Глава 7

Я вошёл и замер оглядываясь. А поглядеть было на что. Поразительно, но изнутри избушка была заметно больше, чем снаружи. Как так получалось, я даже задумываться не хотел. Как здесь всё происходит? Самое простое объяснение, которое ничего не объясняет – магия. Короче, это была просторная светлая комната, посредине дощатый, но ровный, хорошо оструганный стол, рядом лавки. Имелась и русская печка, чисто выбеленная с чёрной заслонкой. Рядом с печкой лежала стопка дров, я с опаской покосился на горнило, кажется огонь не горит. Значит, если и съедят, то не сразу. Хотя, глядя на чистую ухоженную комнату и на прекрасную молодую хозяйку, я никак не мог удержать в голове мысль о том, что она может кого-то съесть. Я впихивал эту идею в себя практически силой. Так, на всякий случай, чтобы не расслабляться. А ещё я заметил две закрытые двери. Оставалось только гадать, куда они могли идти при том, что избушка снаружи была едва ли три на три метра.

– Проходи, Иван, садись к столу, – Яга сделала приглашающий жест.

Пол был застелен тканым половиком, я скинул шлёпанцы, сделал несколько шагов и сел на краешек лавки. Яга пристроилась напротив, и кот тут же вскочил на лавку рядом с ней, сел, обвив лапы хвостом, став похожим на египетскую статуэтку, и уставился на меня, не мигая.

– Теперь мы можем спокойно поговорить, – ободряюще улыбнулась Яга. – Есть-пить не предлагаю, знаю, что не хочешь.

– Не хочу. – помотал я головой. А если бы и хотел, отказался бы. Ну да, да! На привычную всем бабу Ягу она не похожа, но тем подозрительнее. Всё-таки нечистая сила. Чем она может накормить? Мухоморами? Супом из жабьей икры? Увольте!

– Расскажи мне, Иван, что с тобой случилось?

Я вздохнул. Не слишком приятно вспоминать, но, если она хочет, расскажу, конечно. Что мне скрывать?

– С чего начать? – пожал я плечами. – Мы с друзьями хотели… м-м-м…, вынуждены были срезать путь. Понимаете, о чём я? – Яга молча кивнула. – И дорога пролегала через старое кладбище. – Я замолчал, вспоминая подробности, не зная на что в первую очередь обратить внимание. Яга видимо уловила моё замешательство и пришла на помощь.

– Это было днём или ночью?

– Вечером.

– Тут важна точность, – не одобрила она моего ответа. – Село ли солнце?

– Э… – растерялся я. – Затрудняюсь ответить на этот вопрос.

– Было пасмурно, – попыталась догадаться она, услышав мой неопределённый ответ.

– Даже хуже! Разразилась страшная гроза. Молнии, гром, кромешная тьма.

– Ага, – она кивнула, но, кажется, не была удовлетворена.

Яга задумалась, прикрыла глаза. Я молчал, не желая прерывать её размышлений. Вдруг она что-то придумает и поможет мне вернуться. Она здесь хозяйка и специалист по связи между явью и навью.

– Чего-то не хватает, не вижу пока, – покачала головой Яга. И вдруг спросила – а каков у тебя был настрой?

– Настрой? – не сразу сообразил я о чём она спрашивает.

– Ну да. Настрой. Ты был весел или зол? Радовался или грустил? Важно не только что было снаружи, но и что творилось у тебя внутри.

– Ну…, – протянул я. Вот как ей объяснить? Какое там радостный или грустный?! Ни того, ни другого! Я трусил отчаянно и думал только о том, как бы побыстрее выбраться с этого проклятого кладбища. Но признаваться в трусости стыдно. Друзья – ладно, они всё про меня знают, и они мои друзья, а тут посторонний человек, да ещё и женщина. Да, я не отличаюсь храбростью, скорее, наоборот, но это же не означает, что я об этом должен кричать на каждом углу и рассказывать первому встречному.

– Ты был напуган?! – догадалась Яга.

Как она узнала? Мысли читает, или у меня всё на лице написано? Надо с ней быть поосторожней. Умная женщина эта баба Яга.

– Д-да, – неохотно, с запинкой подтвердил я и почувствовал, что мои щеки запылали. Никогда не думал, что буду краснеть, признаваясь в своей трусости. Она ждала подробностей, и я выпалил, – я был просто в ужасе! Не люблю кладбищ. А тут темнотища, молнии сверкают, гром гремит, могилки кругом, и никого рядом.

– Ага, – вновь сказала Яга. – Ясно.

– Причём тут мой страх? – я был недоволен тем, что мне пришлось прилюдно обнажать свои чувства, и говорил чуть вызывающе, повышенным тоном. – И что вам ясно?

– Вы, смертные, очень плохо знаете мир, в котором живете. – сказала она, скорее, с сожалением, чем с упрёком.

– Так объясните, – я не успокоился и был грубоват.

– Вы называете свой мир – Явь, – она чуть-чуть усмехнулась. – Для вас он слишком явный, слишком видимый и наглядный. От этого вы не видите и не хотите видеть и замечать, что вокруг вас множество невидимых или почти невидимых существ и явлений. Вы думаете, что всякие духи или души умерших уходят в другой мир? Вы думаете, что Явь и Навь – это разные миры? Это не так. Навыдумывали сказок! Мол, Сварог⁷ с Чернобогом⁸ мир делили и пропахали борозду посреди Яви, и по той борозде потекла река Смородина, и разделилось правление Нави и Прави⁹. Навь, мол, мир подземный, а Правь – небесный. Всё так и не так одновременно. Вот ты здесь и Смородину можешь увидеть, вроде и есть она. Это оттого, что ты уже перешёл границу. А пока ты только явью живёшь, грань только в твоих думах и делах. Мир един и неделим. Он просто сложнее, чем вы представляете. И Навь не находится рядом с явью порогом отделённая, они пронизывают друг друга и нераздельно слиты один с другим. Это лишь разные состояния одной реальности.

Я задумался довольно надолго. Не знаю, как наши предки, которые верили в бабу Ягу, Кощея и прочую нечисть, но у меня её слова не вызывали никакого отторжения. Да, в мире, кроме видимых вещей, полно и невидимых. Я даже не говорю о всяких там духах или чём-то таком невидимом, но даже наука говорит об энергиях и энергетических полях. Но есть люди, которые и в духов верят, и в телепатию, и не совсем безосновательно. Я в этом не разбираюсь. Но Яга утверждает, что Навь и Явь едины, как же получается, что здесь всё не так? Вон лес серый да тёмный, а вокруг меня зелёный? И почему тогда никто в Яви эту самую Навь не видит?

– А отчего так? Почему люди Навь вокруг не замечают? Если она Явь пронизывает, её все видеть должны.

– Должны, да не видят. Мир Яви – он самый плотный, самый ощутимый, самый грубый. А мир Нави – мир действия разных сил, тонких сил, невидимых обычному неподготовленному глазу, мир, где реальностью являются чувства и мысли, но он столь же реален, как и Явь. И мир Богов – мир Прави – это мир идей, возвышенных и абстрактных, мир высших божественных сил. Он ещё более тонок и неуловим, но он рядом, и человек способен познать и его. Вам много даётся, но с вас много и спросится.

– Я не совсем уловил, – растерянно проблеял я. Вот тебе и Баба Яга, нечистая сила, седая древность! Я больше половины не понял из того, что она говорила. А ведь я человек современный, воспитанный на научно-техническом прогрессе.

– Ну, постараюсь проще, – Яга не позволила себе даже тени снисходительной улыбки. – Можешь ли ты увидеть ветер? Только по его последствиям, когда деревья качаются и листья летят по воздуху. А ведь ветер существует даже там, где нет ни деревьев, ни листьев. Люди слишком сосредоточены на явных вещах. Больше всего они думают о деньгах, о еде, о власти, об удовольствиях, им некогда думать ни о чём менее явном. Их воля направлена на достижение всех этих проявлений Яви. Оттого их глаза теряют возможность видеть, что-то помимо Яви, их уши не способны слышать Навь и голоса Богов. Но Навь и правь никуда не делись, они здесь, они во всём. И когда последствия сил мира Нави становятся такими значительными, что их видно даже в Яви, люди удивляются и пугаются. Сразу вспоминают про чудеса, колдовство или волю богов.

– Неужели все люди так? Можно ли научиться видеть Навь?

– Конечно, можно. Есть же волхвы, которых мир Яви привлекает мало, зато они направляют свою волю, свои помыслы на познание невидимого. Они достигают даже Прави и слышат голоса богов, а иногда и встречаются с ними. Да и обычные люди, когда перестают натужно думать о явных вещах, слышат и видят отголоски других миров. Например, во сне, когда их беспокойный ум отдыхает. Только чаще всего они отмахиваются от этих намёков, даже не успевая вдуматься в них.

– Ну, допустим, – кивнул я. Не всё мне было понятно в её словах, но разбираться именно сейчас не хотелось. Мне бы домой вернуться, вот что меня волнует. – И всё-таки я не понимаю при чём тут мой страх? Как он повлиял на события?

– Да, конечно, – Яга согласилась легко, но, кажется, осталась недовольна моей тупостью. Впрочем, тон её остался абсолютно ровным. – Я объясню. Мир Нави так же неоднороден, как и мир Яви. Есть то, что вы люди называете добром и злом, есть тьма и свет, есть хаос и порядок. Люди даже иногда дают этому миру два разных названия «Навь» и «Славь»¹⁰. Навь – это мир нечистой силы, которая вредит, а Славь – мир предков, которые помогают людям. В действительности Навь и Славь − единый мир, но силы в нем действуют разные. Одни силы светлые, другие тёмные, а есть и те, кто где-то посредине и колеблется туда-сюда.

– Понимаю, – кивнул я. – Это, вроде, просто.

– А вот какие силы будут влиять на жизнь человека, зависит только от него самого. Если мысли человека светлы, если он стоек в своих светлых помыслах, он привлекает к себе светлые силы и светлых духов. Тёмные бегут света, он их обжигает.

– А если мысли тёмные, то привлекает к себе тёмных духов? Нечистую силу?

– Суть ты уловил, – кивнула Яга.

– А я? О чем таком плохом я думал? Я никому зла не желаю.

– Не всё так прямолинейно, – одними губами улыбнулась Яга. – Страх! Страх и ужас – гасители света. Народ говорит «от страха потемнело в глазах». Именно тьма наступает на обуянного ужасом. Когда человек испуган, свет его души словно прячется глубоко внутри и вокруг него сразу наступает тьма, которая привлекает самые тёмные силы. И нет защиты, ведь защитой может быть только внутренний свет.

– Выходит, каждый раз, когда я боюсь чего-то, вокруг меня собираются тёмные силы?

– Да. Даже если ты очень хороший, светлый человек, и внутренний свет твой силён, если ты позволяешь страху овладеть тобой, твой свет меркнет и тёмные силы не преминут наброситься на тебя. Наверное, ты замечал, что все тёмные силы пытаются человека пугать. Им так проще сломить всякое сопротивление.

– Но как можно бороться со страхом? – я сказал это слишком резко со злобой. Легко говорить «не бойся», а как не бояться, если страшно. И что же? Выходит, если я не слишком храбрый, я перед всякой нечистью бессилен?

– Раздражение, кстати, затемняет свет всего лишь чуть меньше страха, – заметила Яга в ответ на мою резкость. – А бороться можно с любой стороной характера. Со страхом тоже можно. Бороться со страхом нужно знанием бессмертия человеческой души. Человек, который действительно уверен, что его душа бессмертна и единственно важна, не будет бояться событий, которые могут повредить только телу. Его главной задачей будет сохранять и преумножать свет души и не допускать всего, что этому свету вредит. Знание и понимание реалий мира дают основу для борьбы с самим собой.

– Ученье – свет?!

– Да. Если ученье верное.

Во даёт Яга! Знание и понимание реалий мира?! Это она про бессмертную душу? Это реалии мира? Не слышал я что-то, чтобы наука обнаружила бессмертную душу.

– Хотелось бы не только душу сохранить, но и тело, – с вызовом заявил я. – О бессмертной душе мало что известно. Есть ли она? Оттуда ещё никто не возвращался.

– Ты забываешь, с кем ты разговариваешь! – возмущённо вздыбил шерсть Баюн. – Перед тобой сама Яга Виевна – хозяйка тёмного леса! Ей ли не знать о душах людских?! – Яга успокаивающе пригладила коту шерсть. Тот прикрыл глаза от удовольствия и уже другим, томным голосом добавил, – Да и ты не в том месте, чтобы такие глупости говорить. Сам-то, небось, вернуться хочешь, а говоришь, никто не возвращался.

– Так я жив! – возмутился я.

– Пока, – затянул своё кот. – Пока жив.

Вот же гад! Издевается! А, впрочем, он прав в одном, то, что со мной произошло, никакой наукой не объяснишь. А чем? Чем можно объяснить? Есть объяснение, которое ничего не объясняет – Магия! А что ещё? Фокус с гигантским котом можно внушением объяснить. А появляющиеся двери и летающие ступеньки? И комнаты внутри больше, чем снаружи?

– Ладно, пускай бессмертная душа существует, – сдался я. – Тут вы специалисты, поверю вам на слово. – И мстительно добавил, специально обращаясь к коту, – Пока! Пока поверю. – Я вздохнул, выдержал паузу. – Значит, там на кладбище…