Я прогулялся до кухни. Ухватил у бабушки свежую ватрушку и получил к ней стакан компота. Сходил в тронный зал и задумчиво посидел на троне. Где моя подушечка, чтобы под попу подкладывать? Трон, между прочим, каменный и холодный. Может, бабушку попросить, чтобы связала? Или в Кемнаро купить, когда от светлых отобьёмся.

– Ваня, ты здесь? – в тронный зал приковылял мумий.

– Ага.

– Пойдём, выйдем к светлым. Замучали трубить в рог и требовать твоей аудиенции, аж голова разболелась. Никакого дипломатического этикета.

– А мне что-то уже не хочется. Надоели. Пусть Уру-Бука к ним выйдет.

– Нельзя его пускать. Сцепится с эльфами и никаких переговоров не будет.

– Тогда ты.

– Нашёл самого дипломатичного. Да я этого Галадона собственными руками задушу. Потом сделаю зомби и ещё раз прибью.

– А я что, самый миролюбивый? Нашли миротворца. Так и быть, схожу. Только плащ надену и меч возьму. И скажи Буке, что он со мной пойдёт – пусть вооружится и потренируется делать зверскую рожу.

– С этим у него и так всё в порядке, – пробурчал мумий, – в темноте увидишь, до пенсии заикой останешься.

Я вызвал Казну и сходил к себе в башню. Накинул плащ, прицепил на пояс меч. И тут вспомнил про подарок Лорен. Куда я дел шкатулку с кинжалом? Ага, вот она, на полочке.

Стоило мне зацепить кинжал на ремне, как в ножнах мелко завибрировал меч. Я даже вздрогнул: уже подзабытое ощущение виброзвонка. Даже захотелось найти в кармане телефон и ответить.

– Что за ерунда!

Я опустил ладонь на рукоять.

«Внимание», – прозвучал у меня в голове тихий голос, – «Обнаружено новое устройство типа кинжал. Подключить?»

– Эммм…

«Подключить?» – настаивал голос.

– Да.

«Добавлено устройство типа кинжал. Обнаружен встроенный модуль самообучения. Подключено. Начинаю самообучение.»

Голос умолк и больше не желал общаться. Ладно, потом разберёмся, что он там наподключал. А сейчас, пора узнать, что хочет от меня эльфийский король.

* * *

У ворот толпились орки. Выглядывали через решётку, перешёптывались и сердито хмурились.

– Где Уру-Бука?

– Тута, Владыка. Я иду ш вами, буду прикрывать, ешли что.

– Хорошо. Лучники на стене?

– Так точно.

– Тогда пойдём, послушаем сказки на староэльфийском.

– Владыка, – Бука почесал лоб, – штароэльфийшкий никто не помнит, даже их король. А вы его жнаете, да?

– Шучу я, шучу. Что за день такой, никто моих шуток не понимает. Идём.

Отдаляться от стен я не стал. Прошёл шагов двадцать и остановился. Не будем выходить из-под защиты лучников.

Король Галадон, заметив меня, состроил самую гадкую рожу. Ну и ладно, пусть корчит, я не целоваться с ним собрался. Подождав немного и поняв, что я не собираюсь подходить ближе, эльф спешился. Взял с собой одного рыцаря и подошёл ближе.

– Видим, ты, Владыка, всерьёз решил оборонять замок. Зря, очень зря.

– Наше дело правое, мы победим.

Эльф поперхнулся.

– Какое ещё правое?! Ты тьма, мерзость и скверна! Никогда…

– Ты для этого меня оторвал от дел? В следующий раз подавай в письменном виде моему секретарю.

Я сделал вид, что собираюсь уйти.

– Стой! Нет, не для этого.

– Ну?

– У Нас к тебе последнее предложение.

– Я слушаю. Только быстро, уже время обеда, а режим питания нарушать нельзя.

Галадон скрипнул зубами.

– Мы хотим купить твой замок. Без всяких дополнительных условий, за честную цену. Возьми золото, амулет для перехода в другие миры и уходи. Никто не будет тебя преследовать или мешать.

– И даже не требуешь моего деда?

– Он уже давно мёртв. Пусть бегает, Мы милостивы и всепрощающи сегодня.

– А с чего такая внезапная щедрость?

– Тебе не понять, чёрный.

– Да уж куда мне.

– Мы не хотим лишних смертей, – эльф задрал подбородок, – кровь светлых слишком ценна, чтобы тратить её на штурм.

– Действительно, как я такое могу понять-то.

– Хватит ёрничать! Это Наше последнее предложение, чёрный. Решай прямо сейчас, другого предложения не будет. Согласишься и будешь жить богатым и счастливым. Откажешься – Мы возьмём замок. Подумай хорошенько, прежде чем дать ответ. Ты можешь… А-а-а-а!

Эльфийский король заорал. Схватился руками за седалище и побежал к своему сорону, высоко вскидывая колени и громко вопя.

А на его месте стояла Дитя Тьмы, держа в руке вилку.

– Кинжал у меня мумий отобрал, – пожаловалась девочка, – пришлось взять на кухне вилку.

* * *

– Покушение на короля!

Рыцарь из охраны выхватил сияющий клинок и бросился на меня.

– Бей тёмных!

Он хотел снести мне голову, а я не успевал даже обнажить меч.

Бздынь!

Удар светлого отбил Уру-Бука.

– Ра-а-а-аргх!

Орочий боевой клич оглушил меня. В ушах зазвенело, а на языке появился вкус крови.

Бздынь! Дздышь! Джинкь!

Уру-Бука рубился с рыцарем, держа в левой руке меч, а в правой – топор. И походил на помесь мясорубки с вентилятором.

– Ра-а-а-аргх!

Рыцарь держался, но с каждым отбитым ударом делал шаг назад. А к нам бежали ещё трое светлых.

Я прыгнул вперёд, схватил Дитя Тьмы под мышку и припустил к воротам.

– Бука, отходим!

– А-а-а-аргх!

Обернувшись на ходу, я увидел, как Бука залепил рыцарю топором по шлему. Светлый рухнул, а орк рванул следом за мной.

В ворота мы вбежали одновременно.

– Закрывай! Быстро!

Тяжёлые створки сошлись с грохотом. В пазы лёг массивный засов. Лязгая, опустилась решётка.

– Фуух… – я выдохнул и поставил девочку на землю, – поздравляю всех с началом осады.

– Ура! – заорала Дитя Тьмы. – Осада! Всё, как я люблю: штурмы, кровища, на головы светлых льётся кипящая смола. А мы будем поднимать дохленьких светлых и натравливать на бывших товарищей? Кидать им в колодцы отраву? А когда у нас начнётся чума, будем швырять им в лагерь мёртвеньких, чтобы они тоже заразились?

– Типун тебе на язык. Кто тебе разрешил тыкать человека вилкой?

Дитя Тьмы надулась.

– Он эльф.

– Без разницы. Он тебе что, пельмень?

– Я его кинжалом хотела, а мумий отобрал!

– И правильно сделал. Ишь, придумала – живых эльфов тыкать.

Девочка заныла.

– А-а-а-а! Сами воевать, а мне не дают. Жадины!

– Ты считать умеешь?

– Что?

От удивления Дитя Тьмы распахнула глаза во всю ширь.

– Считать до скольки можешь?

– До… – она стала загибать пальцы, – раз, два, три, четыре, пять. До пяти!

– То есть всего пять врагов можешь победить?

Я покачал головой.

– Война – это строгий учёт и контроль. Врагов надо посчитать, записать, победить и заново пересчитать. А вдруг не всех поймали? Они тогда вылезут и в ответ вилкой тыкнут.

– А я дядю Буку попрошу, чтобы он считал за меня.

– Каждый воин должен сам уметь. Вот стукнула ты эльфа и что? Будешь бежать и звать Буку? А если он занят?

Дитя Тьмы всхлипнула.

– А я… А что…

– Как научишься считать и писать, я тебе сам кинжал выдам.

– Острый?

– Самый острый в замке. Или боевые вилки, острые-острые.

Девочка посмотрела на меня с подозрением.

– Не бывает боевых вилок.

– Бывают. Даже стишок есть: ножа не бойся, бойся вилки – один удар, четыре дырки.

– Хм… – Дитя Тьмы прищурилась, – много вилок надо, кидать буду.

– Считать научишься, тогда получишь.

Я сдал девочку Шагре и вернулся к воротам.

– Кто выпустил Дитё?

– Никто, Владыка.

– А как она за воротами оказалась?

– Ваня, – вмешался мумий, – не выходила она. Я сам здесь стоял, после вас никто наружу не ходил.

– Странно, очень странно.

– Чего Галадон хотел?

– Замок предлагал продать ему. Без условий, даже тебя отпустить хотел.

– Щедрое предложение. А ты?

– Я даже слова не успел сказать, как его вилкой приголубили.

– Однако, – мумий почесал в затылке, – такого унижения Галадон точно не простит. До последнего будет воевать.

– Всё равно я бы не согласился. Да и не верю, что нас бы отпустили. Слишком уж заманчиво соблазняли.

– Может быть, очень может быть, – мумий вздохнул, – давненько я не сидел в осаде.

– Громко сказано. Казну им всё равно не блокировать.

– Но ты же не расскажешь об этом всем. А как остальным моральный дух поддержать?

– Устроить соревнование.

– Чего?

* * *

В лаборатории мумия чего только не было. Старик тащил сюда всякую всячину, найденную в подвалах и кладовках. Не хуже запасливого хомяка складировал нужное и ненужное. Я заставил мумия включить свет и принялся искать что-нибудь подходящее.

– А это что?

Я указал на двухметровый квадрат фанеры.

– Наверное, задняя стенка от комода.

– Слона в нём хранили что ли?

– Ящиков много не бывает.

– Надо бы её чёрной краской покрыть. Только сохнуть долго будет.

– А магия тебе на что? Учись, пока я жив.

– Дедушка, ты как бы не совсем жив. Скорее даже наоборот.

– Тогда учись, пока я мёртв, – мумий захихикал от каламбура собственного сочинения и закатал рукава.

Через десять минут у нас получилась практически школьная доска.

– Мел есть?

– Вон там, в ящике, посмотри.

Мел пришлось откалывать от громадного цельного куска.

– И что со всем этим делать?

– Выносим во двор.

Доску мы повесили перед входом во дворец, под крышей, чтобы не намочил дождь. Подошёл Уру-Бука, заинтересованный шумом.

– Веди сюда всех, – махнул я ему, – и твоих, и бабушку, и Дитё. Сеню тоже не забудь.

Когда перед доской собралась толпа, я вышел вперёд, состроил торжественную гримасу и толкнул речь.

– Соратники, вассалы, друзья! Сегодня к нашему мирному замку пришёл агрессор. Никто его не звал, а он взял и припёрся. Топчет наши посевы, плюёт в наши колодцы и пишет на наших стенах неприличные слова.

Орки возмущённо загудели.

– Будем ли мы терпеть эти хулиганские выходки? Нет и ещё раз нет! Дадим по рогам, оштрафуем и выгоним. Не смотрите, что их больше. Мы умнее, сплочённее и дружнее. На нашей стороне правда! А у кого правда, тот и сильнее.

– А-а-а-аргх!

Зеленокожие воины замахали руками и зарычали, выражая мне поддержку.

– Сегодня мы открываем олимпиаду…

– Што? – Уру-Бука удивлённо поднял брови. – Оли…

– Соревнование. Будем записывать, кто сколько светлых уконтропупил. Победителей ждут ценные призы и подарки.

Пришлось сделать пятиминутную паузу, чтобы орки проорались от восторга.

Я поставил у доски табуреточку, залез на неё и на самом верху написал:

«Всего светлых – 4000».

– Дитя Тьмы запиши, – подсказал мумий, – её удар десятерых стоит.

– Мы по головам считаем, но её запишем.

Так и сделал.

«Дитя Тьмы – 1 шт.»