Цитаты из книги «Архипелаг ГУЛАГ. Книга 2»

Но те заявки, что были на русском языке, – каким же холопством они разили иногда!

(Как в удачной шахматной партии все комбинации вдруг начинают вязаться сами, а мнится, что – задолго гениально придуманы, так и многое удалось в нашей Системе на лучшее изнурение человеков.)

кого медведь драл, тот и пня боится.)

А позже этот порыв как-то ослабевает, уже нет уверенности, что там тебе быть нужнее, слабеют нити, связывающие с внешним миром, изжиганье души переходит в тление, и втягивается человек в лагерную упряжку.

О, как же трудно, как трудно становиться человеком!

Ведь за гриву не удержался – за хвост не удержишься.

Но столько платит человек за то, что душу, вложенную Богом, вверяет человеческой догме.

Одним словом, именно те, для кого коммунистические их убеждения были интимны, а не постоянно на языке. Как будто это – индивидуальное свойство, ан нет: такие люди обычно не занимали больших постов на воле, и в лагере – простые работяги.

Нет, не обо всех. Среди них были люди, для которых эта коммунистическая вера была внутренней, иногда единственным смыслом оставшейся жизни, но:

что и среди этого отверженного народа они – самое горькое лихое колено.