– Но, собственно, чему обязаны? – подняла брови Маргарита. – У вас что, день рождения?

– Лучше! Гораздо лучше! – глаза Троепольского демонически блеснули. – Я добился окончательного разрешения на раскопки Вежецкого городища! Начинаем формировать экспедицию! Я сегодня богат и счастлив, и всех угощаю! Кстати, Маргарита, я сейчас был у вас в кабинете и совершенно случайно взглянул на экран монитора. Вы разве занимаетесь арабскими хрониками?

Маргарита слегка покраснела. Вот бестолковая дурёха, не сообразила закрыть документ!

– Не совсем. Моя диссертация – по проблемам славянской демонологии, а арабами я просто… интересуюсь. Попутно.

– Исключительно интересная парадигма… – Профессор оглянулся, подвинул себе стул и без приглашения сел к столу.

Встрепенувшаяся Юлечка выхватила из шкафа пыльный стакан и помчалась его ополаскивать. Татьяна, сосредоточенно хмурясь, кромсала на ровные дольки торт.

– Что вам интересно в этой парадигме? – хмуро поинтересовалась Маргарита.

– Дело в том, что я сам арабист и меня исключительно занимают контакты арабов с поволжскими племенами. Особенно с булгарами и славянами. Собственно, ради этого я и перевёлся в ваш университет. Правда, найти какие–либо следы этих контактов на Вежецком городище весьма проблематично, но будем надеяться! Но в данный момент я не о том…

Он заговорщицки наклонился к Маргарите:

– У меня в столе сейчас лежит любопытнейший документ. Копия старой арабской хроники, посвящена путешествию некоего Абд Фараджа в царства тюрок, булгар и славян. Документ, разумеется, имеет традиционный для арабских источников сказочный характер, но отдельные реалии…

– Какие… реалии?

– Я с удовольствием покажу вам. Честно говоря, совершенно не ожидал встретить здесь, в этом скромном университете, единомышленницу!

***

От пергамента исходил отвратительный запах гари и сырости одновременно, как будто кто–то бросил в огонь выдранный с корнем пучок травы. Голова закружилась, выцветшие строчки арабского письма поплыли перед глазами. Маргарита поспешно отодвинулась.

– Да… потрясающе. Он очень древний?

– Приблизительно середина X века, я полагаю.

Тёмные глаза Троепольского прожигали насквозь. Маргарита поёжилась и торопливо сказала:

– Дело в том, что мне раньше не приходилось держать в руках такие… подлинники. Я работала с переводными текстами, видите ли.

От взгляда профессора у неё начали гореть уши, захотелось срочно очутиться подальше от кабинета и мирно попивать чай с тортиком в компании Татьяны и Юлечки. Насколько проще было рядом с профессором Киргизовым, пожилым, рассеянным и до предела тактичным человеком… И зачем только она сунулась, рядовая аспирантка, разве у неё могут быть общие интересы с заведующим кафедрой? Почему Троепольский так на неё смотрит? Что ему не понравилось? Она что–то не так сказала?

– А-а, вот в чем дело! – профессор, как бы поняв все, что хотел, отвёл жгучий взгляд. – Да, действительно, когда впервые касаешься документа такой древности, это потрясает. Потом уже ощущение стирается, привычка, знаете ли. Так что я вам даже завидую.

«Странно, неужели он не чувствует тревожного запаха, от которого перехватывает дыхание и крутит желудок? А может, дело не в манускрипте, может, я просто тортика переела? Говорят, если много сладкого натощак, давление резко падает… Нет, ерунда».

Профессор бережно поднял пергамент и, любуясь, поднёс ближе к глазам.

– Насколько я понял, арабским вы не владеете?

Маргарита молча затрясла головой.

– В таком случае посмотрите перевод… Вот, к примеру, любопытный отрывок…

Троепольский убрал пергамент в папку с замочком, к остальным листам, повернул ключик и раскрыл перед Маргаритой обычную общую тетрадь в линеечку. Она покорно опустила глаза, но, пробежав пару абзацев, вздрогнула и застыла.

– В чем дело? Вас что–то смущает в переводе? Конечно, он сделан на скорую руку, но за точность я отвечаю.

– Нет, – Маргарита облизнула губы, – просто мне показалось… может быть, я ошибаюсь… Этот Абд Фадлан…

– Фарадж.

– Ну да, Абд Фарадж. Он описывает места, похожие… словом, вы считаете, что он побывал на Вежецком городище? Вот почему вы пробили эту дополнительную экспедицию?!

– Ну да, я же вам уже говорил, что меня интересуют контакты с арабами. Вежецкое, судя по всему, типичное славянское городище и годится не хуже любого другого. И расположено практически на берегу, на самом пути из арабов в варяги, – слегка удивился профессор. – Но почему вы решили, на основе каких данных сделали вывод, что здесь описано Вежецкое городище?

Маргарита смутилась.

– У меня там раньше бабушка жила, двоюродная. Хотя, с другой стороны… нет, я глупая, конечно. Мне просто подумалось, а вообще–то на Волге все места похожи, тем более я там и была–то один раз в первом классе. Извините, профессор.

– Что вы, не извиняйтесь. Это даже очень любопытно, знаете ли… – Троепольский быстро сделал несколько шагов по кабинету, наткнулся на стену раз, другой. – Кстати, я пока не определился окончательно с составом экспедиции. Один мэнээс у меня уже есть, отличный юноша, на будущий год в аспирантуру собирается. Копать будут наши лицеисты, так что снимать студентов с археологической практики на дьяковском городище не придётся. Словом, дело только за кандидатурой второго мэнээс. Вы?

Маргарита смотрела на Троепольского во все глаза. Девицы были правы, он и вправду чертовски красив. Как он шагает по кабинету – словно мечется по тесной клетке бенгальский тигр. Такой же сильный, ловкий, уверенный… отыскал бесценнейший манускрипт и даже не думает, какое великое дело совершил! Какие дьявольские перспективы открываются! Настоящий учёный.

– Я бы могла поехать вторым мэнээс, – прошептала Маргарита, не узнавая собственного голоса.

***

Хлопотливый день стремительно катился к финалу. Подняв утомлённые глаза от списка соискателей губернаторской премии «Одарённым студентам», Михаил Троепольский обнаружил, что на часах почти девять, за узким окном кабинета сумерки, а в банке с растворимым кофе ничего не осталось. На всякий случай он потряс банку, но в подставленную кружку упало лишь несколько бурых крупинок. Ничего не поделаешь, придётся тащиться в магазин, выбираться из берлоги, как он в шутку именовал эту забитую историческими артефактами каморку. Положенный ему по статусу кабинет на втором этаже, светлый и почти комфортабельный, Михаил сразу невзлюбил и, если была возможность, старался работать в «берлоге».

– Михаил Вадимыч, ключики сдавать будете? – окликнула его на выходе вахтёрша Ираида Петровна, во весь рот зевавшая над журналом мод.

– Нет, я в магазин на минутку, сегодня ещё поработаю.

На улице пахло молодой листвой, вдоль тротуара зажглись фонари. К остановке только что подкатил автобус, мимо профессора к нему пробежало несколько запоздавших студентов. Михаил быстро купил в ближайшем магазинчике кофе и заторопился обратно, хотелось ещё успеть повозиться с арабским документом. Во дворе корпуса было уже совсем темно, только светились окна библиотеки и одно узкое на первом этаже – в его «берлоге». Уходя, он забыл погасить свет.

Зато в коридоре половина ламп не горела – бдительная Ираида Петровна, как обычно, экономит казённое электричество. В упавшей на корпус тишине слышно было, как где–то в недрах опустевшего здания гремит вёдрами уборщица.

Михаил уже минуту ковырял ключом в скважине, но замок не поддавался. Да что же это такое? С досады поддал дверь плечом и едва не упал внутрь – дверь неожиданно распахнулась. Забыл запереть? Он шагнул в кабинет, нашарил на стене выключатель и замер с поднятой рукой. Пять минут назад свет в кабинете горел, почему же теперь?..

Внутри словно оборвалась и рассыпалась снежная глыба. Он бешено ударил по выключателю и ринулся к столу. Верхний ящик слегка приоткрыт… нет, этого не может быть, просто не может… руки шарили, не находя, и Михаилу казалось, что воздух в берлоге сгустился и не проходит в лёгкие. Сейчас с ним будет удар…

Пальцы ухватили жёсткий кожаный угол, профессор Троепольский, отдуваясь, рухнул на стул. Папка с манускриптом оказалась на месте, вон и ключик торчит в замочке. Он не мог вспомнить, вынимал он этот ключ или нет… внутри папки листы рукописи, один, другой… все на месте.

Михаил выпил подряд три кружки кофе и только тогда смог думать хладнокровно.

Кто–то проник в кабинет и хотел взять – что? Ничего ценного, представляющего не научный, а коммерческий интерес, в коллекциях нет. Верхняя Волга – это не Алтай и не Украина, скифского золота здесь не бывает. Он обвёл взглядом набитые стеллажи. Нет, исключено. Значит, что же – манускрипт?

Но кто и, главное, зачем? Он показывал документ аспирантке Маргарите, но вряд ли девица способна распознать его абсолютную уникальность. Тем более все сотрудницы кафедры разбежались по домам ещё часа полтора назад. Неужели кто–то ещё догадывается…

Михаил одёрнул себя. Глупости. Папка на месте, документ цел.

А что, если в кабинет никто не входил? Дверь он мог действительно просто не запереть, а свет… свет, наверное, выключила уборщица, заглянула и выключила.

Михаил вскочил, не выпуская драгоценную папку, быстро прошагал по коридору к стеклянной будочке вахты.

– Ираида Петровна, вы случайно не обратили внимания, никто из сотрудников сейчас из корпуса не выходил?

– Да все уж дома давно, кому проходить–то? Вы у нас один до полуночи трудитесь.

– Может быть, кто–то с кафедры правоведения?

– Нет, никто не проходил.

– Да как же, Ир, а Татьяна–то Леонтьевна? – подала голос уборщица Зина, протиравшая застеклённый стенд с объявлениями. – Минут десять, как ушла.

– Библиотекарша? Но ведь библиотека у нас до восьми?

– Точно, вот голова моя садовая, а я и забыла, – спохватилась вахтёрша. – Проходила Татьяна, ещё ругалась, мол, студенты в семестре не учатся, а перед сессией откуда чего берётся. Никак, говорит, не могла их из библиотеки вытолкать, все просились ещё позаниматься.

– А что за студенты были?

– Да я‑то толком не поглядела, пробежали мимо какие–то ребята, вот после вас сразу, трое или четверо. Да вы завтра у Татьяны спросите, она наверняка их знает. А в чем дело–то?

– Да нет, пустяки. Спасибо, Ираида Петровна.

Он вернулся в кабинет в глубокой задумчивости. Настроение улетучилось, поработать здесь сегодня вряд ли уже получится. Пора собираться домой. Рассеянно выровнял бумаги на столе, и только сейчас заметил, будто что–то внезапно кольнуло: список губернаторских стипендиатов, который должен лежать сверху, оказался в середине пухлой стопки папок с документами. Интуиция не обманула, в бумагах кто–то рылся. Ну что ж…прискорбно, но не смертельно, кто предупреждён, тот защищён. А может, неизвестного визитёра интересовал именно наградной список?

Профессору даже смешно стало от этой мысли. Вон как все, оказывается, просто. И тем не менее…

Повторять ошибки не стоит. Не класть все яйца в одну корзину, запереть документ в домашнем сейфе и брать с собой в университет по частям, по мере надобности. Лучше было бы просто сделать фотокопию, но это невозможно. У фотокопии не будет той ауры подлинной древности, от одного ощущения которой холодеют кончики пальцев и невозможное становится достижимым.