Мы с Хани бросились на выручку. С посоха колдуна сорвался луч. Как я ни старался увернуться, он преследовал меня, точно самонаводящийся, и угодил в левое плечо. Не знаю, сделал ли я в воздухе тройной тулуп или даже четверной, но приземление оказалось пожёстче, чем у профессиональных фигуристов.

Удар грудью о землю выбил из меня остатки духа. Задыхаясь, я всё же втянул в себя небольшое количество воздуха. Запахло палёным мясом. Странно, когда Мрак горел, от него не несло шашлыком. А ещё странно, что я совсем не ощущал боли. Я медленно повернул голову к раненому плечу и обнаружил, что от него почти ничего не осталось.

Мутным взором я увидел, как скалка рыжей беспощадно крошила безголового скелета, пока костяная рука не перехватила её. В следующее мгновение скелет отмахнулся от Хани посохом, угодив по лицу.

– Вот и сказочке конец, – ехидно смеясь, надрывалась голова Мрака.

Скелет закинул бесчувственную Ашу на плечо и ударил концом посоха о землю: голова воспарила и через несколько секунд мостилась на шею. Мало того, от огненных атак волшебницы не осталось и следа. Мрак вновь оброс мясом, а его костюм блестел будто новенький.

– Чего разлёгся? – недовольно бросил Мрак через плечо. – Нам пора.

Сначала я решил, он говорит со мной, но вскоре заметил подходившего к колдуну Рябчика. Но это уже был не Витька – тьма окутала часть его лица. Мрак что-то прошептал, и над ними разросся вихрь.

– Нет, ты так просто не уйдёшь, колдун, – обезумевшая Хани бросилась на Мрака.

Ненавидяще смотря на девчонку, он усмехнулся, и из глаз дракона вырвалась молния. Не помню, как поднялся, но я успел оттолкнуть Хани…

***

Нежный аромат цветов исходил от подушки, приятно щекоча ноздри. Ладони касались мягкой постели. Такое же мягкое одеяло согревало моё нагое тело. Сперва я решил, что попал в колдовской сон, но, услышав бормотание Хани, отбросил этот вариант.

– Милорд, не желаете перекинуться парой словечек с верной служанкой? Нет? Ну же, не стесняйтесь, я знаю, вы здесь, – грустно проговорила Хани и дважды вздохнула. – Когда же вы проснётесь? Нам столько предстоит обсудить, а ещё больше сделать.

Я повернулся на голос. Хани сидела рядом, опустив плечи и уставившись в пол. Казалось, ещё минуту назад мы боролись с Мраком, а теперь мы здесь. Последнее, что я помнил – яркий свет. И боль, раздирающая тело на части.

Тогда на Хани блестели лёгкие доспехи, волосы были стянуты назад. Теперь же они развевались, а стройную фигуру прикрывало ярко-малиновое платье. Лишь безразмерная сумка неизменно висела на худеньком плечике.

Хани… Моя единственная опора на Астере. Ашу похитил Мрак, Фонарь героически погиб, Витька… даже не знаю. Остались мы с тобой вдвоём, Хани.

Позади девчонки, у стен, блестели бронзовые, золотые и каменные статуи. Такие встретишь только во дворцах или замках, подумал я. Интересно, куда нас занесло? Я бы с удовольствием заговорил с рыжей, но во рту настолько пересохло, что вместо слов из горла вырвался хрип. Девчонка тотчас вскочила.

– Наконец-то боги услышали мои молитвы! Одну секундочку, милорд. – Хани всплеснула руками и убежала, а вернулась уже с кувшином и деревянной кружкой. – Как же я рада… Пейте маленькими глоточками… Да не спешите вы так – никто не отберёт… Ещё? Смотрите не лопните, а то всякое бывает.

Хани заботливо поддерживала мою голову. Меня так мучила жажда, что я за раз выпил всё содержимое кувшина и лишь в конце поперхнулся. Откашлявшись, я тихо спросил:

– Аша у Мрака?

– Да, – так же тихо, словно извиняясь, ответила Хани. – Чёрный вихрь унёс их вместе с иномирянином.

Я скрипнул зубами. Но почему жизнь так несправедлива?

– Проклятый посох околдовал Витьку… – Я ещё раз окинул комнату внимательным взглядом. На потолке были изображены красные демоны: одни в тогах, другие в тяжёлых доспехах. Они стояли у усыпанного рубинами трона, на котором восседал могучий… кхар. Выходит, не демоны, а кхары. Ну и хорошо, а то начал думать, что мы в храме преисподней. – Я долго пробыл в отключке?

– Три недели, – кивнула она, грустно улыбаясь. – Мы сейчас на востоке Ластиона во дворце императора Теоса.

– Это вокруг него сгрудились кхары? – Я указал на рисунок.

Хани глянула вверх и, накручивая на палец рыжие локоны, ответила:

– Лицом похож, а вот телом не особо. Теоса, знаете ли, нельзя назвать атлетом. По-моему, нынешний император наипервейший пузан Астера. К тому же, редкий жлоб.

Раздался скрип. Я насторожился.

– Не переживайте, милорд, вам ничего не угрожает – Тамина и Груда стоят в карауле за дверью. Наверное, ветер балуется, – пожала плечами девчонка, бросив играться с волосами. – А помните, Жорочка всё боялся пятку застудить, когда шишиги часть сапога оттяпали?

В груди защемило. Я ненадолго прикрыл глаза, думая о рыцаре. Мой добрый друг, надеюсь, в лучшем мире у тебя всё хорошо. Не представляю, как мы будем бороться с Мраком без тебя, но обещаю, мы обязательно победим.

– Милорд, с вами всё в порядке? – взволнованная Хани провела рукой по моему лбу. – Вы весь горите, потом покрылись. Скорее всего, температура подскочила.

– Хани… – я крепко сжал её ладонь.

– Да, милорд?

– Соболезную. Георг был примером для всех нас. Благородный, добрый, честный… – И без того слабый, я так расчувствовался, что мне стало хуже. Но я собрался с силами и продолжил: – Я не встречал более достойного человека…

– Милорд, – растроганная девчонка пустила слезу, – вы правда считаете, что лучше моего Жорочки никого нет на белом свете?

– Без сомнения, – горячо сказал я.

– Хорошо, – Хани утёрлась рукавом платья. – Значит, решено: покончим с Мраком – тотчас быть свадьбе королевы Хенари Танн с бароном Георгом фон Арном. Осталось решить, делить ли с ним монаршие обязанности. Милорд, вы как считаете?

Я с жалостью посмотрел на рыжую. Наверное, разум её помутился на фоне тяжёлой утраты. Ничего, вместе как-нибудь справимся. Найду хорошего лекаря, а после…

В этот момент дверь в комнату отворилась, и на пороге появился – кто бы вы думали? Фонарь собственной персоной.

– Сердцем чувствовал, что ты оклемался, Фил! – на всех парах помчался ко мне рыцарь. – Хоть бы позвала, рыжая бесстыдница.

– Милорд только проснулся. – Девчонка приняла самый невинный вид.

Замерев от счастья и удивления, я позволил обнять себя за плечи.

– Тише ты, не прижимай – навредишь, верзила, – ворчала Хани. Правда, непривычно вяло. – Жора, не забывай, у милорда только рана на груди затянулась.

– Да, вспомнить страшно, – согласился рыцарь, растягивая слова. – Думал, не донесу, и не донёс бы. Благо, Аша тебе браслет Власти отдала, он-то и не позволил умереть. Помню, кхары увидели, сразу заявили: «не жилец ваш граф Девиер». А ты взял всем назло да выкарабкался, – Фонарь широко улыбнулся, и мне сразу стало теплее. – Фил, ну ты скажи хоть слово. Или не рад видеть? Смотришь как на живого мертвеца.

– Точно! А я ещё думаю… Жорочка, так милорд тебя похоронил, – рассмеялась Хани, хлопнув в ладоши. – Такую речь минуту назад толкнул – я аж прослезилась.

– Ни совести у тебя, ни стыда, рыжая.

Я посверлил обиженным взглядом девчонку, завернулся в одеяло и сел, спустив ноги с кровати. Казалось, сил уже не хватит ни на что, настолько сумасшедшая слабость мной овладела.

– Хани, ну что ты за человек такой? – подключился Фонарь. Вздохнул и уселся рядом. Кровать так и скрипнула под ним.

– Эй! Посмотрите-ка на них! – стала в позу Хани. – Накинулись на беззащитную девушку. Тоже мне, мужчины. Хоть один из вас задумывался, как мне тяжело живётся? Нет? Вот и помалкивайте, неблагодарные!

Мы с рыцарем переглянулись и дружно пожали плечами. Каждый понимал, ссориться с рыжей – навлекать беду на свою голову.

– Ладно, – улыбнулась как ни в чём не бывало Хани, – вам повезло, что я отходчивая. Пока болтайте, а я схожу вам за какой-нибудь одёжкой, милорд. А то в который раз распугаете кхарш своим достоинством.

– В смысле «в который раз»? – покраснел я, прижимая одеяло к животу и ниже.

– Не думали же, что вас никто тряпочками не тёр? – хихикнула рыжая, хитро сощурив зелёные глаза. – Проснулись-то чистеньким, а не в грязи и крови.

Смеясь, Хани направилась к выходу.

– Жора, она серьёзно?

– А ты сам-то как думаешь? – вопросом на вопрос ответил рыцарь.

Я насупился. Мне было не по себе от мыслей, что ко мне прикасались чьи-то руки. Ещё и красные. С одной стороны, попахивало расизмом, но с другой, они же не люди.

– Ничего постыдного в том нет, – продолжил Фонарь, заметив моё смятение. – Купали тебя исключительно под моим присмотром. И поверь, там никто не трогал. Ты голову чепухой не забивай, лучше о делах послушай. Иномирянина Зло поглотило. Он на прошлой неделе разбил короля Фредегара Конфидиона. Если бы мой отец не подоспел вовремя, то лишился бы Алькасар юного монарха.

– Так Витька вместо Хему возглавил нечисть? Не самая приятная новость, – расстроился я. – Слушай, а как ты сам выжил?

– А с чего мне умирать? Мифрил огонь не пустил, – хмыкнул он и гордо добавил: – Даже не оплавился. Я думал, всем известно о свойствах мифрила, но уже вскоре понял, что это не так. – Он покосился на дверь и заговорил тише: – Адская смесь! Хани несла тебя на горбу, когда я её окликнул. Она тут же ударилась в истерику. Кричала какую-то ересь о призраках и как несправедливо я и боги с ней поступили. Мне даже пришлось лёгонькую пощёчину залепить. Кажись, не помнит об этом, и хорошо… Только не сболтни, а то сам знаешь.

Я представил, как это выглядело, и невольно улыбнулся, но вспомнив Ашу, тотчас загрустил.

– Об Аше есть вести? – с надеждой спросил я.

– Ни одной, – печально вымолвил Фонарь и, слегка склонив голову набок, поскрёб подбородок. – Но ты не унывай. Думаю, ни к каждому Мрак способен сразу ключик подобрать. Леонарда в рядах врага мы так и не видели, а уже два года минуло, как маг в плену.

– Вопрос, жив ли он, – я отвернулся, коря себя за вырвавшиеся слова. Взор мой упёрся в статую. Вылитый из золота (или позолоченный), невысокий кхар с небольшим животиком стоял с гордо вскинутым подбородком. На секунду мне показалось, что он моргнул. Бред какой-то! Я мотнул головой, желая избавиться от наваждения.

– Остаётся лишь надеяться, – заметил рыцарь и похлопал меня по плечу. – Фил, обещаю, мы сделаем всё возможное, чтобы спасти Ашу. Ты же знаешь, для меня и Хани она как сестра.

– Непонятно только, как одолеть Мрака, – сказал я, скрипнув зубами. – И обезглавили, и огнём палили, и поразили в сердце, как говорили Хранители. Может, Хему разъяснит, что имел в виду? Он в себя не приходил?

– Лежит через две комнаты, – вздохнул здоровяк и провёл пятернёй по соломенным волосам. – Местные назвали его сон колдовским. Говорят, чтобы разбудить, нужно покончить с тем, кто заклятие наложил. Замкнутый круг.

Он умолк, а я не спешил задавать вопросы. Одним богам известно, сколько бы простояла тишина, если бы в дверях не появилась наша шумная подруга.

– Жора, чего застыл? Помоги же! – В руках у рыжей было несметное количество одежды.

– Дык… А в сумку сложить нельзя было? – удивился подскочивший рыцарь.

– Что ты такое говоришь, лентяй! Конечно же, нет! – зашипела Хани, закатив глаза. – Пронюхают кхары, что сумка волшебная и, как пить дать, стырят. Видел, какие у них морды хитрые? Уверена, у краснолицых с бесами одни потомки. Рожки, хвосты, глаза лукавые… – Рыжая вручила Фонарю охапку вещей и довольно потёрла руки. – Милорд, там трусишки на манер ваших сшили. Да, вон те красненькие с лёгким кружевом…

– Каким ещё кружевом? С моими что случилось? – нахмурился я, брезгливо ковыряясь в кинутом на кровать тряпье. – Меня же шарахнули молнией, а не подожгли.

– Вас в огонь отбросило, – объяснила Хани и засучила рукава. – Я, кстати, за вами полезла. Вот даже следы остались. Надеюсь, пройдут – с меня за волшебные мази император Теос целое состояние стянул. Союзники союзниками, а выгоды ни один кхар не упустит. Надеюсь, не туфта… О! А вон и статуя его… Странно, до сегодняшнего утра я её и не замечала. А похож-то как!

Хани враждебно посмотрела на статую, которая до этого вызвала у меня подозрения.

– Говоришь, не было? – хитро улыбнулся я, нацепив под одеялом трусы местного пошива (лучше уж носить бельё с кружевом, чем пренебрегать гигиеной). – Слушай, Хани, а давай немного пошалим? Теос с тебя золотишко взял, а ты ножичком глаз у статуи отковырни – обычно они из драгоценных камней. Вот и сочтётесь.

Рыцарь покачал головой, дивясь варварскому предложению, а вот Хани оно понравилось.

– Всегда знала: родственная вы душа, милорд. – Она смахнула воображаемую слезу, полезла в сумку и, покопавшись, извлекла нож с коротким лезвием. – В самом деле! Чего это Теос меня грабит, а я его нет? Как считаете, правый или левый брать? Может, оба?

– В смысле?

– Ну, глаза… – ответив, Хани запнулась, так как вопрос задали не мы с Фонарём.

***

– Нет, не нужно ничего ковырять! – возмущённо выставила перед собой руки статуя. – Ради всего святого, не трогайте меня своими кривыми пальцами.

– Ничего они не кривые, а очень даже стройные, – возразила Хани и пошла в атаку.

Несмотря на животик, перетрусившая лжестатуя весьма проворно увёртывалась от рыжей. С каждым шагом с неё невольно стряхивался приличный слой позолоты.

– Адская смесь! Что за чудеса, – поскрёб в затылке ошарашенный рыцарь, – статуя Теоса ожила. Как такое возможно?

– Угу… держи карман шире, недалёкий мой, – сбив дыхание, выкрикнула рыжая. – Милорд, заходите… с другого фланга – покажем Теосу, насколько… неприлично подглядывать да… подслушивать за интеллигентными людьми.

– Теосу? – нахмурился Фонарь, приглядываясь к бегавшему взад-вперёд кхару. Местами позолота отлупилась, и показались багрово-красная кожа и смоляной волос. – Ох! Да это же не статуя! Адская смесь! Император Теос, какими судьбами?!

Если нам вдвоём с Хани не удавалось прижать кхара (я был не в лучшей форме, а рыжей мешало узкое платье), то подключение белобрысого здоровяка не оставило Теосу шансов.

– Помогите, варвары зрения лишают, – надрывался кхар, размахивая над головой руками.

Крича, он решил проскочить мимо рыцаря к двери, но Фонарь резко поднял бронированный локоть – Теос с грохотом рухнул на пол. Последняя позолота взмыла вверх и, качаясь из стороны в сторону, точно хлопья первого снега на лёгком ветерке, опускалась на каменный пол.

– Разрази меня гром! И впрямь Теос! – хмыкнул Фонарь.

– О-о… – простонал император, получив в награду подзатыльник от рыцаря.

– Зачем шпионил?! – Хани схватила за шиворот невысокого кхара и хорошенько встряхнула. – Союзникам не доверяешь, пузан рогатый? Информацию продать хочешь? Кому? Мраку? Искару? Вам императорам верить нельзя – за деньги на что угодно пойдёте! Другое дело мы – королевы – честнейшие создания. – Похвалив себя, рыжая нахмурила брови. – Ты отвечать будешь или как?

В руке Хани грозно блеснул нож – кхар в ужасе вскрикнул и прикрыл лицо.

– Теос, к чему маскарад? – мягко спросил Фонарь и положил ладонь на плечо императору. Под тяжестью бедняга застонал, но здоровяка это нисколько не смутило. – Ты говори, не стесняйся – никто тебя и пальцем не тронет. Правда, Хани?

– Чистейшая! Но если чего утаишь, править на Ластионе придётся кому-то другому! – Рыжая швырнула нож в стоявшую поодаль статую – лезвие вошло на треть и точно меж бровей.

– А если бы там тоже кхар стоял? – с упрёком заметил я и накинул на себя безразмерный халат кофейного цвета. Я встал над Теосом и подал руку. – Ваше Императорское Величество, разрешите представиться, граф Фил Девиер.

Кхар недоверчиво глянул на мою ладонь, но, получив тычок от Хани, протянул свою.

– Император Теос, – пропищал кхар, когда я помог ему подняться.

– Раз мы теперь знакомы, самое время перейти на «ты», – тоном не принимающим возражений заявил я и, сложив руки на груди, требовательно посмотрел на кхара. – Чем обязан?

– Ты уж извини за столь необычный визит, граф Девиер, но меня к тебе не пускали. – Он с неприязнью покосился на Хани. – Вот я и прикинулся статуей.

– Знамо дело, не пускали, – ощерилась рыжая, – милорд сил набирался. А ты, кхар рогатый, зачем припёрся? Не за браслетом ли Власти? – повысила голос она. – Угораздило же меня рассказать о нём хвостатым врачевателям.

Теос отшатнулся, став из красного бледно-розовым. По всей видимости, в этот раз Хани попала в точку. Не один я так решил, рыцарь ударил кулаком о ладонь, да так сильно и устрашающе, что кхар сглотнул.

– У нас за такое правую руку по локоть отрубают. – В конце Фонарь щёлкнул перепуганного кхара по руке, и тот прижал её к груди.

– Не воровать же пришёл… а просто посмотреть, – дрожащим голосом заверял император. – Да, не буду отрицать, я наслышан о лечебных свойствах артефакта, но мало ли чего говорят. Вот и захотелось своими глазами убедиться.

– Значит, моего слова мало? – Рыжая стала походить на жабу – от злости её щёки раздулись до невероятных размеров. – А при встрече облобызал со словами: «Доверие – сила». Клялся, что вместе пойдём на Мрака, а теперь строишь планы, как на своём патриуме отсидеться! Как увильнуть от войны! Объясни, с чего нам тебе верить?

Чёрные глазки кхара умоляюще воззрились на меня.

– Граф Девиер, я обещал солдатам удостовериться лично, что пятый избранник Ока Судьбы идёт на поправку. Тебя как привезли в плачевном состоянии, так и поместили сюда. Женщина-змея и полувеликан в дверях меня даже на порог не пустили. В моём же доме! Меня! Императора! Представляешь? – Теос кулачком ударил себя по впалой груди.

Если он рассчитывал произвести впечатление своей театральщиной, то с треском провалился – более бездарного актёра искать пришлось бы не один год.

– Вот и объясни, как ты здесь очутился, рогатый? – Хани без малейшего почтения ухватила Теоса за длинный хвост. – Отвечай, а то лишу самого ценного.

Хитрые глазки императора забегали по сторонам. Тогда рыжая надавила на кончик хвоста.

– Тайный ход, – тотчас сдался император. – В том углу тайный ход! Дворец при моём отце строился. Я, будучи маленьких кхарёнком, излазил его вдоль и поперёк. Если бы не это, не избавились бы от оставшихся здесь нахлебников Мрака в своё время. Клянусь всеми богами, правду сказал – отпусти хвост.

– Ой, больно мне нужна эта блохастая верёвка, – скривилась от отвращения Хани и разжала пальцы.

Кхар с любовью погладил кончик хвоста и, посматривая на рыжую, что-то буркнул себе под нос.

– Теперь ты знаешь, я жив-здоров, – произнёс я. Хотел было показать браслет, но артефакт предупреждающе потеплел. Может, и в самом деле он пришёл сюда со злым умыслом? – Если потребуется, лично выйду к твоим войскам.

Теос недоверчиво посмотрел на меня.

– Как насчёт сегодня?

– Можно и сегодня. Если дашь солдат для войны с Мраком.