О своих взаимоотношениях с Н. И.Вавиловым и Т. Д.Лысенко отец рассказал в «Беглых заметках о жизни» (М., 1979) и рукописной монографии «Два брата (очерк из истории биологии)» (М., 1986), написанной за год до его кончины. Приведу некоторые выдержки:

«…Впервые я увидел и услышал голос Николая Ивановича на выездной сессии селекции зерна Академии сельскохозяйственных наук им. В. И. Ленина в г. Омске (август,1936 г.), куда были приглашены и мы – аспиранты Всесоюзного селекционно-генетического института (г. Одесса). Здесь обсуждались вопросы сибирского земледелия, работы Н. В. Цицина по созданию пшенично-пырейных гибридов. С докладами выступали Н. И. Вавилов, Т. Д. Лысенко и Н. В. Цицин.

Вторая встреча состоялась в декабре того же года на 1У сесии ВАСХНИЛ, где были заслушаны и обсуждены доклады Н. И.Вавилова «Пути советской селекции», Т. Д.Лысенко «За дарвинизм в агробиологической науке», А. С.Серебровского «Генетика и животноводство», Г. Г. Меллера «Современное состояние экспериментальных данных о природе гена». Эти доклады широко и всесторонне обсуждались на сессии как генетиками, так и селекционерами (выступили 73 человека). Тогдашний Президент ВАСХНИЛ А. И. Муралов заявил, что данная сессия Академии «является смотром важнейших достижений в области селекции. Наряду с этим мы должны с точки зрения практики, эффективности для сельскохозяйственного производства подвергнуть оценке те методы, которыми вооружает наука практических работников в области селекции». Фактически эта сессия поставила на обсуждение спорные вопросы генетики и селекции.

Третья встреча с Н. И. Вавиловым состоялась в 1938 г. в связи с введением меня в состав комиссии по обследованию Полярной опытной станции ВИР.

Николая Ивановича следует назвать пионером северного земледелия. На чрезвычайной сессии Академии наук СССР, которая состоялась в Ленинграде 25–30 ноября 1931 г. Вавилов выступает с докладом «Проблема северного земледелия». В нем он представил большую будущность этого края. Основное направление должно быть животноводческим с широким развитием овощных культур и травосеяния. Продвинутся, согласно докладчику, и зерновые культуры. Изменится вся география культур. Большое внимание он обратил на вопросы сокращения вегетационного периода. В частности, на работы агронома Т. Д. Лысенко, которому удалось разработать способы управления вегетационным периодом. Заканчивает доклад Н. И.Вавилов следующими пророческими словами: «Овладение Севером увеличит экономическую, политическую и обороноспособную мощь Советского Союза».

После знакомства с работами Полярной станции наносим визит директору ВИРа академику Н. И.Вавилову. Мы были приняты любезно и гостеприимно. Каждый из членов комиссии (нас было пять человек) высказал своё впечатление и мнение о работах, а, главное, – о перспективах. Беседа длилась часа четыре.

Н. И. Вавилов, будучи одновременно директором ВИРа и Института генетики Академии наук СССР, предложил Т. Д. Лысенко. назначенному в 1938 г. Президентом ВАСХНИЛ, расширить сотрудничество и рекомендовать соответствующих работников в Институт генетики. Выбор пал на Г. А. Бабаджаняна и меня. Первый был принят в докторантуру, а я зачислен старшим научным сотрудником Института генетики Академии наук СССР.

Таким образом, с 1 сентября (1939 г. – А. Г.) я стал сотрудником Института генетики, где проработал четверть века в качестве заведующего лабораторией генетики растений. Работать под директорством Н. И.Вавилова мне пришлось лишь один год.

Как можно было тогда (и как сегодня) характеризовать Николая Ивановича? Это был человек вулканической энергии. Его интерес, особенно к экспериментам, был велик. Он обладал высокой культурой, огромными знаниями в области земледелия в широком понимании этого слова.

Он обладал высоким чувством нового, пытался понять и поддержать новое даже тогда, когда внутренне не готов был его воспринять.

По своей натуре он был демократом, доступным любому научному сотруднику.

Он чувствовал большую ответственность за любое порученное ему дело. Хотя любимым детищем его всегда был ВИР, не оставлял он в роли пасынка и Институт генетики. Каждые две недели, а то и чаще, он приезжал из Ленинграда в Москву. Нередко заходил в мою рабочую комнату (Губкина, 3) и спрашивал, что нового. Он неустанно учил сотрудников и сам учился у них.

Объездив пять континентов, повидав многое, любил свою страну и обогатил её коллекциями мирового значения. Он был патриотом.

Николай Иванович любил книгу, много писал и издавал. Пожалуй, в мире нет другого института, равного ВИРу по количеству изданных трудов и монографий по разным культурам и теоретическим обобщениям. Эти традиции ВИР поддерживает и в настоящее время.

Таково моё впечатление об этом человеке с трагической судьбой….».

О разногласиях между генетиками и селекционерами отец пишет следующее (стр.8):

«Зимой 1939 г. и весной 1940 г. почти все ведущие сотрудники Института генетики, а также привлечённые учёные работали над сборником «Критический пересмотр основ генетики». Насколько я понимаю, это было поручение руководства Академии наук СССР. Собирались почти в каждый приезд Н. И.Вавилова и обсуждали отдельные, уже написанные статьи…. В законченном виде я этого сборника не видел, за исключением статьи Н. И.Вавилова, опубликованной в У томе его избранных трудов» (1965 г).

Чем вызвана необходимость критического пересмотра основ генетики? Догадаться нетрудно. В тот период генетика не являлась научной основой селекции. Сошлёмся на некоторые официальные документы. Передо мной книга «Труды Всесоюзной конференции по планированию генетико-селекционных исследований» (Ленинград. 25–29– июня 1932 г.). Книга вышла в издательстве Академии наук СССР (Ленинград, 1933 г.). В ней представлены основные доклады академиков А. С.Серебровского и Н. И.Вавилова, а также план генетико-селекционных исследований на 1933–1937 г.г.

Процитируем некоторые выступления докладчиков. Н. И.Вавилов: «Надо определённо сказать, что селекционная работа в нашей стране, так и за границей, в прошлом характеризовалась и характеризуется отрывом от генетики. Огромные материалы практической селекции, как правило, совершенно не обрабатываются генетически и бесследно исчезают в архивах. Этот отрыв генетики от селекции особенно свойственен западноевропейским селекционерам, а также работникам в Канаде и САСШ, где селекция сосредоточена главным образом в руках семенных фирм. Задача нашей конференции положить конец этому отрыву генетики от селекции, сделать работу селекционеров генетически более осмысленной, а работу генетиков решительным образом связать с селекцией».

Не менее критически высказался и академик А. С. Серебровский в своем вступительном слове и в докладе «Задачи генетики во второй пятилетке в связи с проблемами животноводства»

В «Трудах» этой конференции представлен детальный план по работе со всеми основными сельскохозяйственными культурами и животными. Дрозофила даже в плане по вопросам общей генетики не представлена.

На мой взгляд. план актуален и сегодня, спустя 54 года после его издания. Здесь необходимо отметить хотя бы такие темы: «Направленность мутаций», «Отдалённая гибридизация», «Скрещивание географически отдалённых рас», «Получение гомозиготных растений путём удвоения хромосом», «Влияние внешних условий на амплитуду и закономерность изменчивости количественных признаков», «Естественный отбор и адаптация», «Природа пластичности», «Вопросы о переходе длительных модификаций в мутации» и многие другие…

К выполнению огромной тематики привлечены многие академические и отраслевые институты, а также ведущие селекционные учреждения страны.

Но план этот не стал живым делом. В генетике и селекции всё осталось на своих местах.

Таким образом, Н. И. Вавилов, А. С. Серебровский, Г. К. Мейстер были первыми критиками положения дел в генетике – базы селекционного процесса не только в нашей стране, но и за рубежом.

Очевидно, это состояние и заставило Президиум АН СССР дать объективную оценку этого важного и нужного раздела науки.

В чём же дело? Зная о критическом положении в генетике, почему не устранили недостатки? На наш взгляд, всё сводится к разному пониманию наследственности и изменчивости. Именно это является камнем преткновения (курсив мой – А. Г.). Фактически генетики заняли позиции автогенеза, преформизма.

Но возвращусь к былому – моей работе в Институте генетики в те годы, когда директором был Н. И.Вавилов.

Мои эксперименты по вегетативной гибридизации очень интересовали директора. Он многократно смотрел опыты по прививкам картофеля и разных сортов томатов… При очередной встрече Н. И. Вавилов посоветовал мне ознакомиться с его работой «Очерк учения о трансплантации (прививке) растений», опубликованной в журнале «Сад и огород» ещё в 1916 г., и рекомендовал заняться получением химерных растений.

Я сразу же приступил к этим экспериментам. Но, увы, в годы войны работы были приостановлены. Я занимался культурой второго хлеба – картофеля в условиях Киргизии, куда был эвакуирован Институт генетики. Весной 1946 г. возобновил получение химер между томатами и паслёном. В 1947 г. я защитил докторскую диссертацию, где была представлена и глава «К вопросу о так называемых химерах». (И.Е.Глущенко «Вегетативная гибридизация растений», Сельхозгиз, 1948). Названная работа переиздана во многих странах мира, включая Японию. Последовало много положительных отзывов в печати…

Я несколько удалился от вопроса о высоком восприятии чувства нового у Н И. Вавилова. Проиллюстрирую его отношение к работам Т. Д. Лысенко – второго новатора в биологической науке.

В книге С. Е. Резника «Николай Вавилов», изданной в серии «Жизнь замечательных людей» (1968 г.), идёт рассказ о том. как Николай Иванович проявил интерес к тогда начинающему молодому учёному, работавшему в г. Гандже (Азербайджанская ССР). В конце лета 1927 года он прочитал в «Правде» очерк журналист В.Федоровича, в которм писалось, что Лысенко работает с бобовыми и «решает задачу удобрения земли без удобрительных и минеральных туков, обзеленения пустующих полей Закавказья зимой, чтобы не погибал скот от скудной пищи и крестьянин– тюрк жил зиму без дрожи за завтрашний день».

Н. И. Вавилов решил послать в Ганджу молодого учёного Н. Р. Иванова для встречи с Лысенко. Н. Р. Иванов рассказал Николаю Ивановичу обо всём, что увидел и услышал. Последнего всё это заинтересовало, и он согласился с предложением Иванова пригласить Лысенко в ВИР… Но последний не дал на это своего согласия.

Близкое к этому рассказу я слышал и от Т. Д. Лысенко, когда 21/Х – 1937 г. он подарил мне свою первую книгу «Влияние термического фактора на продолжительность фаз развития растений» (Баку, 1928 г.) с надписью: «дорогому Ивану Евдокимовичу Глущенко дарю свою первую работу. Думаю и уверен, что твоя первая работа будет несравненно лучше, вернее»

По инициативе Н. И. Вавилова в Ленинграде с 10 по 16 января 1929 г. состоялся Всесоюзный съезд по генетике, селекции, семеноводству и племенному животноводству. Это было крупное событие в жизни сельскохозяйственной науки… Вавиловым приглашён и Лысенко, выступивший с докладом «К вопросу о сущности озими». Доклад был сделан от имени двух авторов (в соавторстве с Д. А. Долгушиным). Уже в этом докладе на примере с разными сроками посева озимых сортов ржи, пшеницы, ячменя были заложены основы будущей теории стадийного развития растений, теории яровизации, вызвавшей огромный интерес как в нашей стране, так и за рубежом среди учёных, практиков сельского хозяйства, комсомола. Подробно концепция этой теории изложена в труде «Теоретические основы яровизации», первое издание которого увидело свет в 1935 г.

Академик Н. И.Вавилов пристально наблюдал за работами Т. Д.Лысенко, ибо его исследования были очень важны для изучения мировой коллекции, в частности, пшениц и ячменей. В тот период (1932 г.) ВИР обладал уже коллекцией пшениц свыше 28000 образцов.

В 1935–1937 г.г. ВИР издаёт известный трёхтомник «Теоретические основы селекции растений». В нем многократно встречаем ссылки на работы Лысенко. Я злоупотребляю цитированием отдельных работ. Да простят меня читатели за этот грех. Но я и в дальнейшем вынужден так поступать по простой причине. В современных публикациях, посвященных отношениям между Вавиловым и Лысенко, много неправды, а то и прямой клеветы. Только документы, приводимые в подлинниках, могут вскрыть истину и опровергнуть эту клевету.

Привожу следующую оценку работ Лысенко в статье «Ботанико-географические основы селекции», автором которой является академик Н. И.Вавилов:

«Метод яровизации, установленный Т. Д.Лысенко, открыл широкие возможности в использовании мирового ассортимента травянистых культур. Все наши старые и новые сорта так же, как и весь мировой ассортимент, отныне должны быть исследованы на яровизацию, ибо, как показал опыт последних лет, яровизация может дать поразительные результаты, буквально переделывая сорта, превращая их из непригодных для данного района в обычных условиях в продуктивные высококачественные формы…

Для подбора пар при гибридизации учение Лысенко о стадийности открывает также исключительные возможности в смысле использования мирового ассортимента» («Теоретические основы селекции растений», том1, Сельхозгиз, 1935 г., стр.72)…

Как видно из этих высказываний, Н. И.Вавилов высоко ценил работы Т. Д.Лысенко, глубоко понимал их суть и широко использовал в работе с коллекциями травянистых культур.