– Нет, так дело не пойдёт. Я здесь останусь помирать, а ты обещание не сдержишь – я про вашего брата наслышан! Давай договор колдовской с тобой заключим на крови, по которому ты меня до реки проводишь и обратно до ворот, чтобы я смог в Явь меч вернуть, а тебе взамен жизнь и душа на тысячу лет истязаний.

– Хорошо! – радостно воскликнул бес и отпустил Каранна. После чего вытащил из-за пазухи свиток пергамента, развернул его, провёл над ним раскрытой ладонью и на чистом пергаменте появились выжженные надписи.

– Теперь, твоя очередь, – протянул чёрт пергамент Каранну.

– Что я должен сделать?

– Просто напиши внизу кровью своё имя, имя того, чья душа будет тысячу лет истязаться в Тимире.

Каранн расковырял свою рану на пальце, и из неё снова засочилась кровь, а сын колдуна написал на пергаменте: «Дей», после чего свернул пергамент и отдал бесу, который в свою очередь поспешил его убрать обратно за пазуху.

– Ну что же пойдём, провожу, – сказал довольный бес, и они пошли через рощу.

По дороге сын шамана начал расспрашивать беса:

– А как выглядит солнце в Нави и почему за всё время, что я здесь нахожусь, здесь не стало ни светлее, ни темнее?

– В Нави нет солнца как в Яви, вместо него здесь первородный огонь, который горит справа от нас на высокой скале и освещает лишь одну сторону моего мира, которую мы называем – Рукир, справа тёмная часть Нави, обитель духов, – Тимир, её освещают, лишь языки пламени, как фонтан бьющие из недр земли, жалкое подобие первородного огня синего цвета, – сморщился бес, – А мы с тобой находимся в долине реки и здесь всегда сумерки.

– А почему нам никто не попадается на встречу?

– Здесь никто не любит находиться из обитателей Нави: для питрисов, душ праведников и прочих обитателей Ирийского сада, здесь слишком уныло и темно, а для нас наоборот слишком светло и есть вероятность сгореть в свете первородного огня.

– Тогда зачем ты здесь находишься?

– Да чтобы заключать новые договоры с такими, как ты, – улыбнулся своим жутким ртом бес.

– Как вообще устроена Навь?

– В центре Нави находится гора, на которой стоит трон Разума – Алатырь-камень. У подножья горы раскинулся огромный Ирийский сад с различными деревьями, птицами и зверьми, а со склона горы бьют ключ первородной силы воды, который, спускаясь, превращаются в реку, опоясывающую всю Навь и протекающую по сумеречной долине.

– А где же души умерших появляются?

– Каждая душа после смерти появляется в сумеречной долине, но только ближе не к истоку реки, как живые, а наоборот к устью, которое находится с обратного от истока склона алатырской горы. Там душа предстаёт на суд Разума, где по её поступкам при жизни ей оглашается приговор двумя птицами: Сирин и Алконост.

– И что дальше происходит с душами?

– Души тех, кто зло при жизни совершал, Разум обрекает на муки и отдаёт их нам, чертям, и демонам на истязание и пытки в Тимир, а души тех, кто был праведниками, оставляет в Ирийском саду, до тех пор, пока они не пройдут сквозь водоворот забвения и вновь не отправятся в Явь.

– Водоворот забвения?

– Да, он находится в устье реки там, где она вновь уходит под гору Алатырь-камня. Все души проходят бесконечный путь, пока не заслужат быть питрисами, – свободными от бесконечных циклов жизни праздными обитателями Ирийского сада, которых Разум ещё вдобавок и наделяет силой сродни нашей, – скривился бес от своих слов, – Ух, ненавижу.

– А есть такие, кто может противостоять воли Разума?

– Ха, – усмехнулся чёрт, – Вот глупый человечишка. Однажды мы, духи Нави, восстали против него, когда нам надоело наблюдать за тем, как вы его любимчики праздно и беззаботно проводите время и прыгаете из одного мира в другой, и нам практически удалось его одолеть. Однако души встали на сторону Разума и вместе они нас разбили, после чего Создатель так разгневался на нас, что лишил нас возможности видеть свет первородного огня, обрекая вечно скитаться во мраке и сумраке. Вот как он поступил со своими слугами, которые когда-то так много сделали для него.

– Неужели нет возможности кары Разума избежать?

– Для этого надо обладать силами первородными, которым повелевать может лишь сам Разум. Правда в Ирийском саду у истока реки, что берёт начало от самого первородного камня воды, есть Ивит, – камушек янтарный. Его Создатель миров использовал, когда разделял жизнь от смерти и создавал всё телесное. Тот, кто в камень часть своей души через кровь заключит, станет бессмертным и сможет сам вместилища для душ создавать. Вот если, только обладая этим камнем, можно попробовать избежать наказания Создателя.

– Почему же вы до сих пор не взяли этот камень?

– Да потому, что Ивит находится в том месте, где падает свет первородного огня, а значит верная гибель для всех духов.

– А живые могут туда попасть?

– Живых только две птицы-вестницы, Сирин и Алконост, могут донести к Ирийскому саду, а с ними может общаться лишь тот, кто умеет на языке птиц и зверей разговаривать. Да и достать его живой не в силах, только коснётся воды, – сразу умрёт.

– А где же сам Разум находится?

– Он в мире, который никто кроме него не видел. Он создал его после того как вместе с питрисами победил нас, духов. Этот мир называют Правь и врата в него это Алатырь-камень. Разум наблюдает за своими мирами из Прави и лишь волю свою через Алатырь-камень передаёт, который слышать могут только обитатели Нави. Вот мы и пришли, – сказал бес, когда они с Каранном увидели пологий берег реки.

– Окунай свой меч в реку, – промолвил чёрт.

Каранн приблизился к реке и увидел, что на противоположном берегу небо было всё в тучах, и там была сплошная пустыня из песка, на которой полыхали костры синего пламени и неистово метались, стонущие, души, пытающиеся перебраться через реку, потому что их преследовали тысячи чертей, которые то и дело били плетьми.

– Кто это и почему они не могут сюда перебраться? – ужаснулся сын шамана.

– Это души тех, кто зло при жизни творил, а теперь расплачиваются за него. Они не могут ступить в воды реки, пока не придёт окончание времени их пребывания в Тимире.

Каранн опустил меч в воду реки Нави и тут клинок его начал сиять, он достал из воды меч, и увидел, как от лезвия идёт пар, будто его только выковали в кузнице и обдали водой.

– Ну что же давай возвращаться. К вратам меня проводи, чтобы смог я меч в Явь доставить, – сказал бесу Каранн, убирая меч в ножны.

– Пойдём, скорее! – ответил чёрт, потирая руки.

Отправились они в обратный путь, и Каранн продолжил беса расспрашивать:

– Что же будет, если какому-нибудь человеку удастся из Нави предмет ей принадлежащий вынести, например Ивит?

– Обладатель предмета станет могущественным чародеем в Яви, а обладатель Ивита так вообще самым могущественным, но только властью своей он не успеет насладиться и воспользоваться.

– Это ещё почему?

– Потому что, только такой человек перешагивает через ворота обратно в Явь, как на него сразу же ложиться печать проклятья Создателя. А это означает, что человек становится нечистью и его душа начинает страдать уже в Яви и теряет свою связь с Навью, пока продолжает находиться в Яви, а значит уже и колдовать не может, к тому же после смерти сразу отправляется в Тимир на десятки веков.

– Это как же душа нечисти страдает?

– Ты сам подумай, тело становится безобразным и постоянно жаждет крови, да ещё вдобавок и от ворот которые были осквернены своим проступком нечисть никуда не может уйти.

– Да и вообще это редкость, так как мы черти всегда за вами следим, пока вы, живые, в Нави находитесь.

– А что вы черти про всё знаете, что в Нави происходит, и всё видите?

– Нет, мы обитатели мира душ видим лишь то, что и вы живые узреть можете. Но как только человек в мире душ нарушает волю Разума, мы, бесы, получаем силу до него дотронуться.

– И что дальше?

– Вот ты глупый человек! – воскликнул бес, – Если мы можем дотронуться до вас, то мы уже не выпускаем вас и забираем в Тимир для своей утехи.

Бес криво улыбнулся и попробовал дотронуться до Каранна, но тут же убрал руку:

– Ещё нет.

На подходе к открытым воротам Каранн и чёрт, увидели, ожидающего брата, Дея в сопровождении ещё одного беса:

– Ну что брат мой! – воскликнул Дей, – Похоже, что мы оба справились с заданием отца.

– Да, – ответил черноволосый юноша.

– Ну, всё! – закричал чёрт, который всё это время был с Каранном, – Кидай меч в ворота и пойдём со мной, у нас уговор!

– О чём он, Каранн? – взволновано выпалил Дей.

Бес попытался взять Каранна под руку, но у него ничего не получилось, и он лишь провёл своей кистью сквозь тело юноши.

– Что происходит? – зарычал бес

– Прочитай имя на договоре, чёрт! – закричал Каранн.

Бес вытащил свиток из-за пазухи, развернул его и прочитал:

– Дей.

– А меня зовут Каранн! – воскликнул черноволосый сын шамана и кинулся с мечом во врата, в то время как, находящийся рядом с Деем бес положил на его плечо свою руку и расплылся в улыбке, оскаливая свои острые зубы.

Дей хотел вырваться, но у него ничего не получилось.

– Брат, помоги! – закричал он, в то время когда Каранн уже был вместе с мечом в Яви. Дей попытался отбиться от двух бесов при помощи своего копья, но тем не составило большого труда выхватить его из рук юноши и выкинуть в сторону.

– Каранн, – продолжал кричать Дей, которого за руки поволокли черти.

Однако Каранн ничего не сказал в ответ, а только принялся спешно закидывать землёй, тлеющий, костёр.

– Теперь я лучший из нас, а скоро и из всех чародеев стану и буду всей Явью вечно править, – сказал Каранн сам себе, и окончательно потушил костёр, после чего между двух столбов, образующих ворота, появились чёрные клубы дыма. Дым рассеялся и Каранн обнаружил, что между столбами вместо Нави, вновь была простая скала. Он вытащил из ножен меч и ударил его клинком о большой валун, лежащий на поляне. От удара камень раскололся, а лезвие меча ничуть не затупилось. Каранн полюбовался на клинок и убрал его в ножны, после чего начал собираться в дорогу обратно в родную деревню, не смотря на то, что была ночь и на небе светила большая луна.