31 августа по приказу Ставки советские пехотные и механизированные части промаршировали через Бухарест, направляясь в юго-западную Румынию к Болгарии. Наша бригада тоже была включена в состав проходящих по Бухаресту, как на параде, частей. Солдаты ехали на танках, в кузовах грузовиков, шли пешком в колоннах, а нам от радующихся людей летели букетики цветов, празднично одетые горожане махали руками с букетами или румынскими флажками. Хотя в этот момент мне больше вспоминались наши освобожденные города, по которым удалось также пройти в колоннах и, где нас радостно встречали местные жители, пережившие оккупацию. Появление в районе Бухареста крупных сил советской пехоты, танков и противотанковой артиллерии радикально изменили обстановку. Попытки немцев свергнуть короля теперь были обречены на неудачу.

Вечером 31 августа в Москве был дан салют в честь советских армий, освободивших Бухарест.

Вопреки ожиданиям ряда советских руководителей, в самой Румынии наблюдался мощный антифашистский патриотический подъём, а румынская армия в целом положительно восприняла выход из войны на стороне Германии и переход на сторону советских войск. Румынские военнослужащие в массовом порядке и по собственной инициативе оказывали помощь советским войскам, кто-то думал о новой жизни, кто-то припоминал унижения от немецких «коллег».

Наступила осень. На общем заседании штаба и командиров частей 3-го Украинского фронта, проводимом в одном из административных зданий в Бухаресте, Толбухин поздравил всех командиров с победными действиями вверенных им армий. Были положительно отмечены и действия нашей бригады.

«А теперь, товарищи, наш путь лежит на юг к границам Болгарии. Выполняя указание товарища Сталина и наших союзников – румын, вам необходимо приложить все силы и очистить Румынию от германских захватчиков и, если будет дана команда, то дальше мы двинемся на Софию», – подвел итог совещания, а если быть более точным, то торжественного заседания, командующий фронтом.

Выйдя из зала, я направился к выходу из здания, чтобы уехать в бригаду, которая также стояла в захваченном нами городке Буфтя.

– Товарищ Кольцов, подождите!

Я обернулся, узнав начальницу фронтовой канцелярии майора Виталину Викторовну Ростовцеву.

– Здравствуйте, Виталина Викторовна!

– Александр Палыч, зайдите в канцелярию штаба фронта, для вас много корреспонденции.

Расписываясь в кипе бумаг и учетных журналов, я с тоской посмотрел в окно.

– Какие нынче погоды стоят, да и 1 сентября, дети в школу пошли.

– Это точно, Александр!

– С этими совещаниями чувствую, что кушать очень хочется. Виталина, если вы не еще обедали и есть время, то, может быть, пройдемся по столице румынской, когда еще такая возможность будет.

– А давайте прогуляемся, часик у меня есть точно.

Бумаги забрал водитель и сопровождающие меня штурмовики-охранники, погрузив все это в джип. Мы же с Виталиной вышли и пошли гулять по центру города. Прогуливаясь, непринужденно болтали о жизни, она рассказывала о своей работе, смешных эпизодах и казусах, а я о своих. Потом разговор перекинулся на румын и страну в целом.

– Что касается этой страны, то самая знаменитая тут легенда о графе Дракуле. Мы находимся в предгорьях Карпат, а знаете Вита, что немного северно-западнее в Трансильвании находится замок самого графа Дракулы – ужасного вампира этого мира?

– Нет, но я не верю в сказки, хотя слушаю или читаю об этом с интересом. А он, правда, жил в Румынии или это легенды?

– Знаешь, Вита, иногда не поймешь, где заканчивается легенда и начинается правда. Ведь все легенды в мире основаны на реальных событиях, просто обрастают мифической составляющей за годы своей жизни, так сказать. Вообще, жил такой правитель, господарь Валахии Влад III Цепеш, известный как Дракул, или со старорумынского – «Дракон», после его вступления в венгерский рыцарский Орден Дракона, а персонаж вампира «Дракула» появился из романа Брэма Стокера «Дракула» еще в 1897 году. Скажем так, воевал он с турками и прославился своей неимоверной жестокостью по отношению к пленным, получив другое прозвище «Влад колосажатель», за то, что пленных турок сажал на кол.

– За что же это он их так? Это же ужасная смерть!

– Дело в том, что он с детских лет был заложником лояльности Валахского господаря, живя при дворе султана. А что такое быть заложником какого-то княжества при всесильном султане? Это значит, что его личные интересы никого не интересовали. Возможно, что именно в это время турки баловались с ним в сексуальном плане, раз он, когда вырос, отдавал им долг детства таким образом. Хотя это мои догадки, в попавшихся мне книгах этого не уточняли.

– А вы заграницей бывали раньше или это первая иностранная страна?

– Первая, можно сказать. Это, как в анекдоте: «Спросили у француза на каком автомобиле он обычно отправляется в магазин? Француз ответил, что на «Рено». А если заграницу, то на каком? – Заграницу на «Пежо». Немцу задали тот же вопрос, на который он ответил, что на «Мерседесе» и «БМВ». У русского спрашивают: «А вы на какой машине ездите в магазин? – На трамвае. А заграницу? – А я не езжу заграницу. – Ну, а если надо? – А мне не надо! – Ну а если очень, очень надо? – Ну, если очень, очень надо, то тогда на танке!» Так что ваш собеседник тоже первый раз за границей и приехал сюда на танке.

Мы нашли симпатичный работающий ресторанчик и довольно вкусно подкрепились блюдами национальной румынской кухни с бокалом вина, даже заказали на пробу мамалыгу, приготовленную по их рецепту, поболтав о разных бытовых делах и службе. Потом я проводил Виту к штабу и убыл в бригаду. Бойцы понимающе ухмылялись. Повернувшись к своим товарищам и заметив их ухмылки, я выдал: «Товарищи красноармейцы, грешно подсмеиваться над командиром, он может расстроиться, а это чревато внеочередными пистонами».

Все дружно засмеялись.

Бригада жила своей жизнью. Обезглавив руководство атакующей группировки, мы лишили немцев направляющего органа, и многие немцы побежали, лишь пара батальонов еще сопротивлялась, пытаясь выполнить поставленную перед ними задачу. Мы уступили место на передовой подразделениям 46-й армии, которая широким фронтом обрушилась и на Бухарест и на Плоешти, вытеснив немцев из этих районов на юг. Мы были переведены в резерв.

За эти четыре дня снова был развернут полевой госпиталь, где наши врачи лечили раненых. Ожидая поставок антибиотиков и обезболивающих, лечили по проверенным рецептам народной медицины. Вообще, в медчасти после моего разъяснения, как я вижу организацию работы медиков, врачи ко мне прислушивались и не боялись что-то выяснять или, наоборот, разъяснять мне. Я был полностью за народную медицину, согласен с целебной пользой от использования натуральных ингредиентов: выжимок, заварок из трав, прополиса, меда, который больные солдаты, просто кушая по полчайной ложки несколько раз в день, ничем не запивая, даже на себе проверял, очень хорошо снимали себе боль в воспаленном горле. В вечерних обсуждениях, точнее сказать, раз это посиделки врачей, то консилиумах, приводил примеры того, что во многих таблетках больше обезболивающих компонентов, чем лечебных, а те, что имеются, зачастую, и есть те самые вытяжки из натуральных трав. А что может быть сильнее самой природы, развивающейся миллионы лет? Даже взять тот же антибиотик – это, в общем-то, не разрушающая организм химия, а природные ингредиенты – плесень. Используя сверхчеловеческие способности двух наших врачей, удалось немного по-другому наладить лечебный процесс. Он больше стал напоминать восточный подход к исцелению человека, то есть обследование всего человека в целом, а не одной болячки. Если уж брались лечить насморк каплями, то давали противовоспалительные и укрепляющие иммунитет настои трав для всего организма, с обязательными массажами нервных точек. Проводили энергетическую коррекцию организма. А далее, под руководством Тяпова, быстро уловившего суть дела, при основной работе Анны Суреновой и Миши Боголюбова отшлифовывалась общая совместная работа всех врачей. Тем более, что нас обеспечивали по остаточному принципу – медикаментов все равно был дефицит и основная их масса забиралась ведущими фронтовыми госпиталями. Поэтому тут волей-неволей нашим врачам приходилось обращаться к народной медицине. Главное, что был результат – люди выздоравливали.

Вначале к нам пришла мама с мальчиком с тяжелой формой воспаления легких. Но синий йод и чесночно-содовые ингаляции удивительно быстро поставили его на ноги. После этого по городку и окрестным селам разнеслась весть, что русские лечат все болезни, и к нам стали приходить другие румыны. Также мы оперировали и обрабатывали солдат румынской армии. Хотя я отдал приказ, чтобы в первую очередь уделяли внимание русским и нашим немецким бойцам, остальных осматривать по остаточному принципу.

Но, в любом случае, румыны были благодарны, неся нам свои небогатые деревенские подношения: яйца, мамалыгу или кукурузную кашу в разных варено-жареных вариациях, даже воздушную кукурузу типа современного попкорна, приготовленную в печи. Обычно наши врачи не брали подношения, возвращая их жителям, или же направляли подателей к раненым, чтобы они подкармливали тех, кому это было можно кушать.

Вскоре, проходя мимо лазарета, я стал наблюдать резко увеличенное количество молодых румынок в наших белых халатах. На мой вопрос, что это за цыганское нашествие в лазарете, девушки врачи, смеясь, отвечали, что эти молодые и не совсем румыночки, ухаживают за ранеными, присматривая себе женихов. К тому же Тяпов дал на это разрешение.

– Ну, раз сам Тяпов дал разрешение, то тогда вообще вопрос снимается.

– Александр Павлович, вы зря смеетесь, все-таки они, как санитарки, хорошо разгрузили наших девочек и парней.

– Светлан, я же не против этого, иначе, запретил бы этот караван-сарай.

Прибыла и Елена Шадина, определенная в терапевтическое отделение медчасти.

– Лен, чего решила-то на фронт податься?

– Александр, я ведь авантюристка в душе, а в Москве, как-то душно мне стало в этом госпитале, да и возвращаться было не очень комфортно после Калуги. Дочка взрослая уже, в техническом вузе учится, а мне захотелось поучаствовать в этом событие – победном шествии нашей армии.

– Что же, милости просим, две твои знакомые у нас уже работают, так что вливайся в коллектив.

Механики, развернув свою ремонтную базу или, как мы шутили, станцию техобслуживания, проводили ТО и ремонт всей нашей техники. Скоро предстояли новые бои и марши по тяжелой, гористой местности Балканских, а затем и Карпатских гор, а там и Альпы увидим. Оружейники, химики, саперы – все занимались проверкой и подготовкой к новым боям своего имущества, подразделения пополнялись боеприпасами на складах фронта. Так что у Лабанда, Чебаняна, Суренова, Воронова и комбатов боевиков было, чем занять своих бойцов, чтобы с румынками в стогах сена и кукурузе не кувыркались, тоже мне «Фанфаны – тюльпаны» нашлись.

Кстати, вышла на связь наша бывшая радистка Лена Легкова, передав приветы от себя и Виктора Шубина, который командовал полком в армии 1-го Украинского фронта, участвуя в Карпатско-Дуклинской операции. Сейчас он штурмовал Дукельский перевал в словацких Карпатах. В ответ девчонки отбили ей шифровкой наши новости.

Наш радиодивизион эти несколько дней также проводил профилактику и ТО своей радиоаппаратуры, которая отлично отработала в период боев от Курской дуги, Крыма и до Румынии. За этот период дивизионом была вскрыта дислокация более 80 аэродромов противника, на которых базировались свыше 25 частей ВВС Германии. Было зафиксировано более 30 тыс. самолето-вылетов боевой и транспортной авиации противника, определены координаты базирования 20 крупных войсковых штабов сухопутных войск. При подавлении радиосвязи противника были сорваны 1300 срочных и 4000 простых радиопередач. Подвижной радиопеленгационной службой было выявлено больше 1100 выходов в эфир вражеских радиопередатчиков, работающих в прифронтовой полосе и ближнем тылу, и захвачено или уничтожено с документальным подтверждением 107 вражеских радистов.

В результате проведенных мероприятий РЭБ в 27 штабах или командных пунктах армий, дивизий и полков выявлены технические каналы утечки информации, были найдены и захвачены три конспиративные точки радиосвязи, наподобие той, что мы выловили в штабе Жукова в 1941. Совместно с особым отделом фронта выявлено более 100 вражеских агентов, служащих в Красной армии.

Успешной боевой работе способствовала четкая организация технического обеспечения, грамотность и четкость задач, которые ставились перед подразделениями дивизиона его командирами – Чайкиным, Бушиным, Размазновым, Орловым, Дмитрием Киричевым, Самсоновым, Шидловым, профессиональные навыки и общая техническая грамотность радистов, переводчиков и рэбовцев.

Все эти данные сводились в отчеты и справки и направлялись в штаб фронта, проходя по фронтовым сводкам. В своей работе мы негласно брали за ориентир показатели соседних радиобригад, как и все они – друг на друга. На западном направлении в зоне действия 2-го Украинского фронта работала, как я говорил ранее, очень профессиональная радиобригада полковника Костина, а у нас на фронте – Бушуева. Кстати, наши коллеги из отдельного 132-го радиодивизиона Людмилы Долженко после Крыма снова влились в эту радиобригаду.

Ведь, что такое война – это, прежде всего, учет и контроль. Необходимо осуществлять учет численности частей, обеспечить логистику их передвижений, подвоза боеприпасов и техсредств, продовольствия и обмундирования, резервов. Все это на уровне армий и фронтов представляют собой огромные цифры и толстые бумажные отчеты.

За тяжелые годы войны повысилось качество работы частей снабжения армий. По-крайней мере наши снабженцы, четко организовывали и проводили конвои с имуществом бригады, продовольствием, обмундированием и боеприпасами от пунктов снабжения к линии фронта, где мы базировались. В этом им помогали бойцы штурмовых батальонов, обеспечивающих охрану обозов. Хотя, периодически такие конвои подвергались бомбардировкам или нападениям отступающих групп немцев или румын. Так что не все было так легко и просто, типа получил-привез-роздал. Были потери среди наших бойцов, и даже полностью уничтоженные обозы. Были и естественные потери, когда гужевые повозки или грузовики застревали или ломались в грязи в распутицу или в снегу, проваливались под лед, попадали в скрытые ямы, канавы или болота. И если туже телегу или грузовик еще можно было вытащить, за редким исключением, то груз мог быть безнадежно испорчен или просто утонуть. Все это было, но люди, надрываясь, не щадя себя, старались качественно сделать свою работу тыловика-снабженца.

Одним словом, наша особая штурмовая бригада готовилась к новым походам по всем направлениям боевой и тыловой деятельности.

3 сентября на планерке нашего штаба я доводил до наших командиров вводные, полученные мной и Недогаровым в штабе фронта от Бирюзова.

– Товарищи командиры, получен приказ, поэтому готовим бригаду к походу в самое ближайшее время. Нас ориентируют на уничтожение немецких групп войск, отступающих в сторону Болгарии, и чует мое сердце и видит зоркий глаз, что мы также войдем в Болгарию.

«Так она ж вроде о нейтралитете заявила», – спросил Горяев.

– Считаю, что где-то 8 сентября мы форсируем Дунай и окажемся в Болгарии.

«Ты уверен, командир, – спросил Шаламов, – Дунай серьезная река, значит, нашему подразделению надо готовить плавсредства и определять лучшее место перехода?»

– Однозначно, наши войска будут в Болгарии, поэтому нам желательно захватить мост, но надо готовиться и к наведению переправы, всякое может быть. Да, хочу поздравить вас с тем, что нашей бригаде вынесена благодарность командующим