К биологическим потребностям принято относить те, которые непосредственно связаны обеспечением физического выживания человека: потребности в пище, тепле, безопасности и т. д. К социальным потребностям относят потребности во взаимодействии с окружающими людьми, с социумом. К духовным – потребности в познании и самопознании, эстетические потребности, потребности в самосовершенствовании и саморазвитии.

Для социально-культурной сферы особый интерес в этой группировке могут представлять социальные потребности как обеспечивающие взаимосвязь двух других типов потребностей: биологических и духовных. Оптимальной для решения полноценного удовлетворения и формирования потребностей личности в социально-культурной сфере эта взаимосвязь представляется следующим образом:

Стрелки на схеме означают потенциальную возможность социально и культурно значимой динамики каждого типа потребностей.

Если принять эту взаимосвязь в качестве общего ориентира в удовлетворении потребностей в социокультурной сфере, то каждый из этих типов потребностей должен рассматриваться как динамическая категория, фиксирующая направление совершенствования потребности в сторону большей социальной и культурной значимости. Особая роль социальных потребностей означает необходимость создания соответствующих социальных предпосылок для органичной взаимосвязи (вместо встречаемого противопоставления друг другу) биологических и духовных потребностей в виде гуманизации социума необходимого для физического и духовного здоровья личности. А это в свою очередь предполагает преодоление резкого социального расслоения общества, социальной несправедливости. При этом меньшинству членов общества предоставляются разнообразные возможности для удовлетворения духовных потребностей, а другим возможности преимущественной борьбы за выживание с неизбежной гипертрофией биологических потребностей.

Такое фактическое неравенство в удовлетворении духовных потребностей можно проиллюстрировать проектом, предложенным одним из революционеров (Шигалевым) в «Бесах» Ф. Достоевского – «разделение человечества на две неравные части. Одна десятая доля получает свободу личности и безграничное право над остальными девятью десятыми. Те же должны потерять личность и обратиться вроде как в стадо и при безграничном повиновении достигнуть рядом перерождений первобытной невинности, вроде как первобытного рая, хотя, впрочем, и будут работать».

При этом данный безумный проект прикрывается формальным «общедемократическим» равенством большинства членов общества, которое комментирует один из «бесов» Верховенский: «Все рабы и в рабстве все равны. В крайних случаях клевета и убийство, а главное – равенство. Первым делом понижается уровень образования, наук и талантов. Высокий уровень наук и талантов доступен только высшим способностям, не надо высших способностей! Высшие способности всегда захватывали власть и были деспотами. Высшие способности не могут не быть деспотами и всегда развращали более, чем приносили пользы, их изгоняют или казнят. Цицерону отрезывается язык, Копернику выкалывают глаза. Шекспир побивается каменьями – вот шигалевщина! Рабы должны быть равны: без деспотизма еще не бывало ни свободы, ни равенства, но в стаде должно быть равенство, и вот шигалевщина!».

Для преодоления и предотвращения в современном обществе рецидивов «шигалевщины» важным является удовлетворение каждой потребности в сочетании с требованием социальности, чтобы обеспечить сбалансированность в обществе биологических и духовных потребностей. А для этого необходимо в самом процессе удовлетворения потребностей избегания ущемления интересов общества в виде зоологического индивидуализма и асоциальных проявлений (социальная ориентированность потребностей).

В соответствии с предложенной выше схемой взаимодействия потребностей тогда получаем следующие их смешанные типы (на схеме они обозначены стрелками):

I. Социально-ориентированные биологические потребности (биологические потребности → социальные потребности)

II. Духовно-ориентированные социальные потребности (социальные потребности → духовные потребности).

III. Социально-ориентированные духовные потребности (духовные потребности → социальные потребности).

IV. Биологически-ориентированные социальные потребности (социальные потребности → биологические потребности).

Рассмотрим более подробно каждый из вышеперечисленных типов потребностей.

I. Социально-ориентированные биологические потребности. Этот тип потребностей можно связать с процессом формирования у индивида стремлений, умений и навыков гармонизации программ его жизнеобеспечения с интересами общества, социума. Например, потребность в еде совершенствуется до уровня культуры застолья, гостеприимства, соответствующей клубной деятельности, культуры общения, норм застольного этикета и т. п.

II. Духовно-ориентированные социальные потребности. Это результат процесса трансформации «группового эгоизма», устоявшихся социальных связей в малых группах и коллективах до уровня общезначимого общественного служения. Например, потребность в групповой консолидации развивается до уровня общественного и гражданского служения в виде волонтерского движения, меценатства, благотворительности, спонсорства и т. д.

III. Социально-ориентированные духовные потребности. В этом случае речь может идти о сформированном стремлении индивида реализовать свой духовный потенциал во благо социальному окружению. Например, просветительство, миссионерство, имеющее конкретный социальный адрес.

IV. Биологически-ориентированные социальные потребности. Этот тип потребностей связан со стремлением индивидов создать системы жизнеобеспечения для ближайшего социального окружения. Например, благотворительность по отношению к обездоленным социально незащищенным слоям населения, создание системы культурных услуг для социально неблагополучных групп населения и т. д.

Рассмотренные выше типы потребностей позволяют теперь дать общее рабочее определение потребности как социально-антропологической категории: «Потребность – это сформированная готовность индивидов к расширению их возможностей взаимосвязей с обществом в биологическом, социальном и духовном аспектах». Эта интерпретация категории «потребность» позволяет обозначать и фиксировать перспективные стратегии и практики экономики социально-культурной сферы по удовлетворению и формированию потребностей, способствующей социализации и инкультурации индивида в социуме.

Для разработки экономических стратегий в социокультурной сфере, связанных с удовлетворением разнообразных потребностей, особое значение имеет наличие в обществе налаженного процесса создания и потребления культурных благ, морфологический состав которого включает в себя следующие единицы: «вещи», «люди», «символы», «отношения». Эти единицы выделены при изучении процессов социализации и инкультурации личности различными социологами и социальными антропологами и представляют значительный интерес для моделирования и проектирования соответствующей экономической среды социокультурной сферы. Эта среда включает в себя, таким образом, универсальные в антропологическом отношении элементы социума: «предметно-вещную» среду («вещи»), сферу личностного воздействия («люди»), процессы коммуникации и информационные процессы («символы»), инфраструктуру социальных взаимодействий («отношения»). Именно весь этот спектр элементов экономической среды социокультурной сферы необходимо учитывать при удовлетворении разнообразных потребностей людей, в котором деление потребностей на материальные и духовные обессмысливается и является непродуктивным.

Специалистами отмечается также, что «существенное значение в потреблении благ культуры играет фактор времени. Речь идет, во-первых, о временной неравномерности спроса на культурные блага (колебание их по времени суток и времени года), что вызывает определенные технологические и экономические сложности при организации деятельности и требует адекватной системы организационных мер: дифференциации цен в зависимости от времени суток и сезона, использования временных работников и совместителей. Во-вторых, существует значительный временной лаг (промежуток) между моментами потребления блага (моментом производства затрат на культурное благо) и получения эффекта от этого потребления. Речь идет не только о непосредственном эффекте, который выражается в количестве посетителей организации и мероприятия, а прежде всего о конечном эффекте культурного потребления – росте уровня культуры потребителей. Этот разрыв во времени, а также методологические трудности определения уровня культуры как оценочного показателя делают сложным расчет эффективности культуры как экономической системы и обоснование размеров бюджетной потребности отрасли» [Экономика и менеджмент культуры, с. 19].

В следующих разделах монографии все же будут рассмотрены возможные корректные показатели эффективности экономики социально-культурной сферы по удовлетворению потребностей населения.