– Не уходи в паранойю, – заставив меня вздрогнуть, прозвучал голос Ильдара. – Шизофреник мне не нужен.

Кошка прыжком устремилась в другую комнату, а я подскочил на кровати.

– А ты кого хотел увидеть? – смеялся Ильдар. – Ты думал, мы тебя оставим одного в просторах ночи и твоих снах? Нет, друг, ты теперь важный элемент в цепи всей взаимосвязи. Мог и сам догадаться, что одна из фаз влияния на сознание человека – это сон!

– Поясни, – тихо и в меру требовательно сонным голосом спросил я.

Он провел манипуляцию рукой передо мной и закрыл глаза. Я в тот же миг перенесся в совершенно другую комнату.

      Осознание сна и нереальности не наступило. Я лежал на узком диване в полной темноте, повсюду витал запах нежилого здания, надо признаться, очень удушающая атмосфера.

Приподняв голову, я увидел отвалившуюся штукатурку и плесень, она выедала изнутри старое строение, наполняла запахом прелости и гниения всю комнату.

Рассудок, как ни странно, был более мне подвластен, нежели тело, которое стало тяжелым, а каждое движение более медленным. Определенно это было пребывание во сне.

Я со своей способностью к возвращениям легко переместился в сознание привычного мира

– Ты что так быстро, Егорушка? – продолжал ехидствовать Ильдар.

– Насмотрелся на стены, – буркнул недовольно я.

– Перемещайся обратно и продолжи сон, – настойчиво велел Ильдар. – Сейчас я поддерживаю твою жизненную энергию, но вскоре ты сам научишься ее контролировать и не впадать в кому. Астральная проекция может быть очень сильной и реальной не только в воспоминаниях и снах, но и в других реальностях, в том числе и в нашей. Многие неумело, но смело этим пользуются, отсюда у них и появляются провалы в памяти, забывчивость, неадекватное поведение, дурные сны и лунатизм. Сомнамбулизм – очень сильная штука, Егорка.

– Что за пренебрежительная форма обращения ко мне? – по-учительски возмутился я.

– Был у меня товарищ, Егоркой я привык его звать, а с тобой, я так понимаю, долго еще предстоит работать, вот по-свойски и решил обратиться.

То, что форма «был» меня смутила, я из-за деликатности не стал озвучивать, да и вообще спрашивать о тезке. Но видимо его самого это как-то задело, и он резко поменялся в лице, пристально, гипнотически будто закачал в меня, скопировав со своей карты памяти файлы с переживаниями, воспоминаниями его напарника Егора.

Я не стал им, я не перенес через себя жизнь, Егора – напарника, я будто бы оказался в очках виртуальной реальности и мне проецировали все важнейшие событийные истории, приключившиеся с Егоркой.

Череда губительных событий настигла его как ни странно по возращении в родное село Шалаши Хлебновской волости Николаевского уезда после несения службы в тяжелейший период в стране после окончания гражданской войны.

Однопрестольная православная церковь, при которой была открыта церковно – приходская школа была единственной на всю округу, в нее и устроился Егор в помощники подработать да знания получать. Работы в то время не было, в регионе началась страшная засуха, дефицит продуктов питания, а в менее крупных районах наблюдался повальный голод.

Прошли месяцы, и беда настигла и жителей села, продовольствие кончалось, личные запасы дворового хозяйства опустели. Среди причин голода было отсутствие каких-либо значимых резервов провианта у правительства советских республик, что привело к тому, что в регионе появлялись тысячи умирающих от голода, распространение каннибализма, детоубийство и бесчеловечная борьба за жизни.

Несмотря на это церковь и дети, содержащиеся при ней, были сыты. Запасы нет-нет да пополнялись.

«Словно из ниоткуда…» – такая мысль пришла Егорке в голову, видя, как в очередной раз отец Пахом вынимает из мешка булки хлеба, раздавая не только детям, но и прихожанам в полуобморочном состоянии от недоедания.

Улучать в предательстве он не посмел, но любопытство взяло верх. Где, у кого, да и каким образом можно достать самый, пожалуй, жизненно необходимый, но при этом страшный дефицит?

Сколько бы раз он ни пытался подкараулить, подглядеть, подслушать или выудить у настоятеля, откуда он берет свежий хлеб, тот в свою очередь смиренно складывал руки и возносил к небу. Становилось понятно: «Бог подал!»

В целом выносить подозрения мог каждый житель, но кто будет осуждать батюшку да кормильца – спасителя. Но вдруг количество подношений стала все меньше раз за разом. Отец Пахом стал все реже появляться в церкви, потом совсем исчез, а в вместе с ним и последняя надежда не умереть от голода, сохранив человеческие принципы в ситуации выжить любой ценой.

Спустя неделю свершилось самое страшное, людей валило насмерть один за одним. Предел бесчеловечности случился с жительницей села Акулиной Чугуновой, которая зарезала свою шести летнюю дочь и половину ее съела. А Андрей Семыкин разрубил на части умершую от тифа квартирантку и не испытывая раскаяния и стыда съел ее.

Беззаконие творилось адское, как прознают, кто и как «получше» умер, обрезали, делили и съедали останки.

На девятый день, всегда до рассвета, вынося очередной труп из алтаря, Егорка почуял очень сильный запах церковного воска и особо явный запах ладана. Но литургии не проводились уже несколько недель, никого не отпевали, да и вовсе упразднили обряды наряду с событиями.

Егор держал иссохший труп ему мало знакомого или просто уже неузнаваемого человека, превознёс к молитве крестясь, придерживая труп, прижав к себе. «Чур меня, чур, нечистая», – думал он о том, что предназначение ладана не только как подношение Богу, но и для того, чтобы прогонять нечистую силу. Не зря же существуют в народе поговорки: «Боится, как чёрт ладана». Температура воздуха начала подниматься вместе с температурой тела, взгляд померк, все вокруг будто бы поплыло, видимо, от долгого недоедания. Он понял, что теряет сознание и начинаются жуткие видения.

В этот момент от иконостаса стали отделяться образы архангелов и святых. Преобразившись в балахонно – монашескую мантию, сходили они один за одним с пьедестала, с северных райских ворот, прямиком из жертвенника, другие с дьяконника мимо аспид церкви, прямиком на выход, устремляясь к берегу реки.

Красный диск небесного святила показал свою головку из утробы раскинувшей ноги женщины в виде лесной полосы вдоль узкой речушки.

Собрав все силы, Егор проследовал за привидевшимися монахами и, затаившись в кустарнике, наблюдал следующую картину.

Было ощущение, что вороны вокруг хохотали, каркали в издевательском кличе, собирая все больше и больше черных собратьев пернатых. Но вместо них над Егором зависли, словно дюжина апостолов, черные монахи, что парили в отчасти глумящемся языческо – обрядовом хороводе, изгоняющей силой наполняя «хождением за солнцем» утреннюю зорьку. Как вдруг, словно по сигналу, они выстроились над поверхностью воды по ближайшему берегу, уходящая луна успела откинуть от них длинные тени, хоть и было ощущение, что эти силуэты подчинялась их же велению. Тени приосанились, увеличились, осмысленно преодолели неширокую реку и встали с противоположной стороны ровным отражением. Не успев выпрямиться, как вдруг взмыли в небо, принимая бой над гладью руки.

Егор, будучи участником лишь одного крупного боевого сражения, знал не понаслышке, какого убивать. Он остался жив лишь благодаря своему нраву, стойкости восприятия происходящего, когда на твоих глазах разворачивается рубка себе подобных, малоэффективные редкие выстрелы раздаются тут и там, и растворяются в людской боли. На деле же, в бою, лишь звон шашки об сабли, а сабли о шашки. Изнуряющим полуденным днем этот звон отрубал по локоть руки, добивая в грудь штыком, другой звук сносил голову упадшему с коня, а прочие отзвуки, наделённые отчаянием, в рукопашном бою вырывали кадыки с завершающим звуком, бульканьем вытекающей крови.

Открыв глаза, Егорка увидел местных жителей. Без какого-либо преувеличения, на реку вышла вся деревня. Измождённый от прожитой ночи, Егор смог приподняться и опешил от увиденного. Река была вся кроваво – красной, ей было не по силам процедить через себя пролитую в бою кровь, а берег, красный от только созревающей на нем земляники был истоптан местными жителями, которые крестясь, шептали: «Красная речка, красная».

С тех пор это поселение стали называть Красная Речка, навсегда утаив истинное происхождение названия от потомков.

К закату, пожалуй, самого длинного дня Егора в церковь пришел незнакомец, своим видом обеспокоив местных прихожан, которых в этот день было как никогда много. И все как по некому велению стали покидать стены монастыря.

– Здравствуй, Егорка …

От этих слов меня снова выкинуло в реальность.

Я чувствовал недосказанность, какой-то особой, приобретённой интуицией я понимал, история не закончена.

– Я хочу знать до конца судьбу Егора.

Ильдар одобряюще кивнул, запустив короткое содержание, всплывающие факты, рассказывающие о том, как взял его в свои ученики и рассказал о последователях, посвящая в те тайны, что Егорка, будучи человеком, мог в себе таить и изредка пользоваться.

Преуспев в мирских делах, образуя взаимодействие и помощь между двумя мирами, сам Егор в последствии попросился на подмогу в Украинское поселение, где сравнительно позже начался голод, с осознанием дела Ильдар дал добро. И все бы ничего, но наряду с нехваткой пищи, которую Егор быстро наладил для местного поселения, вдруг произошло истинно зверское убийство местных священников – братьев. Их не просто убили, ими осквернили крест, наглядно расчленив. Одному из них вспороли живот, намотав кишки на столб креста, другому отрезали голову и скормили псам…

На всей территории СССР продолжалось истребление священнослужителей, что привело к тотальному разрушению церквей и храмов. Правительству ничего не оставалось, как личным приказом упразднить церкви, а всех последователей объединить в тайное общество, на долгое время оставив страну без вмешательства извне, пока не произойдет первое объединение хранителей в общину не под эгидой управляемой церковью.

Следом за событиями и первый год Великой Отечественной войны, где также Егорка не посмел остаться безучастным. Одна винтовка на десятерых, потери личного состава, плен, пытки. Он прошел лагерь смерти и, спустя много лет оставив за плечами пережитые события, вернулся в родные края к местным жителям, так не узнавшим всю судьбу Егорки. Позже он пропал, не оставив о себе весточки ни среди живых, ни среди мертвых. Ильдар искал и до сих пор продолжает поиски хотя бы упоминаний о нем, но все тщетно.

Оказавшись теперь в сознании реальности, я смотрел на Ильдара и понимающе смягчил свое отношение к его нахальству и беспардонности, оставшись под впечатлением и решив развить в себе любопытные возможности.

– Я готов! Подскажи, направь, – принимая образ ученика, сказал я.

– Все дело в том, что ты осознанно, привычкой держишь себя в этой реальности и считаешь ее единственной, но когда ты во сне, то легко проникаешь сквозь пространственные изменения. Так представь, что сейчас ты не наяву, а во сне, и тебе нужно попасть в твой привычный мир.

Это оказалось настолько просто, что подчинив себе эту мысль, я снова оказался сидящим на диване в той самой затхлой комнате, в которой увидел вокруг лишь старые столы со стопками бумаг и пару забитых хламом шкафов. Комната была лишена человеческого пребывания уже много лет.

– Матерь Божья! Это же мой рабочий кабинет! Что с ним? Я что, в будущем? – от разом нахлынувших мыслей меня выкинуло обратно в квартиру.

Ильдар все так же пребывал на стуле, улыбаясь, будто слышал мои выкрикивания.

– Где я? Мой кабинет стал похож на последствия опустения и полной безжизненности.

– Да, это одна из версий твоей же реальности и твоих ценностей. Ты живешь в ярких красках и видишь лишь свет, а прямой фактор воздействия, полная противоположность. Тебя искусственно склоняют к тьме, ставя в противовес собственное отражение. Но такое, что выгодно им. Во сне ты становишься другим, сначала даже не замечаешь, как краски тускнеют, с каждым сном ты отдаляешься от тех привычных пейзажей и любимых мест. Так приготовленное для тебя сознание становится явью. Ты меняешь характер, привычки, образ жизни и в итоге становишься другим.

– Вот оно как, – печально вздохнул я. – Неужели все так просто, и никто не защищен?

– Почему же? Защищены нами, для этого и создана наша организация. Мы находим эти изменения, отслеживаем, прерываем. Ангелы – хранители по сути обычные полицейские: ведем дела, раскрываем убийства. Есть и заказные, и глухари, бывает, появляются и нелегалы в различных попытках пребывать в мирах незаконно.

– Ангелы – менты. Вот это я понимаю история. Этот сюжет покруче любой книжки будет, – смеялся я.

– Зря иронизируешь, все максимально серьезно, наши ошибки пострашнее ваших происшествий, – сурово свел брови Ильдар.

– Слушай, запоминай и вникай Егор. Мы именуемся Куммирами. Это слово произошло от понятия Куммирня, что значит полка в красном углу дома для молебна. Издревле туда ставили деревянные статуэтки, идолы, т.е. куммиры. Впоследствии сохраняя традиции, сменились верования, появились иконы, но подсознательно не утратили обрядового значения. Человек обращался к Богу со славлениями, уговорами об исполнении чаяния. Даже договоры с родственниками и соседями обязательно заключали перед куммирней, чтобы Боги были свидетелями между людьми. В красном углу договариваются о свадьбе, отдаются почести за хороший урожай. Отсюда, кстати, и происходит понятие "кум", эквивалент понятий "родственник" и "мир", как обозримая вселенная. Фактически куммир – это образ родственника, ставшего частью Вселенной, и растворенного в ней. Помнишь библейское писание? «Не сотвори себе кумира!» Так вот это и есть истинное значение слова. Мы являемся Куммирами человечества. Да и вообще хватит об этом. Вернись и досмотри, что тебе приготовили.      Ухмылка сошла с моего лица, и уже не было такого желания возвращаться в сон.

Закрыв глаза, даже не прилагая никаких особых усилий, я смог оказаться сидящим на уже ставшем привычным диване. Он был потрепанным, грязным, без покрывала, но с кучей разбросанной бумаги. Я взял в руки несколько листов, они все были исписаны тексами, практически без отступов и пробелов, единой линией слов. Я ясно видел буквы, но прочесть их, сложив во фразы и предложения, для меня было невозможно. Обратив внимание через щель в двери мерцал чуть заметный путеводный свет надежды, хоть тьма и всецело наполняла комнату, смыв с нее все краски. Идти было крайне тяжело, между каждой попыткой двинуться проходило возмутительно много времени, и я оставил попытки покинуть комнату. Явно чувствовалось, что здесь я не один. Это ощущение присутствия и пробежавшая по телу дрожь без сомнений убедили в этом.

Дверь открылась, зависла в положении закреплённой, хоть это и не было возможным, старая пружина должна была, вернуть ее на место. Тусклый свет исходил со стороны, как раз оттуда, где располагался выход из здания. Но его совершенно не хватало для того, чтобы озарить темный длинный коридор. Я замер от услышанного: из темной стороны коридора начали раздаваться приближающиеся громкие хлопки в ладоши. Они становилась все громче, при этом не слышалось ни шагов, ни голосов, лишь полная тишина и возникающие, словно из пустоты, хлопки. Звук прекратился внезапно. В коридоре и у самого порога завис мерцающий шар. Ни человеческого силуэта, ни лица не было, лишь черная энергия. Я смотрел на сферу. Безмолвие. Мы будто играли в гляделки, демонстрируя стойкость духа и уверенность в себе. Кто первый сдастся? Кто выстоит? Кто не дрогнет? Про себя я начал молиться, произнося нелепые выражения, толком не зная, как это делается, повторяя, что я сильнее, я не боюсь, не боюсь…

Эти мысли меня вернули на привычную кровать своей квартиры. Рядом все так же спала кошка, а Ильдар ждал рассказа о моем пребывании в той странной комнате.

– Теперь ты прочувствовал все на себе, Егор. Это твоя нарастающая сила, развивай ее. Присядь поудобнее и молча проанализируй произошедшее.

– Во время сна, – начал Ильдар, специально выводя меня на этот подготовленный разговор, – человек погружается в так называемое иное пространство. Почему многие страдают бессонницей, не желая уходить в сон? Они боятся оказаться за чертой, поддаться искушению другого мира.

– Да, мы не помним сны, ибо не все могут их контролировать.

– Само засыпание – это подготовка к пути. Когда мы долго не можем уснуть, это значит, наше подсознание готовится к более далеким путешествиям, либо долгому пребыванию там. С помощью астрального тела, когда душа становится свободной, мы легко пользуемся возможностью прогуливаться по параллельным мирам. Это свойственно абсолютно всем.

Как и в вашем мире, кто-то сидит дома, а кто-то покоряет горы и глубины, проводит археологические раскопки и становится олимпийским чемпионом, создает спасительную вакцину или пишет компьютерные вирусы. Так и во снах, в этих мирах каждый можете сам выбирать образы и действия.

Твои сны всегда были в дорогах. С детства научился быстро проникать в слои. Вспомни свои страхи, свои самые страшные кошмары, когда ты кричал во сне от все увеличивающегося непонимания происходящего. Ты будто невообразимо крохотный в безгранично-огромном мире, который тебя пытается раздавить. Но даже тогда ты не сдался, хотя и обратились родители за помощью к народным целителям. Ты продолжил путешествия, твои сны стали насыщенными и цветными, ты уже стал их запоминать, это следствие длительного пребывания в параллельных мирах. Ты даже стал способен менять события, с легкостью перемещаясь между слоями. Пару раз ты возвращался в один и тот же сон, открывая поистине небывалые возможности для подобных перемещений.

– Остаться надолго естественно ты не можешь, ибо твое тело в этом мире, а впадать в кому все-таки лучше не стоит. Твоя душа бессмертна и безгранична. Сколько существует именно твоя, мы не знаем. Судя по возможностям, она очень древняя и многоликая.

Ты силен Егор, и выбран нами неслучайно. Я дам тебе ответы на многие вопросы, если захочешь, конечно, но наша главная задача – спасенная тобой девушка.

Протирая ладонями лоб и глаза, я встал с кровати.