Глава 4

В делах и заботах я и не заметил, как пролетел первый месяц пребывания на этой планете, и надо сказать, задуманное мной медленно, но верно воплощалось в жизнь. Крестьяне, отстроив жилища, активно включились в строительство крепостной стены, правда, не все. Некоторая часть занялась огородами, на которых уже начали появляться первые побеги. Помимо этого, староста озадачил одну семью построить коптильню и наладил её снабжение свежевыловленной рыбой. Так что проблем с продовольствием не было, да и в нескольких километрах от базы имелись небольшие залежи соли, что позволило начать консервировать дары Большой реки на зиму. Река, кстати, буквально кишела разной рыбой, и улов всегда был богатым, а вот судоходство на ней, как ни странно, оказалось совсем скудным. Корабль появлялся примерно раз в две недели, и всякий раз, когда такое событие случалось, капитан, заприметив наши движения, спешил как можно скорее пройти мимо излучины, держась другого берега. Похоже, места здесь были не очень спокойные…

Несмотря на все эти тревожные знаки, я вместе с крестьянами трудился как проклятый на возведении крепостной стены, но она росла очень медленно, и всё из-за известкового раствора, скрепляющего камни. Слишком долго он высыхал. Во всяком случае, фундаментную основу мы подготавливали в течение трёх недель и только неделю выкладывали саму стену. На сегодняшний день крепостная стена не превышала одного метра над землёй, но и это уже можно было назвать настоящим трудовым подвигом. Таскать и укладывать камни, скрепляя их раствором, было нелегко, но ещё сложнее стало, когда фундамент сравнялся с уровнем земли. Внешняя сторона из камней была с метр толщиной, а внутренняя получалась полуметровой толщины. Внутреннее пространство мы заполняли глиной и укрепляли балками из морёной древесины, выловленной в реке. Конечно, долговременной осады с применением артиллерии данная конструкция не выдержит, но для начала этого вполне хватало. По крайней мере, от степняков тут отбиться можно было без особых проблем, а вот от большого профессионального войска какого-нибудь богатого барона или графа не удастся. Да и сил для этого, собственно, не было, и если таковое нежданно заявится, останется только бежать в неизвестность на лодках вниз по реке.

Задумавшись над этим, я был вынужден честно признаться самому себе, что на самом деле мне здесь с таким маленьким количеством людей долго просидеть не получится. Надо было увеличить число обитателей излучины как минимум в десять раз, а где их взять – большой вопрос…

На следующий день я оставил артиллерийскую прислугу для охраны работающих на возведении крепостной стены и, забрав всех своих конных андроидов, направился в длительный разведывательный поход. Цель была проста: мне хотелось реально изучить окружающую территорию и, если удастся, найти людей для излучины, которую я давно решил назвать Хортицей. Как-никак самое подходящее название для будущей казачьей вольницы, способной перегрызть глотку любому покусившемуся на её волю.

Ехал я вдоль реки, на этот раз в ту сторону, где мне ещё быть не приходилось. Первые четыре дня мой путь был уныл и однообразен, но на пятый на горизонте начали появляться небольшие группы степняков. Шестой день прошёл в точности так же, как и пятый, за исключением того, что начал накрапывать небольшой дождик, а вот на седьмой я заметил на горизонте длинную пешую колонну, сопровождаемую степняками. Крайне осторожно я приблизился к ней и, прикрывшись кустарником, внимательно разглядел её в бинокль. То, что мне открылось, очень не понравилось. Степняки куда-то гнали примерно триста молодых мужчин и женщин. Зрелище было крайне неприятным и омерзительным по своей сути, но как-то помочь пленникам я не мог, слишком много в конвое было степняков. Подумав, я решил проследить, куда ведут людей, и, выдерживая приличную дистанцию, ехал за ними десять дней, пока не появился довольно большой город с огромным портом в устье Большой реки, впадающей в море. Разумеется, я в него не поехал, а, остановившись на одном из взгорков, стал с любопытством рассматривать строения, пока не осознал, что это лишь перевалочная база. Город был окружён кирпичной стеной высотой метров пять. На ней были многочисленные сторожевые башни, из которых торчали стволы пушек. То есть место достаточно хорошо защищено со стороны суши.

Кстати, степняков в город не пустили, они затолкали живой товар в загоны недалеко от ворот, после чего началась жаркая торговля за каждого раба, которая продолжалась до самого заката солнца. Одна группа приводила пленных, другая, уже продав их, покидала торжище, и так по кругу. За день моего наблюдения таких конвоев к городу прибыло три, но самым большим оказался тот, который меня сюда и привёл. Подумал я, подумал и решил понаблюдать за этим городом и рабским рынком несколько дней. Пришлось капитально обустроить своё лежбище и заняться изучением этого нехорошего места.

Целую неделю я внимательно наблюдал за порядками, царившими в городе и на рабском торжище. Чем дольше смотрел, тем больше у меня в душе возникало чувство омерзения, но так как я ничего сделать не мог, приходилось и дальше наблюдать за этим со стороны. Степняки регулярно пригоняли пленных, правда, не каждый день и количество их сильно варьировалось, но за неделю моих подсчётов в загонах накопилось около тысячи человек.

На седьмой день моего наблюдения на море показалась группа кораблей под парусами, и спустя пять часов в них уже грузили рабов, причём делали это надсмотрщики в самой жёсткой форме. Людской затяжной вой долетал даже сюда. Я ещё некоторое время посмотрел и стал сворачивать своё логово. Делать мне здесь больше нечего. Об освобождении рабов из загона можно было и не помышлять в ближайшее время. Вернее, проникнуть в загон не составляло труда, да уйти не получится, обязательно поймают. Самой разумной тактикой в моём случае была охота на малые группы степняков, конвоирующих пленных в город с неизвестным названием. Другого способа пополнить людьми Хортицу я, откровенно говоря, не видел.

Собрав вещички, я погрузил их на заводного коня и, прежде чем покинуть узкую расщелину, ещё раз забрался на взгорок, оглядевшись по сторонам. В степи никого не было… С досады хлопнув себя по лбу, я тихо выругался и задумался. За неделю моего наблюдения за городком к нему, кроме степняков, никто не подходил, и это было странно, а если учитывать, что в городе живут далеко не степняки, странность эта начинала выглядеть крайне подозрительно.

Прежде чем дать команду на возвращение, я на всякий случай взялся за толстый талмуд с инструкциями, выданный в туристической компании, но, как ни пытался найти что-нибудь толкового относительно этого городка работорговцев, ничего не нашёл. Не было в этой книге даже малюсенького упоминания или ссылки. Судя по карте, здесь было абсолютно пустынно, да и вообще это была необитаемая глухомань на окраине небольшого материка.

В очередной раз ругнувшись и помянув недобрым словом организаторов экстремального туризма, я спустился в расщелину и, засунув книгу в дорожную суму, направился в сторону Хортицы, но уже по другому маршруту, далеко углубившись в степь.

Ехать в молчании было скучно, особенно на фоне унылого однообразного пейзажа, и, чтобы хоть как-то побороть скуку, я вновь стал отрабатывать приёмы нанесения ударов шашкой по воображаемому противнику. Стало веселее, но не намного. И, чтобы разнообразить дорогу, я задумал выяснять, какими возможностями обладают мои боевые андроиды. Но из этого ничего толкового не вышло. Они хоть и выполняли команды, но только те, которые могли выполнить обычные люди данной исторической эпохи, правда, зрение, меткость и другие необходимые качества находились на самом пределе человеческих возможностей, не более того. Одним словом, поручать искать месторождения руд и тому подобные дела было пустым делом. Они просто не имели таких функций. В общем, мне, как и прежде, следовало рассчитывать исключительно на себя.

Пару дней я ехал по степи, и, как ни странно, степняки мне не попадались. Это произошло лишь под вечер третьего дня, когда я уже подумывал остановиться на привал. Пришлось спешиться за небольшой возвышенностью и подняться на неё, не доходя до верхушки нескольких метров. Улёгшись за колючим кустом, я всмотрелся в бинокль и увидел караван. Степняков было десятка полтора, и они гнали около сотни скованных цепями пленников. Подумав, я принял решение напасть на них, тем более они направлялись в мою сторону, где протекал небольшой ручей. По всей видимости, они задумали именно здесь устроиться на ночлег. Приложив приклад к «астре», я дождался, когда они приблизятся метров на пятьдесят, и открыл прицельный огонь. Сначала степняки не сообразили, что происходит, но, поняв, откуда ведётся стрельба, россыпью бросились ко мне. К тому моменту, когда они добрались к подножию холма, в сёдлах оставалось всего шесть степняков, и в этот момент в бой вступили мои андроиды. Сделав залп из аркебуз, они отправили всех к праотцам. Поднявшись, я внимательно оглядел место скоротечного боя и, не увидев для себя угрозы, направился к пленникам.

Не доходя до скованных цепью людей пару десятков метров, я вгляделся в их заморенные лица, с насторожённостью наблюдающие за непонятным для них человеком, и громко поинтересовался:

– Откуда будете, бедолаги?

– Кто откуда. Нас из общей колонны выдернули и в походной кузне нацепили вот эти «украшения», – демонстрируя кандалы, ответил мужчина лет тридцати, с длинным шрамом через всё лицо. – Вот и идём неведомо куда уже пятый день. Совсем уморились, ведь всё это время не евши по степи топаем. А вы кто будете, мил человек?

– Кто я такой, спрашиваешь… – протянул я, задумчиво глядя на мужчину, задавшего мне вопрос, на который я ответить не мог даже самому себе, хотя ответить надо было непременно, и я ответил: – Это узнают только те, кто добровольно согласится со мной пойти, остальные вольны идти на все четыре стороны, я никого насильно не держу.

– Да уж, выбор невелик: либо с вами непонятно куда и зачем шагать, либо обратно в рабство к степнякам, – понуро проговорил кто-то из пленников, прячась за спинами собратьев по несчастью.

– Это будет только ваш выбор и больше ничей. В общем, решайте сами и постарайтесь сделать это как можно скорее, мне задерживаться здесь не с руки.

Предоставив пленникам самим решать свою судьбу, я вернулся к андроидам, собравшим трофеи, и, поковырявшись в них, нашёл зубило с небольшой кувалдой и наковальней. Сложив инструмент в холщовый мешок, я запрыгнул на коня и неторопливым шагом подъехал к скованным людям. При моём появлении они умолкли, рассматривая мою персону с задумчивостью, причём некоторые с очень большим вниманием посматривали на шашку. Определённо, эти люди имели боевой опыт и с профессиональным интересом изучали незнакомое для них оружие.

Не став затягивать образовавшуюся паузу, я сбросил мешок к ногам одного из пленных и громко порекомендовал самостоятельно освободиться от своих оков. Эта процедура заняла около трёх часов, и, когда солнце уже заходило за горизонт, я ещё раз поинтересовался, есть ли желающие последовать за мной. Желание было у всех, и в этом ничего удивительного. Шансы добраться до баронств и вновь не попасть в рабство фактически отсутствовали.