Глава 5. Приключения в империи, над которой никогда не заходит Солнце

Прибыв в Нью-Йорк, встретился со своими бывшими сослуживцами, пригласив коллектив в дорогой ресторан в Квинсе. За ужином поговорили о делах.

– Мик, у нас всё по-старому.

– Друзья, скоро завертятся большие дела. Я надеюсь, что кто-то из вас решит сменить работу в полиции на работу в бизнесе с зарплатой раза в три выше. Но и в полиции должны оставаться свои люди. Роллс, ищите варианты места «потеплее» – мы тебе его купим. Я всё оплачу.

– Замётано, Мик. Какие планы?

– Хочу заказать корабли на верфи, а затем податься в Европу.

– Хорошие планы. Когда тебя ждать?

– Загадывать не буду, постараюсь за год управиться, а там, как получится. Как появлюсь, обязательно найду вас.

Повидал я и Паркса, обсудив жизненные дела.

Утром с Маккензи отправился в торговый департамент. Наличие полицейского ускорило процесс получения информации. Так что вскоре я знал расклад по верфям – какие крупные и надёжные, у кого много или мало заказов, о чём косвенно говорили налоги, уплаченные хозяевами верфей.

Выбрал я верфь второго эшелона, но считающуюся стабильным плательщиком. Так что, обсудив мой заказ с директором по имени Сэм Браун, мы ударили по рукам, и я стал беднее на 320 тысяч долларов. А заказал я четыре паротурбинных военных клипера – быстроходных и довольно зубастых трёхмачтовых кораблей.

Маккензи только цокал языком.

– Мик, ты только что выбросил на ветер 300 тысяч баксов. Я всегда думал, что ты необычный человек, который не задержится в полиции. За три года стать миллионером.

– Держись меня, дружище, и всё будет в норме.

Простившись с будущими компаньонами, я прибыл в Монреаль, где в Департаменте колоний оплатил земельный налог за своё владение. После этого купил билет первого класса на рейсовый пассажирский пароход Монреаль – Лондон и через пару дней отправился в морское путешествие. На палубы второго и третьего класса я не спускался, а к вечеру увидел всех пассажиров первого.

Нас было человек двадцать, причём коллектив делился на две категории: английские аристократы, возвращающиеся домой, и американские нувориши, едущие в Англию по делам. В глаза сразу бросались различия воспитания и манеры общения – чопорные и высокомерные англы и наглые, выбившиеся из низов в первом или втором поколении, деловые янки. Естественно, что они не общались друг с другом.

Сразу после ужина в кают-компании или на палубе собирались группы по интересам. Я составил компанию американцам, ищущим четвёртого для игры в преферанс. Все были мужиками примерно моего возраста, хваткими и уверенными в себе людьми. Сэм Форрест был лесопромышленником из Иллинойса, Стив Стил владельцем металлургического завода в Чикаго, а Исаак Голден сделал состояние на «золотой лихорадке» в Калифорнии. Глядя на него, я со 100% уверенностью сказал бы, как он стал миллионером – сколотил банду, ограбил караван или почтовый фургон с золотом, затем избавился от подельников, как это сделал «Акула» Додсон в рассказе известного американского писателя по принципу "Боливар не выдержит двоих". Сейчас он вложил деньги в акции нескольких предприятий, периодически хвастаясь, какой он удачливый бизнесмен и как понимает суть биржевой игры.

Учитывая, что они планомерно заряжались дармовым виски, к концу партии их внимание рассеивалось, так что третий день подряд я обыгрывал их, забирая выигрыш в триста-четыреста долларов.

– Мик, ты разоришь нас!

– Надо меньше пить.

Другие компании играли в вист, покер или просто проводили время за разговорами, словно находились в клубах по интересам. Когда мои янки надирались, они принимались обсуждать дам.

– Эти англичанки страшные, как лошади.

– Не скажите, сэр, среди них попадаются очень даже ничего. Мик, что скажешь? Ты ведь только делаешь вид, что сосредоточен на игре, а на самом деле уже осмотрел всех попутчиц.

– Конечно, Стив, а как же иначе.

– Я бы не отказался объездить вон ту кобылку.

Свои соображения Стил говорил громко, так что все посетители кают-компании слышали это, а учитывая, что он ещё и тыкал пальцем в кобылку, то все видели, кого бы он с удовольствием объездил.

После партии я смахнул деньги в дорогое кожаное портмоне, спрятал его в карман френча и, допив глоток хорошего бренди, вышел на палубу подышать морским воздухом. Океан был спокойным, небо безоблачным, отчего я засмотрелся на взошедшую Луну, задумавшись о планах. Из мира фантазий меня выдернул женский голосок

– Мистер, я всегда подозревала, что американцы – хамы, но ваш друг перешёл все границы! Эй, мистер, вы меня слышите?

– Простите, леди, задумался. Мик Кирк к вашим услугам. Мой конёк – торговля мехами. Я даже вижу, как на вас отлично будет смотреться шубка из русских соболей. Он мне не друг, а партнёр по пополнению моего кошелька долларами. К тому же, миледи, я голландец и подданный её величества королевы Великобритании. Скажу так, миледи, стоит ли обращать внимание на примитива? Лучше посмотрите на это небо – какая Луна, какие звезды! Я помню чудное мгновенье – передо мной явились вы, как мимолётное виденье, как ангел чистой красоты.

– Мистер, это ваши стихи?

– Нет, это написал русский поэт и писатель Александр Пушкин. Но они о вас, миледи.

– Надо же, собиралась устроить вам разнос, а вы так отличаетесь от этих грубых янки. Я не ожидала.

Тут в разговор вступила её спутница.

– А вы ещё знаете стихи?

– О любви?

– Да, о любви…

Я напряг память и выдал небольшие отрывки из поэзии Пушкина и Лермонтова, плавно перейдя к лирическим песням советской эстрады, выбирая наиболее чувственные. Прочитал, как стихотворение, слова песни "Один раз в год сады цветут, весну любви один раз ждут", завершив своё выступление шуточной песней из кинофильма "12 стульев": "И когда под утро, плача о креолке, понял он, что жар любви не сможет погасить, выстрелил в себя он, чтоб навек умолкла птичка на ветвях его любви… Там, где любовь, там всегда проливается кровь!"

Женщины всхлипывали, протирая платочками выступившие на глазах слезы, но просили продекламировать ещё что-нибудь душевное.

– Все, леди, я временно иссяк.

– Как это романтично, мистер Кирк. Какая любовь!

Первая дама, которая кобылка, молчала, а вторая, очевидно, её компаньонка, то есть более бедная и менее влиятельная спутница, пристала с вопросами.

– А вы умеете любить?

– Естественно.

– Вы шутите? О любви так не говорят. Любовь – это страсть, головокружение от желания.

– На мой взгляд, миледи, о ней вообще не нужно говорить, ей надо заниматься. Сейчас озвучили привычный штамп. На самом деле любовь – это радость от духовной и сексуальной близости, которая любит тишину. А головокружение – это проблемы с вестибулярным аппаратом. Шучу. Это первый этап взаимоотношений или страсть, которая часто быстро гаснет из-за отсутствия взаимопонимания или сексуальной неудовлетворённости друг от друга. Вот у вас кольцо, но в браке вы несчастливы. Смею предположить, что ваша семейная жизнь представляет собой примитивное сожительство: утром каждый из вас выходит из своей спальни, чмокает друг друга и детей в щёчку и обменивается любезностями.

– Как спалось, дорогая?

– Хорошо, а тебе?

– Тоже хорошо.

Затем каждый занимается своими делами, а вечером происходит то же самое, только меняются слова: «Хороших снов, дорогая». Это не семейная жизнь, а сосуществование.

– Возможно, вы правы. А вот Дон Жуан любил?

– А он тут причём? Насколько гласят легенды, прототипом героя послужил севильский идальго Тенорио, мужик боевой, развратный и наглый. Мольер и другие театралы создали разные образы – я их не знаю. Если взять образ Дон Жуана, созданный Байроном, то он вообще не знал, что такое любовь.

– Простите, но он имел в своей жизни много женщин.

– Если имел многих, то где тогда настоящая любовь? В начале жизненного пути он был симпатичным и скромным юношей, пока его не развратили ненасытные тётки. С возрастом он окреп, научился махать саблей и стал обычным альфонсом. Хотя в его рассуждениях было рациональное зерно. Он ни с кем не сошёлся, потому что считал, что может встретить ещё более яркую женщину, чем жена. В итоге мужчина плохо закончил свою жизнь.

– Спокойной ночи, мистер Кирк.

– А как зовут вас, леди?

– Меня зовут графиня Диана Солсбери, а мою компаньонку виконтесса Амалия Честер.

– Хороших снов, миледи.

Я отправился к себе в каюту, а девицы к себе.

– Ди, это колоссаль! Он так чётко рассказал мне о моей жизни, и я не знала, что ему ответить.

– Чего тут ответить. У нас всё так и есть – хлипкие мужчины, которые засыпают через пять минут, когда соизволят зайти в наши спальни.

– Да, это настоящий самец.

– Амалия, успокойся. Этот самец знает поболее моего благоверного, аристократа в 10-м колене. Муж занимается высокой политикой, верша судьбы миллионов людей, а о настоящей семейной жизни понятия не имеет.

– Мой такой же, Ди. Я встречусь с ним.

– Ты же замужем, Амалия.

– Плевать! Ради такого случая я рискну. К тому же он кажется мне джентльменом.

– Он не будет болтать, это верно.

На следующий день после обеда я вновь обыграл в карты скучающих путешественников, а затем собрался отправиться в каюту предаться послеобеденному сну. По пути встретил Диану и Амалию.

– Мистер Мик, как вам спалось?

– Чудесно. Вчерашняя беседа взбодрила мои чувства и эмоции. Хотелось…

– Мы тоже легли в хорошем настроении. Совсем не ожидали так завершить вечер. Прохладно, Мик, вы не находите?

– Да, что-то ветерок поднялся, надо бы одеться.

– Вы не проводите нас в каюту?

– С удовольствием составлю вам компанию.

Молодые женщины шли впереди, а я топал сзади.

– Заходите, Мик, здесь теплее.

Когда щёлкнул дверной замок, мои сомнения рассеялись. Я приобнял обеих дам, а затем по очереди стал целовать женские губы и шеи, касаясь своей щекой их. А затем началась мучительная процедура снятия гардероба аристократки середины 19-го века. Наконец, одежда была побеждена, дамы раздеты и началась любовная игра.

От моих прикосновений к интимным местам они вздрагивали и зажимались – мало того, что мужчина трогает их там, где нельзя, так ещё и чужой мужчина. Чтобы отвлечь их от сомнений, я направил их мысли и руки на ласки моего тела. Так что вскоре все привыкли и раскрепостились. Учитывая моё почти трёхмесячное воздержание, пока я тарахтел с Аляски в Нью-Йорк, я с большим энтузиазмом дорвался до женского тела. Так что "отодрал" обеих «принцесс» очень даже качественно, аж самому понравилось это мероприятие. Лёжа на койке рядом с дамами, вспомнились рассказы, описывающие жизнь дворян Европы: «Развратный век Екатерины…» или «Эротические похождения маркизы де Помпадур, Казановы и прочих де Садов». Все люди, хоть бедные, хоть аристократы, во все времена занимались сексом. Конечно, были те, кто держал себя в строгости, но многие занимались этим делом с понравившимся партнёром при любой возможности. Все, как в наше время.

– Мик, это было чудесно!

– Вы великолепны, миледи! Надеюсь, завтра продолжим изучение взаимоотношений мужчины и женщины.

– Мик, мы замужние дамы, и нам не хотелось бы афишировать наши с вами отношения.

– Об этом я молчу, не беспокойтесь.