Цитаты из книги «Арт-терапия детей и подростков»

Хотя применительно к подросткам, в особенности к тем, которые в силу наличия выраженных эмоциональных и поведенческих нарушений участвовать в группе не могут, индивидуальная арт-терапия признается подходящей или единственно приемлемой формой работы, групповая арт-терапия во многих случаях обладает определенными преимуществами перед индивидуальной арт-терапией, что подчеркивается в целом ряде арт-терапевтических публикаций (Steward et al., 1986; Wolf, 1993). Б. Книлле и С. Туана (Knille, Tuana, 1980) указывают, что индивидуальная арт-терапия может быть малопригодной для многих подростков из-за присущего им негативного

затем придумать и нарисовать, что происходит с выбранными персонажами и предметами. При этом можно вносить изменения в стимульные образы, а также изображать любые новые, дополнительные предметы и персонажи. Закончив рисовать, испытуемые должны дать своему рисунку название и написать историю.

При выполнении задания на воображение РТС и теста «Нарисуй историю» испытуемых просят выбрать два из предложенных стимульных рисунков с изображением людей, животных и неодушевленных предметов

Арт-терапия объединяет в себе разные области знания: психологию, медицину, культурологию, педагогику и т. д. В ее основе лежат художественная практика и психотерапевтические отношения, а также особого рода психологическое сопровождение клиента в процессе его занятий изо-деятельностью. Клинический, психотерапевтический базис арт-терапии определяет ее профессиональные границы, основные задачи ее применения и те умения, которыми должен обладать специалист, использующий ее методы на практике. Именно такой клинический, психотерапевтический ракурс восприятия арт-терапии характерен для авторов данной книги. Арт-терапия иногда может предполагать использование образовательных технологий (примером чего служит так называемый психообразовательный подход), которые могут дополнять приемы психологического сопровождения клиента в арт-терапевтическом процессе. Значимой областью практического применения арт-терапии являются различные образовательные учреждения, что определяет естественный интерес педагогов и руководителей системы образования к использованию ее здоровьесберегающего потенциала. Означает ли это, что методы арт-терапии могут быть легко и быстро освоены педагогами, либо, как это имеет место в развитых странах, они должны применяться специалистами, прошедшими достаточно пролонгированные программы арт-терапевтического образования? Авторы книги убеждены в том, что, несмотря на отсутствие в нашей стране сложившейся системы подготовки специалистов по арт-терапии и проблемы, связанные с бюджетным финансированием психологической службы в школах, внедрение арт-терапии в систему образования следовало бы осуществлять не за счет обучения ее азам педагогов (и, тем самым, ее профанации), но за счет внедрения в школы профессиональных арт-терапевтических услуг. Являясь специалистами в области психического здоровья и зная, сколь длительная и серьезная профессиональная подготовка требуется для того, чтобы заниматься психодиагностикой, психокоррекцией и психотерапией, авторы книги хотели бы предостеречь педагогов от соблазнов педагогической эрзац-терапии под предлогом заботы о психическом здоровье детей. Это, конечно же, не исключает развития таких образовательных технологий, которые предполагали бы творческую активность учащихся. Она способствовала бы не только повышению эффективности образовательного процесса, но и более гармоничному и всестороннему развитию учащихся. Однако образовательные технологии такого рода отнюдь не становятся областью психотерапии

Публикации Э. Крамер содержат описания ее арт-терапевтической работы с детьми, страдающими различными нарушениями развития, например, со слепым мальчиком по имени Кристофер (Kramer, 1958) и с девочкой, перенесшей сексуальное насилие (Kramer, 2000). Эти описания могут служать примером клинического применения арт-терапии. К сожалению, деятельность Э. Крамер протекала за пределами образовательных учреждений, и приводимые ею клинические описания касаются исключительно индивидуальной арт-терапии. В отличие от многих других представителей арт-терапевтического движения на Западе, в частности, такой родоначальницы американской арт-терапии, как М. Наумбург, Э. Крамер рассматривает в качестве определяющего фактора развивающего и гармонизирующего воздействия на психику ребенка сам процесс изобразительного творчества. Психотерапевтические отношения имеют для нее относительно меньшее значение, хотя сопровождение ребенка специалистом в процессе его занятий изобразительной деятельностью Э. Крамер считает важнейшим условием арт-терапевтического процесса. Э. Крамер подчеркивает, что изобразительную деятельность ребенка невозможно рассматривать в отрыве от его потребностей в общении и укреплении значимых для него внешних связей. Во многих случаях изобразительная деятельность выступает важнейшим инструментом коммуникации ребенка, позволяя ему восполнить дефицит общения и построить более гармоничные отношения с внешним миром. Присутствие рядом психотерапевта в ходе занятий ребенка изобразительной деятельностью позволяет раскрыть ее коммуникативный потенциал и служит удовлетворению его потребностей в общении и коррекции нарушенных отношений. Работа О. Постальчук посвящена изучению психотерапевтической и коммуникативной роли манипуляций с изобразительными материалами в ходе арт-терапевтической работы с детьми с тяжелыми нарушениями развития. Хотя многие из них не могут создавать оформленные художественные образы, их изобразительная деятельность служит выражению чувств и развитию терапевтических отношений. В своей статье (Постальчук, 2006) она обосновывает психотерапевтическую роль манипуляций с точки зрения представлений об игровой деятельности и приводит детализированное описание процесса индивидуальной арт-терапии с девочкой, посещающей центр реабилитации.