52-й драгунский Нежинский полк, расквартированный в Ельце, и 51-й драгунский Черниговский полк, расквартированный в Орле, составляли 2-ую Отдельную кавалерийскую бригаду. Штаб бригады находился в губернском городе Орле. Начальником бригады в 1901–1905 годах был генерал-майор Николай Петрович Степанов.
Телеграммы о мобилизации были получены в Орле и Ельце 25 апреля, причем из них стало известно, что полки выступят в поход в начале июня. Следует заметить, что до прибытия этих двух полков в Маньчжурской армии имелся всего один драгунский полк – Приморский. А основную массу конницы составляли казаки, главным образом из тех земель, которые были ближе к месту событий: Амурские, Уссурийские, Уральские, Оренбургские, Сибирские и Забайкальского казачьего войска (Аргунские, Верхнеудинские, Нерчинские, Читинские). Сформированная в конце марта Кавказская конная бригада (2-й Дагестанский и Терско-Кубанский полки) прибыла к местам боев в середине июля. Только в середине октября появилась на фронте 4-я Донская казачья дивизия (19-й, 24-й, 2 5-й и 2 6-й полки).
С начала мая к 2-й Отдельной кавалерийской бригаде было приковано повышенное общественное внимание. Нет сомнений, что и барон К. Г. Э. Маннергейм был хорошо осведомлен из газет о торжествах в Орле. В этот город 6 мая для проведения смотра прибыл сам царь вместе со своим братом, Великим Князем Михаилом Александровичем, тогда официально считавшимся наследником престола (до рождения Алексея Николаевича, Наследника Цесаревича, оставалось еще около трех месяцев). Событие это оказалось особенно знаменательным, поскольку именно 6 мая был день рождения Императора – ему исполнилось 3 6 лет. Улицы на всем пути следования кортежа, от вокзала до Петропавловского собора, были украшены государственными флагами, цветами, гирляндами зелени, коврами и щитами с вензелями Николая II. Особенно роскошно были декорированы Московские ворота и здание Городской Думы.
Газета «Орловские Губернские Ведомости» через два дня, 8 мая (№ 66), так описывала прошедшее событие:
«На смотровом поле с 7-ми часов утра выстраивались прибывшие, вместе с обозами, в походной парадной форме, полки 2-ой отдельной кавалерийской бригады: 5 1 Черниговский Ее Императорского Высочества Великой Княгини Елизаветы Феодоровны и 52 Нежинский, фронтом к Елецкой платформе… Около 8 часов утра на смотровое поле прибыл верхом генерал-инспектор кавалерии, Великий Князь Николай Николаевич и объехал фронт полков, здороваясь с драгунами. В 8 часов от Елецкой платформы верхом на коне, в сопровождении штаба, показался Августейший командующий войсками Московского военного округа Великий Князь Сергей Александрович. Встреченный командиром бригады, генерал-майором Степановым, Его Высочество объехал фронт войск и здоровался с полками… В 8 часов 15 минут Императорский поезд тихо подошел к Елецкой платформе. Государь Император в сопровождении Государя Наследника вышел из вагона и был встречен и. д. Губернатора, К. А. Балясным, и вице-губернатором. Сев на коня, Его Величество шагом изволил отбыть на смотровое поле… Раздалось громовое ура; трубачи на правом фланге Черниговцев заиграли поход. Его Величество был встречен Августейшим командующим войсками и генерал-инспектором кавалерии. В сопровождении Государя Наследника, Великих Князей и свиты Государь Император начал объезд линии войск, здороваясь с полками. Протяжные звуки похода сменились народным гимном, штандарты склонились и могучее перекатное ура драгун приветствовало Державного Вождя».
Затем состоялось церемониальное прохождение драгун под марш Черниговского полка, сперва поэскадронно, развернутым строем, а второй раз – резервной колонной. При этом на правом фланге следовали командующий войсками округа Великий Князь Сергей Александрович, генерал-инспектор кавалерии Великий Князь Николай Николаевич и командир XVII корпуса генерал от кавалерии Бильдерлинг. «Орловские Губернские Ведомости» продолжают повествование:
«По окончании церемониального марша войска снова выстроились в одну линию. Государь Император, выехав на середину фронта и поблагодарив драгун за отличный смотр, изволил поздравить полки с походом и в самых милостивых выражениях высказал уверенность, что драгуны поддержат старую боевую славу своих полков. Затем Государь Император благословил полки иконами Св. Николая Чудотворца, писанными по эмали. На оборотной стороне икон, на серебряной дощечке помещена надпись: “Благословение от Их Императорских Величеств 5 1 – му драгунскому Черниговскому полку. Мая 6-го дня 1 904 г.” Такая же надпись помещена на иконе, подаренной Его Величеством 52-му Нежинскому полку. Громовым ура отвечали драгуны на напутственное приветствие своего Венценосного Вождя».
Такое внимательное отношение Императора ко 2-й Отдельной кавалерийской бригаде, несомненно, произвело впечатление. Поэтому неудивительно, что офицеры и вольноопределяющиеся, горевшие желанием послужить отечеству и набраться военного опыта, стали добиваться перевода именно сюда. Так, в 52-й драгунский Нежинский полк были переведены: из 2 2-го драгунского Астраханского полка поручик Кургоко Дударов и корнет Григорий Фертов, из 24-го драгунского Лубенского полка корнет Андрей Фрейганг, из лейб-гвардии Уланского полка корнеты Николай Стасюлевич и барон Василий Каульбарс.
Что касается вольноопределяющихся, то после завершения выпускных экзаменов в учебных заведениях пополнение ими нижних чинов Нежинского полка оказалось весьма существенным. Из Александровского лицея прибыли граф Кирилл Канкрин, Владимир Уваров и Алексей Хрипунов, а из Императорского Училища Правоведения – Всеволод Аннибал, Евгений Измайлов, Георгий Лонгинов, Борис Романов и князь Андрей Трубецкой. Были добровольцы и из других учебных заведений.
Следует обратить внимание на то, что к началу мая, когда царь лично делал смотр назначенным к отправке на войну частям, с Дальнего Востока стали доходить известия одно тревожнее другого. После ряда катастроф на море, начались неудачи и на суше. 18 апреля в бою на реке Ялу 1-я японская армия генерала Т.Куроки нанесла поражение Восточному отряду генерал-лейтенанта М. И. Засулича. Это обеспечило с фланга высадку на Ляодунском полуострове 2-й японской армии генерала Я. Оку, которой вскоре удалось перерезать железную дорогу на Порт-Артур. Война приобретала крайне неблагоприятные очертания для Российской Империи.
За неделю до отправки на фронт, 3 июня, состоялись еще два смотра. Проститься с полками прибыл командующий Московским военным округом Великий Князь Сергей Александрович с супругой. Великая Княгиня Елизавета Фёдоровна, как известно, была Августейшим шефом 5 1-го драгунского Черниговского полка. Великокняжеская чета начала своё посещение с Орла. Тут на смотровом поле были выстроены шесть эскадронов Черниговцев, они же и прошли церемониальным маршем в развернутом строю. Затем командующий подъехал к фронту вновь построившихся драгун и обратился к ним с прощальным приветствием. А от Августейшего шефа полка было получено благословение иконой во имя Покрова Пресвятой Богородицы.
В Ельце в то время еще не было городской газеты, а «Орловские Губернские Ведомости» не осветили должным образом смотр Нежинского полка. Губернская газета на следующий день (№ 88 от 4 июня) лишь поместила краткое сообщение об отъезде Великого Князя в уездный город:
«В час дня Его Высочество в сопровождении адъютанта, капитана Джунковского, генерал-майора Шейдемана и полковника Стремоухова изволил отбыть на вокзал для дальнейшего следования в г. Елец, где расположен 52-й Нежинский полк – тоже отъезжающий на Дальний Восток».
Нет сомнения, что и прощание с Нежинцами прошло по тому же сценарию, с такими же построениями и церемониальным маршем, с благословением иконой, с пожеланиями благополучного пути и возвращения с победой. Барон К. Г. Э. Маннергейм мог узнать подробности этого последнего смотра, разумеется, гораздо позже, уже в Маньчжурии, от новых сослуживцев.
Отправка Нежинских драгун на Дальний Восток заняла три дня. В пятницу, 1 1 июня, ушли первые три эшелона (1-й, 2-й, 3-й эскадроны и часть обоза), 12 июня – еще три (4-й и 5-й эскадроны, штаб полка и другая часть обоза), а в воскресенье – последний эшелон, с 6-м эскадроном. Из-за трудностей с продвижением по одноколейной Транссибирской магистрали, да еще с конным маршем вокруг Байкала, до места назначения добирались больше месяца. Лишь 16 июля первые два эшелона (с 1-м и 2-м эскадронами) прибыли на станцию Янтай, в 20 верстах к северу от Ляояна. На следующий день появились 3-й и 4-й эскадроны, а затем, через такой же временной интервал, были благополучно доставлены 5-й и 6-й эскадроны со штабом и обозом. В те же дни на станции Янтай выгружались и эскадроны Черниговцев. Таким образом, в воскресенье, 18 июля, вся бригада оказалась в сборе, и вечером того же дня полки выступили походным порядком в южном направлении. Так началась для драгун военная страда.
Готовясь к поездке на Дальний Восток, барон К.Г.Э.Маннергейм, вероятно, навел кое-какие справки о своих будущих однополчанах. В большинстве своем они не имели реального боевого опыта. Это и неудивительно: ведь Россия давно не сталкивалась с крупными военными конфликтами.
Впрочем, имелось несколько офицеров, как говорится, понюхавших пороху. Так, подполковник персидский принц Али Кули Мирза (р. 2 мая 1854 г., Шуша, Нагорный Карабах) вскоре после окончания Тифлисского кадетского корпуса (в 1875 г.) принял участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. в составе 1 64-го пехотного Закатальского полка, был ранен в кисть левой руки. За отличие в боях награжден орденом Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость». После войны перешел в кавалерию, в 1 7-й драгунский Северский Его Величества Короля Датского полк, затем, по окончании курса Офицерской кавалерийской школы, направлен в Орел для прохождения службы в 5 1-м драгунском Черниговском полку (ВП от 1 2 ноября 1896 г.). И уже оттуда он был переведен в Елец, в 52-й драгунский Нежинский полк (ВП от 2 6 июля 1903 г.). К этому времени у него появился еще ряд наград: ордена Св. Станислава 3-й и 2-й степеней, орден Св. Анны 3-й степени, орден Св. Равноапостольного князя Владимира 4 ст. с бантом и персидский орден «Шири Хуршид» («Льва и Солнца»). Персидский принц Али Кули Мирза был незаурядной личностью: он любил книги, изучал языки, увлекался верховой ездой, охотой и особенно фотографией.
Двум другим подполковникам, Николаю Николаевичу Мирбаху и Владиславу Валериановичу Нарбутту, помощнику командира полка по хозяйственной части, повоевать в своей жизни не довелось. Своего положения они достигли обычным усердием и исполнительностью. В Елец они попали в разное время: В. В. Нарбутт вместе со своим эскадроном 18-го драгунского Клястицкого полка при формировании нового драгунского полка, 52-го Нежинского, в 1896 году, а Н. Н. Мирбах – по переводу из 24-го драгунского Лубенского полка в мае-июне 1903 года. Таким образом, штаб-офицеров в полку было достаточно. Но это по штатному расписанию мирного времени. С наступлением войны открывались дополнительные вакансии. Это и способствовало попаданию барона К. Г. Э. Маннергейма в списки полка.
Перед самой отправкой на фронт, 8 июня 1904 года, к 52-му драгунскому Нежинскому полку был прикомандирован полковник Генерального штаба Сергей Петрович Ванновский, сын генерала от инфантерии П. С. Ванновского (182 2–1904), военного министра в 188 1–1898 годах и министра народного просвещения (190 1–1902) Российской Империи. Этот тридцатипятилетний штаб-офицер успел проявить себя в боях на границе с Афганистаном, а совсем недавно, в 1900 году, уже в звании подполковника, принял участие в Китайском походе. После того он состоял правителем дел по учебной части Офицерской кавалерийской школы. Барон К. Г. Э. Маннергейм, конечно, был с ним хорошо знаком, ведь больше года их пути пересекались в этой школе. Возможно, именно поэтому барон и пожелал попасть именно к Нежинцам.
В полку был еще один офицер с серьезным боевым опытом – ротмистр Алексей Яковлевич Загорский. В двадцатилетнем возрасте, будучи еще унтер-офицером, он принял участие в Русско-турецкой войне. За мужество и храбрость в боях под городом Филиппополем (3, 4 и 5 января 1878 г.) был награжден Знаком отличия Военного ордена 4-й степени. Затем окончил Елисаветградское кавалерийское юнкерское училище, Высочайшим приказом от 14 января 1881 года произведен в корнеты. Долго служил в 9-м гусарском (2 7-м драгунском) Киевском полку. В сентябре 1896 года его эскадрон был выделен на сформирование 52-го драгунского Нежинского полка, где он вскоре был произведен в ротмистры (ВП от 1 5 марта 1897 г.) и утвержден командиром 5-го эскадрона. Из наград за всё прошедшее время появилась только светло-бронзовая медаль в память Русско-турецкой войны и орден Св. Станислава 3-й степени за выслугу лет.
Остальные ротмистры, судя по их послужным спискам, боевого опыта совсем не имели. Командир 1-го эскадрона Илья Иванович Смирнов, начав в 1883 году службу корнетом в 3 0-м драгунском Ингерманландском полку, был переведен штабс-ротмистром в 52-й драгунский Нежинский полк (ВП от 12 ноября 1896 г.) и вскоре тут стал ротмистром (ВП от 1 5 марта 1897 г.). Но выше по служебной лестнице не продвинулся.
2-й эскадрон был принят штабс-ротмистром Константином Васильевичем Дараганом (р. 14 мая 1875 г.) в начале 1904 года, три месяца спустя, 1 2 апреля, двадцативосьмилетний офицер был произведен в ротмистры.
Командир 3-го эскадрона ротмистр Николай Петрович Коломнин (р. 2 6 мая 1863 г.) посвятил военной службе всю свою жизнь. Выпускник Орловской Бахтина военной гимназии (188 1 г.), он в 1883 году окончил по первому разряду полный курс наук в Николаевском кавалерийском училище и затем прошел путь от корнета до ротмистра в 24-м драгунском Лубенском полку. В октябре 1895 года его командировали в Офицерскую кавалерийскую школу, однако ввиду перехода школы на новое положение в августе следующего года его отчислили и вернули обратно в полк. А вскоре, в октябре 1896 года, вместе со своим эскадроном он был отправлен на формирование 52-го драгунского Нежинского полка. И с тех пор никакого продвижения по службе.
Командир 4-го эскадрона ротмистр Александр Дмитриевич Дросси (р. 28 августа 1866 г.) был утвержден в этой должности 16 мая 1900 года. По окончании в 189 1 году Елисаветградского кавалерийского юнкерского училища направлен корнетом в 18-й драгунский Клястицкий полк. В 52-й драгунский Нежинский полк переведен штабс-ротмистром 5 января 1897 года. Через два года был произведен в ротмистры (ВП от 1 5 марта 1899 г.) и 9 октября принял эскадрон.
И командир 6-го эскадрона, поляк Карл-Болеслав Тупальский (р. 16 апреля 1870 г.), выпускник Николаевского кавалерийского училища (189 1 г.), тоже попал в 52-й драгунский Нежинский полк из 18-го драгунского Клястицкого. Случилось это при формировании полка в октябре-ноябре 1896 года. После этого он перебывал на разных должностях: хозяина офицерского собрания, заведующего полковой учебной командой. Приходилось ему временно командовать и 1-м, и 2-м, и 3-м, и 4-м эскадронами. Наконец, он был произведен в ротмистры (ВП от 12 июня 1902 г.) и в том же году 8 июля утвержден в должности командира 6-го эскадрона.
Все ротмистры, кроме А. Я. Загорского, носили всего лишь по одному скромному ордену Св. Станислава 3-й степени, разумеется, без мечей и банта. У некоторых имелась еще серебряная медаль в память царствования Императора Александра III. И это – всё! Отсутствие боевых наград красноречиво говорило об отсутствии боевого опыта.
О проекте
О подписке