– Как видите, бункер полностью готов.
Инженер закончил показывать помещения и вывел заказчика к толстой двери.
– А запасы продовольствия?
– Загружены. Всё, как и заказывали.
– Хорошо, очень хорошо!
– А что насчёт очередного взноса? – желчный представитель банка караулил снаружи.
– Ах да, деньги. Один момент…
Мужчина, новый владелец бункера, похлопал себя по карманам и вытащил электронный ключ.
– Он уже активирован?
Инженер кивнул.
– Я проверю с вашего разрешения.
Мужчина вошёл в бункер, нажал на ключ и дверь медленно закрылась. Прошла минута, другая… Через пятнадцать минут представитель банка забеспокоился.
– Да где же он? Может, что-то заклинило?
– Нет, вы что. Я только сегодня проверял все механизмы.
– Мы можем с ним связаться? Туда же есть канал связи?
– Да, вот тут.
Но на вызовы никто не отвечал.
– Ну не может же он там долго сидеть?
– Может, – инженер вздохнул, – там запасов на тридцать лет.
– Тогда давайте вскроем дверь, и всё!
– Она ядерный взрыв выдерживает. Потребуется много денег и очень много времени.
– Чёрт возьми! Может, он там заснул? Чем он там может заниматься?
– Чем угодно. Там огромная коллекция видеоигр, фильмов, симулятор самолета с кабиной, огромная библиотека и аудиотека… – инженер завыл. – Господи, что же я сам-то не догадался закрыться там?!
Следом застонал банковский клерк. А за дверью хохотал и не мог остановиться мужчина – абсолютно счастливый от настоящего покоя и тишины.
– У-у-у-у-у!
Тоскливый вой полетел к низкой Луне. Хлопнуло окно.
– А можно потише?! У меня дети спят!
– Извините.
Оборотень Олег встал с лавочки у подъезда и пошёл в скверик.
– У-у-у-у-у!
– Мужик! – из кустов показалось лицо с подбитым глазом. – Хары выть, я чуть стакан не выронил.
Вздохнув, оборотень Олег прошёл до улицы Ленина и сел в автобус номер двадцать пять.
– Хреново? – с сочувствием спросила кондукторша.
– Угу.
– У меня муж тоже, из ваших. Каждое полнолуние бегает, ищет, где повыть. Вся куртка потом в шерсти.
Дрожащей рукой с когтями оборотень вытащил деньги и отдал кондукторше.
– Ты в Юго-западный район поезжай. Знаешь, где старый завод? Муж говорил, там есть место.
Благодарно кивнув, оборотень проехал ещё три остановки, прижимаясь горячим лбом к холодному стеклу.
Завод он нашёл быстро. Над корпусами с битыми стеклами в больших окнах стоял многоголосый вой.
– Куда?
На входе его остановил охранник с дубинкой на поясе.
– Я…
– Новенький? Выть пришёл? Касса вон там.
За билет на галерку пришлось выложить пятьсот рублей. Сжимая в потной ладони бумажный прямоугольник, оборотень снова подошёл к охраннику.
– Проходи. Направо и по лестнице вверх.
Ему досталась табуретка на галерее, прямо перед металлическими перилами. Сосед, обросший рыжей шерстью мужичок, приветливо кивнул.
– Внимание!
Внизу на импровизированной сцене появился оборотень-дирижер. В чёрном фраке, с седой шерстью на лице.
– В миноре, с ноты си, начали!
Взлетела вверх дирижёрская палочка.
– У-у-у-у-у!
Все оборотни, пегие, рыжие, чёрные, белые и в яблоках, завыли одновременно. Олег выл в общем хоре, и по его морде текли слёзы счастья. Ведь нет ничего лучше, чем найти стаю единомышленников.
– Ничего себе!
Саныч с кружкой кофе в руке подошёл к окну и застыл в недоумении. На улице творилось странное. Дом напротив был словно нарисован, причём художник экономил на деталях и оттенках. Одни прямые линии, квадратики окошек и балконов. А вот дома вдалеке были видны как в тумане, одни контуры. По дороге, неожиданно ровной с чёткой разметкой, полз автобус – прямоугольный, как кирпич, с нарисованными окнами и дверями.
– Вроде не пил вчера, – Саныч потёр глаза.
Из дымки в конце улицы выехала машина. Тоже прямоугольная, с нарисованными дверцами. За спиной включился телевизор.
– …Для снижения государственных затрат, – вещал с экрана премьер-министр, – было принято решение понизить настройки графики на территории всей страны.
Саныч громко и нецензурно выругался с перечислением родственников правительства до пятого колена.
– Также, – продолжал премьер, – отключить сглаживания и снизить дальности отрисовки. Данные меры позволят сэкономить для бюджета триста миллиардов ежегодно. Исключение будет сделано только для туристических мест и объектов культурного наследия.
– Пропала страна, – сделал вывод Саныч и пошёл собираться на работу. Деньги, увы, никто и не думал отменять.
На следующее утро Саныч проснулся, умылся и заорал, увидев себя в зеркало. Вместо родного лица на него смотрел какой-то голливудский актер. Он бросился к телевизору.
– …Для улучшения демографической ситуации, – вещал премьер с тем же лицом голливудской звезды, – решено всем лицам мужского пола сделать внешность самого сексуального в стране актёра, а женщинам – самой привлекательной актрисы. Во избежание ревности – у всех одинаковые. А чтобы не было сложности с узнаванием, у каждого на груди будет показываться бейджик с именем и фамилией.
Ругательства у Саныча кончились. По дороге на работу на него смотрели одинаковые лица звёзд. Сидящая рядом бабка с молодым лицом дивы всю дорогу тихо ругалась.
– Да вам-то что? – не выдержала женщина у окна. – Морщин же не видно.
– А вдруг обратно вернут? – бабка погрозила вверх кулаком. – Я привыкну, а они обратно моё лицо поставят? Нет уж, пусть оставят себе!
– Зато теперь дороги без ям, – заметил мужчина у двери, – на их отображения теперь денег не выделяют.
До обеда Саныч ходил сам не свой, а потом взял отгул и поехал домой. Не заходя к себе, поднялся на этаж выше и позвонил в семьдесят вторую квартиру. Дверь открыла Людка.
– Сашка, ты, что ли? – женщина смотрела на него с удивлением.
– Выходи за меня!
– Что? Я…
Утром он принёс ей кофе в постель.
– Скажи честно, ты меня замуж позвал, потому что мне лицо поменяли?
Саныч смутился.
– Нет. Из-за того, что мне улучшили. Я думал, теперь-то понравлюсь тебе.
– Глупый! – Людка потрепала его по макушке. – Ты мне и со своей нравился!
На этом моменте Саныч окончательно проснулся, по-настоящему. Бросился к окну. Всё было, как всегда: дома, улицы, выбоины на дороге, автобус, забрызганный грязью.
– Приснится же!
Саныч потряс головой, оделся и пошёл в семьдесят вторую квартиру. Пока в правительстве и правда чего-нибудь такого не придумали.
В дверь, тяжело пыхтя, ввалился медведь. Встряхнулся, сбрасывая с загривка снег, и потопал в комнату. Тихо подкрался к человеку у окна и встал во весь рост. Обнял могучими лапами мужчину и прорычал:
– Ну что ты грустишь, Петрович? Я вон урановых полешек в реактор подкинул, сейчас баньку затопим. Икры тебе принёс, квасу свежего.
Мужчина печально замотал головой.
– Как же я теперь, без балалайки?
– Ну прости, а? Случайно на неё сел. Новую закажем, будет лучше, чем прежде.
– Водки хочу, – Петрович вздохнул, – холодненькой.
– Ты это брось, – медведь нахмурился. – Ты космонавт первого ранга, тебе нельзя. А у меня запас ограниченный, только для протирки оптических осей.
Петрович вздохнул ещё тяжелее.
– Ну давай караоке споём, – медведь похлопал лапой мужчину по плечу. – Про коня, про чёрного ворона.
– Ладно, попробуем.
Они сходили в баню, и медведь как следует отхлестал Петровича веником. Потом, разомлевшие, они долго сидели и пили квас. Медведь незаметно плеснул в кружку товарища грамм двадцать спирта – для поднятия настроения и снятия стресса. А потом хором пели про коня и поле. Два простых русских космонавта, смотрителя гипермаяка на далёкой планете у Беты Малой Медведицы. До конца их вахты оставалось ещё полгода.
Девушка с бусами: Ой, смотри, нас рисуют!
Юноша: А? Где?
Вторая девушка: Симпатичный.
Юноша: Кто? Я?
Вторая девушка: Художник.
Юноша: Где?
Котик: Мяу!
Девушка с бусами: Здорово! Меня ещё никто не рисовал.
Вторая девушка: Может, он со мной познакомиться хочет?
Юноша: Кто?
Девушка с бусами: А если я салфетку на голову положу, прикольно будет?
Котик: Мяу!
Девушка с бусами: Интересно, он потом выложит рисунок где-нибудь?
Вторая девушка: Инстраграм ещё не изобрели.
Девушка с бусами: Эх, жаль!
Вторая девушка: Интересно, он женатый?
Юноша: Кто? Я?
Котик: Да мяу! Дайте уже котлетку!
Девушка с бусами: А если он знаменитый? Представляете, он меня прославит!
Вторая девушка: Какой он миленький всё-таки!
Юноша: Кто?
Вторая девушка: Да ты, ты, успокойся уже.
Котик: Слышь, художник, вали отсюда. А то я точно голодным останусь.
– Лена, ты уверена? Я в этом наряде себя неуютно чувствую.
– Спокойно, это обычная костюмированная вечеринка.
– А мы не слишком эпатажно оделись? Эти шляпы, кружева, декольте…
– Нормально. Настя, перестань дергаться. Не первый раз на такие сходки хожу.
– Всё равно, я так откровенно никогда не одевалась.
– Улыбайся, мы заходим.
– Лена!
– А?
– Почему здесь все в коже? Зачем им цепи? Лена!
– Настя, спокойно.
– Лена, они на нас так смотрят! Зачем этому дядечке хлыст?
– Настя, держи себя в руках. Юбку тоже в руки возьми.
– Зачем?
– Как зачем? Бежать будет удобнее.
– Лена!
– За мной! Я кожаные штаны носила, в них не сильно побегаешь.
– Лена-а-а-а-а!
– Сейчас я вас расчешу, барыня. Какую вы сегодня хотите причёску?
– Дреды.
– Что?
– Я говорю, дреды мне заплети, чучело.
– Да как можно, барыня! Страшная же причёска! Может, лучше косу или «Вавилон» на голове навертеть?
– А я сказала, дреды! Надоели вы мне все. Этого нельзя, так себя не ведут, диету держи, реверансы дурацкие делай, замуж выйди. Тьфу! Уйду от вас в растафарианцы. Буду курить, играть регги, пить ром и радоваться.
– Барыня, да как же… Это ведь… А можно с вами? Я тоже хочу!
– Тебе нельзя, ты здесь на жаловании.
– Ах так? Сама себе дреды плети! Ишь нашла себе прислугу.
– Эй, ты куда?!
– В клуб почитания Ктулху. Дреды ей! Ишь цаца.
– Ты что делаешь?! Зачем ты пентаграмму моей помадой рисуешь?
– Пх’нглуи мглв’нафх Ктулху Р’льех вгах’нагл фхтагн!
– А-а-а! Не надо!
– Ещё раз спрашиваю: какую вы сегодня хотите причёску?
– Косичку. Простую косичку с ленточкой.
– Так бы сразу и сказали. Дреды, барыня, ещё не скоро в моду войдут.
– А-а-а!
– Совершенно незачем так орать.
– Кто ты? Что ты делаешь в моей ванной?
Русалка лениво плеснула водой и подмигнула Ивану.
– Столько вопросов сразу. Купаюсь я. Ничего необычного.
– Ты русалка!
– И что? Думаешь, нам не надо мыться? Кстати, передай мне шампунь.
– А ну вылазь!
– Ой, вот только не надо. У тебя что, никогда девушки в ванной не купались?
– Я тебя не знаю!
– Настя.
– А?
– Теперь ты знаешь, я Настя. Видишь, как всё упростилось? Теперь у тебя в ванне знакомая девушка.
– Ты не девушка, ты русалка!
– Вот ещё. Я, между прочим, не замужем.
– У тебя хвост!
– Зато ноги брить не надо.
– А…
– Принеси мне полотенце, я уже закончила.
Когда Иван вернулся с полотенцем, в ванне никого не было. Только на бортике ванной прилипла оранжевая чешуйка.
– Блин…
Парень разочарованно вздохнул.
Вечером следующего дня Иван пораньше пришёл с работы. Наполнил ванну, расставил по бортикам свечи, бросил на воду немного розовых лепестков. И сел ждать: а вдруг она снова приплывёт искупаться?
– Дон Карло, прошу вас, – толстяк хлюпнул носом и промокнул чёрной бородой слёзы на глазах, – они отняли мой театр. Чёртов профсоюз! Всё, что я создал. Забрали, а меня выставили на улицу.
Мужчина в кресле напротив жестом остановил причитающего посетителя.
– Я знаю тебя много лет, Карабас. Но ты никогда не обращался ко мне за советом или помощью. Я не могу вспомнить, когда ты в последний раз приносил мне билеты на свой спектакль. Будем сейчас откровенны: ты никогда не искал моей дружбы, и ты боялся быть у меня в долгу.
– Я не хотел нажить неприятностей.
О проекте
О подписке