Окончательно поняв, что в наступившей темноте кого-либо разыскать больше не удастся, Бобёр закрепил фонарь на предназначенном для этого месте и вскрыл опечатанный спасательный чемодан. Изучив его содержимое, он с трудом смог скрыть своё раздражение, так как из положенного перечня предметов, необходимых для выживания во время кораблекрушения, в наличии была только треть, а остальное свободное пространство занимали три больших бутылки коньяка и три стаканчика из нержавеющей стали. Помимо этого в чемоданчике был двухлитровый пакет томатного сока. Как мог сочетаться томатный с коньяком, майор даже представить себе не мог, хотя, как говорится, на вкус и цвет товарищей нет…

– Да уж, видать, вахтенные в ночную смену развлекались… – досадливо прокряхтел один из спасённых, заглядывая через плечо майора.

– Коньяк с томатным соком нам, конечно, пригодится, но было бы куда лучше, если бы на своём месте находилась положенная радиостанция вместе с остальными инструментами оповещения, – отметил Бобёр и, оглядев спутников, распорядился: – Дамы и господа, проверьте ваши карманы, и всё, что в них есть, сложите в одну кучку. В наших обстоятельствах, для того чтобы выжить, может понадобиться буквально любая мелочь.

Пережившие кораблекрушение люди, проинспектировав свои карманы, стали складывать находки в кучку, и спустя пару минут майор, присев на корточки у лавки, на которую и было всё сложено, принялся внимательно изучать небольшую горку карманных вещей. Здесь оказались две зажигалки, одна из которых, побывав в воде, категорически отказывалась высекать огонь, помимо этого были три тюбика женской губной помады и одна пудреница с треснутым зеркальцем. Были две непарные серьги, брошь, запонки и неизвестно каким образом попавшая сюда серебряная вилка, но самой полезной вещью в этой кучке оказался отличный многофункциональный швейцарский перочинный нож. Обрадовавшись ему как родному, майор взял его и, проверив на дереве лодки качество стали, остался вполне доволен. Нож оказался настоящим, а не какой-нибудь дешевой подделкой неизвестно чьего производства.

Сложив лезвие, майор оглядел всех присутствующих и, поняв их состояние, извлёк из спасательного чемоданчика бутылку коньяка. Разлив его по стаканчикам из нержавейки, стал всех угощать по очереди, снимая таким образом накопившийся у пострадавших стресс во избежание возможных истерик со стороны неуравновешенных личностей, хотя на первый взгляд среди присутствующих таковых не наблюдалось.

Люди, пережив сильнейшее психологическое потрясение, постепенно успокаивались и засыпали, но майор не мог себе этого позволить, так и просидел до самого рассвета шаря лучом фонаря по воде в надежде найти ещё хоть кого-нибудь. Продежурив всю ночь, он кроме всплесков волн не услышал и не увидел ничего.

С первыми лучами рассвета Бобёр взял старинный морской бинокль и, внимательно осмотрев горизонт, разочарованно отложил его в сторону и задумался, как же быть дальше, но особого выбора не было, оставалось надеяться на Бога и более ни на кого.

Устало облокотившись спиной о борт деревянной шлюпки, Бобёр закрыл глаза и, стараясь особо не обращать внимания на резкий запах пота, исходящий от одежды спасшихся с потерпевшей крушение прогулочной яхты людей, припомнил всё с того самого момента, когда он появился на борту. Вспоминая детали, предшествующие кораблекрушению, Бобёр в мыслях постоянно возвращался к потопившему отличную мореходную яхту пню. Определённо, это было тщательно спланированное покушение, тут совершенно не было никаких сомнений, так как этот якобы «пень» был управляем. Причем всё дело было обставлено в высшей степени профессионально, и если бы ему не захотелось вдруг подышать свежим воздухом, он вместе со всеми пошёл бы ко дну, так и оставшись запертым в кают-компании…

– Интересно, и на кого же было совершено это покушение, уж не на командующего ли третьим ударным флотом ВКС России? – шепотом произнес молодой человек, лихорадочно пытаясь просчитать последствия ликвидации столь значимой фигуры, как вице-адмирал Алексей Ефимович Смирнов, а по совместительству отец Екатерины Борн…

Продолжая размышлять с прикрытыми глазами, молодой человек незаметно для себя погрузился в тревожный сон, но поспать ему довелось совсем немного…

Открыв тяжелые веки, Бобер, мутным взглядом посмотрел на молчаливых людей, и опираясь о борт шлюпки, поднялся на ноги и размял затёкшее во время сна тело. Делая круговые движения руками, он мимолётно бросил взгляд на свою правую руку, на которой был коммуникатор в виде старинных наручных часов, и с досадой хлопнул себя по лбу. Ругая себя на чем свет стоит за несообразительность, он незамедлительно вызвал на связь Марго и распорядился прислать по исходящему сигналу бот. Спустя пятнадцать минут десантный бот очень медленно подлетел к покачивающейся на волнах шлюпке и, зависнув над водой, вплотную приблизился к ней с открытой аппарелью.

Глядя на счастливых людей, к которым наконец пришла долгожданная помощь, Бобёр помог каждому подняться на борт и, когда все они оказались внутри, последним покинул шлюпку и пробрался в пилотскую кабину. Устроившись в кресле, он поднял бот на двадцать метров и, запустив сканер, обнаружил вторую лодку с людьми, потерпевшими кораблекрушение, которую каким-то причудливым образом отнесло на двадцать миль в сторону. Убедившись, что они не нуждаются в экстренной помощи, молодой человек потребовал от собратьев по несчастью немедленно пристегнуться, после чего хотел было направить свой бот к ушедшей на дно яхте, когда услышал у себя за спиной подозрительно вкрадчивый вопрос вице-адмирала:

– Интересно, откуда у тебя имперский бот, да ещё в абсолютно идеальном состоянии?

– Да, так… достался по случаю.

– Хороший такой случай… Не хочешь поделиться, где его обнаружил, я бы туда целую экспедицию послал.

– Как-нибудь в другой раз, сейчас для этого время совсем неподходящее, – выкрутился Бобёр, совсем не желая делиться своими личными секретами, пусть даже с таким человеком, как отец Екатерины, на самом деле опасаясь попасть на веки вечные в какую-нибудь секретную лабораторию вместе со своим кораблем.

– Это верно, – тяжело вздохнув, признал адмирал и, слегка нахмурившись, поинтересовался: – Что ты планируешь делать?

– Хочу посмотреть на место крушения яхты и вытащить тот объект, который, на моих глазах изменив траекторию движения, развалил её на две части. Правда, со мной на палубе был ещё один человек, но его с нами нет, и какова его судьба – неизвестно.

– Вот даже как… – протянул Алексей Ефимович, – пожалуй, это было бы интересно.

– Я тоже так считаю, и поэтому хочу сразу лишить злоумышленников возможности ликвидировать следы покушения, правда, неизвестно на кого, но вполне допускаю, что конкретно на вас, – выдвинул Бобёр смелое предположение.

– Согласен. Для следствия это очень важно, – полностью согласившись с приведённым аргументом, произнёс вице-адмирал и с кряхтением уселся в кресло рядом с майором.

Дождавшись, когда Алексей Ефимович пристегнётся, Бобёр опустил бот на дно рядом с погибшей яхтой и, просканировав её, обнаружил тот самый «пень». Подплыв к нему, он задействовал универсальные манипуляторы и, надёжно зацепив объект, медленно всплыл. Только после того, как оказался в пятидесяти метрах над уровнем моря, бот полетел в сторону второй шлюпки.

Оказавшись на месте, они вместе с адмиралом в течение десяти минут эвакуировали всех находящихся в шлюпке, среди которых оказался тот самый мужчина, с которым Бобёр наблюдал причину разыгравшейся трагедии. Порадовавшись этому обстоятельству, майор направил свой бот на ближайшую аэрокосмическую посадочную площадку. Уже подлетая к намеченной цели, он вызвал несколько карет «скорой помощи» и пару нарядов полиции, растолковав дежурному, что на самом деле произошло, после чего пошёл на посадку. Прежде чем посадить бот на грунт, он, стараясь не повредить вещественное доказательство, аккуратно опустил «пень» и только после этого опустился рядом с ним, предварительно задействовав на полную мощность систему обороны, опасаясь возможных эксцессов со стороны тех, кто организовал покушение на пассажиров яхты…

Спустя несколько минут после приземления к боту подлетели две кареты «скорой помощи», а за ними следом под вой сирен прибыли несколько полицейских автомобилей. Бригады «скорой помощи» быстро осмотрели потерпевших кораблекрушение, а наиболее пострадавших погрузили в машины и увезли в ближайшую больницу, только после этого к своей непосредственной работе приступили полицейские. Опросив оставшихся пассажиров злополучной яхты и оформив протоколы, погрузили на транспортную платформу объект в виде массивного пня и отбыли в своё отделение, оставив людей возле доставившего их сюда бота.

– Оригинально… – протянул адмирал. – И как же мы домой попадём, если даже не знаем, где конкретно находимся?

– Папа, может быть, такси вызвать? – поинтересовалась Екатерина, впервые заговорив после разыгравшейся на море трагедии, при этом зябко кутаясь в рваный плед, который из жалости ей дала девушка из бригады «скорой помощи».

– Так и сделаем, – согласился Алексей Ефимович и, посмотрев на молодого человека, задал тому вопрос: – Пётр, я предлагаю поехать к нам домой. Как ты на это смотришь?

– Нет, спасибо. В скором времени я покину столицу, и, прежде чем отправиться в путь, мне надо завершить кое-какие свои дела, – решительно отказался Бобёр от заманчивого предложения.

– Очень жаль, но всё же, через три дня у нас с Марией Александровной будет юбилей совместной жизни, и мы непременно хотели бы на нём видеть нашего спасителя.

Оглядев семейство и особенно Екатерину, смотрящую на него рассерженной кошкой, Бобёр был вынужден согласиться, хотя, откровенно говоря, мечтал как можно скорее покинуть Санкт-Петербург, так как тут явно становилось всё опаснее и опаснее.

– Хорошо, через три дня на вашем празднестве я обязательно буду, – был вынужден согласиться он.

– Вот и замечательно! – воскликнула супруга адмирала и, обратившись ко всем присутствующим, поинтересовалась: – Может, стоит уже вызвать такси?

– Не надо никакого такси, я сейчас машины вызову, и они вас всех доставят по домам.

Преследуемый недоумёнными взглядами, Бобёр вернулся в свой бот и, повозившись с настройками связи, вызвал Зыкова, возглавлявшего частное охранное предприятие, и распорядился:

– Казимир Владимирович, запеленгуйте моё месторасположение и вышлите двенадцать машин с сопровождением. Пусть каждого доставят домой, и незаметно каждого пассажира возьмите под наблюдение и охрану, в том числе и вице-адмирала Смирнова с семьёй. Охрану не снимать, даже если спецслужбы возьмут его под свою плотную опеку. Задача понятна?

– Вы имеете в виду только адмирала Смирнова с семейством? – с некоторой запинкой в голосе уточнил отставной полковник.

– Я говорю о ВСЕХ, в том числе и о вице-адмирале. Всё дело в том, что была попытка ликвидации вчера вечером яхты с пассажирами, а вот кого конкретно, неясно… То ли хотели устранить самого Смирнова, то ли меня или кого-то другого из пассажиров, пока непонятно. Лично меня спасла случайность, благодаря которой я продолжаю дышать воздухом и коптить это небо.

Сильно побледнев, Зыков согласно кивнул и произнёс:

– Будет исполнено.

Спустя двадцать минут вызванные машины зашли на посадку и после дружеского прощания пассажиров яхты разлетелись в разные стороны, остались только Бобёр и чета Смирновых.

– Пётр, мы с отцом и матушкой ждём тебя через три дня, ровно в семь часов вечера, – прощаясь, напомнила Екатерина и, нежно поцеловав парня в губы, скрылась в салоне бронированного лимузина, оставив его стоять на месте в полной растерянности.

Проводив задумчивым взглядом удаляющуюся машину, Бобёр провёл ладонью по своим губам и, взглянув на неё, увидел следы губной помады. Вздохнув, молодой человек достал носовой платок и, стерев её следы со своих губ, отослал обратно бот и погрузился в присланную Зыковым машину. Продолжая ощущать вкус девичьего поцелуя, распорядился:

– В гостиницу.

Пилот, молча кивнув головой, завёл машину и, лихо взлетев, повёл свой бронированный аппарат туда, куда приказал его командир, поднявшийся в его глазах сегодня ещё как минимум на одну ступеньку вверх…