Цитаты из книги «Матрёнин двор. Рассказы»

Что добром нашим, народным или моим, странно называет язык имущество наше. И его-то терять считается перед людьми постыдно и глупо.

Я лёг, оставив свет. Мыши пищали, стонали почти, и всё бегали, бегали.

Тётя Маша ещё посидела, поплакала. И уже встала, чтоб идти. И вдруг спросила: – Игнатич! Ты помнишь… вязаночка серая была у Матрёны… Она ведь её после смерти прочила Таньке моей, верно? И с надеждой смотрела на меня в полутьме – неужели я забыл? Но я помнил: – Прочила, верно. – Так слушай, может, разреши я её

Но лоб её недолго оставался омрачённым. Я заметил: у неё было верное средство вернуть себе доброе расположение духа – работа.

Электричество же в деревне было – его ещё в двадцатые годы подтянули от Шатуры. В газетах писали тогда – «лампочки Ильича», а мужики, глаза тараща, говорили: «Царь Огонь!»

Вишь, Алёшка, – Шухов ему разъяснил, – у тебя как-то ладно получается: Христос тебе сидеть велел, за Христа ты и сел. А я за что сел? За то, что в сорок первом к войне не приготовились, за это? А я при чём? – Что-то второй проверки нет… – Кильдигс со своей койки заворчал.

– Вот потому, Иван Денисыч, что молились вы мало, плохо, без усердия, вот потому и не сбылось по молитвам вашим. Молитва должна быть неотступна! И если будете веру иметь и скажете этой горе – перейди! – перейдёт. Усмехнулся Шухов и ещё одну папиросу свернул. Прикурил у эстонца. – Брось ты, Алёшка, трепаться. Не видал я, чтобы горы ходили. Ну, сказать, и гор-то самих я не видал. А вы вот на Кавказе всем своим баптистским клубом молились – хоть одна перешла?

Услышал Алёшка, как Шухов вслух Бога похвалил, и обернулся. – Ведь вот, Иван Денисович, душа-то ваша просится Богу молиться. Почему ж вы ей воли не даёте, а? Покосился Шухов на Алёшку. Глаза, как свечки две, теплятся. Вздохнул. – Потому, Алёшка, что молитвы те, как заявления, или не доходят, или «в жалобе отказать».

Шухов лёг головой к окну, а Алёшка на той же вагонке, через ребро доски от Шухова, – обратно головой, чтоб ему от лампочки свет доходил. Евангелие опять читает.

Сейчас ни на что Шухов не в обиде: ни что срок долгий, ни что день долгий, ни что воскресенья опять не будет. Сейчас он думает: переживём! Переживём всё, даст Бог кончится!