В коридоре валяется учебник, «Введение в специальность». Забыл кто-то из санитаров, наверное, собрался поступать в институт. Открыл, думаю. Неужели нас в свое время заставляли читать эту чепуху? Я лично не читал. По силе воздействия лучше любого рвотного. Вот, например, цитата:
С тех давних времен, когда жил Авиценна, мир изменился в лучшую сторону, а прогрессивно развивающаяся медицина становится тем спасительным лучом света, который согревает людские души теплом надежды на добро и счастье.
Выбросил в мешок с отходами класса «С», куда принято сбрасывать биологический отход, обрезки тканей, сливать гной. Там никто копаться не будет. Лучше схожу в народ, посмотрю на наш изменившийся в лучшую сторону мир. Говорят, в палате дедушка с ума сошел. Мешает спать. Идти куда-то собрался, к каким-то женщинам. Тема интересная. Пойду, согрею чью-то душу теплом надежды.
Дедушка уходить никуда не собирается. Лежит, парализованный на все четыре конечности. Метастазы опухоли в спинной мозг. Говорящая голова ясно излагает мысли. Правда, говорит действительно громко, но четко и внятно. Молодежь в палате слушает внимательно, подрастающему поколению есть чему поучиться у ветерана.
– Нет, ну ты видел? Ты видел эту сестру, как она мне трубочку в хер засовывала? Да раньше! Раньше бабы мне за х… двумя руками хватались, а сейчас? Сейчас…, держит двумя пальчиками, перчатки надела, противно ей. Да мне бы только встать, я бы ей засадил по самое не балуй…
– Да и я бы не отказался…
– А ты читал, чего этот хирург, козел, про меня написал? Говорит, я сумасшедший. Да мне бы только встать, я бы ему засадил…
– Насчет козла – вполне согласен. Козел он еще тот. Насчет засадить – тут дело вкуса.
– Ну а ты чего пришел? Да мне бы только встать, я бы тебе…
– Молодежь, а вам этот соловей мешает?
– Да нет, пусть говорит, интересно. Встать он все равно не сможет.
– Ну и кому он тогда помешал?
– Там хирург за стенкой, говорит, ему спать не дает.
– А, ну этого хирурга лучше не будить, народ здоровей будет. Тогда сейчас вернусь, принесу доброго лекарства, пусть дедушка поспит до утра.
Рассказывает знакомый:
– Еще ребенком знавал одного врача-хирурга…
Видел их часто с женой на автобусной остановке, которая находилась прямо возле нашего дома…
Хирург – был мужичешка ростом едва ли полтора метра и тщедушной внешности, зато его супруга с лихвой компенсировала недостатки мужа.
Она была дородной огромной бабищей, если не два метра, то метр восемьдесят, из-за этого диссонанса создавалось ощущение, что на остановке стоит мама с ребенком, ребенок с портфелем, сопровождает его в школу…
Но самое забавное было, когда они посещали торжественные мероприятия.
Жена врача брала с собой детские саночки, если дело было зимой, и на вечеринку они уезжали на автобусе, автобусы в 24 часа переставали ходить…
И вечером крепко выпившего мужа она усаживала в саночки, складывала ножки и ручки, чтобы не висели, и катила санки домой. Время от времени я замечал эту картину, поскольку это был известный на весь город врач. Итог – найди себе спутницу жизни, надежного друга и соратника…
Вот до чего докатились. В приемном отделении увидели одну несчастную полуголодную вошь на воротнике бомжа, вошь-сироту, не успевшую спрятаться в складках одежды. Крик, паника: срочно давайте дихлофос! Немедленно обработать, волосы сбрить вместе с гнидами! В ванную его срочно! Зачем же сразу брить? Зажигалка есть. А в ванную нельзя никак, в ванной бомж сразу найдет смерть. Без вшей бомж погибнет, нарушится многолетний симбиоз. Забыли прошлые времена, когда на вшей просто не обращали внимания.
Помню, был случай на Сенной, в начале 90-х. А в те годы Сенная представляла собой заброшенную стройплощадку в центре, где никак не могли закончить строительство станции метро, а по краям – стихийный рынок. Продавалось все. Барахло, водка, книжки, талоны на продукты и ту же водку, какие-то железяки, животные. В ларьках, с лотков, просто с земли. Грязь по колено. Вокруг бомжи, танцуют пьяные, играют духовые оркестры. В общем, ощущение непрерывного праздника. В стране бардак, народ веселится. Пройти через толпу было непросто, а проехать почти невозможно. Если чья-то добрая душа вызывала «Скорую» к очередному упавшему алкашу, то по пути к нему с земли подбирались еще два-три человека, заодно, зачем лишний раз ездить? Причем все с вывернутыми пустыми карманами, перед тем, как набрать 03, добрые люди внимательно проверяли, нет ли с собой у человека каких-нибудь документов, а может, он живет рядом?
Очередной вызов: «Мужчина без сознания», напротив известного в прошлом ресторана «Балтика», где ныне безликий «Макдональд». Добрались быстро, метров 300 за полчаса. Толпа образовала круг, в центре которого лежал человек в костюме инопланетянина. Серебристое трико плотно обтягивало тело. Первая мысль, что где-то идут съемки фильма о пришельцах, а один из марсиан утомился и уснул на солнышке. С землянами такое бывает часто, наверняка и с иными гуманоидами тоже. При этом от пришельца пахло дерьмом и застарелым перегаром. А стоило подойти поближе, как костюмчик неожиданно стал шевелиться. Сначала образовался какой-то валик, который стал постепенно перемещаться в моем направлении. И тут мы начинаем понимать, что на человеке нет никакой одежды вообще, даже трусов, а костюм его – толстый слой вшей, покрывающих тело. Вши, почуяв свежую кровь, начали двигаться в надежде найти нового, более перспективного хозяина. И тут встает вопрос, что делать с этим чудом? Оторвав доску от забора, пошевелил ей гражданина. Тот явно был жив, мычал, шевелился, но шансов, что сможет встать и уйти, не было. Интересно, какую сволочь переполнило человеколюбие, кто вызвал «Скорую»? Из толпы высовывается милиционер, малюсенький такой сержантик. Судя по выговору, совсем недавно оторванный от своих родных корней, оставшихся где-то в глубине Псковской губернии.
– Ты вызывал?
– Я!
– А на х…я?
– Ну а как? Человек ведь без сознания, может, с сердцем плохо?
– Это тебе плохо, и не с сердцем, а с головой. Ты хоть подумал, что делаешь? Может, после этого бомжа в этой же машине я твою жену повезу рожать, маму твою с параличом или тебя, вечером, с проломленным черепом? Будешь лежать на этих же носилках?
– Ну, а как тут нам? Нам сказали, если че, вызывай «Скорую».
– Че-че! Тут не «Скорую», тут спецтранс вызывать надо, это их дело, грязь с улиц убирать. Следующий раз знай, вон их стоянка, тут недалеко, на улице Ефимова.
Мент понимает, что неправ, и исчезает, а вопрос, что делать с бомжом, остается. Толпа начинает волноваться, кто-то записывает бортовой номер машины.
– Как вам не стыдно! Совести у вас нет! Человек на земле лежит, ему плохо, а вы тут стоите!
Великий Лебон[1] прав, спорить с толпой бесполезно. Тут, разгоняя толпу, появляется сержантик. Да, с юмором у парня плохо… За ним следом двигаются трактор «Беларусь» с ковшом и ЗИЛок-самосвал. «Сюда, сюда! – служивый руководит драйверами. – Стой! Вот он!» «Беларусь» едва не наезжает ковшом на бомжа. Тут до мужиков начинает доходить, чего от них понадобилось сержанту… Появился очередной повод убедиться, до чего же красив и выразителен русский язык. Техника разворачивается и исчезает. Но вопрос остается. Ладно, рядом ресторан, наверняка там дадут какой-нибудь мешок. На кухне находится несколько больших полиэтиленовых пакетов. Теткам явно неохота отдавать, пленка плотная, можно смастерить парничок на даче. Но делать нечего, вшивый бомж у входа – не лучшая реклама для заведения. Припугнув их, что если мы его не вывезем, то к вечеру он загнется и пролежит в лучшем случае до утра, забираю десяток пакетов и пару холщовых мешков на голову, через которые можно дышать. Можно, конечно, и без них, но тогда человек задохнется, и придется как-то оправдываться, писать в карте вызова: «Смерть в машине. Причина смерти – педикулез». Растянув пакет за края, приказали бомжу: «Ползи!» Тот послушно заползает в пакет, на голову надевается холщовый мешок. Для надежности сверток обматывается скотчем, тоже прихваченным в ресторане, для удобства транспортировки устраиваются ручки. Пакеты оказались упаковкой от контейнеров с американской тушенкой. Гуманитарная помощь. В районе спины бомжа на пакете красуется штамп: «Проверено ветеринарной инспекцией армии США». Хорошо, значит, годится.
В больнице нас встретили без радости. Даже убеждения, что продукт проверен, да и не просто местной СЭС, а организацией серьезной, не помогли. Два санитара бросили его в ванную с водой, разрезав скотч. Дальше выбирайся сам. Пока бомж вылезал из пакета, вода стала красной от раздавленных вшей. Мытье ему понравилось. Сменил воду в ванной, с удовольствием тер себя мочалкой, сам сбрил волосы. Но лишенный вшей бомж, как и положено, быстро умирает. Через пару часов рядом на кушетке лежит чистенький отмытый труп. До сих пор загадка – как тогда в городе удалось избежать эпидемии сыпного тифа?
Рассказ об особенностях аффективного реагирования на фоне хронического стресса, противоречащих социальной практике, у лиц с патологическим развитием личности.
Странный народ – хирурги. Скандалят с нами, реаниматологами, ругаемся до хрипоты и драки, свои косяки пытаемся свалить друг на друга. Водку вместе с ними пить западло. А заболеют, лечиться идут не к терапевту, не к кардиологу – а нам, к врагам своим, в реанимацию. Понимают, что серьезное – поможем, нет – напрасно лечить не будем. Вот на днях приходит один с утра, трясется, мокрый, то ли от страха, то ли с похмелья:
– Слушай, посмотри кардиограмму, сердце что-то прихватило.
Посмотрел.
– Да ничего, не хуже, чем в прошлом году. Пил бы ты поменьше, пора уже.
– Да как тут не выпить, сплошной стресс, нервы.
– А чего случилось?
– Ну как чего? Слышал, мы вчера всю ночь одного психа с терапии ловили?
– Слышал. Только он не псих, он нормальный мужик, иди сам убедись. Лежит тихо, только удивляется, с чего он вдруг в наручниках очнулся. У него диабет, терапевты с инсулином перестарались, вот он на гипогликемии с ума и спрыгнул, гонял вас по больнице. Дали бы ему конфету пососать. Ты лучше его лечащему врачу, терапевту, морду набей. Я утром хотел, но он, сука, на обход не пришел. Донесли, что его у нас очень ждут, хотят видеть.
– А кто знал? Да и как ему конфету дать? Он сам кому хочешь даст, здоровый, блин, кабан. Историю его посмотрел: лежит уже с неделю, перевели с наркологии, он там от водки лечился, в истории ни одной записи, зачем перевели? Чем болеет? Листа назначений я так и не нашел. Ясное дело, решили – алкаш, «белочку» поймал. Сам бы ты о чем подумал?
– Ясен пень, о горячке бы и подумал.
– Во-во, и мы тоже. Этот козел терапевта дежурного отхеречил, дал пенделя, та на больничный пошла. Правда, ей в основном по жопе досталось, сам понимаешь, там не промахнуться. Теперь говорит, сесть не может. А меня он стулом по голове, я даже отскочить не успел, только нагнулся. По спине попало, стул в щепки, только ножки у него в руках остались. Рентген сегодня сделал, ребра вроде целы.
– Ну вы прямо титаны, профессиональный рестлинг. А охранник-то чего делал, почему не позвали?
– Так, когда я пришел, охранник уже был в курсах, что на терапии псих буянит. Он забрался в лифт, отъехал и остановил кабинку между этажами. Сидит там, сука, ментов вызывает. И главное, у вас-то все такие мужики здоровые, а тут, как назло, две мандавошки дежурят, Чип и Дейл, спасатели, бля. Ты хоть скажи своим, чтоб одних баб в смену не ставили, особенно по выходным. А то получилось, я единственный мужик во всей больнице, ну еще охранник в лифте.
– Так как справились-то?
– Ну мы его в палате заперли, все оттуда разбежались, даже деды парализованные как опарыши наружу выползли. Дверь прижали кроватью, хорошо, там на отделении в трех палатах клопов травят, половину больных на ночь в коридор выкатили. Рядом какая-то бабка лежала, мы ее кроватью дверь прижали вместе с ней. Железная старуха, даже не проснулась.
– Может, мертвая, не заметили?
– Не знаю, мне не до нее было. Тут менты приехали, ППС, писец, две тетки с пулеметом, и толку от них? Хорошо хоть наручники есть. Спрашивают, чего надо? Связать говорю, надо, как хотите, хоть МЧС вызывайте. Сам понимаешь, этот мудель там один, в окно выпрыгнет, потом не отмоешься. А козел уже дверь разнес и так ручонку одну наружу высунул. Я на нее наручник херак, и к бабкиной кровати. И так пристегнутого с кроватью его из палаты вытащили, по коридору покатали, пока вторую руку схватить не удалось, тоже к кровати прицепили. Ну тут ваши чего-то ему в жопу укололи, он затих.
– Конечно, как тут не выпить, хороший повод. Тебя чего, в первый раз чуть не убили? Ну хочешь, полежи денек у меня, отдохнешь, больничный сделаем.
– Да нет, это херня, не впервые. Главное слушай: домой прихожу, купил пивка, думаю, посижу, расслаблюсь. Сел на толчок, удобно, лишний раз вставать не надо, телевизор подогнал, включил, газетку, рыбки взял. Сижу, значит, завтракаю. И тут крик такой из унитаза: «Пре-кра-ти-те сра-а-а-ать!!!» Даже в толчке вода забулькала. Решил, все, точно крышняк потек. Ну его, думаю, на хер, пиво. Водки! Заглотил стакан, второй, в общем, пока не отключился.
– Завязывай, скоро не только унитазы заговорят. Я помоложе, и то уже почти не пью.
– С дежурствами по выходным точно надо завязывать. А про говорящий унитаз я узнал. Оказалось, соседи снизу затеяли фановую трубу менять, говорят, всех предупредили. А меня-то сутки дома не было, откуда я знал. Так это водопроводчик наш в трубу кричал, он глухонемой, кричит громко. Я его сверху окатил водичкой.
– Понятно, это достойный повод, тут на всю жизнь можно испугаться. Иди в палату, там никого, сейчас что-нибудь придумаем.
На днях прочел статью о питерской дамбе. В комментариях полный восторг: «Спасибо Президенту за дамбу! Горожане могут спать спокойно!» И хотя мое участие в созидательном труде на благо советского общества ограничивалось в основном выдергиванием морковки в колхозе, в свое время сам принимал некоторое участие в ее постройке, участие непродолжительное, но деятельное. Внес свой небольшой вклад. Во многом благодаря мне на одном из предприятий города был сделан небольшой шаг от примитивного натурального обмена к современным товарно-денежным отношениям.
В начале восьмидесятых годов работал я на одной автобазе. По окончании школы, в придачу к аттестату, выдали диплом автослесаря второго разряда. Знакомый директор взял временно на работу, на лето, на два месяца. Вся автоколонна там сплошь состояла из большегрузных КАМАЗов, все лето работавших на строительстве дамбы. Пристроили меня там помощником кладовщика. Помоги, говорят, старику, ветерану труда, у него возраст уже не тот, тяжело. Кладовщик, которому меня представили, встретил невнятной матерной тирадой, из которой я понял только то, что всех слесарей надо посылать на х…, и уснул в подсобке в старинном высоком кресле. На меня он произвел впечатление человека действительно не очень здорового, весь день проспал сидя, и на следующее утро я его застал спящим в той же позе. Похоже, не было сил даже встать, хотя мой глаз заметил рядом пару новых пустых поллитровок. Больше я кладовщика не видел, наверное, ушел на больничный.
Странно, первую неделю никто ко мне не обращался. Говорили тогда, что КАМАЗ – машина надежная, но не до такой же степени? Потом оказалось, что мужики не знали, как ко мне найти подход. Традиционный путь, обмен запчастей на натуральный продукт, им казался неподходящим. Я еще был молод. Но постепенно, узнав, что новый кладовщик любит пиво, успокоились, стали заходить. От скуки я решил навести порядок на складе. Бардак там был еще тот, все свалено в кучу, полезные на вид железяки вместе с пустой стеклотарой, какой-то одеждой, ломаными запчастями. Найдя на складе несколько досок, железных уголков, наспех сконструировал нечто вроде стеллажей, начал наводить порядок. Первую неделю потратил на разбор завалов. Оказалось, что на складе есть все, что необходимо, все запчасти, особенно самые ходовые. Работа не пыльная, получил заявку, выдал, сиди, кури. Делать мне больше было нечего.
Через неделю появился первый проситель. Водила требовал подшипник ступицы. Деликатно прошу принести заявку, подписанную директором. Подшипники есть – выдам. Водила удивлен:
– На хуя?
– Ну а как, мне же потом его списывать.
– А у тебя их много?
– Много, вон стоят, два ящика.
– Так дай.
– Не могу без заявки, приказ. И старый подшипник мне нужен для отчета.
– А ты понимаешь, пока я ее подпишу, дня три пройдет. А мне работать надо.
И протягивает мне червонец. Деньги по тем временам фантастические. Обед в ресторане с выносом тела. На такси, правда, не оставалось, но тем не менее… Неужели водителю так срочно нужно вернуться в строй? Наверное – да, еще бы, всесоюзная ударная стройка, план. Голова еще была забита идиотскими идеалами. А действительно, подшипников полно, никто их не считал, дам один, не заметят. А сломанные валяются по всей ремзоне. Приношу, от денег отказываюсь.
– Бери, бери. Я за день простоя больше потеряю. У твоего начальника, алкаша, хер чего найдешь. И без бутылки к нему не сунешься. Спасибо!
В тот же день, вечером, червонец был потрачен.
Еще через пару дней водитель-энтузиаст зашел снова. Что-то понадобилось опять, кажется, центральный болт рессоры. Снова протягивает 10 рублей. Да, думаю, не берегут технику. И себя не жалеют, свои деньги готовы отдать, лишь бы трудиться на благо. Похоже, водитель прочитал мои мысли.
– Не, ты, видно, меня совсем ебнутым считаешь, на свои деньги машину чиню. Так вот, слушай…
И шоферюга провел со мной первый урок политэкономии развитого социализма.
О проекте
О подписке