Аллана при этих словах Толорна икнула и оглянулась на Кесслера, словно спрашивая у дакарца совета, как ей поступить. Дитрих понятия не имел, насколько на самом деле может быть ценным этот медальон, но сумма в тридцать тысяч кофов показалась ему, мягко говоря, слегка завышенной. За такие деньги на Арале можно было купить подержанный карго класса «Меркурий» грузоподъёмностью до трёхсот тонн, причём не такой уж и старый. А тут – за какую-то безделушку просят такие деньги, даром что она представляет собой большую ценность в глазах последователей Божественных Братьев. Ну, если честно, те и самую простую деревяшку с борта древнего виндиканского дредноута будут носить на руках вокруг Великой Пирамиды, распевая свои гимны. К религии Братства Кесслер относился нейтрально, справедливо полагая, что каждый народ волен верить в то, во что ему кажется наиболее удобным верить. И не любил, когда где-либо на последователей какой-нибудь религии начинались гонения.

– Вне всякого сомнения, любой торговец обязан следить за тем, чтобы его дела шли успешно, – неторопливо проговорил Дитрих, снимая с плеча лучемёт и небрежным движением пальца активируя питание катушки энергонакопителя. – Я это очень хорошо понимаю. Но я также очень хорошо понимаю и тех, кто приходит в ужас, услыхав нереальную цену на тот или иной товар или услугу. Тот факт, что медальон Колтара является древней хреновиной и стоит, вне сомнений, немало, я не отрицаю. Но зачем же драть за него три шкуры? В Аральском Консорциуме за такие деньги звездолёт купить можно, между прочим!

– Я не знаю, что можно купить за такие деньги в Аральском Консорциуме, – надо отдать должное, Дувнар Толорн вовсе не был трусом, как большинство торговцев, – но и отдавать за бесценок столь редкую вещицу я не собираюсь. Предлагаете торг? Что ж – в разумных пределах, да, согласен…

– Если ты полагаешь, что мы будем торговаться до посинения, сарголиец, – усмехнулся Дитрих, – то ты ошибаешься. Пятнадцать тысяч – наша окончательная цена. И то с поправкой на его древность.

– Но…

– Я неясно изъясняюсь? – перешёл дакарец на родной язык Толорна, чем вызвал удивлённое движение бровей доктора Родан. – Словосочетание «окончательная цена» тебе, быть может, будет более понятно на твоём родном языке?

– Э-э… – было видно, что напористость Кесслера сбила Толорна с толку. – Но эта цена далека от реальной…

– Сарголиец – у тебя небогатый выбор, – спокойно произнёс Дитрих, наведя лучемёт точно в голову ксеноса. – Либо ты принимаешь наши условия – либо я стреляю. Долготерпение не входит в число моих добродетелей, так что ты уж не обессудь…

На лице Дувнара Толорна отобразилась целая гамма чувств – страх, жадность, недовольство. Сарголиец нисколько не сомневался, что наёмник вполне способен воплотить свою угрозу в реальность. За свою жизнь Толорн повидал немало разумных, промышлявших тем, чем промышлял спутник доктора Родан, и он прекрасно понимал, что шуткой здесь и не пахнет.

– Только лишь из уважения к Братству! – Толорн, тяжко вздохнув, повернулся спиной к посетителям и, наклонившись куда-то под прилавок, что-то там открыл – раздался звук отпираемого пневмозамка – и вытащил на всеобщее обозрение резной деревянный футляр прямоугольной формы, изготовленный из чёрного дерева, произраставшего на Виндикане. – Исключительно ради науки я уступаю вам эту древнюю реликвию за каких-то жалких пятнадцать тысяч! Видит Космос – в убыток себе продаю!

– Ага, в убыток! – усмехнулся Кесслер, возвращая оружие на прежнюю позицию. – Посмотрите, док – это то, за чем вы сюда прилетели?

Аллана, открыв футляр, заглянула внутрь и, довольно кивнув сама себе, полезла в дорожную сумку за деньгами. Толорн же захлопнул крышку и нехотя подвинул футляр по направлению к леронийке. Однако от Кесслера не укрылось промелькнувшее на лице инопланетянина выражение удовольствия. Скорее всего, сарголиец пытался просто содрать с доверчивых инопланетян куда большую сумму, нежели на самом деле.

Внезапно Дитриху стало не до доктора Родан, не до торговца антиквариатом и не до медальона, что покоился в деревянном футляре. Чутьё на опасность, которое было у дакарца развито очень сильно, сработало, как часовой взрыватель. Однако времени должным образом среагировать у Дитриха уже не оставалось.

– Все остаются на своих местах и никто не пострадает! – раздался за спиной Кесслера грубый голос, говорящий на галактическом стандартном. Вслед за этим дакарец услышал топот, по меньше мере, шести пар ног, явно обутых в нечто наподобие тяжёлых армейских ботинок или полусапог. – Ты, с лучемётом на плече – очень медленно положи свою пушку на пол и отфутболь его как можно дальше! И бластер с ножом тоже брось! Живо-живо, если не хочешь лишнюю дырку заработать! А ты, красотка, убери свои ручки от шкатулки! Шевелитесь, чего застыли, как вкопанные!

Кесслер сердито нахмурился, но всё-таки медленно и аккуратно положил на пол свой лучемёт. Конечно, можно было попытаться взбрыкнуть, но, судя по настрою ввалившихся в лавку Толорна боевиков, дело, скорее всего, кончилось бы энергозарядом в спину. И это не было похоже на простой налёт с целью ограбления – похоже было, что боевики прекрасно знали, что находится в магазине торговца антиквариатом. Но если так, то дело принимало весьма странный и неприятный оборот. Получалось, что медальон Колтара интересовал не только историка Леронийского Университета. Но тогда выходило, что он не является собственно медальоном. То есть, он выглядит, как медальон, но на деле являет собой совсем другое.

– Шевелись, падла, чего сопли развесил?! – Дитриха очень грубо ткнули в спину стволом лазеружья. – Бластер на пол кидай! И зубочистку свою туда же!

В другой ситуации тот, кто находился у дакарца за спиной, секунду спустя уже корчился бы на полу с раздробленной лодыжкой, но сейчас Кесслер решил не обострять ситуацию. Сначала нужно было понять, кто эти соко и чего им здесь надо. И если их целью был медальон Колтара, то следовало попытаться выяснить, за каким фрайгом он им сдался.

– Потише, ты! – процедил Дитрих сквозь зубы, вынимая из кобуры бластер и бросая его на пол. Вслед за ним туда же полетел и боевой нож. – Не себе в жопу тыкаешь!

– Юморист, да? – Кесслера тут же наградили довольно увесистым пинком, от которого дакарец, не удержавшись на ногах, отлетел к прилавку, больно ударившись о него грудью. Обернувшись, наёмник встретился взглядом с нагло ухмылявшимся й’ханом, две правые руки которого сжимали тяжёлый плазмаган эскобарского производства, один выстрел которого мог превратить любого разумного в обугленный труп. – Ты тут из себя героя не очень-то строй, парень! Мы не больно таких, как ты, боимся!

– Может, зря не боитесь? – недобро прищурился дакарец.

– Тихо, Йупп! – главарь отряда, среднего роста бритоголовый человек, по виду – уроженец Эскобара или Сен-Мартена, неодобрительно покачал головой. – Нам здесь проблемы не нужны. Мы всего лишь спокойно заберём то, за чем пришли, и удалимся. И никто не пострадает. Ведь так, наёмник?

– Я не могу тебе ничего ответить по этому поводу, так как я понятия не имею, какого фрайга тебе и твоим головорезам тут надо, – отозвался Кесслер, смерив ксеноса презрительным взглядом. Теперь он смог хорошо разглядеть боевиков – трое людей, включая предводителя, определить происхождение которых дакарец затруднился, и трое инопланетян, с которыми ему всё было ясно: негуманоид-й’хан с Оршаде-VII и два гуманоида – синекожий ардасси с Чатука и рослый худощавый ранхолианец. Все вооружены до зубов, и бластеры были самым безобидным оружием в их арсенале. Один из людей держал наготове маркабианский дуговой излучатель «Вармак» – страшное оружие, способное одним выстрелом уничтожить небольшой отряд, а ранхолианец был вооружён довольно экзотическим для этой части Галактики детермалайзером, которые производились исключительно в Корпоративном Правлении. Это оружие, стреляющее энерголучами с отрицательной энергетической накачкой, мгновенно понижающими температуру любого материального объекта до абсолютного нуля, крайне редко встречалось не только в мирах Триумвирата, но и вообще на западе Галактики. Дитриху было известно, что на территории Правления это оружие нельзя было купить ни в одном оружейном магазине, а за его обладание можно было угодить на каторгу. Каким образом детермалайзер очутился здесь, на Вольной, Дитрих не знал, да его это, если честно, и не интересовало. Куда больший интерес у него вызывало то, во что, благодаря Аллане Родан, он вляпался. И, сдавалось ему, дело тут было вовсе не в некоем древнем артефакте.

– Я поясню, – всё тем же грубоватым голосом проговорил предводитель этой весёлой компании, поигрывая своим бластером. – Нас интересует одна хреновина, которая, если я правильно сужу, находится вон в том симпатичном футлярчике. – Бандит кивнул головой в сторону футляра, в котором лежал медальон. – Мы его спокойно забираем и сваливаем отсюда, не трогая ни тебя, ни твою смазливую спутницу. И все остаются целы и невредимы. Устраивает тебя такой расклад?

– Нет, не устраивает. Хрень в футляре – наша. Мы за неё уже заплатили.

– И что теперь, я должен тебе вернуть твои деньги? – прищурился бандит. Его спутники при этих словах своего предводителя захохотали, хотя что такого забавного он произнёс, Дитрих не понял. Ну да это неважно.

– Нет, не должен…

– О, да мы, оказывается, умные! – осклабился предводитель.

– Денег ты мне… нам, – поправился Кесслер, бросив быстрый взгляд на леронийку, которая с напряжением наблюдала за ним, – не должен. Ты должен нам вот что – забрать своих нукеров и свалить отсюда к фрайговой бабушке. Я надеюсь, что я ясно выразил свою мысль?

– Ты обдолбанный, что ли? – удивлённо выпучился на него й’хан, поведя стволом плазмоизлучателя. – Ты один, а нас шестеро, на что ты рассчитываешь, парень?!

Ответить ксеносу Кесслер не успел. Что-то со свистом влетело внутрь магазина, разнеся при этом вдребезги входную дверь из поляризованного метастекла, и ударило прямо в затылок ранхолианца. Во все стороны брызнула тёмно-серая кровь, детермалайзер выпал из враз ослабевших рук гуманоида и шлёпнулся прямо под ноги Алланы.

Такого поворота событий ни боевики, ни Кесслер не ожидали. Хотя, если честно, дакарец предполагал, что нечто в этом роде может произойти. Не зря же на Вольной находился Халид Хермани! Естественно, что вломившиеся в лавку Толорна наёмники при виде своего мёртвого товарища растерялись, чем тут же не преминул воспользоваться Дитрих.

Подхватывать с пола своё оружие дакарец не стал – не было времени, да и кто сказал, что оно ему было нужно? В конце концов, руки – сами по себе оружие пострашнее любого лучемёта, особенно если их обладатель знает, как ими правильно распорядиться.

Й«хан, на взгляд Кесслера, был самым опасным из всей этой шестёрки. Выше двух метров, четырёхрукий, словно древний терранский бог Шива, с мощной мускулатурой, уроженец Оршаде-VII был способен убить дакарца одним ударом своих сильных рук, но для этого ему нужно сначала было дотянуться до Кесслера. А как раз этого наёмник ему и не собирался позволять.

Свалить здоровенного ксеноса, похожего на обвитый мышцами платяной шкаф, мог далеко не каждый разумный, будь он хоть трижды мастером по какой-нибудь системе рукопашного боя. Однако Кесслер не просто на высочайшем уровне владел боевой системой своего народа – бинду, но и отлично был осведомлён о том, где у каких представителей инопланетных рас расположены жизненно важные органы и особые точки на теле, дотронувшись до которых, можно было без труда вырубить разумного. Й’ханы относились к тому виду разумных, об анатомии которых Кесслер имел представление, поэтому у Дитриха не возникло никаких проблем с ксеносом. Поднырнув под обе левые руки бандита, дакарец нанёс колющий удар собранными в щепотку пальцами в то место, где у человека располагалось левое лёгкое – у инопланетянина на этом месте находился нервный узел. Ксенос вмиг обмяк и свалился на пол, будто мешок с дерьмом. Убить его Дитрих не убил, но на пару часов обездвижил.

Один из боевиков-людей только разворачивался к дакарцу, а тот уже выбрасывал вперёд подхваченный им с пола боевой нож. Тяжёлое остро отточенное лезвие вошло бандиту прямо в переносицу и пробило мозг. Боевик, как подрубленное дерево, рухнул на пол на том же месте, на котором и стоял.

Ардасси, ругаясь на своём лающем языке, зачем-то решил использовать своё лазеружьё в качестве дубины, вместо того, чтобы просто выстрелить в Кесслера. Ни бить себя, ни стрелять в себя дакарец вовсе не собирался позволять – он стремительно скользнул к инопланетянину и, припав на одно колено, сходу нанёс сильный удар сжатой в кулак левой рукой прямо в пах бандиту. От боли – анатомия жителей Чатука ничем не отличалась от людской – ксенос сдавленно ойкнул и согнулся напополам, будто переломился в пояснице. Дитрих тут же распрямился и правой ногой хлёстко врезал боевику в горло, ломая шейные позвонки.

На ногах оставались лишь двое боевиков – предводитель шайки и молодой арканиец, которого можно было легко узнать в любой толпе по вытатуированным на лбу двум соединённым между собой кольцам – религиозным символам Аркануса, чьи обитатели, ведущие свою родословную от переселенцев-терран Второй Волны, очень почитали свою религию и старались это повсеместно подчёркивать. Всё произошло настолько быстро, что они даже понять толком ничего не смогли. Ну, если только тот факт, что одного из их подельников застрелил снайпер.

Дитрих уже подхватывал с пола свой лучемёт, готовясь открыть огонь, как остатки входной двери слетели с петель, высаженные мощным ударом ноги, и на пороге возник весьма колоритный пришелец. Это был представитель человеческой расы, ростом чуть пониже Дитриха, но гораздо старше возрастом, облачённый в плотные коричневые штаны из синтетической ткани, которые были заправлены в тяжёлые полуботинки даль-разведчика, и эридуанскую полуброню «бехдин», поверх которой были надеты жилет-разгрузка и видавшая виды кожаная накидка тёмно-коричневого цвета. Из-за спины пришельца выглядывало дуло снайперской ЭМ-винтовки, а в обеих руках он держал лазерные винтовки «гарпун». Лицо его было изуродовано шрамом, характерным для выстрела из импульсного ружья, который некогда лишил его правого глаза, а лысая голова матово поблёскивала в свете вмонтированных в потолок светильников.

– Я всегда подозревал, что за тобой, дакарец, проблемы идут по следу! – усмехнулся незваный гость, вскидывая оба лазеружья и нажимая на спусковые курки. Два ярко-зелёных энерголуча вонзились в головы уцелевших боевиков и те беззвучно свалились на пол.

– Разве в том моя вина, Халид? – в свою очередь, усмехнулся Кесслер, от души пнув лежавшего в отключке й’хана ногой под рёбра. – Соко – они такие!

– Ну да, ну да! – Хермани покосился на лежавшего на полу й’хана и резко вскинул правую руку с лазерной винтовкой. Энерголуч прошил голову инопланетянина…

– А это обязательно было делать? – Кесслер безразлично посмотрел на ксеноса.

– Не люблю, когда под ногами всякие уроды путаются! – эридуанец закинул лазеружья за спину, где уже висела снайперка. Наверное, ему так было удобно. – А чего вообще они сюда припёрлись? Их тоже Джеймисон интересует?

Дитрих и Аллана Родан переглянулись, затем дакарец глазами показал леронийке, чтобы она убрала эту злосчастную шкатулку с древним виндиканским медальоном. Незачем Хермани про него знать…

– Они не успели мне сообщить, – сказал Кесслер, возвращая на свои места своё оружие. – Но не думаю, что они по душу подельника Фрица заявились. Скорее всего, они просто пытались ограбить лавку Толорна.

– Здесь подобное частенько бывает, – согласно кивнул Хермани.

– Ты мне вот что скажи, Халид – за каким шиистом ты припёрся сюда? – прищурился Дитрих. – Что, власти Федерации сомневаются в моих способностях? Вроде как я не давал им для этого никакого повода.

– Дело не в этом, Кесслер. Просто Бешеный Фриц уж очень сильно насолил всем в Триумвирате, так что его поимка для властей и Федерации, и Союза, и Консорциума стала делом чести. Если он ускользнёт, это может сильно ударить по престижу Триумвирата и может серьёзно осложнить процесс объединения. Поэтому, если вдруг тебя постигнет неудача, на мои плечи ляжет окончательное решение вопроса Бешеного.

– Допустим, я всё-таки его выследил и обезвредил. Твоё присутствие там как-то отразится на моей награде?

– Ровным счётом никак, – улыбнулся Хермани. Улыбка у эридуанца была не из тех, которые вызывают приятные ощущения. – Я – всего лишь подстраховка.

– То есть, если Фриц меня грохнет, то все деньги достанутся тебе? – понимающе усмехнулся Кесслер.

– Ну, как-то так…

– Интересно получается! – Кесслер провёл ладонью по подбородку. – То есть, с одной стороны, ты собираешься…

– Кесслер – если тебя беспокоит то обстоятельство, что я тебя могу грохнуть сам и таким способом прибрать к рукам награду за голову Делиоса, то ты глубоко ошибаешься, – сказал Хермани. – Я не из той породы людей. Если меня подрядили на подстраховку, то будь уверен, что так оно и есть. Ни больше – ни меньше. Я понятно выразился, надеюсь?

– Более-менее. Хотя меня завалить постараться надо, вообще-то.

– Вот и я о том же. Тебе удалось узнать, где может находиться Джеймисон?

– Узнал. – Дитрих кивнул Аллане, чтобы та взяла футляр с медальоном, после чего перевёл взгляд на сарголийца, который так и стоял за прилавком с застывшим лицом. – Извини за беспорядок, торговец. Это тебе за причинённые неудобства, – на прилавок легли две пятисотфунтовые банкноты. – Сам понимаешь, не мы это всё начали…

– А с трупами что делать-то? – растерянно спросил Толорн.

– Разве у тебя нет помощников или киберов? – пожал плечами Кесслер. – Не я виноват в этом бардаке – они первые начали, а я всего лишь защищался.

– Но…

– Сарголиец – не испытывай моё терпение! – поморщился дакарец, кивком головы указывая Аллане на выход. – Свои деньги за медальон ты получил – что тебе ещё надо? Чтобы я вот эти куски дерьма отсюда убирал? Извини, но я не ассенизатор, я – охотник за головами. К тому же, я тебе заплатил за беспорядок. Трупы же таскать – уволь, это не мой профиль.

И, кивнув Хермани, он решительно зашагал к выходу, перешагнув по пути через труп главаря незадачливой банды наёмников.

Выйдя на улицу, Дитрих внимательно осмотрелся по сторонам, после чего, довольно кивнув сам себе, направился к вездеходу, возле которого стоял вездеход Хермани с арочными колёсами из металлита – мощная четырёхколёсная машина эридуанского производства, которую использовали, по преимуществу, космополицейские Федерации, разведчики планет и колонисты. Этот же вездеход, вдобавок ко всему, являлся именно военной моделью, так как под кабиной Кесслер отчётливо различил закрытые броневые створки отсеков, где располагались тяжёлые лучемёты или что там Хермани был смонтировавши. Хмыкнув про себя, дакарец подумал, что Халид мало чем отличался от него самого, разница была лишь в том, что эридуанец не убивал без раздумий маркабиан. А Кесслер – очень даже убивал. И не видел в том ничего предосудительного.