– Вопросов… – было заметно, что Грауберг несколько успокоился. – Вот как? Что ж – проходите, прошу вас. А… вопросов по какому поводу?

– Что там такое, Дитрих? – раздался откуда-то из-за спины хозяина дома заспанный женский голос. На лестнице, что вела из холла на второй этаж дома, появилась кутающаяся в оранжевый домашний халат женщина. – Кого это нелёгкая принесла в столь ранний час?

– Это… это имперские инквизиторы, дорогая, – с заминкой в голосе отозвался Грауберг.

– Инквизиторы? – сон с хозяйки особняка сняло, будто по мановению волшебной палочки. – Великий Космос! Что случилось, во имя Звёздного Моста?! Что-то с Вероникой?!

Стерн, Бруд, Таммас и Тайрос переглянулись между собой, затем Лаймон, пожав плечами, сказал:

– Во-первых, с вашей дочерью ничего не случилось, госпожа Грауберг. Пока не случилось, – фарадеец интонацией выделил слово «пока», при этом Изольда Грауберг тут же заметно побледнела и ухватилась рукой за своего супруга, лицо которого тоже выглядело отнюдь не лучшим образом. – А во-вторых, мне кажется, что об этом лучше говорить не на крыльце вашего дома. Вы так не считаете?

Дитрих Грауберг вгляделся в спокойное лицо имперского инквизитора. На нём совершенно нельзя было прочесть никаких эмоций. Издав некий невнятный звук, Грауберг несколько нервно указал инквизиторам на внутренности своего особняка.

– Да-да, вы безусловно, правы! – засуетился он. – Конечно же, вы можете войти в дом!.. Дорогая, – обратился он к супруге, – приготовь, пожалуйста, кофе для господ инквизиторов… и для госпожи инквизитора…

– Господин Грауберг – мы наведались в столь ранний час в ваше жилище вовсе не для распития кофе или любых других напитков, – спокойно произнёс Стерн. – Мы прибыли с Терры на Ризу совсем по другой причине. И, как вы можете догадываться, эта причина – расследование антигосударственной преступной деятельности.

– Великий Космос! – выдохнула Изольда Грауберг. – Вы хотите сказать, что…

– Госпожа Грауберг – я ещё ничего не сказал, а вы уже бежите впереди магнитоплана, – усмехнулся фарадеец. – Если вы успокоитесь и пройдёте в гостиную, я всё вам объясню.

– Разумеется, господин инквизитор! – засуетился Дитрих Грауберг. Немного подозрительно, на взгляд Стерна. Лаймон бросил быстрый взгляд на Бруда, и инквизитор-марсианин, уловив едва заметное движение бровей фарадейца, отступил за спину Леноры и выудил из-под своего плаща планшетный компьютер со встроенным модулем для выхода в Интерстар. Зариен мгновенно понял мимику Стерна – а ну как этот господин Дитрих Грауберг нечист на руку? Такое среди планетарных чиновников, к сожалению, встречалось. Правда, коррупция к юрисдикции Имперской Инквизиции не относилась, но проверить всё же не мешало.

Вслед за четой Грауберг три инквизитора и полевой агент миновали небольшую прихожую – небольшую, по местным, видимо, меркам, однако в ней запросто смогли бы разместиться пятеро бойцов-терминаторов Космического Десанта в полной боевой выкладке – и очутились в просторной гостиной, пол которой устилали роскошные ковры с Сансифара, а в противоположном углу, если смотреть от входа, в специальной гидропонической кадке росло какое-то экзотическое инопланетное растение, похожее своим внешним видом на низкорослую пальму с толстыми кинжаловидными серыми листьями. При виде этого растения Ленора Тайрос покачала головой – терранка распознала в нём гренвлант с Кодаци-VII, за стоимость которого на планете типа Венариума или Корво можно было купить подержанный наземный автомобиль во вполне приличном состоянии. Выходило по всему, что чиновники Административного Конклава Ризы относились к категории довольно хорошо оплачиваемых служащих, раз у Граубергов в доме стоит гренвлант. Большой полихорд-кристаллический стереовизор, встроенный в одну из стен, тоже принадлежал к отнюдь не дешёвым вещам. Да и вообще, простых предметов обстановки здесь не было, на всём виднелась печать роскоши и богатства. Квадратный стол из псевдомрамора, выполненный в немодернистском стиле, огромный аквариум на подставке из свальбардского «железного» дерева, в котором плавали декоративные плоу с Ундурани и барахтались в донном песке рыбы-песчанки с Коллимара, а среди перистых водорослей с мелководья ризианских тропических морей ползали маленькие крабики из тёплых морей Эоса. С потолка, украшенного изящной лепниной, свисала массивная многорожковая люстра из ауритума, а стоящий у стены напротив стереовизора клавикорд довершал общую картину.

– Прошу вас, присаживайтесь! – Грауберг приглашающе взмахнул рукой. – Может быть, вам всё же что-нибудь принести?

– Господин Грауберг – мне придётся повторить свои слова, – внешне спокойно, но, вместе с тем, с предупреждающей интонацией в голосе произнёс Стерн. – Давайте, пожалуйста, не тянуть кугхра за волосы.

– Да-да, как вам будет угодно, господин Стерн!

Господин и госпожа Грауберг, как по команде, воззрились на инквизитора с таким выражением на своих лицах, что Бруду и Тайрос стоило большого труда удержаться от того, чтобы не захохотать. Ризианцы выглядели так, словно их удостоил аудиенции Его Императорское Величество Александр XII Колдер, причём пригласил их прямо в Императорский Дворец на Терре. Что до Таммаса, то арктурианец не обратил ровным счётом никакого внимания на реакцию Граубергов. Цепкий взгляд инопланетянина пристально следил за ризианцами, а его правая рука находилась в непосредственной близости от кобуры с бластером. «Не доверяй никому при проведении расследования, даже самому близкому тебе разумному, иначе ты рискуешь оказаться валяющимся в тёмной подворотне с простреленной бластером головой» – эти слова легендарного инквизитора позапрошлого века, ксеноса с девятой планеты Канопуса – Эсори, Равела Гарджи, как хорошо знал Лаймон, были девизом Таммаса. Как и то, что эсориец являлся для арктурианца примером для подражания.

– Итак, перейдём к делу, – сказал Стерн, вынимая из-под плаща свой планшетник и кладя его на стол. Ленора покосилась в сторону фарадейца и едва заметно усмехнулась. Сделано это – имелся в виду планшетник – чисто для придания более официальной обстановки, на самом деле Стерну не было нужды в каких-либо электронных суфлёрах. Фарадеец обладал прям-таки феноменальной памятью, и способен был без особого труда запомнить огромный объём информации. – Вы – Дитрих Грауберг, статс-секретарь департамента тяжёлой промышленности Административного Конклава Ризы, сорок девять лет, уроженец планеты Риза, гражданин Галактического Империума, владелец особняка, расположенного по адресу Кловерфилд, улица Утренней Зари, квартал Семнадцать, дом двадцать один, женаты на гражданке Галактического Империума Изольде Виккерс, сорок семь лет, домохозяйка, уроженка планеты Риза?

– Э-э… совершенно верно, господин инквизитор.

– Кем приходится вам гражданка Галактического Империума Вероника Грауберг, восемнадцать лет, уроженка планеты Риза, студентка Университета Мальдарона, факультет ксеноистории?

– Это наша дочь, – с некоторой осторожностью в голосе ответил Грауберг. – Но, во имя Трона Терры – что, в конце концов, про…

Стерн предупреждающе поднял ладонь левой руки и Грауберг умолк, словно попал под луч детермалайзера.

– Здесь вопросы задаёт Имперская Инквизиция, господин Грауберг, – веско объявил фарадеец. – Инквизитор Тайрос – вы записываете?

– Да, шеф, – кивнула Ленора, глазами указав на лежащей перед ней на столешнице вокоридер.

– Хорошо. – Стерн оглядел чету Грауберг суровым взглядом. – Теперь к сути проблемы. Господин и госпожа Грауберг – что вам известно о личной жизни вашей дочери?

– О личной жизни? – переспросила Изольда Грауберг. – Простите, господин инквизитор, но вам не кажется, что это чересчур личное?

– Когда дело касается вопросов национальной безопасности, личное перестаёт быть таковым и становится предметом пристального внимания Инквизиции, – назидательно проговорил Стерн. – Или у вас есть своё мнение, отличное от общепринятого?

– Нет, разумеется, нет! – поспешил вмешаться Дитрих Грауберг. – Однако, осмелюсь заметить, что моя супруга всё-таки права…

– Признаю это, господин Грауберг, но в данный момент это можно отмести в сторону. Итак, я повторяю свой вопрос – что вам известно о личной жизни вашей дочери?

– Мм… – Дитрих Грауберг переглянулся с женой, затем медленно проговорил:

– Да, нам известно, что у Вероники есть… э-э… друг, однако мы до сих пор ни разу не имели удовольствия с ним побеседовать. Возможно, дело в том, что, как мы подозреваем, он несколько старше Вероники, но в этом мы не видим ничего предосудительного. А при чём здесь личная жизнь нашей дочери, уж простите за вопрос?

– У Инквизиции есть подозрения, что ваша дочь связалась с финансовым аферистом и теневым дельцом, – без обиняков сказал Стерн. – Возможно, он даже использует её для прикрытия своих тёмных делишек, пользуясь её наивностью и влюблённостью. Имя и подробности сказать не могу – сие есть тайна следствия. Пока никаких обвинений в адрес вашей дочери не выдвинуто и, надеюсь, что до этого не дойдёт, поэтому прошу вас сохранять спокойствие и выдержку.

Дитрих и Изольда Грауберги ошарашенно переглянулись между собой, но надо отдать им должное – они не впали в истерику и не стали бухаться в обморок. Помощники же Стерна при его словах «надеюсь, что до этого не дойдёт», понимающе переглянулись. Под этими словами их патрон подразумевал ментоскопирование – процедуру частичной коррекции памяти, в просторечии именуемой «промыванием мозгов», которая выполнялась посредством специальной аппаратуры. В конце концов, и таким способом можно было вернуть в лоно общества начинающего еретика-хаосита.

Правда, здесь Зариен Бруд был не согласен со своим шефом, считая, что излечить еретика можно только при посредстве бластерного заряда или пули стаббера. Но это было сугубо личное мнение инквизитора-марсианина, которое он предпочитал держать при себе. В конце концов, Лаймон Стерн был куда опытнее его самого и прекрасно знал, что и как надлежит делать в данной ситуации.

Инквизитор-фарадеец молча глядел на чету Граубергов, ожидая их дальнейшей реакции. Изольда Грауберг молча глядела на своего супруга, ожидая, что тот скажет в ответ на слова Стерна. Дитрих же с угрюмым выражением лица глядел в одному ему ведомую точку на поверхности псевдомраморной столешницы, словно силясь разглядеть нечто известное только ему одному в её глубине. Понятно, что он в данную минуту думал о своей непутёвой дочери, которую нужно было как-то выручать из той беды, в которой она оказалась. По мнению Бруда, она сама была виновата в той ситуации, в которой оказалась благодаря своей глупости. А теперь пришла пора расплачиваться за содеянное. Правда, Стерн вроде как не собирался применять в отношении Вероники Грауберг какое-либо наказание, решив ограничиться обычным ментоскопированием, хотя Зариен прекрасно знал, что его босс очень не любил, когда ему в лицо тычут стволом бластера или любым другим ручным оружием. Поэтому всё могло закончиться не ментоскопированием, а зарядом бластера в голову.

– Мы будем вам бесконечно признательны, если вы сделаете всё возможное для того, чтобы наша дочь не пострадала, – наконец произнёс Грауберг. – Допущенная ею ошибка ведь не несёт никакой угрозы Империуму?

– Пока мы не можем так утверждать, – спокойно проговорил Стерн, не обращая внимания на реакцию Граубергов. – Будем надеяться, что не несёт. В противном случае…

Инквизитор умолк и многозначительно взглянул на ризианцев. Дитрих Грауберг после этих слов Стерна побледнел и схватился за край столешницы, его супруга же лишь сдавленно ойкнула и приложила ладони ко рту.

– Вы же не станете… – начала она, но Стерн повелительно поднял вверх правую руку, развернув её ладонью к Изольде Грауберг, и женщина тут же умолкла.

– Госпожа Грауберг – вы должны понимать, что, когда дело касается безопасности Империума, действия оперативников Инквизиции могут быть весьма суровыми, – сказал Лаймон. – Поэтому в ваших интересах отвечать на наши вопросы и оказывать помощь следственным действиям Имперской Инквизиции.

– Да-да, мы готовы вам помочь, только скажите, как именно! – Дитрих Грауберг умоляюще посмотрел на Стерна.

Фарадеец хмуро посмотрел на ризианского чиновника, затем переглянулся со своими помощниками.

– Когда вы начали догадываться, что у вашей дочери появился… мм… друг? – спросил инквизитор.

– Э-э… – Дитрих Грауберг поскрёб затылок. – Ну, примерно около пяти месяцев назад. Вероника – девушка совершеннолетняя, ей уже восемнадцать, так что здесь мы лично не видим никаких причин для беспокойства…

– В таком возрасте как раз имеется куча причин для беспокойства, – недовольно проворчала Ленора Тайрос, неодобрительно глядя на чету Граубергов. – И вы это должны прекрасно понимать.

– Мы это понимаем, леди инквизитор, но вмешиваться в личную жизнь Вероники, пока не происходит ничего предосудительного, мы не собираемся, – заявила Изольда Грауберг.

– Интересный взгляд на проблему! – усмехнулся Бруд.

– Вы видели хотя бы раз этого… «друга»? – Стерн сделал условный знак пальцами левой руки и оба помощника инквизитора тут же замолчали.

– Ни разу. Мы ведь вам уже говорили…

– Возможно, это из-за того, что, как мы уже вам говорили, господин инквизитор, он старше Вероники, – сказал Дитрих Грауберг. – Но разве это преступление?

– Нет. Но финансовые махинации являются таковым, как ни крути. А имя данного субъекта вам известно, хотя бы?

– Увы, этого тоже мы не знаем…

– Поразительно! – всплеснула руками Ленора. – Ваша дочь встречается с мужчиной старше себя и при этом его имени никто из вас не знает! Что за идиотизм?!

– Инквизитор Тайрос – я бы попросил держать свои эмоции при себе, – произнёс Стерн, слегка повернув голову в направлении терранки. – Мы здесь совсем не для того, чтобы читать проповеди о морали.

– Да, – смутилась Ленора. – Прошу прощения, шеф.

– А вам, надобно полагать, его имя известно? – прищурился Дитрих Грауберг.

– Разумеется. Но в интересах следствия мы не имеем права его оглашать. Могу сказать лишь, что сей субъект занимает довольно видное положение в одной из имперских торговых компаний и ведёт свои делишки с некоторыми системами, что поддерживают – прямо или косвенно – Тёмные Миры.

– Вот есть же идиоты, по-прежнему верящие в то, что эта самая «демократия» принесёт народам Империума благо! – сплюнул Грауберг. – Их, видать, события Ереси Фармера ничему не научили… хотя чему они могли их научить? Именно после разгрома в гражданской войне Ереси и появились все эти Тёмные Миры, куда бежали остатки демократов и их адептов. И кто вообще придумал такой бред, как эта самая демократия? Как, простите…

– Господин Грауберг – вы собираетесь прочесть нам историческую лекцию? – прищурился Стерн. – Если нет, то я хотел бы продолжить расследование.

– Да-да, разумеется! Прошу простить меня, господин Стерн! Просто… сами понимаете, не каждый день в твой дом приходят оперативники Имперской Инквизиции…

– И не пришли бы, если бы ваша дочь не спуталась с мерзавцем, который ей просто голову задурил! – фыркнул Бруд. – И не исключено, что он использует её в качестве запасного «почтового ящика»!

– Что вы имеете в виду? – забеспокоилась Изольда Грауберг.

– Мой коллега не исключает возможности, что подозреваемый мог передать на хранение вашей дочери – под видом какой-нибудь, скажем, ценной для него вещицы – некие материалы, могущие серьёзно ему навредить, если они попадут в руки правосудия. Поэтому нам нужно осмотреть комнату Вероники.

– Осмотреть комнату? – Грауберг нахмурился. – Но… а у вас есть ордер, господин Стерн?

– Господин Грауберг – мне, как офицеру Имперской Инквизиции, не требуется ордер, равно как и всё остальное. И вам это должно быть прекрасно известно, как служащему Административного Конклава.

– Э-э…

– Прежде чем вы направитесь в комнату Вероники, – решительно произнесла госпожа Грауберг, – мне хотелось бы знать, что именно вы можете инкриминировать моей дочери. Это очень важно для нас, господин Стерн.

– Если она не замешана в тёмных делишках своего приятеля, то, скорее всего, дело ограничится административным протоколом, – отозвался фарадеец. – Если же дело гораздо серьёзнее… Боюсь, что здесь всё окажется гораздо серьёзнее.

Изольда Грауберг при этих словах инквизитора сдавленно ойкнула и схватилась за голову. Её супруг, подскочив со своего места так, будто его за нос укусил дажж, сломя голову кинулся к изящному секретеру из андорианского «чёрного» дерева и, отперев одну из дверок, поспешно вынул оттуда псевдохрустальный флакончик с какой-то фиолетовой жидкостью. Судорожно выдернув гуммитовую пробку, он подскочил к супруге и протянул ей флакончик. Госпожа Грауберг, схватив его, мигом опрокинула в себя едва ли не половину его содержимого.

«Седативный препарат, что-то вроде эвисцерина-48», прозвучало в голове Стерна определение Тайрос, данное ею содержащемуся во флакончике веществу. При необходимости, все три инквизитора могли переходить на прямую пси-связь, хотя именно этот аспект псайкерских способностей – пси-лингва – не был самым сильным в их арсенале. «Успокаивает нервную систему и способствует расширению сосудов для усиления кровотока. В любой аптеке его можно купить вполне свободно, за полтора империала».

«Понял, Ленора, спасибо», таким же образом ответил Стерн. Перевёл взгляд на Граубергов.

– С вами всё в порядке, госпожа Грауберг? – участливо спросил Лаймон.

– Да… в порядке… – выдохнула Изольда Грауберг, протягивая супругу полупустой флакончик. – Дитрих – проводи офицеров Инквизиции в комнату Вероники. Пусть они всё там внимательно осмотрят. Быть может, это поможет нашей дочери.