– Я прослежу, чтобы вам принесли все необходимое, – капитан вышел. Дверь закрылась. Скрипнул засов. В коридоре послышались громкие распоряжения офицера «КОК» и торопливое шарканье ног, располневших на казенных харчах, тюремщиков.

Вскоре в камере на маленькой табуретке стоял медный таз с горячей водой, полотенце, душистое мыло и бритва.

***

Центральная площадь была переполнена, шум голосов не смолкал. Конвой был готов сопровождать Ан-Авиона к месту казни. Генерал протянул руки, чтобы их связали, но Тамминен отрицательно покачал головой:

– Этого не нужно, Вам позволено сохранить честь.

– Король удивляет меня все больше, наверное, он пытается таким образом удержать меня от непредсказуемых поступков и довести дело до столь желаемого КОНЦА. Кстати, – он не боится беспорядков?

– Не знаю, – Тамминен пожал плечами, – Вероятно нет.

– Я так понимаю, что Вы до сих пор не рыцарь? Как такое могло произойти, ведь Вы состоите на службе Его Величества, в одном из элитных подразделений?

– Мне дали столь высокое звание совсем недавно, и меня посветят в рыцари, после выполнения поставленного условия. Думаю, Вы понимаете, о чем я?

– Ну да…, кажется, уже осталось не долго, – Ан-Авион подмигнул Тамминену.

– Вы готовы генерал?

– Да.

– Тогда в путь.

Зазвучал рог. Шум стих. Авиона медленно повели сквозь узкий коридор королевских секирщиков, сдерживающих толпу горожан собравшихся на площади. Он всматривался в лица людей провожавших его в последний путь: кто-то опускал глаза, кто-то с сожалением смотрел. «Предатель! Убийца!» – вдруг послышался чей-то возглас. Сердце стало бешено биться, боль и разочарование поселились в его душе: «Они не знают, они же ничего не знают!!!».

Генерал поднялся на эшафот. Палач, в своей черной маске, убрав руки за спину, даже не смотрел в его сторону. Глашатай зачитывал обвинения:

«Ан-Авион, вы обвиняетесь в предательстве своего народа и короля, убийстве принца Сабира и его оруженосца Мелдона, ваша вина доказана. И перед лицом народа вы ответите за свои преступления! Не смотря на все ваши прошлые заслуги перед родиной, вы приговорены, указом Его Величества Триаса Первого, к смертной казни. Вы лишаетесь своего титула и всех боевых наград», – выдержав короткую паузу, глашатай протянул руку, чтоб сорвать с Авиона шеврон генерала, но тот схватил его кисть и заломил ее в сторону. Глашатай пискнул и согнул ноги в коленях. Тут же несколько конвоиров направили в его сторону арбалеты. Авион ослабил хватку. Глашатай выдернул свою руку и, потирая ее, обратился к палачу, – «Привести приговор в исполнение»

«Даже не дали использовать право на последнее слово, да и не нужно, мне все равно нечего сказать».

Авион опустился на колени и взглянул в небо, чистое и безоблачное. По телу пробежала легкая дрожь. Нет…, не страх…, – волнение, перед, наверное, самым важным и ответственным поступком в своей жизни. В толпе раздались одобрительные возгласы: «Казни гада!», «Покончи с ним!» и громкие рыдания пожилой женщины. Из всех криков и вздохов он выделил именно этот плач. То была Лола, – добрая, старая хозяйка Лола! Она знала его с юношества, и, конечно же, не верила в россказни на улицах города про вероломное предательство Ан-Авиона. «Поплачь Лола, поплачь». Авион попытался уловить настроение и мысли присутствующих на площади людей, – достаточно разные, но в большинстве своем они искренне желали ему смерти. Внезапно он наткнулся на блок, попытался взломать, но ничего не вышло, решил обойти, но и эта попытка не увенчалась успехом. Давненько ему не встречались маги способные выдержать его натиск. Сомнений не было, – это тот самый человек, тайный враг, не уступавший ему по силе, заключивший его в свое время в темницу разума. «Что же…, и ты здесь, – наслаждайся же победой! Жаль, что нам так и не удалось встретиться лицом к лицу».

Палач вытащил меч из ножен. Положив голову на плаху, Авион подумал о сыне и унес свои мысли к нему, чтоб попрощаться и начать все заново. «Анаксимен, теперь ты остался и без отца в этом мире, но в другом тебя ждет иная жизнь, – жизнь, где я смогу подарить тебе всю свою любовь». На площади воцарилась тишина. «Пора!», – сказал он сам себе и усилием воли отыскал в памяти нужный день и час, откуда и начнется новая история.

Глава 1 "Предвкушение"

Часть 1. «Империя и Император»

Дворец императора южных земель Данета Второго находился на возвышении в северо-западной оконечности приморской части самого большого города континента – Брави-Ахгар. Эта оконечность представляла собою высоко поднимающийся над Северным морем выступ, который резко обрывается в сторону порта. Фасад дворца, с семью, прислоненными к стене колоннами, визуально удлиняющими его высоту, был украшен фигурами львов. Со стороны моря, на самом краю выступа в четверть круга величественная колоннада из голубого мрамора с искусно вырезанными сценами самых значимых победных сражений минувших столетий. Дворец своими высокими не остекленными окнами был, обращён одною стороною к городу, а другой к морю. С поражающими внутри своею высотой и архитектурной причудливостью потолками. Это было двухэтажное строение с множеством комнат и залов, украшенных росписью замысловатых узоров, фресками и гобеленом. Нижний этаж – пышные парадные комнаты, кабинеты и приветственные залы, верхний – императорские покои и библиотека. Во дворе находился виноградный сад, спускавшийся к морю по скату обрыва. Мастера и художники со всех уголков империи сумели превратить дворец в настоящее произведение искусства. Каждая комната была неповторима и имела название по цвету преобладающему в отделки помещения. Великолепие и богатство убранства вызывало восхищение и зависть у гостей императора.

Данет Второй лежал в шелковом желто-зеленом халате на пышных разноцветных подушках набитых верблюжьей шерстью и изучал карту континента, составленную его картографами. Юная очаровательная полуобнаженная танцовщица в набедренной повязке, из-под которой временами открывались взору императора все прелести ее упругого тела, танцевала ему под сладкое звучание арфы. «А мир не так уж велик, как мне говорил отец», – подумал он, и взглянул на танцовщицу: ее смуглая кожа была смазана душистым маслом, черные длинные волосы были заплетены во множество тонких косичек, в которые в свою очередь были вплетены маленькие колокольчики, тихо позвякивающие во время танца. Небольшие груди с набухшими коричневыми сосками танцевали вместе с ней. На руках и ногах тонкие браслеты из белого золота. Потрясающее, – завораживающее зрелище! Младшей из жен Данета было уже двадцать пять, к тому, как этой красавице – не больше шестнадцати. Император всерьез задумался взять себе новую жену, – помоложе. Юное тело пленит и возбуждает. У него уже было тридцать жен, – большую часть из которых он уже и не помнил, – «Что с того, если их будет тридцать одна?». Жены искусно рожали ему девочек, и лишь одна тринадцать лет назад родила ему здорового сына. Такое положение дел его более чем устраивало. Согласно ахгарской традиции наследовать трон может один из сыновей, – причем старшинство не являлось предпочтительным фактором как у большинства наследников других государств. Император сам выбирал, – кто достоин трона, по средству испытаний или личных симпатий. Остальных же претендентов мужского пола ждала смерть. «Слава Создателям, что отец выбрал меня и слава Создателям, что мне не нужно выбирать!» – подумал Данет. Он точно не знал, сколько у него было братьев, – но он точно знал, что все они мертвы. Императору этим летом исполнилось семьдесят шесть, но мужская сила, дающая право брать себе новых жен по-прежнему кипела в нем. Говорят его отец, до девяноста лет лишал юных красавиц девственности. Умер же он в девяносто шесть лет, в очередном завоевательном походе на восточные земли. Вот настоящий пример для подражания! Но в отличие от своего отца Данет не принимал прямого участия в военных походах, возлагая ответственность за боевые действия на своих генералов, которые с честью для него завоевывали новые земли. Он был весельчак, любил поесть и выпить. Однако планы по расширению империи, когда, как и какими силами нападать, разрабатывал лично, оставляя детали своим доверенным. Из-за пассивного образа жизни он сильно располнел и уже с трудом поднимался в свои покои. Круглую кудрявую голову давно покрыла седина, но на лице не было ни одной морщинки. Второй подбородок выглядывал из под небольшой бороды, – черного с проседью цвета. Некогда ярко-карие глаза теперь поблекли и приобрели зеленоватый оттенок. Тонкий с горбинкой нос придавал его лицу выражение хищной птицы. На вид императору было не больше шестидесяти.

Двери Зеленой комнаты распахнулись и в зал вошли два императорских гвардейца в кожаных жилетах на голое тело, широких белых штанах, с короткими копьями и небольшими круглыми щитами за спиной. Приклонив левое колено, опустив головы и не поднимая глаз хором произнесли:

– Ваше Императорское Величество!

Данет хлопнул в ладоши дважды. Арфа умолкла. Танцовщица прекратила свой танец и уселась на мозаичный пол, скрестив руки прикрывая грудь.

– Что там? – поинтересовался монарх.

– Юный Данет желает видеть отца, – ответил один из гвардейцев.

– Что же, я буду рад видеть своего сына. Зовите.

Гвардейцы поднялись и трижды откланявшись, вышли из комнаты.

Вскоре на глаза императору показался щуплый мальчик выбритый наголо. Белый короткий халат был подпоясан желтым поясом, широкие светло-зеленые штаны казались, были ему коротковаты. На ногах легкие тапочки украшенные изумрудами.

Он слегка склонил голову, приветствуя отца не отрывая от него глаз, как подобает приветствовать императора только членам семьи правящей династии. Все остальные должны были опускаться на колени, вытягивая вперед руки и кланяться, касаясь лбом земли. Смотреть в глаза монарху строго запрещалось. Говорили, что те, кто осмелился взглянуть на императора при приветствии, были ослеплены его солнцеподобным сиянием. На самом же деле ослепнуть им помогали императорские дознаватели. Исключением из этих правил были солдаты с оружием, они приклоняли только левое колено, чтобы в случае внезапной опасности суметь быстро подняться и защитить своего государя.

– Подойди, – позвал мальчика Данет, – Присядь рядом, я покажу тебе кое-что. А вы пошли вон, – обратился он, махнув рукой, к танцовщице и музыканту.

Мальчик подошел к императору и уселся рядом на подушки, провожая взглядом полуобнаженную девушку, пока та не закрыла за собой двери зеленой комнаты.

– Посмотри на эту карту сын, – что ты видишь?

– Я вижу континент омываемый морями и океаном, вижу границы Великой Империи и соседних государств: Миртского королевства и Северного царства.

– Это все, что ты увидел?

– Ну…, – юный Данет замешкался, – Вижу… леса и озера, вижу горы….

– Ответь мне как будущий император Ахгарской империи, – что ты видишь?

– Вижу, что границы между королевством и царством проведены пунктиром, и земли Севера окрашены в зеленый цвет как у миртов, а значит Царство покорено.

– Плохо, – с наигранной разочарованностью сказал император, – Я в твои годы был куда сообразительнее. Ты, как мне докладывают, хорошо обучен верховой езде и неплохо владеешь копьем. Однако император не обязан быть хорошим воином, но обязан быть великолепным стратегом и искусным политиком. За всю свою жизнь, да помогут Великие Создатели, ты не применишь в реальном бою свои навыки воина, – эти твои занятия с инструкторами лишь дань традиции: «Каждый ахгар должен научиться ездить верхом и держать копье раньше, чем научится ходить», – эта традиция уже устарела и вскоре уйдет в небытие. Ты, как будущий император, должен научиться управлять людьми, подчинять их себе, влюблять в себя, чтобы они служили тебе и отдавали за тебя свою жизнь, не раздумывая. Видеть то, что не видят другие. Запомни мальчик мой быть правителем сложнее, чем быть рабом.

– А что еще можно увидеть в этой карте? – обиженно спросил юный Данет.

– Я в твои годы ответил примерно так: Вижу Великую Империю Ахгар, земли, которые уже завоеваны и земли, которые предстоит завоевать. Возможно, именно этот ответ даровал мне жизнь и трон моего отца, – твоего деда. Я сумел завоевать больше чем он и не проиграл ни одного сражения. Хочется верить, что ты продолжишь расширять границы империи и когда-нибудь, – мы покорим весь континент.

Двери комнаты снова распахнулись и гвардейцы, припав на левое колено, хором произнесли:

– Ваше Императорское Величество!

– Ну что еще? – недовольным тоном спросил Данет.

– Звездочет просит Вашей аудиенции.

– Пусть войдет, – император взял мальчика за руку, – Сегодня ты весь день проведешь со мной и плевать я хотел на твоих нянек, мамок и инструкторов, пора готовить тебя быть истинным правителем. Смотри, слушай, вникай, ночью анализируй и делай выводы. И только завтра осмелишься спросить меня о чем либо. С этой минуты молчи. Понятно?

Мальчик кивнул.

– Ну вот, уже хорошо. Ты запомнишь этот день, сынок.

В зеленую комнату вошел худой дряхлый старик в длинном синем халате с вышитыми на нем золотыми нитками звездами. Он опирался на деревянный посох и с трудом передвигал ноги. Голова звездочета давно облысела и покрылась старческими пятнами. Длинный с горбинкой нос и большие уши делали его похожим на злобного тролля из детских сказок. Густая белая кудрявая борода спадала до пояса. Он опустил голову, кашлянул и степенно произнес:

– Да простит солнцеподобный мне мою немощность и позволит молвить, не припадая больными коленями к холодному полу?

– Твой преклонный возраст, твоя долгая безупречная служба и мое разрешение дает тебе право Саллах пренебречь приветствием. Говори.

– Сегодня ночью я наблюдал странное и без сомнений знаковое событие на небе. Мой повелитель, конечно, знает о созвездии льва и о том, что небесный лев символ Ахгарской империи и герб клана Мазат является хранителем великой династии. Мои предшественники наблюдали и записали, как на небе лев выпрямил свой хвост и три звезды встали в одну линию. Было предсказано следующее: «Придет лев и подчинит себе других, будет он жесток к врагам своим, но будет мудр и справедлив с покоренными». Именно с этим событием связывают небывалый рост могущества ахгаров, ведь Великий хан Акаш-Саид завоевал земли юга со щитом, на котором был изображен лев. И нет сомнений, что лев из пророчества и есть тот самый великий хан. На протяжении нескольких сотен лет звездочеты наблюдали, как крайняя звезда хвоста звездного льва стремительно приближается к средней и последние несколько десятилетий невозможно было разглядеть третью звезду, настолько она сблизилась со второй. Но сегодня ночью я наблюдал, как столкнулись эти звезды, – и вторая звезда засеяла ярче остальных звезд на небе. Вот что скажу императору, как я трактую это событие: Грядет война двух миров, и сойдутся они в смертельной битве, и падет один из них и воссияет великой славой другой.

Данет в задумчивости взглянул на звездочета:

– Значит, хвост звездного льва стал короче?

– Это так мой Император. Но ведь хвост звездного льва еще пару столетий назад становился все короче и короче, однако империя становилась все больше и больше. Не советую вам связывать длину хвоста и размеры государства. Лев по-прежнему на небе, а звезды указывают нам путь.

– Какую звезду олицетворяет империя?

– Этого мне не дано знать о солнцеподобный, возможно в битве сойдутся другие миры.

– Я обдумаю твои слова Саллах. Ступай.

Звездочет с напрягом изобразил нечто похожее на троекратный поклон и зашаркал к дверям.

– Вот что мой юный отрок, – сказал Данет, когда Саллах покинул зеленую комнату, – В предсказаниях звездочетов много мудрости и они, как правило, сбываются, но нам никогда не разгадать их полностью, лишь спустя время мы способны оценить их слова по достоинству. Никогда не делай поспешных выводов, следуй намеченной дорогой и тогда ты не собьешься с истинного пути.

Мальчик молча кивнул.

Император трижды громко хлопнул в ладоши, в комнату зашел гвардеец и опустился на колено.

– Передай «бегунку» чтобы он отыскал верховного визиря. Я собираю совет в теневой час в красной комнате.

– Исполняю, Ваше императорское величество, – вымолвил гвардеец и трижды откланявшись, удалился.

Данет встал с подушек и подошел к окну, которое открывало вид на город, мальчик последовал за ним.

– Взгляни на город сынок, ему меньше трехсот лет, – это чуть ли не самый молодой город континента, но, несмотря на свою молодость, он сказочно богат и невероятно огромен, силен духом и пропитан мудростью предков. Мне бы очень хотелось, чтобы мои потомки стояли возле этого окна и через тысячу лет, любуясь его красотами. Я сделал для этого все, и ты должен постараться. Ведь это наше общее детище, – гордость основателя и его сына, гордость прадеда, гордость деда, гордость отца и моя гордость. Вскоре будет и твоей гордостью.

Император взглянул на большие солнечные часы, находившиеся во внутреннем дворе:

– Через пару часов солнце опустится ниже и от зданий окружающих дворец упадет тень на солнечные часы, – так называемый теневой час. Самое наилучшее время для споров и обсуждений в совете императора. Ты станешь свидетелем того как принимаются важные и порой даже судьбоносные решения в государстве. Ну а перед этим мы, несомненно, хорошо подкрепимся.

***

В назначенный час первым в красную комнату, где уже сидел Данет Второй и его сын вошел Верховный Визирь Аким Халир, одетый в черный, расшитый золотом халат,– высокий, худощавый с провалившимися черными глазами и тонким длинным носом. Его голова была гладко выбрита, а на лице красовалась аккуратная борода, он упал на колени, вытянув вперед руки, и коснулся лбом искусно сотканного узорчатого ковра:

– Приветствую о солнцеподобный тебя и твоего сына.

– Займи свое место, – коротко ответил император.

Визирь уселся на подушку, скрестив ноги. Следом за Верховным визирем последовали его правая и левая рука: Первый Визирь Зарим-Ахмеди Карим и Второй Визирь Барак Сурим, затем четыре генерала: генерал имперских копейщиков, – элиты ахгарских пеших войск Шах Со, генерал сброда, как его прозвали остальные, он командовал мечниками, Турир Зар, генерал имперской конницы Бат-Тимму Кат, и верховный главнокомандующий Хасан Паш. Когда все члены императорского совета заняли свои места, Данет Второй произнес:

– Приветствую вас советники, да будет ваша совесть чиста, а разум светел. Начнем. Расскажите мне о моих глазах в Королевстве Миртов. Какие новости прислал Койот?

Верховный Визирь встал с подушки: