На улице совсем стемнело. Дом был закрыт, мама все еще оставалась на работе. Он достал ключ, отворил замок и вместе с другом зашли вовнутрь. Дома было темно и сыро. Впотьмах дошёл до стола, взял на нем огниво и зажег лампу. Стало светлей, в тусклых лучах обнажился их небогатый интерьер. По среди довольно просторной гостиной стоял стол, внизу под ним покоились две деревянные лавки, в углу на против притаилась небольшая кирпичная печурка. Кирпичи для печей делали ремесленники в поселке, добывая глину не далеко в пустоши. Также лепили, всякую домашнюю утварь, затем обжигали в местных печах. Частенько ребят заставляли собирать хворост для печей.

На бревенчатой стене возле печи были прибитые полки, на которых размещалась посуда и горшки, разные пузырьки со специями, которые мама собирала в лесу или на поле, или выменивала на рынке в городе. Возле стены притаились два сундука с зимней и не только одеждой. Сундуки были накрыты шкурами Гонков. При сильных холодах они с мамой использовали шкуры как теплые одеяла. Дом имел еще две маленькие комнатушки, одну занимала мама, а в той, что поменьше, которая была скорее, как кладовка, размещался Рик. В маминой комнате стоял деревянный грубый комод, в нем хранилось постельное белье, и всякого рода нежная одежда. Рядом с комодом стояла самая дорогая вещь, которая была у них дома – зеркало! Оно было большое, почти во весь рост. Однажды его притащил охотник из пустоши дядя Роки, мамин ухажер, маме тогда было очень приятно, но все равно пришлось немало заплатить за него старосте, так как все вещи из пустошей такого рода надлежало сдавать наместнику в город. Все артефакты прошлого принадлежали империи, таков был закон. Возле зеркала стояла лежанка, сколоченная из досок, заправленная периной, накрытой ярким покрывалом. У Рика в комнате было все просто, тоже лежанка, правда без перины, рядом грубый стол, за которым он делал уроки, внизу зеленый ящик, в котором хранил свои личные вещи. Еще был сарай возле дома, катух, хлев и, конечно, огород.

Рик растопил печку, поставил горшок с кашей на плиту, добавил туда чайник. Немного подождал, помешивая кашу в горшке, аромат еды, соблазняя, разошелся по комнате, когда горшок нагрелся, убрал его с огня, и насыпал еду себе и Эду. Взял деревянную кадушку, лежавшую рядом с емкостью для воды, снял с нее крышку, там в холодной воде хранилось масло. Зачерпнул ложкой кусочек, добавил в кашу. Достал из плетеного Коршика лепешки, пару покрошил в миску другу, взял себе тоже, пристроился за стол. Каша оказалась не очень вкусной, чуть не досоленной, суховатой, но так как они были голодными, она пошла на ура. Закипел чайник, Рик налил кипятка в кружку, добавил душистой травяной заварки и в прикуску с лепешками с удовольствием и не торопясь выпил.

Справившись с ужином, мальчик отправился в хлев покормить Гонков. Они громко, настойчиво блеяли и все время брыкались. Рик зашел в загон, выдал от души пару пинков в их зады и рассыпал в кормушку корм. Пока они жевали, он лопатой и скребком убирал настил, морщась от едкого кислого запаха. Эд с ним не пошел, остался в доме. Рик догадывался почему. Скорее всего блохастый уже залез на мамину перину и нежился на ней с набитым брюхом и грязными лапами. Вообще-то для него это было табу, но он умудрялся неоднократно тайно залезать на перину пока никто не видит и засыпать. Был много раз застукан и наказан. Но горбатого могила исправит, так думал Рик и каждый раз ехидно радовался, когда друг получал от мамы за ослушание. Закончив с чисткой загона, он налил свежей воды в поилки и направился в катух. В катухе насыпал из ведра в кормушки зерна лосса, обновил воду в поилке и собрал щедрый урожай яиц.

Они с мамой держали довольно приличное количество Кохтов, где-то штук сто. Яиц они давали много, иногда мама возила их на продажу в город, иногда меняла на другие продукты или необходимый в хозяйстве инвентарь в деревне у местных жителей.

Закончив с работами, Рик возвратился в дом. Приостановился на крыльце и взялся за дверную ручку. Через закрытую дверь приглушенно услышал мамин строгий голос.

– Как тебе не стыдно, улегся на постель с грязными лапами! Это что за напасть такая? Дать тебе по-хорошему по твоей коричневой роже! Сколько можно, а? Лезет и лезет, ведь есть же место, лежи себе, там мягко и чисто. Нет, оно на перину хочет. Только новую постель застелила! Вот сейчас придёт твой дружок, пусть стирает! Я устала, и так круглые сутки работаю, еще и за этим отстирывать.

Рик вздохнул, получилось так, как он и предполагал. Мама пришла с работы и застала спящего сытого наглеца у себя на кровати. Еще раз вздохнул, опустил голову, вошел в дом.

– Ма, привет, как дела? – Сходу дружелюбно начал он, не теряя темпа задал еще вопрос. – Что, опять на твоей кровати спал? – Бодрым голосом, как ни в чем не бывало, упреждая справедливые обвинения.

Эд сидел возле стола, опустив голову, прижав уши, совсем не заметно переминался с лапы лапу, изредка подергивая коротким хвостом. Он терпеливо и обреченно выслушивал все нравоучения, ибо знал и чувствовал свою вину. Над ним склонилась мама, одной рукой она оперлась о стол. А второй жестикулировала перед его глазами, для пущего драматизма им содеянного. Это действовало очень удручающе на зверя. Мама была стройной и высокой женщиной, совсем не старой. Она была белокурой с голубыми глазами, довольно красивая. Одета в длинную шерстяную юбку черного цвета в серую кофту и поверх нее плотную, грубой вязки темно-синюю жилетку-безрукавку.

– Где был? – Повернулась она к Рику, строго спросила, не здороваясь и не обращая внимания на его дружественный тон.

– Да так, в школе с утра, потом на поле вместе с классом. А к вечеру с ребятами ходил к южной стене в стражников играть. Уроки не делал, – предупредил он, сейчас пойду заниматься. Гонков покормил, убрал у них. Вот яйца собрал, там тоже все в порядке. – Он выложил на стол из всех карманов полтора десятка яиц. А как у тебя?

– А этот когда появился? – Не обращая внимания на вопрос, кивнула она на грустного Эди.

– Да к вечеру…, я пришел, а он уже крутился во дворе, накормил его, он потом в мою комнату пошел, я хотел его выгнать из дома, но он огрызаться стал, рычал, так и оставил в доме. – Заключил мальчик.

– Преподобный к нам на ткацкую сегодня приходил, проповедь читал. – Сказала мама нормальным тоном.

– Да? – Удивился Рик. – И что…? Интересное что-то вещал? – Спросил он как бы с безразличием.

– Да так, в общем познавательно. – Внимательно посмотрев на сына, ответила она. А потом спросила. – А знаешь, что самое интересное?

– Что? – Рик вскинул голову и глянул на рассерженную маму.

– А то, что после проповеди он подошел ко мне, сказал, что тебя вообще сегодня в школе не было! Интересовался не заболел ли ты? – Она оценивающе замолчала. Я сказала, что дома тебя оставила сегодня…

– Опять туда ходил…? – Строго спросила. Она села за стол, поправила лампу. – И как вы за стену попадаете? Пойду к старосте попрошу, чтобы периметр проверили. – Я же сказала, в пустошь ни ногой, там очень опасно, там можно погибнуть. Однажды твой отец оттуда не вернулся. – Она заплакала. Этого искал? – Кивнула на огромного кота, тот совсем притих, понимая, что из-за него сейчас достается лучшему другу. Рик молчал, он опустил голову.

– Прости, мам, мне нужно было найти его, и так неделя прошла, как он сбежал. Больше туда ни ногой, обещаю…, ма?!

– Ну ладно, нашел и хорошо. – Она сменила тон и вытерла слезы. Вырос теперь он, будет постоянно пропадать, искать своих будет! – Так что привыкай. – Она погладила Эда по большой голове, вытащила колючку, застрявшую в шерсти возле уха. Тот подсунулся поближе, подбивая ее руку, чтобы гладила дальше, громка мурлыкая, искоса бросал взгляды на Рика.

– Ма…, да я не далеко, только на край ходил, там почти что, как здесь, ничего не происходит!

Мама посмотрела на Рика.

– Опять врешь…! Сколько раз говорила, если врешь, то ври так, чтобы тебя никто не заподозрил, в противном случае не ври, только хуже себе сделаешь.

– Ма, не иди к старосте пожалуйста. – Умолял сын. Мне ребята не простят. Я честно, туда больше ни ногой! – Искренне пообещал он.

– Ладно, ни к кому я не пойду, не волнуйся, сходи к Сэмми пока не поздно, уроки у него возьми… Ах да, новость тебе забыла рассказать. Ирма сегодня рассказывала на работе, что вчера ее муж с другими охотниками в пустоши, в двадцати километрах от нас встретили отряд Форзов, штук тридцать, все самцы, крупные, без детенышей и самок. Сидели у костров, что примечательно, на них были одеты грубые деревянные доспехи, а некоторые были вооружены каменными топорами! Представляешь, Форзы и в доспехах, да еще и с оружием, у костра?! Ну, мужики к ним подходить не стали, понаблюдали с подветренной стороны и сразу вернулись в поселок к старосте с новостью. Говорят, староста уже гонца в город послал за гвардией, чтобы охранять нас. Очень все странно, мы-то считаем их полуразумными зверьми, а тут вот как! Прям боюсь что-то.

– Ты хоть за ворота не ходи, и друзьям расскажи, чтоб дома сидели. – Предостерегла мама, встала и пошла к печи, затарахтела посудой. – Ладно, ступай за уроками. – Сказала она не громко, не оборачиваясь.

Рик взял лист грубой бумаги и карандаш в своей комнате, направился к соседу за домашним заданием. За ним, не званным засеменил повеселевший Эди.

Рика потрясла рассказанная мамой история, хотя он и не подал виду. Странно, подумал он, действительно люди считали Форзов не разумными, ну или полуразумными особями, чуть умнее собак. А тут такое событие! И чтобы отряд, да еще и вооруженный! Без самок, детенышей, на легке, явно воины, скорее разведчики, то-то староста заволновался. Ведь охрана имперской гвардией влетит поселку в копеечку! Видно, все серьезно, раз так. Он вспомнил, как мастер Родон рассказывал о Форзах на уроке.

Откуда они появились не знает никто, даже имперские умники об этом ничего не говорили точно. На их счет было несколько теорий. В первой говорилось, что Форзы жили на земле вместе с людьми до большой ошибки. Они были как бы дальними родственниками человечества, совсем умственно не развиты. После большой ошибки, они остались предоставленными самим себе, оставшиеся уцелевшие ушли прочь от людей, где и образовали новый вид. Там по непонятным причинам значительно поумнели.

Во второй теории объяснялось их появление уже значительно позже большой ошибки. Якобы после катастрофы на месте больших разрушенных городов стали возникать пустоши со всеми прелестями и аномалиями. Некоторые имперские умники утверждали, что как раз в результате такой аномалии в пустошь случайно попало незначительное племя Форзов. И они смогли укрепиться, выжить и размножиться вдали от людских глаз. Другие же умники утверждали, что Форзы это ни какие не дальние родственники человечеству, а совсем чуждый незнакомый нам вид.

Форзы давно стали головной болью окраин империи. Иногда они нападали на слабые поселения людей, грабили, разоряли и всегда жестоко убивая. Крали, уводили скот на пастбищах, оставшийся по какой-то причине без надежной вооруженной охраны.

Они напоминали людей, но даже их самки были гораздо крупнее самого крупного мужчины. Волосаты, все покрыты шерстью, с маленьким узким лбом, глубоко посаженными в череп глазами, массивной клыкастой нижней челюстью. Руки у них длиннее и сильнее, чем у человека, и доходили им почти до колен. Ходили Форзы прямо, сильно сутулясь, имели широкие массивные ступни, обувью не пользовались. Их насчитывалось до несколько сотен племен, племена отличались разительно друг от друга. Например, некоторые племена использовали огонь, жили охотой и собирательством, имели вождя и даже жреца старейшину, они использовали пещеры и шалаши в качестве жилья, грубые шкуры животных служили им одеждой. Жили такие племена вдали от людей и старались с ними не контактировать. Другие племена не знали огня и не использовали орудия, разве что только камни, жили охотой и разбоем, не имели постоянного места пребывания, постоянно кочевали по пустошам. Форзы редко решались нападать на людей, предпочитая грабить своих сородичей из других племен, но иногда они смелели и нападали на людские поселения. Тогда империя снаряжала карающие экспедиции, убивая и вытесняя племена со своих насиженных мест, подальше от людей, глубоко в пустоши. Там выжить было почти невозможно, тем более с самками и молодняком.

До поселка, где жил Рик, чужаки никогда не доходили. Хотя поселение было считай на краю пустоши, но всё-таки считалось уже периферией империи, никак не пограничьем. Когда основали поселок, вначале он был грозным гарнизоном, форпостом, тогда пустошь была очень далеко, но со временем она расширилась, приближаясь к поселению с каждым годом. Потом военные ушли дальше, освобождая место простым людям.

В школе учителя говорили, что когда-нибудь пустоши поглотят всю землю, не оставив людям места. Что это плата за день великой ошибки, которую совершило человечество.

В таких раздумьях Рик добрался до дома своего друга Сэмми. Зашел за ограду из жердей. Драго, их пес, дружелюбно вылез из будки, навстречу махая хвостом. Неожиданно сел на задницу чесаться задней лапой, зазвенел цепью. Рик подошел и погладил его по голове. Тот встал, понюхал карманы мальчика, и ничего там не обнаружив, направился обратно в будку. Начало моросить мелкими каплями. Эд с ним не пошел, остался охранять черной тенью за оградой. Рик подошел к занавешенному белой шторкой окну комнаты Сэмми, там тускло светился огонек. Еле слышно постучал. Прислушался. Еще раз постучал. Занавеска отодвинулась и в проеме появилось пышное лицо друга. Он кивнул и задернул занавеску. Через минуту тонкой светлой щелью открылась входная дверь. Из дома вышел толстячок с накинутой на плечи не по размеру темной курткой, с голыми ногами, одетыми в кожаные калоши. Он подошел к Рику. Пахло от него домашним теплом, печкой и парным молоком.

– Привет, ну что нашел? – Задал Сэмми вопрос с ходу.

– Здорово Сэм, да! В пустоши ошивался, как я и думал. – Ответил Рик.

– А мамка как? – Сэм почесал ногу.

– Все узнала! Преподобный сдал, сволочь! Влетело маленько, пришлось кое-что пообещать. – Объяснил Рик.

– Что пообещать? – Спросил друг твердо.

– Не важно, не волнуйся, про вас даже и речи не шло. – Успокоил его Рик.

Сэм повернул ладошку к верху. Дождь! – Заключил он. Вдалеке залаяла собака, лай звонко разлетелся в прохладной темноте. Его тут же подхватила другая. Из буды появилась рябая голова Драго, вылезать на мокрое ему явно было не охота. Послушав мгновение, он тоже громко пару раз гавкнул. Ребята повернулись в его сторону. Пес прислушался, мотнул головой от падающих капель и скрылся обратно в уютную буду.

– Сэм, дай уроки на завтра? – Попросил Рик.

– А, я так и думал, что ты за уроками придёшь, вот держи. Металлы можешь не делать, ее завтра не будет, у нее в городе дела. Сэм вручил Рику коричневый лист бумаги. Тот взял и поблагодарил друга.

– Слышь? А ты в курсе про Форзов? – Спросил Рик дружка.

– Ага. – Ответил тот. – Говорят, целый отряд!

– И что думаешь? – Вдумчиво спросил Рик.

– Думаю, ниче не будет, побродят в округе и свалят обратно к себе, побоятся сунутся к нам, а если полезут, то наверняка пожалеют, так что ничего не будет! – Авторитетно заявил друг.

– Знаешь, Сэм, давай пока в пустошь не ходить, пока все не успокоится. Сказал Рик и замолчал, пытаясь выяснить реакцию на сказанное. – А потом, после секундной паузы, договорил. – Ты нашим скажи, пожалуйста, чтобы тоже не высовывались.

– А че я? – Взорвался Сэмми. Завтра в школе увидишь народ, вот и скажешь. – Ты это мамке наобещал? – Шёпотом спросил Сэм. Надеюсь, про лаз не заложил?

– Говорю тебе, нет! – Твердо заверил его Рик. Дверь в доме со скрипом приоткрылась светлой щелью, в проеме возникла бабушка толстяка, светила свечкой в темноту. Они оба обернулись в ее сторону.

– Сэм, а ну домой скотина, чего запропал окаянный! Сколь тебя ждать? Не ложимся! – Позвала она его.

– Ладно, понял, не обижайся, до завтра, в школе увидимся. – Сэм протянул руку, Рик ее пожал. Его товарищ обернулся, натянул куртку сильнее на плечи и, шаркая, затрусил в дом. Рик постоял мгновение, пробуя на вкус легкое разочарование, зная, что завтра ему предстоит разговор с друзьями, вышел за двор. Там его встретила грозная и свирепая бесшумная тень, протерлась мокрой шерстью о руку.

Класс уютно устроился в теплой протопленной комнате, утренние солнечные лучи весело пробивались сквозь небольшие окошки. Дети расположились за несколькими грубо сколоченными длинными столами, стоящими друг за другом, их было прилично, человек двадцать пять. В классе пахло печкой и разными запахами, одежды, еды и еще чего-то неразличимого. Школа поселка была не большой и состояла из пяти комнат. В ней училась молодежь в три этапа, каждый этап располагался в своем помещении. Первый для самых маленьких длился два года. Второй этап для середнячков длился год. И третий этап заключительный, когда наставники учителя выявляли способности у учеников. Он тоже длился год.

Потом наставник выдавал рекомендацию, и окончивший школу ученик мог, воспользовавшись ею, идти в подмастерья к тому или иному ремесленнику. Школа была бесплатна и обязательна, такова политика империи. Процесс обучения контролировался священным синодом и коллегией имперских умников. Иногда умники забирали к себе особенно одаренных учеников. Но из поселковой школы в умники еще никто не разу не попал.

Преподобный Йохан расположился за небольшим столом напротив учеников, упершись локтями о столешницу, засаленную, с заусеницами по краям, внимательно всматривался в лица детей. Он искал признаки неподготовленного вчера задания. С ехидным прищуром соблюдал затянувшуюся паузу. Рик в своих знаниях на сегодняшний день не был уверен, поэтому бросал невинный уверенный взгляд в направлении священника. Изредка поглядывал через окно, переключая свое внимание. Там убогий Тото пытался справиться со стаей гутов, не жалея сил отбивался от них ногами. Вожак, то и дело шипя, низко наклонив шею и расставив белоснежные крылья атаковал несчастного Тото. Правда, звук их битвы в класс не доходил.

– Итак, родные мои! – Йохан прервал молчание. Он убрал локти со стола и облокотился о спинку простого стула, на котором сидел. Взял со стола карандаш, бодро вертел его в руках. Потом указал острой частью в сторону детей.

– Итак, кто сегодня усладит мой слух знанием великого исхода? Дети молчали, угрюмо потупившись.

– Вижу лес рук. – Угрожающе спокойно констатировал он. Помолчал секунду, заявил…, – впрочем, сегодня вас минет чаша сия, отроки. Ваше счастье! Преподобный Тоди Ликрус из городского синода попросил меня сегодня проверить ваше правописание священных текстов, поэтому возьмите карандаши в руки и листы, записываем диктант. Пишем сегодняшнее число и месяц.

– Заглавие, краткая упрощенная история.