– Мы как один умрем в борьбе за это!
– Не только умрем, но и победим, товарищи цирики! Одолеем подлого врага, который пришел на вашу-нашу землю!
И строй вооруженных людей, стоящий перед зданием правления Средней Монголии, ответил оратору – красноармейскому инструктору Павлу Иванову восторженным ревом. Через пару часов, после торжественного обеда, будущим героям-цирикам предстояло отправиться в поход на злодеев.
Недаром бойцы Монгольской народной армии назывались цириками – с давних времен лучшие из здешних батыров сдерживали разгул демонов, а потому эти криминальные сущности прозвали их цириками – надзирателями. Ходили также слухи, что в секретных японских лабораториях разрабатываются игры, способные увлечь и отвлечь многих и многих людей от реальных свершений и борьбы за дело пролетариата, и в этих играх создается клеветнический образ цирика, как злобной сверхъестественной сущности, что и вызывало у цириков разума возмущение и бурление оскорбленных чувств.
Тяжелее всего приходилось красноармейцам и цирикам в промежутках между боевыми столкновениями, поскольку противник, лишенный революционной сознательности постоянно пускался на различные подлости и пакости, чаще всего маскируя свои действия под стихии, природные явления и обычные людские ляпы.
Так, при помощи одного из демонов местной непогоды у красноармейца Пихтянко Л.П. был внезапным порывом ветра выдут из почему-то не застегнутого кармана гимнастерки воинский билет. После этого в течение трех ночей упомянутый демон, прикинувшись ненаглядной женой Пихтянко, мешал тому осуществлять караульную службу – охранять склад с чародейскими горюче-смазочными материалами. Когда демон был задержан боевым нарядом красных магов, то оказалось что он мужского рода, и тем самым красноармеец Пихтянко в случае незаконного удовлетворения своего личного желания подлежал бы соответствующей уголовной ответственности.
В то же самое время демоница – жена упомянутого демона, прикидываясь то пожилым интендантом, то чиновником из райпотребсоюза, пыталась спаивать красных командиров в вагонах-ресторанах, столовых, домах отдыха, прачечных, залах ожидания, туалетах, железнодорожных переездах, на торжественных заседаниях, собраниях и митингах, и просто в чистом поле.
Задачей демонов также было наводить разнообразные идеологически вредные мороки и снижать боеспособность красных командиров, вплоть до самого высокого ранга. Порой чародейские вылазки врага оказывались чрезвычайно опасными. Так, поддавшись объединенному влиянию нескольких демонов, перешел границу и бежал к японцам комиссар государственной безопасности 3-го ранга Люшков, имевший доступ и оперативной магической документации. Потом боевая группа японских солдат при поддержке демонов войны, прикинувшись призраками давно закончившейся русско-японской войны, выступила против советской погранзаставы, используя тактический полтергейст и местные силовые ветки мирозданья, а также ушлую блуждающую хроноворонку с птеродактилями.
Среди вышедших на бой с Красной армией было немало злодеев. Так, по вообще-то до конца непроверенным советским разведданным («100 великих разведданных»), среди японских унтер-офицеров преобладали генно-модицированные людоеды, которые были адаптированы к ратному труду, обороне, нападению и поеданию морально нестойкого противника. Поэтому красные маги регулярно проводили среди бойцов политинформации.
Поскольку ни советская держава, ни японская империя не подписали в свое время Женевскую конвенцию о магических превращениях попавших в плен военнослужащих, то нередки были случаи использования азиатами пленных красноармейцев и цириков в качестве тотемных столбов линий чаро-обороны и зомби-пулеметчиков в обороняемых дзотах.
Поэтому в состав штурмовых отрядов по захвату японских укрепрайонов входили и военспецы – оперативные сниматели враждебных заклинаний. На только что освобожденных территориях вместе с сотрудниками магической разведки бывших пленных осматривали и врачи-чаронаркологи, снимавшие наведенную магическую зависимость и извлекавшие чужеродные аватары из красноармейского сознания.
Одной из любимых козней вражеских демонов было не только превращение в молоденьких смазливых девушек/эротических бой-баб и последующее знакомство с красноармейцами и красными командирами, но «близкое фотографирование» с ними, дальнейший магический монтаж полученных фотографий и их экстренная отправка женам и невестам воинов. Затем начинались скандалы, подрывающие боевой и трудовой дух, изредка возникал и «синдром Офелии», ухудшающий советскую статистику.
Кроме боевых задач, красные военные маги, выполняя поручение партии и правительства отчизны, в полевой лаборатории проводили изучение буржуазной генетики японских демонов и возможности их последующей селекции в пролетарские культуры.
Иван Черномазов лежал в укрытии на берегу реки, которую японские империалисты так стремились сделать пограничной. А вернее – захватить оба берега, чтобы неустанно грозить честным трудовым людям, насылая на них кошмарные сны и злокозненные демонические сущности. Многие из которых, как известно, даже после специальной подготовки испытывают серьезные трудности с пересечением водных преград, особенно рек, впадающих в державу рабочих и крестьян, защищенных от империалистических наездов силовым полем магических классово откалиброванных генераторов.
Заслонившись специальным маскировочным мороком, Иван напряженно вглядывался туда, где находились позиции врагов. Они вовсю старались, но испортить той тревожной весной праздник 1 мая советским людям и братским монгольским трудящимся так и не сумели. Но уже 8 мая взвод японских демонов-диверсантов попытался занять островок посредине реки, однако монгольские пограничники заметили противника и отогнали его патриотическим превращательным огнем.
Однако 11 мая отряд в три сотни человек при поддержке восьми демонов и четырех магов, укомплектованный чарогранатометами и несколькими обычными пулеметами внедрился на пятнадцать километров в глубину монгольской территории и напал на погранзаставу на высоте Номон-Хан-Бурд-Обо. В ходе боев нападавшие были отогнаны, но перед этим успели сделать фотоснимки, ставшие после соответствующей обработки провокационными – так хозблок заставы был отретуширован в виде публичного дома вульгарных монголо-советских демонов и растиражирован в империалистической печати, вызвав массовое глумление капиталистических псевдогуманитарных организаций, в том числе – занимающихся перевоспитанием и трудоустройством демонов-наемников и демонов-насильников.
Между тем боевые действия продолжались – еще через три дня после нападения на заставу разведотряд японской пехотной дивизии при поддержке авиации и целой тучи нетрезвых демонов атаковал 7-ю пограничную заставу, захватив высоту Дунгур-Обо, куда началась переброска пехоты на грузовиках и бронемашинах. Одновременно началось развертывание полосы самурайской чародейской обороны «Пылающее зеркало», которая по многовековым легендам, абсолютно не могла быть преодолена неприятелем.
Но 17 мая три мотострелковых роты, сапёрная рота и артиллерийская батарея Красной армии при поддержке монгольского бронедивизиона и особого маг-отделения, в составе которого был и только что прибывший в район боевых действий Черномазов, отбросили противника обратно за реку. Остатки разорванного в клочья «Пылающего зеркала» были отправлены в Москву в Наркомат Магии для изучения.
И вот сейчас над рекой царило томительное предгрозовое затишье. Иван настроил магические устройства слежения на максимальную чувствительность, однако обнаружил лишь то, что противоположный берег степной реки полностью укрыт мощной завесой империалистического чародейства, сквозь которую не просачивается ни звука. При попытке пробить завесу направленным лучом слежения пробуждался хаотический поток сомнительной информации – доносились многоголосые оскорбительные выкрики и угрозы, пьяные вопли и этнический шансон недревних цивилизаций. Развратные женские голоса наперебой обещали советскому человеку всевозможные непотребства, отвлекающие от борьбы за освобождение пролетариата всей Земли и окрестных галактик. Визгливые звуки джаз-бандов пробуждали потребность немедленно предаться странным вихлястым танцам, а расслабляющее пение аристократических флейт и скрипок – забыть о высокой цели и погрузиться в ленивое созерцание, недостойное борца за счастье трудового народа.
– Эй, ты там, с трехлинейкой! Хочешь быть богатым и красивым? Смотри, Птица Феникс летит. Пуляй скорее!
– Командирчик, да какой славный и пригожий! А я вот монгольская принцесса, спала в одиночестве много веков. Пока твой жаркий взгляд меня не пробудил. Пойдем, возлюбленный в пещеру, на пуховое ложе, окаймленное сокровищами. Отдай мне свой пистолет. Ведь со мной он тебе не нужен, милый.
Японские маговояки вовсю использовали магические глушители искренних человеческих побуждений (поэтому порой у красных бойцов отсутствовала взаимовыручка) и по вечерам вывешивали подкорректированную карту звездного неба – с измененной (т. е. оскорбительной для неприятеля) конфигурацией нежелательных (для них – японцев) созвездий.
Кроме того, стрелка компаса в этой зоне боевых действий всегда показывала строго на Токио. А в ясную погоду среди немногочисленных облаков виднелась (невооруженным глазом) вершина горы Фудзиямы, которая отсюда не должна была быть видна даже и в мощный бинокль.
Недавно на позиции красноармейцев залетела дезинформационная бомба, начиненная обещаниями каждому сдавшемуся выделить квартиру как раз на склоне Фудзиямы. Ивану удалось нейтрализовать вредное воздействие своевременной отсылкой контраргумента: «Да если бы это было правдой, вашей Фудзиямы из-за скопища бараков для размещения беглецов уже и не было бы видно!»
Сейчас, оценив ситуацию, Иван доложил командованию о неизбежности нового – и весьма скорого – наступления японцев. И потом приступил к выводу в режим готовности номер один всех имевшихся в его распоряжении средств противодемонической обороны. «Эх, маловато магобоеприпасов! Но хорошо хоть что-то успели доставить на передний край. Ну, где наша не пропадала!»
О проекте
О подписке