Глава 4 

Вероятно, я готов был услышать что-то вроде этого, не зря ж слово показалось знакомым. Помню же читал где-то. Явь³ – мир живых, навь – мир мёртвых. Молчал я долго, вроде как думал, хотя в голове как раз пусто было. Кот тоже не вмешивался, сидел тихонечко лапу облизывал, да морду тёр, будто он тут вообще не причём, просто кот, случайно зашёл. Ну, я понимаю, давал мне время в себя прийти. Наглый, ехидный, а тут деликатность проявил, спасибо ему. Но куда мне деваться. Главный вопрос придётся задать, хоть и страшно. А какой смысл тянуть?

– Выходит, я умер?

Кот замер с поднятой лапой и высунутым между клыками кончиком языка. Потом опомнился принял подобающую позу.

– С чего ты взял?

– Ты же сам сказал, – возмутился я. – Навь – мир мёртвых.

– Ну, сказал, – легко согласился Баюн. – А ещё сказал, что место для тебя самое неподходящее. И если ты не запамятовал, допытывался, как сюда попал. А как сюда души мёртвых попадают, я получше многих знаю. Отсюда вывод…

Ну нормально, да? Теперь коты будут учить меня логике. Хотя, чего я жалуюсь? Столько всего произошло за последние сутки, что я явно утратил способности к связному мышлению. Если и не совсем, то в значительной мере.

– Выходит, я жив? – у меня путались мысли, я никак не мог сосредоточиться. Может, это Баюн мне мозги заговаривает? Вроде не похоже.

– Пока, – кот вернулся к своему ехидному протяжному тону. – Пока жив. А живым в нави не место. У меня из-за тебя могут быть проблемы. А проблем я не люблю.

Не любит он! Словно я специально ему проблемы создаю! Как будто мне здесь нравится! Я бы с радостью домой отправился, вот только как? А этот гад, знает наверняка, но не говорит. Проблемы у него! Видать, не слишком беспокоят его эти проблемы. Вот у меня однозначно проблемы. Живой в царстве мёртвых. Как это вообще возможно?! Ну, живой – это уже звучит хорошо, это, пожалуй, главное. Буду искать выход, должен он быть. Раз сюда можно попасть, можно и вернуться. Кота надо расспрашивать, да только он хитрюга тот ещё, ни слова в простоте не скажет. Обхитрить его? Ну я же умный, с котом-то должен совладать? Или нет? Надо дурачком прикидываться, он меня всё одно дурнем считает. Ну, говорит так, а там кто ж его знает. Ни смелостью, ни силой особой я не отличаюсь, какие у меня шансы? Эх, ничего я об этой нави сам не помню, надо было читать, пока была возможность, да кто же знал-то. Много чему надо было раньше учиться. Как-то там Олег с Мишкой, интересно? Хоть с ними-то всё нормально? Вдруг и они где-нибудь здесь? Вот было бы здорово! Тьфу ты! Чего я такое говорю? Здорово, если они спокойно домой вернулись. Хотя нет, конечно. Какое там «спокойно домой». Всю ночь бегали меня искали или до сих пор ищут. Да как меня найдёшь? Поди туда, не знаю куда. Я и сам не знаю толком, где я, хотя вроде бы всё просто – вот он я. Ладно. Слушать побольше, болтать поменьше, вот путь к знаниям. Я надеюсь.

– Так какие из-за меня могут быть проблемы? – осторожно так спрашиваю, мол, я же не нарочно.

– А ты вокруг посмотри.

Даже лапой вокруг повёл. Хвост из стороны в сторону хлещет, недоволен котик, а чем, не пойму. Чего тут смотреть? Лес как лес. Так ему и сказал.

– Лес, – говорю, – деревья, трава, вроде всё нормально, всё зелёное, ничего не поломал, ничего сильно не помял. А что кладбище исчезло, так я тут не причём. Сам удивлён.

– Вот, то-то и оно, всё зелёное, – ворчит кот. – Что за молодёжь пошла, никакого соображенья. Пойдём-ка ещё кое на что взглянем.

Я думал, он в лес пойдёт, а он, наоборот, на простор вышел. Отошёл метров на тридцать и развернулся. Ну, я за ним, куда мне деваться.

– Ну смотри, – говорит.

Повернулся я тоже лицом к лесу, смотрю туда, откуда вышел. Ну и чего? Лес как лес. Плечами пожимаю.

– И что? Ничего странного не видишь?

– Да куда смотреть… Ох ты ж!

Увидел-таки. И впрямь не туда смотрел. Всё вокруг себя любимого осматривался, а надо было больше по сторонам глядеть. Шире взгляд, так сказать. Стена леса представляла собой крайне странное зрелище. Там, откуда мы с котом вышли, лес был самый что ни есть обыкновенный. По виду, конечно, а там кто его знает. А вот справа и слева метрах в сотне от нас лес, да и луг, всё кругом плавно становилось серым, мутным, словно толстым слоем пыли покрытым. В общем, весь мир кругом грязно-серый, бледный, расплывчато-неясный, неприятный. А вокруг нас огромный зелёный круг – все растения сочные, здоровые, небо голубое, не наглядишься, не нарадуешься.

– Видишь теперь! – Кот двинулся обратно в лес.

– Вижу, – согласился я. Постоял ещё мгновение, словно хотел запомнить этот страшноватый вид, и поспешил за котом. – Вижу, но не понимаю. Что это с лесом и травой вокруг случилось? Это из-за меня, что ли? – Кот, не оборачиваясь, едва заметно кивнул, но я ему не поверил и переспросил, – из-за меня всё вокруг серым стало? Но отчего?

– Тьфу на тебя! – с досадой прорычал кот. – Ну ты и дурень.

– Да ты не ругайся, объясни, – примирительно выдавил из себя я.

– Сам догадайся.

Я задумался. Хотя, честно сказать, больше сделал вид, что задумался. Вот никогда на сообразительность не жаловался, а тут реально себя дураком чувствую. Ну вот что он хотел этим сказать? Аномалия, как говорится на лицо, очевидно, что кот причиной отклонений меня считает. За что тогда дурнем в который раз назвал? Ишь, сидит лапу лижет. Смотри-ка, у него и подушечки на лапе чёрные, держит марку. Эх. В такой момент всякая ерунда в голову лезет, а о главном никаких идей. Я громко вздохнул.

– Горе мне! – буквально взвыл, не выдержав кот. – Ну посмотри ты вот сюда. Вот сосна стоит зелёная, и вот ты. Что у вас общего?

– Надеюсь, что ничего, – я даже испугался его неожиданного напора. Но всё же, что он меня с сосной-то сравнивает? Может, чего и не понимаю, ну уж не настолько я туп, чтобы как дерево.

– Тьфу на тебя ещё раз.

Кажется, я всерьёз его разозлил, надо бы быть осторожней, он вроде мелкий, не слишком опасный на вид, однако, не простой кот – Баюн! Что я о его настоящих возможностях знаю? Да и коготки у него совсем не мирного вида. Только что я могу сделать? Я реально не понимаю, чего он от меня хочет. Видимо, мои мучения отразились на моём лице, потому как Баюн вздохнул, громко, прямо как человек, и, смилостивившись, пояснил.

– Сосна зелёная, живая. И ты живой. – и со всем ехидством добавил. – Пока. Пока живой.

– Это да, – согласился я, – этим мы похожи. Ну и что…, – и тут меня осенило. Словно молния сверкнула в голове, и всё перевернулось с головы на ноги. Но я не сразу своей догадке поверил, не смотря на всю её очевидность.

– Ты хочешь сказать, – я тщательно подбирал слова, – что здесь всё всегда серое и мёртвое, а ожило и позеленело из-за меня?

– Когда носом ткнут, тут любой догадается, – проворчал кот. Потом, видимо, сжалился и почти похвалил, – Но не совсем безнадёжен, признаю.

Я решил не обострять, просто, но выразительно молчал, ждал продолжения. Догадка догадкой, но хотелось бы подробностей. Кот закатил глаза, но, вероятно, решил не мучать меня дальше, да и самому не мучиться.

– Так и есть. Это же навь! Потусторонний мир, здесь недалеко от границы с явью, все почти такое же, как там, только мёртвое, безжизненное, серое. Верхний мир нави ещё тёмным лесом кличут. А ты живой, ты всё ещё под властью богини Живы⁴, ты полон жизненной силы, ты носишь её в себе и распространяешь живу вокруг себя. Здесь жива – энергия жизни большая ценность, здесь в тёмном лесу её крохи совсем. А без неё от границы никто далеко уйти не сможет, а уж покинуть навь и в божественные миры отправиться – это невероятно трудно. А хотят многие. В общем живу все впитывают и ценят. Хоть немного ещё себя живым почувствовать, от существования навьего избавиться.

– И ты? – вопрос вырвался совсем невольно.

– Мне не надо, – отказался кот, но тон его был довольно мрачный. – Я Живе не подчиняюсь. Я помощник великой богини Мораны⁵.

Ой, что-то он своим положением недоволен, я посмотрю. Впрочем, это его проблемы. А вот про близость границы с явью это очень интересно. Надо подробности выведать. Интересно, он специально о границе упомянул или нечаянно? Или это не секрет вовсе? Меня-то больше всего возвращение в явь привлекает. Не нравится мне здесь. Опять же все из меня жизненные силы тянут, эту как её… живу. Мне она и самому нужна.

– А защититься можно? – насущный вопрос, как мне кажется. – Боюсь, всю энергию из меня выкачают. – Вижу не понимает меня Баюн, формулирую попроще, – всю живу из меня вытянут.

– Нет, – отмахивается лапой, – они живу тянуть не умеют. Подбирают только то, что само вокруг тебя рассеивается.

– Рассеивается, – не соглашаюсь с ним, – это тоже плохо. А ну как кончится.

– Обязательно кончится, – спокойно так сообщает, как будто не о жизненной силе речь, а о том, что на улице дождь кончился. И добавляет, – со временем.

– А как долго? – интересуюсь.

– Сложно сказать, от тебя зависит. Дней сорок, пожалуй, протянешь, если ничего не случится.

Ну, думаю, дней сорок, это нормально так. Не собираюсь я тут так долго задерживаться. А если не получится выбраться, так всё равно приспосабливаться придётся к местным условиям, об этом даже думать страшно. Не буду я об этом думать. Сорок дней срок приличный, что-нибудь придумаю. Если, конечно, я вообще столько проживу.

– А пополнить живу можно как-то? Может, съесть чего?

– А ты есть хочешь? – ехидно так спрашивает, сразу видно с подвохом.

Прислушался к себе – нет, есть абсолютно не хочу, а ведь со вчерашнего дня ничего не ел. Шёл быстро, боялся, спал, удивлялся, поражался, с котом вот болтаю, сил много потратил, а есть не хочу.

– Нет, – мотаю головой, – не хочу.

– То-то, – фыркает, – ты же на том свете находишься. Здесь обычную еду не едят. Здесь только силы смерти, силы Мораны. Ну и силы жизни тоже в цене. Силы то они границ не имеют, только не каждый и не везде их добыть может. В яви свои законы, в нави свои, ну а в мире богов свои. Только в яви силы Мораны мало кто любит, ценит и использовать может, а тут, в нави, к Живе многие тянутся. По привычке. Помнят, как живыми были.

– А ты? Ты живой? Или был живым?

– Ты, я смотрю, невежественный совсем, – ушёл кот от ответа. – Отчего так? Ленив чрезмерно али не способный?

– Да как-то так получилось. Другому учили, а про это не рассказывали, – ну не объяснять же ему, что у нас большинство в научно-технический прогресс верит, а говорящие коты только в сказках бывают.

– Не рассказывали, – передразнил Баюн.

– А вот слышал я, – не остался я в долгу, – что ты должен на железном столбе сидеть, путников караулить.

– На железном столбе сам сиди, на нём днём жарко, ночью холодно. Лапы мёрзнут.

– И не только лапы, наверное, – ляпнул я.

– Проявил бы уважение к старшим, отрок, – глаза у кота сузились до щёлок. Разозлил я его, не любит он про свою жизнь рассказывать. Недоволен, видать, жизнью-то. А вид делает, что всё замечательно. Мол, первый помощник Мораны, чуть ли не самый главный тут.

– Извини, – не стал упираться я, – это я не подумав сморозил. А почему ты про тёмный лес сказал, что он верхний мир нави? Он же наоборот у самой границы? Должен быть самым нижним?

– Я мнил, ты мои слова в одно ухо впускаешь, в другое выпускаешь. – Кот выглядел довольным. – Люблю, когда мне внимают со всем тщанием. А что до названия – так у нас принято. Навь яви противоположна, как отражение в глади озера, оттого и порядок обратный. То, что к яви ближе всего, то верхний мир нави. Он больше всего внешне на явь похож. Есть ещё средний и нижний, там всё по-другому, по-своему.

Ох, не специально ли они названия с ног на голову ставят? Путают честных молодцев вроде меня? Разберёмся. Сейчас это не самое главное. О другом спрошу.

– Расскажи лучше, как мне отсюда выбираться.

– А кто тебе сказал, что ты отсюда выбраться можешь? – сразу поскучнел кот.

– Послушай, – говорю, – я домой хочу. Тебе от меня тоже проблемы, вон зеленеет кругом, издалека видно. Непорядок в твоём хозяйстве. Так помоги мне, намекни хоть.

– Не могу я тебе помочь, – отказался кот, поколебавшись немного. – Не велено мне.

– Кем не велено?

– Не твоё дело.

– А что не велено? – не сдавался я.

– Помогать тебе не велено.

– А что велено?

– Что ты пристал? – огрызнулся кот. – Отведу тебя, сдам с рук на руки и поминай как звали. Пошли.

И кот не оглядываясь, заспешил, запрыгал по тропинке вглубь леса.