товарищ адмирал!

– Ебить! – крякает адмирал в ответ на исчерпывающий ответ лейтенанта и также как неожиданно возник в БИПе, также неожиданно исчезает в темном проеме двери, оставив начальника РТС в полном недоумении.

На флоте бабочек не ловят

Я уже и не вспомню сейчас, от кого я впервые услышал эту фразу: «На флоте бабочек не ловят». То ли от своего командира роты на первом курсе военно-морского училища, когда он произнес ее в ответ на мое нелепое заявление о том, что я прослушал какое-то его сообщение. То ли еще раньше, от моего командира отделения – курсанта четвертого курса, когда я забыл вовремя записаться в увольнение и попытался сделать это в индивидуальном порядке. Ну а потом эту фразу я слышал десятки и даже, наверное, сотни раз. Опоздал на последний рейс катера – вывод один: «Ловил весь день (заметьте, непременно весь день) бабочек». Не успел получить заработную плату – как раньше было: получай ее рублями или вовсе мелочью; а сейчас не получай совсем, жди, когда деньги снова придут на счет твоего РКО (Расчетно-кассового отдела). А резюме по этому поводу мудрых и наделенных здоровым чувством юмора финансистов: «На флоте бабочек не ловят!»

Подобной фразы нет ни в одном роде войск и даже в весьма разносторонней гражданской жизни… А у нас – опоздал к обеду, а со стола уже «смели» все начисто. Дежурный по столовой не то оправдывается, не то успокаивает: не ловят, мол, бабочек-то. Или письмо, к примеру, не успел сдать почтальону – друзья тебе тут как тут посочувствуют: «Да, на флоте лучше уж бабочек не ловить!» И если ты, товарищ, отсутствовал там, где все присутствовали, – значит, как раз ты тем и занимался, что ловил бабочек. А ловить их на флоте не рекомендуется.

Конечно, на флоте есть немало и других не менее звучных и убедительных фраз. Но эта, пожалуй, одна из самых характерных и глубоко содержательных. Именно не желая «ловить бабочек» (хотя бабочки, настоящие бабочки, здесь, сами понимаете, совершенно ни при чем, так же как и процесс их ловли), моряки всегда стараются все успевать, приходить точно к назначенному времени и даже, если обратиться на полном серъезе к недавней героической истории, своевременно вводить полную боевую готовность, когда на это не поступало еще соответствующих указаний от нерешительных вышестоящих инстанций. Именно этот принцип невольно развивает у моряков и ловкость, и быстроту реакции, и ответственность, а главное – здоровое чувство юмора.

Напоследок хотелось бы все-таки пожелать нам всем, чтобы эта фраза употреблялась применительно к самому флоту не предупреждением и не сожалением о случившемся, а гордым утверждением о фактическом состоянии дел. Иначе, какие же мы моряки!

История седьмая
За два часа до нового года

В канун нового года наш корабль находился в «точке» якорной стоянки в двенадцати милях от иностранного берега. Обычное дежурство в длительном средиземноморском походе. И вдруг старший на борту начальник штаба бригады капитан 2 ранга Теплый замечает плавающий в трех кабельтовых от корабля какой-то зеленый предмет. «Мина! Вражеский буй!.. Тревога!.. Шлюпку на воду!..» – команды раздавались, как пулеметные очереди. Окончательно запутав ими всех и вся, Теплый сам кинулся руководить спуском плавсредства на воду. Может быть именно поэтому шлюпку спускали ровно сорок минут. Это был полный беспредел. Начштаба по ходу операции успел объявить семь выговоров, четыре «строгача» и одно НСС (неполное служебное соответствие) – это персонально старпому.

Наконец шлюпку спустили. Гребцы мощно взмахнули веслами… Зеленым предметом оказалась… мертвая птичка неизвестной породы и неизвестно откуда тут взявшаяся. Возможно ее принесло сюда от берега течением.