Его превосходительство коммодор Ульв-ди-Улан, глава экспедиции очистки и сменный Первый командир лидер-корвета «Основа Основ», имел необычайно маленькую голову. Холмы и долины игрушечного личика рвались вперед атакующим клином – за исключением подбородка, увязшего в шее, – вялые уши были сдвинуты к вискам, а впереди скул и носа в авангарде атаки выступали глаза – два неподвижных ртутно-блестящих полушария, словно бы выпертых наружу чудовищным давлением, когда игра наследственных генов стиснула череп коммодора, выдавив из него содержимое. Количества мозгового вещества в черепной коробке Ульв-ди-Улана не хватило бы даже для собаки. И тем не менее коммодор Ульв-ди-Улан считался – и заслуженно! – одним из наиболее надежных работников Дальнего Внеземелья, имея прекрасный аттестат и незапятнанный послужной список. Еще он имел каску особой конструкции, располагавшуюся на затылке сразу за капитанской фуражкой; индивидуальный полетный кодекс, написанный для него после всестороннего обследования, когда он был еще желторотым юнцом, специальным параграфом категорически исключал возможность снять каску даже в душе. Как всегда, кодекс подчеркивал очевидное, очень напоминая инструкцию о прямохождении: утвердите себя прямо и совершайте ряд последовательных падений, предупреждаемых выставлением попеременно левой и правой ноги… И без всякого кодекса Ульв-ди-Улан ни за какие блага не пожелал бы расстаться с каской даже на секунду: каска мягко поддерживала и оберегала кожистый мешок на затылке коммодора, заключающий в себе существенную часть полушарий головного мозга. И какого мозга! Владея способностью не впадать по пустякам в ненужную гордыню, Ульв-ди-Улан знал, что умеет решать навигационные задачи лучше и быстрее самого совершенного земного корабля.

Это был его конек. Сменный Первый командир лидер-корвета «Основа Основ» – сменный лишь по названию, а не по факту, ибо в хорошо подобранном экипаже трудно сыскать негодяя, желающего оспаривать командование у того, кто более всего достоин этой роли, – коммодор Ульв-ди-Улан относился к высшей подгруппе класса полноценных граждан и воспринимал это обстоятельство со спокойным достоинством, приличествующим его положению. В каждом настоящем командире годы работы во Внеземелье развивают привычку не пресекать без нужды инициативу подчиненных, проявляя твердость лишь в безусловно необходимых случаях. Ульв-ди-Улан вовремя прикрикнул на корабль, по обыкновению не удержавшийся от издевки над ограниченно ценным. Во-первых, пусть не отвлекается во время маневра. Во-вторых, ограниченно ценный – еще не значит вовсе бесполезный. У хорошего командира ничего не пропадает зря.

«Уловил мысль, бездельник?»

«Точно так, ваше превосходительство. Уловил. Ой…»

«Попадание?»

«Точно так…»

«Не паникуй. Иди ровнее».

«Ой…»

Несмотря на все старания корабля погасить перегрузки, коммодора трясло и швыряло, и каска на затылке была как нельзя более кстати. Корабль рыскал из стороны в сторону, суматошно виляя на периферии метеорного роя. Получал по корпусу, огрызался огнем. Чаще всего на месте пробоины вырастал «глаз» – локатор дальнего обнаружения, реже – полушаровидная орудийная башня, а случалось – то и другое сразу. Лидер-корвет защищался.

Метеорный рой кончился. Впечатляющее кольцо планеты меркло и кривлялось в плазменном облаке, окутавшем корабль при рикошете от атмосферы. Корабль выл и рвался вверх. С коротким чмокающим звуком отсосало одну из бортовых башен. Лидер-корвет екнул реактором. Края раны моментально схлопнулись. Теперь на этом месте вырастет двойной или тройной слой брони, не иначе.

«Трус, – подумал Ульв-ди-Улан. – Боится боли».

Корабль вздрогнул.

«Позволю себе заметить, ваше превосходительство…»

«Помолчи. И перестань читать частные мысли. Что передает сторожевой спутник?»

«Старые справочные данные по планете, ваше превосходительство. Позволите доложить экстрактно?»

«Да, напомни».

«Пять шестых поверхности – океан, глубины до пяти километров. Один большой материк, острова. Следы тектонической деятельности незначительны. Сила тяжести на поверхности немного меньше земной, хотя сама планета больше. Магнитного поля нет. Климат ровный, атмосфера плотнее земной. Зафиксировано наличие растительного и животного мира. Планета кислородная, фотосинтез. Позволю обратить внимание вашего превосходительства на предполагаемое отсутствие в коре планеты значительных рудных месторождений. По-видимому, после наращивания активной оболочки планету целесообразнее использовать в качестве курорта».

«Без тебя разберемся. Продолжай».

«Прошу прощения, ваше превосходительство, это все. Спутник сообщает о неустранимой неисправности – около полутора тысяч мегасекунд назад он пострадал при пресечении попытки вторжения неопознанного корабля в охраняемое пространство. В связи с чем приносит искренние извинения и желает нам всяческого успеха. Позволите ободрить его от вашего имени?»

«Передай ему благодарность за службу. Этого достаточно?»

«Вполне, ваше превосходительство».

«Превосходительство, превосходительство… Надоело. Разрешаю быть менее официальным».

«Вполне достаточно, коммодор».

Планета медленно поворачивалась под «Основой Основ». Из-за края диска вставало солнце. Корабль шел от Северного полюса к Южному, пересекая линию терминатора. Все пятьдесят очистных бомб должны были лечь на пологую кривую, дважды наискось перечеркивающую материк – двадцать пять на этом витке и двадцать пять на следующем.

– Первый – вышел, – доложил Й-Фрон.

В выдвинутом к планете хоботе корабля, похожем на яйцеклад гигантского насекомого, неспешно продвинулись вперед бледные трехметровые шары. Второй, ставший теперь крайним в очереди, темнел на глазах – наращивал термоустойчивую оболочку.

Й-Фрон посторонился. Бледные шары пугали его. Пусть корабль также целиком состоит из активного вещества – к кораблю он привык. Кто знает, что на уме у этих шаров? Любой из них может поглотить ограниченно ценного, словно козявку, если додумается начать наращивать активную массу чуть раньше, чем следует.

– Второй – вышел.

Снова произошло движение. Третий шар, подкатившись к выходу, начал темнеть.

– Третий – вышел… Слышите меня?

Удар током показал Й-Фрону, что слышат.

– Четвертый – вышел.

Внизу потянулись леса – бескрайнее зеленое море. Проплыла полоса невысоких гор. Хитро петляя, змеились реки. Лесные озера казались темными провалами в бархате зелени.

– Пятый – вышел.

Далеко позади корабля прочертилась огненная нить – Первый вошел в атмосферу.

– Шестой – вышел…

Седьмой угодил в океан – в этом месте планеты узкий фиорд глубоко вклинился в сушу. Окутанный паром шар рухнул в зеленые волны, вздыбив столб кипящей воды выше прибрежных скал. Он легко мог избежать падения в море – механизм его класса умел маневрировать в атмосфере как угодно, – но решил ускорить охлаждение оболочки.

Окалина трескалась – шар менял форму, приспосабливаясь. Седьмой уже не был шаром. Он стал торпедой – узкой, хищной, рыщущей. Его тело со скользящим шелестом раздвигало ленточные водоросли. Пупырчатые гроздья соплодий бесшумно лопались, выбрасывая в воду мутные облачка спор. Фиорд был набит жизнью. Плоские, как блин, рыбы стремились укрыться от Седьмого, панически бросаясь из-под носа во все стороны. Выстрел разнес одну из них. Вильнув, Седьмой подхватил останки.

Это была разведка с дальним прицелом. Седьмой анализировал, запоминал. Он еще не решил, как будет действовать, но уже понял, что посетил фиорд не зря. Много жизни. Очень много. Рецепторы захлебывались, не успевая бегло анализировать одну форму живой материи, как попадалась другая. Незнакомые бактерии, потенциально опасные для человека. Уничтожить. Черви, кишечнополостные, иглокожие, плеченогие – плавающие, ползающие, копающиеся в донных отложениях. Истребить. Одноклеточные эукариоты, жгутиковые, амебообразные – возможные паразиты человека, источники поражения слизистой и кожного зуда. Пресечь. Вирусы, фаги. Смертельная угроза земным формам жизни, которые будут сюда завезены, – океан должен подвергнуться тотальной дезинфекции. Не теперь, потом, через стандартный год или около того, когда будет покончено с материком. Чересчур низкая соленость воды – придется менять русла рек, увеличивать смыв солей с суши.

Крупные хищники!.. Навстречу Седьмому быстро двигалось что-то огромное, раздвигая воду тупым рылом. Колоссальное китообразное пресмыкающееся ревизовало акваторию. Хозяин фиорда явился посмотреть на безумного чужака, вторгнувшегося в его владения.

Атака последовала сразу. Седьмой не воспротивился. Огромная беззубая пасть сомкнулась вокруг него, толстый язык толкал его вглубь, глоточные выросты кита терли и мяли добычу, пытаясь размолоть невиданное существо. Внутри животного кишела жизнь простейших – целые полчища бактерий, неспособных к жизни в океане, нашли себе здесь удобный приют. Убрать.

Снова став шаром, но уже пустотелым, Седьмой раздувался до тех пор, пока кит не лопнул. Шар выбросило на поверхность воды, он заплясал на волнах. Глубоко под ним напуганные пучеглазые рыбы осторожно приближались к разорванной туше хозяина фиорда, но фиорд больше не интересовал Седьмого.

Пора было приступать к работе.

Преобразовав себя во вращающийся плоский диск, Седьмой взмыл над водой и направился к берегу.

– Двенадцатый – вышел…

– Тринадцатый – вышел…

Первый падал на северную околополярную область материка. Когда трение об атмосферу стало причинять ему неудобство, он распался на сотню фрагментов, быстро погасил скорость в плотных слоях и задолго до приземления вновь собрал себя в единое целое.

Планета не имела полярных шапок. Первого окружала тундровая пустыня без намека на ледниковый щит; лишь местами в низинах лежал подтаявший снег. Зелень хозяйничала и здесь – затягивала валуны пленкой, покрывала снежные пятна колониями простейших водорослей. Животный мир на почве отсутствовал, зато высоко в небе кружилось несколько созданий, отдаленно похожих на ископаемых земных птиц. Ими можно заняться потом.

Для пробы Первый прошел низко над землей, направив энергию излучателя сквозь веерный растр. Затем исследовал выжженную черную полосу и пришел к выводу, что пробная очистка почвы удалась.

Тем лучше. Надолго он здесь не задержится – мало жизни, мало и работы. Выполнив ее, он перейдет на участок Второго и поможет ему завершить очистку. Затем оба они перейдут на участок Третьего…

Й-Фрон стучал зубами в напыленном скафандре. Мертво блестя, над головой плыло кольцо планеты, сузившееся на экваторе в ослепительную иглу. После двадцать пятой бомбы до следующего витка можно будет погреться внутри «Основы Основ»… если только корабль его впустит. Эта мысль, молнией промелькнувшая в голове Й-Фрона, напугала его. Корабль, без сомнения, прочел его мысли, а значит, так и сделает, если не придумает чего похуже…

– Двадцатый второй – вышел…

Облачный фронт закрыл поверхность планеты. В южном полушарии лил дождь – падал стеной, висел мелкой пылью, бил крупными каплями по лицу, по раскрытым в изумлении глазам, но не причинял боли, это был добрый, созданный для человека дождь, и, наверно, его можно было пить, задрав голову…

Далеко позади корабля на экватор падал Тринадцатый.

«Почему замолчал? Держи меня в курсе».

«Прошу прощения, коммодор».

«Как проходит посев? Мне отсюда ничего не видно».

«Передаю изображение, коммодор. Транслирую также Нбонг-2А-Мбонгу. Идут как надо. У вас не возникает желания проконтролировать их работу, коммодор?»

«Да. Со временем».

«Вам стоит только приказать, коммодор. Каждый автоном-очиститель способен перестроить себя в туннельную камеру».

«Нет, не будем их отвлекать. Пусть работают. Когда понадобится, спустим кого-нибудь на поверхность без туннельной камеры».

«Я знаю кого, коммодор».

Девятый вонзился в землю дымящимся шаром. Рощица вокруг него вспыхнула и сгорела подозрительно быстро. Анализ атмосферного воздуха показал двадцать пять процентов свободного кислорода. Много. Избыток кислорода следует связать. Землянин должен жить при семнадцати процентах кислорода и трех процентах углекислого газа.

За себя Девятый не боялся. Он не сгорел бы и при стопроцентнокислородной атмосфере, а температура в эпицентре пожара была слишком мала, чтобы расплавить защитную оболочку. Смехотворно мала.

Пышный влажный лес перемежался полянами, зарослями непролазного кустарника, кое-где из подлеска торчали невысокие скалы-надолбы, густо поросшие мхом. Их облюбовали крикливые птицы. Ветвистые многошляпочные грибы прятались в тени деревьев, некоторые забрались в дупла. Воздух над лесом дрожал от утренних испарений.

Два двуногих существа среднего размера сопровождали гигантское третье, выглядевшее сонно и флегматично, но опасное уже своей величиной. Девятый опробовал средства очистки, уже отчетливо представляя себе объем будущей работы. Субтропическая область. Чужая жизнь, много чужой жизни. Это неприятность, но преодолимая.

Он испепелил птицу. Тщательно препарировал медлительное существо, похожее на гигантского слизняка. Нашел гриб и исследовал его. Изгрыз дерево. Микроорганизмов в стволе, листьях и корнях обнаружилось немного, и вряд ли они могли представлять реальную опасность для человека, но это было несущественно. Все равно почву и воздух этой планеты придется стерилизовать по высшему классу очистки. Деревья сохранить не удастся.

Тормозя в атмосфере, он потерял часть массы. Неважно: еще до входа в плотные слои Девятый обнаружил на своем участке крохотную, но достаточную аномалию и сманеврировал так, чтобы сесть рядом. Нарастить активную массу – дело нескольких минут, если рудное месторождение под боком, или нескольких часов, если руды нет. Вот здесь, под этой скалой, к самой поверхности выходит жилка.

…Скала словно взорвалась изнутри. С протяжным гулом рухнуло сбитое отскочившим валуном дерево. Посыпались листья. Визжащий осколок с силой ударил в Девятого, срикошетировал и ушел низко над лесом.