Цитаты из книги «Один день Ивана Денисовича (сборник)»

старые бендеровцы, в лагере пожив, от креста отстали. А русские – и какой рукой креститься забыли

Я ж не против Бога, понимаешь. В Бога я охотно верю. Только вот не верю я в рай и в ад. Зачем вы нас за дурачков считаете, рай и ад нам сулите? Вот что мне не нравится.

Сто четвёртая бригада вошла в большой зал в авторемонтных, где остеклено с осени и 38-я бригада бетонные плиты льёт. Одни плиты в формах лежат, другие стоймя наставлены, там арматура сетками. До верху высоко, и пол земляной, тепло тут не будет тепло, а всё ж этот зал обтапливают, угля не

Так много искусства, что уже и не искусство

самоуверенные на рубль, когда не понимают на пятак

Начал он есть. Сперва жижицу одну прямо пил, пил. Как горячее пошло, разлилось по его телу – аж нутро его всё трепыхается навстречу баланде. Хор-рошо! Вот он, миг короткий, для которого и живёт зэк. С той и с другой миски жижицу горячую отпив, он вторую миску в первую слил, сбросил и ещё ложкой выскреб. Так оно спокойней как-то, о второй миске не думать, не стеречь её ни глазами, ни рукой.

– Слышь, Павло, за эту работу с бригадира сто рублей, меньше не возьму! Смеётся Павло: – Сто грамм получишь.

Двести грамм жизнью правят. На двести граммах Беломорканал построен.

В лагере бригада – это такое устройство, чтоб не начальство зэков понукало, а зэки друг друга. Тут так: или всем или все подыхайте.

лагерник живёт для себя только утром десять минут за завтраком, да за обедом пять, да пять за ужином.