25 декабря 1958 года были приняты Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, согласно которых право производства предварительного расследования имели только следователи прокуратуры и государственной безопасности. Следственный комитет при МВД был ликвидирован.

Однако уголовных дел было столько, что следствие прокуратуры не справлялось с его объемом и сотрудники милиции вынуждены были участвовать в предварительном расследовании, как было ранее. В связи с этим руководством страны было принято решение о создании следственного аппарата в структуре МВД, с определенным перечнем категорий дел, относящихся к их компетенции.

6 апреля 1963 года Указом Президиума Верховного Совета СССР право производства расследования было предоставлено МООП РСФСР, позднее переименованного в МВД СССР. Кроме этого предварительное расследование проводили следователи прокуратуры и госбезопасности, с разделением подследственности каждой структуры, при этом за милицией сохранили право проводить дознание в полном объеме по большинству преступлений. Постепенно подследственность дел в прокуратуре начала сокращаться, в милиции увеличиваться, в результате чего к 1990 году свыше 90% дел расследовалось в МВД, а в прокуратуре только 9.1%

В следствии МВД создалась парадоксальная ситуация, которая существует по настоящее время: следователь процессуально фигура самостоятельная, но находится в подчинении начальника милиции и ему, согласно уголовно-процессуального кодекса следователь вправе давать отдельные поручения по уголовному делу. Подчиненный дает указание начальнику. Разве не бред. Но факт есть факт. Попытка уйти от этого предпринимаются и до настоящего времени, созданием отдельной структуры Следственного комитета РФ. По всей видимости предполагается именно в нем и соединить все следственные подразделения страны. Но пока только предполагается.

В 1987-1989 годах проводился эксперимент по выводу следственных подразделений из структуры Отделов внутренних дел, но в 1989 году волевым решением министра внутренних дел Бакатина В.В. – эксперимент был прекращен.

Следствие в России.

Итак, к моменту развала Советского Союза и образования Российской Федерации существовали три структуры предварительного следствия: при Министерстве внутренних дел, при Прокуратуре РФ и Федеральной Службе Безопасности.

Следователи в прокуратуре РФ расследовали – убийства; изнасилования; похищение человека; посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа и др. преступления.

Следователи органов внутренних дел расследовали дела о причинении различной степени тяжести вреда здоровью; преступлениях против собственности; преступлениях в сфере экономики; о незаконном обороте наркотиков, о бандитизме и др. преступления.

Следователи органов Федеральной службы безопасности расследовали дела о государственной измене; шпионаже; терроризме; захвате заложников и др. преступления.

Кроме того, существует еще дознание, которое расследует уголовные дела, по которым предварительное следствие не обязательно, могут возбудить уголовное дело по любой статье, произвести неотложные следственные действия и передать по подследственности.

90-е годы характерны резким ростом преступности, появлением различных преступных группировок: тамбовские, малышевские, казанские, грузинские и т.д. Следствие в этот период работает с предельной нагрузкой. Приватизация фабрик, заводов, различных предприятий и всего чего только можно было прихватизировать, работало на полную мощь. Вместе с этим и появились желающие откусить свой кусок пирога, поэтому начались разборки, «стрелки», различные «крыши» и т.д. Так долго продолжаться не могло, поэтому стали прибегать к услугам правоохранительных органов: судов, милиции, следствия. Кто больше заплатит, на того и работал закон. Да и сейчас фактически так работает. Не зря президент призывает наши органы перестать вмешиваться в гражданско-правовые споры. Но его, по-моему, не слышат, или не хотят слышать. Коррупция стала процветать.

Вот небольшая выдержка из научного отчета «Криминологической характеристики преступности в сфере правоохранительной деятельности» опубликованной в 1998 году:

«По данным Высшей квалификационной коллегии судей России, в 1993-1996 гг. ею рассмотрено 11 обращений и представлений Генерального прокурора Российской Федерации о даче согласия на возбуждение в отношении судей уголовных дел либо на привлечение их к уголовной ответственности, по 3 обращениям получен отказ. В порядке пересмотра решений квалификационных коллегий судей, отказавших в прекращении полномочий судей за совершение поступков, позорящих честь и достоинство судьи или умаляющих авторитет судебной власти, а также прекративших полномочия судей, Высшей квалификационной коллегией судей России за тот же период рассмотрено 21 заявление. Прекращены полномочия 6 судей, 12 заявлений отклонены. Проведенный анализ показывает, что пункты 3, 4 ст. 16 Закона «О статусе судей в РФ» практически препятствуют последовательному исполнению правовых предписаний об ответственности судей перед законом. В большинстве случаев квалификационные коллегии, избираемые самими судьями, не дают согласия на наказание своих коллег. В то же время за совершение поступков, позорящих честь и достоинство судьи и умаляющих авторитет судебной власти, в том числе и за допущенные преднамеренные грубые или систематические нарушения процессуального закона, повлекшие неоправданную волокиту при рассмотрении уголовных или гражданских дел, квалификационными коллегиями судей регионов России в 1995 году были прекращены полномочия в отношении 57 судей, в 1996 году – уже более 60».

И это только судей. А дальше МВД, из статьи «Реформа МВД в 2000 годах»:

«В июне 2003 года в рамках спецоперации, подготовленной Главным управлением собственной безопасности МВД, ФСБ России и Генпрокуратурой, в Москве были задержаны участники организованной преступной группировки (4 человека), состоявшей из сотрудников столичного ГУВД. Они подбрасывали оружие, наркотики невиновным гражданам, незаконно возбуждали уголовные дела, а за их прекращение вымогали у своих жертв крупные суммы денег. В августе 2003 года в Москве были задержаны ещё 11 «оборотней в погонах», которые на протяжении ряда лет были членами преступной группировки. Эта группировка с использованием возможностей милиции пыталась взять под контроль представителей мелкого и среднего бизнеса. В отношении коммерсантов фальсифицировались доказательства по уголовным делам. Члены группировки подозреваются также в совершении заказных убийств».

Все это вызывало необходимость принятия экстренных мер. Опять вернулись к идее создания единого Следственного комитета, реорганизации МВД, работе прокуратуры. В сентябре 2007 года образован Следственный комитет при Прокуратуре РФ, как бы самостоятельная единица.

15 января 2011 года Следственный комитет уже выделяют в отдельную структуру с подчинением непосредственно Президенту РФ. Цель – обеспечить независимость и самостоятельность в его работе.

1 марта 2011 года милицию переименовывают в полицию. Предполагалось провести реформу МВД, но на этом все и закончилось.

Опасения, высказанные мной при образовании Следственного комитета, полностью оправдались. Так отсутствие должного контроля за ходом расследования привело к злоупотреблениям со стороны следствия. Лишение прокуратуры надзора за предварительным расследованием явилось грубейшей ошибкой разработчиков нового уголовно-процессуального кодекса. Вообще их можно «поблагодарить» и за другие положения кодекса, в частности, за систему предварительных арестов. Когда следствие без предъявления обвинения задерживает подозреваемых и через суд решает вопрос об аресте. А суд не решает при этом вопрос о доказанности в совершении преступления. И таких примеров можно еще привести, но вернемся все-таки к следствию.

Вторым серьезным недостатком стала борьба за показатели в Следственном комитете, чего не было ранее в работе следователей в прокуратуре. И привело это к бездоказательным обвинениям в совершении преступлений. При этом росла коррупция в самом Следственном комитете. Стоит вспомнить только уголовное дело о привлечении к уголовной ответственности высокопоставленных сотрудников Следственного комитета РФ Дениса Никандрова, Михаила Максименко и Александра Ламонова о получении взятки за освобождение вора в «законе». А борьба за показатели в Следственном комитете приведет к тому, что скоро будет 100% раскрываемость преступлений по убийствам.

Как быстро все забывается. Мы, старшее поколение, еще помним, что раскрываемость преступлений в МВД в советский период была 99,9%. Но цифры то были липовые, и кого мы обманывали, только самих себя. Но если в тот период борьбы социализма с капитализмом можно было объяснить это политическим фактором, то чем сейчас это объясняет нынешнее руководство, непонятно. Скорее всего карьеризмом.

При этом, рассмотрение уголовных дел в суде заканчивается приговором. По последним данным число оправданных судом составляет всего 0,15%, и это с учетом суда присяжных, которые, в основном, и выносят такие приговора. В то время, как на Западе число оправдательных приговор составляет от 20 до 25%. С одной стороны, это должно указывать на высокое качество предварительного следствия, если бы это было так. Это благодаря нашему независимому суду, как говорили герои в «Кавказской пленнице», самый гуманный суд в мире. Именно он покрывает все недостатки следствия и закрывает на них глаза и уши. Трудно себе представить, но, когда участвуешь в судебных заседаниях и видишь, как судья решает вопросы о доказательствах, приходишь в шоковое состояние.

Решить эту ситуацию можно только одним путем: заставить судей быть объективными между обвинением и защитой, невзирая на «государственные» интересы. Они ложные. Интересы нашего государства заключаются в защите интересов всех граждан. А следствие должно уметь доказывать вину в рамках закона, а не фальсифицируя доказательства.

Не хочется заканчивать статью в таком пессимистическом ключе, все-таки работу следователи Следственного комитета проделывают огромную, и чем дальше слушаешь новости, тем больше хочется им пожелать, как было написано в лозунгах в советских отделах милиции: «чтобы было у них горячее сердце, холодный ум и чистые руки».

Милиционеры в Афганистане.

Предисловие.

29 декабря 1978 года, в средствах массовой информации Советского Союза, было объявлено, что по просьбе правительства Демократической республики Афганистана на территорию республики, введен ограниченный контингент Советских войск. Было сообщено, что помощь молодой республике оказывается в соответствии с Договором о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 года в целях противодействия вооруженным формированиям афганских моджахедов («душманов»), пользующихся политической, финансовой, материальной и военной поддержкой государств НАТО и консервативного исламского мира.

С первого момента нахождения советских войск, возникла проблема осуществления сбора разведывательных данных о вооруженных бандах и организации противодействия им. Вначале этим занимались разведывательные отделы штабов дивизий, бригад и полков. Затем был создан единый разведцентр, сотрудники которого, размещались во всех крупных городах. Для борьбы с бандами в Афганистане, был создан и направлен отряд КГБ «Каскад». Но специфика борьбы с бандами, требовала профессионалов, которые каждодневно сталкивались с этим в своей работе. И тогда вспомнили о скромных советских милиционерах, именно им проходилось бороться с бандами на территории государства. Это и в 30-х годах в Средней Азии, в послевоенный период – на западной Украине и в Прибалтике. Да, и в повседневной работе, время от времени, возникали различные банды.

С этой целью, весной 1981 года поступил приказ о создании сверхсекретного подразделения в системе МВД «Кобальт» в количестве 600 человек. В данное подразделение отбирались только оперативные сотрудники, со стажем работы не менее 10 лет. Все они числились гражданскими советниками по различным направлениям хозяйственной деятельности: промышленность, сельское хозяйство и т.д. Отряд состоял из 23 небольших хорошо вооруженных разведывательных групп, расположенных в различных провинциях. В каждой группе насчитывалось 7 человек: 4 офицера-оперативника, 1 переводчик, 2 водителя. Им было придано БТР и радиостанция, автомашина «Нива» или УАЗ, необходимый набор медикаментов. Задача перед каждой группой стояла сбор и обработка разведывательных данных по бандам, оказание помощи в организации работы «Царандоя» (афганской милиции), работа с агентурой, ну и естественно, уничтожение банд. Переводчики были из числа офицеров МВД Таджикской ССР.

Глава первая.

Когда раздался звонок телефона, я по инерции поднял трубку: «Иванов слушает». «Иванов, – я услышал голос дежурного Петренко, – давай срочно к Петрову». «А Сидоров там будет?»– спросил я дежурного. «Какой Сидоров? Только про тебя сказали», – ответил Петренко. «Раз Иванова зовут к Петрову, там еще Сидоров должен быть, ты, что не понимаешь? Иванов, Петров и Сидоров, они всегда вместе», – разъяснил я ему свою шутку. «Да пошел ты…», – так и не договорив, Петренко бросил трубку.

Пришлось мне идти к Петрову. Я, старший оперуполномоченный уголовного розыска Иванов Александр Иванович, должен явиться к Петрову Николаю Максимовичу, т.к. он заместитель начальника управления по линии уголовного розыска и мой непосредственно, самый главный начальник. По дороге я стал вспоминать все свои грехи за последнее время, но так и не остановился на чем-либо конкретно. Слишком много их было. Подойдя к двери, я прислушался, было тихо. «Что ж, это уже хорошо», – подумал я и постучал в дверь. «Заходите», – раздался голос начальника. Я зашел в кабинет и громко отрапортовал: «По вашему приказанию капитан Иванов прибыл». «Все шутишь, шутник, развлекаешься?» – голос начальника звучал спокойно. «Ни как нет, товарищ подполковник», – сказал я. «Ладно, тебе недолго развлекаться осталось. Давай дуй, срочно к начальнику отдела кадров в ГУВД, там тебе все объяснят». «А что мне объяснить должны?» – спросил я. «Давай, давай иди, там все и узнаешь», – ответил Петров.

По дороге в ГУВД, я старался представить себе, что им нужно от меня. И пришел к мнению, что хотят предложить должность какого- то начальника. Я недавно закончил вечерний юридический факультет государственного университета, имел стаж работы 11 лет опером и вполне подходил на выдвижение. Честно говоря, меня это не очень устраивало, работа опера мне нравилось, район спокойный, всех знал, налажена агентурная сеть и раскрывать дела, было одно удовольствие. А тут новое место, новые люди, пока притрешься. Но я понимал, что пора двигаться по карьерной лестнице вперед, да и жена все «капала», когда пойдешь на повышение. Ее, конечно, больше зарплата интересовала.

В общем, когда я зашел в кабинет начальника отдела кадров ГУВД, уже был готов к выдвижению. Николай Иванович, увидев меня, зачем-то встал из-за стола, подошел в вплотную, пожал руку и, заглянув глубоко в глаза, задушевным голосом, спросил: «Как у вас дела Александр Иванович, как здоровье, как семья?» Можно было подумать, что он хочет мне предложить должность не меньше начальника управления. От такого трепетного отношения, я, честно говоря, растерялся. «Спасибо, – говорю все хорошо, – в семье все нормально». И жду, что будет дальше. А он так многозначительно смотрит на меня и говорит: «Да вы присаживайтесь, может чайку?» «Нет, нет спасибо», – говорю я, а сам думаю: «Что-то уж больно мягко стелет, как бы не упасть». Я сел на стул, а Николай Иванович так и кружит вокруг меня, что я головой не успеваю вертеть. «Александр Иванович, – наконец сказал он, – не хотите ли вы съездить в загранкомандировку?» «Куда, куда?» – не понял я сразу вопроса. «В загранкомандировку, в одну их зарубежных стран», – повторил он. «Это ж куда меня хотят послать и за какие заслуги?»– спросил я. «Мне ваше руководство рекомендовало вас, у вас большой опыт оперативной работы и мы сейчас набираем сотрудников для работы в Афганистане. Вы можете ответить не сразу, надо дома посоветоваться с женой, я понимаю. Но ваша кандидатура нас вполне устраивает. Вы коммунист и ответственный работник и райком тоже уже поддержал нас. Вы подумайте. Вас отправят на 6 месяцев, а там перспектива выдвижения, неплохая зарплата и получение квартиры, вполне реально». «Вот, зараза, – подумал я, – даже прочитал, что я в коммуналке живу». «Я отказаться могу?» – спросил я. «Можете, но партия рекомендовало вас и надеется, что вы ее поддержите», – ответил он. Конечно, предложение меня ошеломило, и я пообещал, что подумаю и через пару дней сообщу.

Афганистан. Слухи в нашей среде были, что набирают, но не думал, что это может коснуться меня. Вернувшись в отдел, я уселся за стол и стал размышлять: «Раз партия сказала, комсомол должен ответить есть! А это, значит, если я откажусь, то о перспективе выдвижения, придется забыть, во всяком случае, на ближайшие 5 лет, а может и насовсем. И квартира. Это, пожалуй, самое главное. Получить квартиру в милиции, это практически, невозможно. Денег на ЖСК не наберется, это уж точно. Наверное, надо ехать. Вот только, как Нинка к этому отнесется? Крику будет, но никуда не денешься». Вот так, примерно, я размышлял, и когда подъезжал к дому.

Поужинали, Серегу положили спать, моему сыну исполнилось всего 6 лет. Соседи все разбрелись по комнатам, а мы стали пить чай. Нинка, все поглядывала на меня, но молча, удивлялась, когда я предложил помыть посуду. Наконец не выдержала и спросила: «Ну, что у тебя опять случилось? Выкладывай, не тяни». Тут я ей и все рассказал. Вначале, она и не поняла. Загранкомандировка. Квартира, Деньги неплохие. Но когда до нее дошло, куда меня отправляют, у нее глаза стали круглые, как у нашей кошки, когда в глотку вцепиться хочет. «Ты, что ж, меня вдовой оставить хочешь?» – так тихо меня спрашивает. В общем, разговор у нас не получился. Легли мы спать по разные стороны баррикады из подушек, и я долго слышал всхлипывание жены. Но решил проявить твердость, настойчивость, и уснул. Утром сбежал без завтрака. Вечером опять сошлись, реакция Нины была более спокойной и мои доводы о партии и долге коммуниста, и о последствиях отказа, возымели свое действие. Легли спать в мире и дружбе, только под утро я проснулся, весь обмытый ее слезами.