Цитаты из книги «Архипелаг ГУЛАГ. Книга 2»

Даже двух полных лет он дать им не мог – так торопился. Панамский канал длиною 80 км строился 28 лет, Суэцкий длиной в 160 км – 10 лет, Беломорско-Балтийский в 227 км – меньше 2 лет, не хотите

Как случилось, что для первой великой стройки Архипелага избран был именно Беломорканал?

А злокачественные клеточки ползли и ползли.

А между тем ни по одному из этих признаков человек не может быть зачислен в интеллигенцию. Если мы не хотим потерять это понятие, мы не должны его разменивать. Интеллигент не определяется профессиональной принадлежностью и родом занятий. Хорошее воспитание и хорошая семья тоже ещё не обязательно выращивают интеллигента. Интеллигент – это тот, чьи интересы и воля к духовной стороне жизни настойчивы и постоянны, не понуждаемы внешними обстоятельствами и даже вопреки им. Интеллигент это тот, чья мысль неподражательна.

И вообще, говорят теперь нам те, кто сами не страдали, кто казнил, или умывал руки, или делал невинный вид: зачем это всё вспоминать? Зачем бередить старые раны? (Их раны!!) На это ответил ещё Лев Толстой: «Как зачем поминать? Если у меня была лихая болезнь, и я излечился и стал чистым от неё, я всегда с радостью буду поминать. Я не буду поминать только тогда, когда я болею всё так же и ещё хуже, и мне хочется обмануть себя… Если мы вспомним старое и прямо взглянем ему в лицо, тогда и наше новое теперешнее насилие откроется»

Необходимость принудительного труда заключённых (и без того, впрочем, всем уже ясная) была ещё пояснена на VII Всероссийском Съезде Советов: «Труд – наилучший способ парализовать развращающее влияние… безконечных разговоров заключённых между собой, в которых более опытные просвещают новичков»[9].

И всё же навык судов до середины 1918 года по инерции приговаривать всё «к тюрьме» да «к тюрьме» замедлял слом старой государственной машины в её тюремной части.

Шестьдесят шесть миллионов! Пятьдесят пять!

Нет человека, напечатавшего хоть страницу – и не солгавшего. Нет человека, взошедшего на трибуну – и не солгавшего. Нет человека, ставшего к микрофону – и не солгавшего.

Верно замечает Н. Я. Мандельштам: наша жизнь так пропиталась тюрьмою, что многозначные слова «взяли», «посадили», «сидит», «выпустили», даже без текста, у нас каждый понимает только в одном смысле!