– Лети!– кивнула ему Агрида, чувствуя, как холод магии Шарук Хана пробирается все ближе.– Лети! Это обязательно надо передать в Ковен!– почти истерично закричал колдунья, замахнувшись на спокойную птицу своей тростью. Ворон взмахнул крыльями и устремился в небо, издав громкое и недовольное “кар”. Волшебница долго наблюдала за его планирующим полетом, пытаясь успокоиться и смириться с тем, что пришла пора умирать. Она никогда не задумывалась об этом. Считала, что будет жить вечно, став колдуньей в довольно приличном возрасте, в отличии от своих товарок, сохранивших почти юношескую красоту. Будет ли это больно? Подумала она. Или темнота и все? Как? Мокрую спину начало холодить. Шарук хан был где-то рядом. Совсем близко…Раздалось конское ржание. Смерть? Хотелось бы конечно еще пожить, но да хватит! Агрида прикрыла глаза, задышав полной грудью, на миг ей показалось, что она снова сорокалетняя умудренная жизнью женщина впервые на своей руке при муже сотворившая огонь. Рядом бегают ее дети! Солнце светит ярко-ярко. Смех…Звонкий детский смех. Она поднимает голову вверх, наслаждаясь глубокой голубизной бесконечности и своего могущества, а потом…Потом она просто уснула. Навсегда…

Глава 3

Проливной ливень хлестал по земле, шелестя мерным стуком огромных дождевых капель. Деревья качались в такт порывам сильного ураганного ветра, склоняя свои зеленые ветви почти до самой земли. На улице не было видно ни одного человека. Поселок Зеленый Гай, словно вымер. Лишь бродячая псина, прибившаяся к рабочим колхоза, ныне называемого “ОАО “, сиротливо жалась к передним колесам комбайна, пытаясь скрыться от жгучих ударов ледяных капель, напряженно прядая длинными ушами, ловя каждый посторонний звук.

Неожиданно в шуме ливня ей почудилось что-то необычное, неприятное, вызывающее чувство опасности и тревоги. Она пошевелилась, встав на две передние лапы, поглядывая по сторонам, оскалила острые зубы. Несколько раз псина рыкнула в полосу дождя, на том и успокоилась, решив, что ей показалось.

– Тишка! Тишка!– заорал из массивного здания тока на нее грузный водитель Николаич, который по доброте душевной иногда ее подкармливал.– Ну-ка, иди сюда! Негоже мокнуть под дождем!

Собака несколько раз вильнула хвостом, тревожно вглядываясь в непроглядную мглу, окутавшую Зеленый Гай. Предчувствие чего-то нехорошего не оставляло ее ни на секунду. Собачья интуиция подсказывала, шептала ей, что надо побыстрее уносить отсюда ноги. Сырой воздух пах кровью… Человеческой кровью…Тишка повела носом, ловя направление. Запах шел из-за пелены дождя, острый, резкий, будто свежий.

– Ну и черт с тобой!– ругнулся Николаич, уходя обратно в свое укрытие. Тишка жалобно заскулила, забиваясь под комбайн поглубже. Под лапами натекла уже огромная лужа, когда ливень резко прекратился, так же неожиданно, как и начался. Густой туман рваными клочьями застелился по влажной земле, поднимаясь все выше и выше. Тишка уже совсем успокоилась, решив по своей немудренной собачьей логике, что все эти запахи ей с перепугу привиделись, но чуткое ухо снова уловило незнакомый, давно забытый звук топота копыт. Тишка медленно встала на все четыре лапы и громко, оглушительно громко залаяла, предупреждая Николаича, что к току движется кто-то чужой.

– Жрать опять просишь?– строго спросил водитель, выйдя из здание тока.– А ну-ка цыц!– ругнулся он на нее, отряхивая руки в хлебных крошках. Скорее всего Николаич решил совместить перерыв в работе из-за дождя с обедом и перекусить.

Топот приближался. Теперь его мог расслышать и Николаич, мгновенно напрягшийся от незнакомого звука.

– Кого это на телеге к нам несет?– спросил он у Тишки , вглядываясь в туман, пытаясь рассмотреть гостя. Но плотная завеса никак не давала ему это сделать, оставляя возможность лишь гадать.

– У Серого кобыла уже старая,– рассуждал Николаич,– ее в телегу запрягать – все равно, что на убой повести. У Гришки Маркони конь, но Гришка сегодня в город поехал за запчастями для комбайна…Кого же это по такой погоде, Тишка, нам в гости несет?– спросил Николаич у собаки, смотревшей ему верно в глаза снизу вверх.

Тишка нечего ему ответить не могла. Лишь тонко заскулила, склонив голову на бок. Она чуяла опасность, как могла предупреждала хозяина, но не хотел или не мог понять ее собачьих предупреждений. Наконец, отчаявшись, она вильнула хвостом и быстрыми широкими прыжками побежала прочь, изредка оглядываясь на Николаича, который стоял подле комбайна, уперев руки в бока, разглядывая непроглядный туман.

– Ишь…– хмыкнул он.– Куда рванула со страху. Небось мозгов нет, а чует что-то…

Николаич сделал шаг назад и повернулся к току. Намереваясь по причине плохой погоды несколько часов еще вздремнуть. Повернулся и тут же в ужасе отшатнулся, громко вскрикнув. Перед ним скалился белый скелет с полуистлевшим мечом в руке и таком же шлеме. Цепкие пальцы мертвеца ухватили руку Николаича и дернули к себе.

– Допился до чертиков!– пробормотал Николаич, силясь вырваться.– Больше никогда не куплю самогон у Митрохи! Дешевая рыбка…

Сильный удар в челюсть отбросил Николаича на землю. Он плюхнулся в лужу, подняв над собой веер брызг. Ожесточенно зарычал, готовясь дать сдачи, но на месте скелета уже никого не было. Водитель озабоченно почесал лысину и начал вставать, отряхиваясь. Штаны промокли, всю спина оказалась в налипшей комьями грязи. Он ругнулся матом и повернулся к туману, который вдруг резко подтаял, как весенний снег.

– Твою мать… – прошептал он, враз пересохшими губами. Перед ним стройными рядами высились восставшие мертвецы. Такие же скелеты, как и предыдущий. Одетые в какие-то лохмотья, с полусгнившим оружием. Они белозубо скалились, с интересом рассматривая свою очередную жертву. Все мертвецы были верхом, на давно умерших лошадях с позолоченными уздечками и дорогими седлами, видеть которые Николаичу никогда не доводилось.

Вперед величественно выехал огромного роста мужик, если эти кости можно было так назвать, на мощном жеребце. Его золотой меч – один был единственно целым среди всей этой братии. Николаич на всякий случай перекрестился, помотав головой. Точно “белая горячка”. Решил он. Да такая яркая и насыщенная, даже дух захватывало. Стало совсем не страшно от осознания этой простой и понятной мысли, а интересно. Просто вчера с кумом перепили какой-то дряни, вот теперь…

Жеребец сделал несколько шагов к нему. Николаич приветливо улыбнулся, чувствуя, как его обдало ледяным колким холодом. Он поежился, прогоняя мурашки, заметавшиеся по пояснице. Скелет, молча, перегнулся через луку седла, рассматривая лицо Николаича поближе. В носу ударил застарелый запах тлена и еще чего-то, каких ароматных масел или специй. Водитель тока в них никогда не разбирался. Вот, если его жену Нюрку сюда…Она бы сразу сказала.

Пустые глазницы внимательно рассматривали Николаича. Тот взгляда не отводил. В белом черепе царила глубокая темнота, сквозь которую не пробивался ни один луч света. Тело сковало. Николаич попробовал пошевелиться, но руки и ноги отказались слушаться. Он нервически подергивался под пристальным взглядом мертвеца, пытаясь сдвинуться с места. Неожиданно тот оскалился и закивал головой. Позади него армия его товарищей, которой не было видно и края, заулюлюкала и замахала обломками своих кривых сабель. Кони затоптались нетерпеливо на месте, перебирая копытами.

– Чего это вы?– в душу закралось подозрение, что все вокруг не плод “белой горячки”, а самая настоящая реальность. Уж слишком громко завизжали эти скелеты, слишком явно затряслась земля под копытами сотен лошадей. – Что случилось? Вы вообще кто?– зашептал он, дрожа всем телом. Острые тонкие костяные пальцы предводителя мертвецов схватили его за горло. Железная хватка перехватила дыхание, сбив его. Николаич не мог втянуть в себя хоть каплю воздуха. Глаза полезли из орбит. Его стокилограммовое тело легко поднялось в воздух, оказавшись на уровне холки лошади. Он нелепо задёргал ногами, обретя наконец способность двигаться. Омерзительный скелет приблизился почти вплотную к его лицу. Его пасть открылась, и мир вдруг перестал казаться ярким и насыщенным. Сначала исчезли звуки, потом цвета. Из тела водителя тока к костям предводителя мертвецов потянулось что-то невесомое блеклое, издалека напоминающее человеческую душу. Остальные вокруг затопотали, застучали мечами о кованую обивку деревянных щитов, но этого всего Николаич уже не слышал. Его жизнь померкла, наступила полная и непроглядная темнота. В этот момент он даже позавидовал Тишке, вовремя сумевшей унести отсюда свои мохнатые лапы…

– Это было только начало!– старший инквизитор по Харькову и Харьковской области Парасюк Александр Нифонтович сел на свое место, выключив огромный во всю стену проектор, на котором почти двадцать минут шел этот фильм ужасов, снятый, как будто бы в Голливуде для стран третьего мира с дешевыми спецэффектами и слабеньким сюжетом.                   Начальник Инквизиции Харькова сидел во главе стола, скрестив руки на круглом животе, с грустным видом кивая головой. Кажется пришел конец его безупречной карьеры. Такого в центральном аппарате ему не простят, даже если он сумеет исправить ситуацию. Тут же начнутся вопросы…Почему проглядел? Не предупредил? К тому же погибли невинные люди, не имеющие к изнанки мира, к его завесе никакого отношения…

– Что было дальше?– наконец вымолвил он, после небольшого раздумья.

– Вот фото со спутника…– Парасюк подал конверт, из которого на стол выпали черно-белые фотографии. Зеленый Гай был почти весь вырезан. Все жители погибли, а тем немногим, которым удалось спастись всю оставшуюся жизнь придется проходить лечение в психиатрической клинике. Повсюду валялись трупы. Посреди небольшой площади, напротив сельсовета горел огромный костер. Табун лошадей-скелетов вольно пасся на просторных лугах близ села. Несколько домов тоже подожгли. Они ярким пятном выделялись на фоне блеклого фото.

– Где те, кто успел сбежать?– грустно спросил Инквизитор, покусывая нервно нижнюю губу.

– Мы поместили их в “пятнашку”,– пояснил Парасюк,– наши специалисты пытаются им внушить, что все то, что они видели, отчего сбежали всего лишь испытание новейшего психотропного оружия России.

– Ну и как?– уныло уточнил инквизитор.

– Пока получается слабо…Но шансы есть!

– Какие меры приняты для локализации этого…– начальник службы замешкался, подбирая нужное слово.– Для этого кошмара?

– Зеленый Гай блокирован полностью. Все наши подразделения подняты по тревоги и находятся там. Нам удалось связаться с военными. Они оказали нам все необходимое содействие и помощь. Чугуевское летное училище непрерывно патрулирует заданный район. Попыток прорыва со стороны Шарук хана не зафиксировано!– доложил Парасюк, вытянувшись в струнку. От его казенного языка и бумажных оборотов воротило. Хотелось нормального общения, особенно сейчас, когда конец военной карьеры пришел неожиданно. Начальник инквизиции потянул галстук, развязывая узел.

– Что дальше? Как нам загнать половецкого хана обратно в могилу, паны? – выдохнул он.

– Есть еще кое-что…– нерешительно начал докладывать Парасюк.

– Говори!– нетерпеливо кивнул его начальник.

– Это…– старший инквизитор подал фотографию Шарук хана всем присутствующим.– Это фото – образ, который нам удалось изъять из памяти собаки Тишки, как только вся это история выползла наружу.

На фото Шарук хан сверкал своими доспехами, покрывающими белые кости скелета. В одной руке он держал нелегкое тело Николаича и злобно скалился зубами.

– И?– не понял один из старших инквизиторов, прибывший на службу совсем недавно, как беженец с Донбасса.

– А вот второе фото, которое мы сделали со спутника,– Парасюк снова включил проектор. Экран засерел, а потом на нем появился тот же самый Шарук Хан, только сидящий у костра посреди Зеленого Гая на высоком помосте, украшенном коврами, натащенными туда из близлижайших домов его половцами.

– В чем разница?– не понял начальник инквизиции.

– Присмотритесь внимательно, паны и панове!– Парасюк увеличил картинку. И зал испуганно ахнул. Вместо положенного черепа, к которому уже все привыкли, у Шарук Хана появилось скуластое узкоглазое лицо, длинный нос, шрам через всю щеку от сабельного удара и черные, как смоль глаза. Остальное тело так же представляло из себя скелет, собранный из крупных человеческих костей, нелепо наряженных в настоящие доспехи.

– Это кто?– напряженно спросил начальник инквизиции у своего подчиненного.– Не время сейчас, Александр Нифонтович, для шуток и фотошопа…– укоризненно покачал он головой.

– Это не фотошоп и не шутка!– экран погас. Парасюк доложил.– Шарук Хан по предположению наших специалистов регенерирует, восстанавливая свой прошлый облик. Как это у него получается ответить никто не может…Объяснение одно. Очень…очень темная магия, с которой никто еще не сталкивался.

– Отлично!– саркастически улыбнулся начальник инквизиции.– И как он это делает?

– Видео с Николаичем – водителем тока Зеленого Гая нам это демонстрирует. Шарук Хан пьет человеческие души, набираясь сил. Как только он примет первоначальный облик…

– Что тогда?– напряженно спросили из зала.

– Нам его будет не остановить! По крайне мере, так считают наши аналитики.

– Остановить?– нахмурился тот самый приезжий инквизитор из Донбасса. А нам известно чего он хочет? Для чего он воскрес?

– Ясно, что это колдовство,-объяснил Парасюк,– скорее всего саркофаг был зачарован именно на его воскрешение. Как только чары, охраняющие гробницу были сняты, Шарук Хан снова воскрес. Что касается его планов…План у него должен быть один! Все помнят легенду об основании Харькова? Откуда пошло название города?

– Город стоит на месте столицы половецкого княжества Шарукань.

– Князем, которого был именно он…– прошептал пораженно начальник инквизиции.

– Именно так! Так, что план у него один…Вернуть свое.

– Все свободны!– неожиданно резко прекратил совещание главный. Сердце его закололо в боку, настойчиво требуя лекарство. При подчиненных показывать свою слабость и немощность, он не желал. Заскрипел отодвигаемые стулья, начальник инквизиции сидел один, опустив глаза в стол.

– Всем немедленно выдвинуться к Зеленому Гаю. Отправить туда даже семинаристов!– приказал тихим голосом инквизитор.– Эта зараза дальше этого села распространиться не должна! Не видать ему Харькова, как своих ушей!– из последних сил глава Инквизиции стукнул кулаком по столу так, что зазвенели стаканы, высоко подпрыгнув на металлическом подносе.

– Парасюк, останься!– старший инквизитор, уходивший последним, замер на пороге, пожал плечами и вернулся за стол для переговоров. Тяжело отдуваясь, глава службы медленно прошел к сейфу, распахнул дверцу и достал “Корвалол”. Набулькал себе немного и залпом выпил, запив его дорогим коньяком, стоящим рядом. В груди резко потеплело. Голова стала работать чуть лучше. Еще чуть-чуть и совсем отпустит. Приступы стали повторяться все чаще и чаще, и начальнику инквизиции стала приходить мысль, что он может до пенсии и не дожить.

– С этими событиями я совсем забыл про Дворкина…– начальник Святой инквизиции налил себе на два пальца коньяка и тяжело вздохнул.

– Ожидаемо отказался от нашего предложения!– доложил Парасюк.

– Чем мотивировал?

– Что его дочь, когда придет время, сама выберет сторону, за которую ей играть, за черных или белых…А пока пусть растет.

– Интересная позиция! Только мы допустить того, чтобы самый сильный маг в истории человечества стал темным, не имеем права!

– Согласен…

– Мы и без того долго нянчились с Ковеном. Вот к чему это привело…– начальник нервно кивнул в сторону проектора. Где все еще светилась фотография Шарук Хана.– Где эта ведьма…Агрида, кажется? Которая раскопала это чудовище…

– По нашим данным ее уничтожил сам половецкий хан.

– Собаке собачья смерть!– сплюнул главный инквизитор, у которого уже от выпитого спиртного зашумело в голове, придав легкость и непринужденность.

– Она искала сокровища…– поправил командира Парасюк.

– А нашла это…

– Вообщем так, старший инквизитор…

Глава 4

Алаида Шпиц – глава Харьковского Ковена ведьм, а по совместительству и управляющая знаменитым торговым центром под названием “Крыша мира” сидела на верхнем этаже своего офиса, задумчиво созерцая огромную кипу бумаг, которые ей предстояло разобрать. Тут были и отчеты бухгалтеров, и маркетинговые исследования, и планы развития бизнеса, приготовленные по ее указанию. Покупательская способность харьковчан значительно уменьшилась, доходы стремительно падали, и теперь необходимо было что-то придумать, чтобы выйти из этого крутого пике, в которое государство загнало торговлю.

Настроение заниматься этой рутиной не было. Под ложечкой неприятно сосало, предвещая непростой день. Своим предчувствиям Алаида привыкла доверять. Так было и во времена рассвета инквизиции, когда погоня была почти на пороге ее дома, так было и когда они с сестрами возвращались из междумирья. Со вздохом она отхлебнула свежезаваренный кофе и взяла первую попавшуюся бумагу. Мозг отказывался работать, думая совершенно о другом.

Дочь Дворкиных…Вот, что занимало все ее мысли последние несколько месяцев. В ней ощущался огромный потенциал, мощь и сила, равных которым еще не было на земле! Не получить такую воспитанницу себе, означало добровольно отдать ее в лапы Инквизиции, которая в наше время не приобрела таких масштабов, как в начале двадцатого века, или, Боже упаси, в Средневековье, но имела вес и существовала, исправно исполняя свои функции. А Дворкин – дурак уперся и ни в какую! Мол, пусть с возрастом сама выбирает, что ей ближе: ловить колдунов или самой колдовать?

Чувство беспокойства не проходило…Алаида отложила в сторону так и не прочитанный отчет и взяла со стола дорогой свой позолоченный “Vertu”. Позвонить Дворкину? Или…По наитию или скорее всего подчиняясь этому непонятному чувству, сопровождающему ее с самого утра, колдунья набрала номер Агриппины. После нескольких звонков ведьма взяла трубку. Как всегда бежавшая куда-то, запыхавшаяся, но довольная.

– Привет, труженикам торговли!– радостно пропела она в трубку, видимо садясь в машину, потому как Шпиц расслышала легкий щелчок и мерное гудение мотора.– С чего это, моя подруга, решила мне позвонить с утра пораньше?– казалось бы Агриппине ничего в этом мире не могло испортить настроение. Она всегда была улыбчива и позитивна, мало напоминая образ ведьмы, сотворенный трудами многочисленных писателей в своих книгах.

– Просто решила узнать, как дела у тружениц сферы красоты и омоложения…– в тон ей ответила Алаида.

– Дела идут хорошо! Планирую расширяться. Ты даже не представляешь сколько харьковчанок недовольны своей внешностью! Все они считают себя, если не уродинами, то не совсем полноценными…Губы, брови, грудь, подтяжки…А на деле каждая из них по-своему прекрасна!

– Понятно! – оборвала ее Шпиц, несмотря на то, что в свои триста она выглядела максимум на сорок, она не выносила темы про крема, мази и чудодейственные зелья. – Ты с Агридой давно созванивалась? Что-то о ней нет ни слуха ни духа! Совсем одичала там в своих полях…

– Неделю назад она была на открытии моего салона в Чугуеве,– рассказала Агриппина,– сказала, что сокровища Шарук Хана пока не нашла, но они где-то очень близко…

– Не натворила она бы там каких-нибудь делов!

– Вечно ты ищешь во всем подвох!– укоризненно проговорила Агриппина.– Ну развлекается человек! У нас-то есть любимое дело! Мы нашли себя в этом мире, а что она? Старая склочная бабка! Ей только косточки у подъезда молодежи перемывать!

Обе ведьмы весело рассмеялись. Из всех троих членов Ковена Агрида имела самый скверный характер. И если Алаида была просто строгой, но справедливой чародейкой, а Агриппина и вовсе могла сойти за добрую фею, то злую колдунью автор “Белоснежки” списывал безусловно с Агриды.

– Ладно, Аля, мне пора бежать! У меня еще куча дел на сегодня запланировано… была рада услышаться,– в телефоне ведьмы раздались короткие гудки. Агриппина отключилась, как всегда куда-то спеша, куда-то летя…Ожидаемого облегчения разговор с подругой не принес. Работа не клеилась. Алаида встала из кресла и подошла к огромному прозрачному окну своего кабинета. Внизу на стоянке медленно барражировали автомобили, пытаясь найти место для парковки. У входа в центр курила молодежь, попивая дешевый аппаратный кофе. Поток детей шагал строем из кинотеатра под бдительным руководством классного руководителя. Все куда-то спешили, летели, торопились, стремясь за свою короткую человеческую жизнь успеть ухватить, повидать все по максимуму.

Где-то внизу раздался глухой стук. Тук…тук…Алаида стряхнула с себя оцепенение и огляделась. Стук повторился, но уже более настойчивее. И шел он…Ведьма скосила глаза на широкий подоконник, где важно расхаживал крупный черный ворон.