Первача я взял ноль-восемь, взял халвы,
Пару рижского и керченскую сельдь,
И отправился я в Белые Столбы
На братана да на психов поглядеть.
Ах, у психов жизнь –
Так бы жил любой:
Хочешь – спать ложись,
Хочешь – песни пой!
Предоставлено
Им вроде литера –
Кому от Сталина,
Кому от Гитлера!
А братан уже встречает в проходной,
Он меня за опоздание корит.
Говорит: – Давай скорее по одной,
Тихий час сейчас у психов, – говорит.
Шизофреники –
Вяжут веники,
А параноики
Рисуют нолики,
А которые
Просто нервные –
Те спокойным сном
Спят, наверное.
А как приняли по первой первача,
Тут братана прямо бросило в тоску.
Говорит, что он зарежет главврача,
Что тот, сука, не пустил его в Москву!
А ему ж в Москву
Не за песнями,
Ему выправить
Надо пенсию,
У него в Москве
Есть законная…
И ещё одна есть –
Знакомая.
Мы пивком переложили, съели сельдь,
Закусили это дело косхалвой,
Тут братан и говорит мне: – Сень, а Сень,
Ты побудь здесь за меня денёк-другой!
И по выходке,
И по роже мы
Завсегда с тобой
Были схожими,
Тебе ж нет в Москве
Вздоха-продыха,
Поживи здесь, как
В доме отдыха!..
Тут братан снимает тапки и халат,
Он мне волосы легонько ворошит,
А халат на мне – ну, прямо в аккурат,
Прямо вроде на меня халат пошит!
А братан – в пиджак
Да и к поезду,
А я – булавочкой
Деньги к поясу
И иду себе
На виду у всех…
А и вправду мне
Отдохнуть не грех!
Тишина на белом свете, тишина!
Я иду и размышляю не спеша:
То ли стать мне президентом США,
То ли взять да и окончить ВПШ!..
Ах, у психов жизнь –
Так бы жил любой:
Хочешь – спать ложись,
Хочешь – песни пой!
Предоставлено
Нам – вроде литера –
Кому от Сталина,
Кому от Гитлера!..
<1964?>
Старики управляют миром,
Суетятся, как злые мыши,
Им по справке, выданной МИДом,
От семидесяти и выше.
Откружили в боях и в вальсах,
Отмолили годам продленье,
И в сведённых подагрой пальцах
Держат крепко бразды правленья.
По утрам их терзает кашель,
И поводят глазами шало
Над тарелками с манной кашей
Президенты Земного Шара!
Старики управляют миром,
Где обличья подобны маскам,
Пахнут вёсны – яичным мылом,
Пахнут зимы – камфарным маслом.
В этом мире – ни слов, ни сути,
В этом мире – ни слёз, ни крови!
А уж наши с тобою судьбы
Не играют и вовсе роли!
Им важнее, где рваться минам,
Им важнее, где быть границам…
Старики управляют миром,
Только им по ночам не спится.
А девчонка гуляет с милым,
А в лесу раскричалась птица!
Старики управляют миром,
Только им по ночам не спится.
А в саду набухает завязь,
А мальчишки трубят: «По коням!»
И острее, чем совесть, – зависть
Старикам не даёт покоя!
Грозный счёт покорённым милям
Отчеркнёт пожелтевший ноготь.
Старики управляют миром…
А вот сладить со сном – не могут!
<1964?>
Врач сказал: «Будь здоров! Паралич!»
Помирает Иван Ильич…
Ходят дети с внуками на цыпочках,
И хотя разлука не приспела,
Но уже месткомовские скрипочки
Принялись разучивать Шопена.
Врач сказал: «Может, день, может, два,
Он и счас уже дышит едва».
Пахнет в доме горькими лекарствами,
Подгоревшим давешним обедом,
Пахнет в доме скорыми мытарствами
По различным загсам и собесам.
Врач сказал: «Ай-ай-ай, вот те раз!
А больной-то, братцы, помер у нас».
Был он председателем правления,
Но такая вещь житьё-бытьё:
Не напишешь просьбу о продлении,
Некому рассматривать её.
Врач сказал: «Извиняюсь, привет!»
Ждал врача подгоревший обед.
<1964?>
…Может быть, десяток неизвестных рифм Только и остался, что в Венецуэле…
В. Маяковский
Установлены сроки и цены
(По морям, по волнам),
И в далёкий путь между рифами
(По морям, по волнам) …
Установлены сроки и цены,
И в далёкий путь между рифами
Повезли нам из Венецуэлы
Два контейнера с новыми рифмами
По морям, по волнам, по морям, по волнам,
По морям, по волнам!
Так, с пшеницей и ананасами
(По морям, по волнам),
Плыли рубленые и дольные
(По морям, по волнам) …
Так, с пшеницей и ананасами,
Плыли рубленые и дольные,
Современные, ассонансные, –
Не какие-нибудь глагольные!
По морям, по волнам, по морям, по волнам,
По морям, по волнам…
Не снимает радист наушники
(По морям, по волнам),
А корабль подплывает к пристани
(По морям, по волнам) …
Не снимает радист наушники,
А корабль подплывает к пристани,
Но биндюжники есть биндюжники! –
Два бочонка с рифмами свистнули.
По морям, по волнам, по морям, по волнам,
По морям, по волнам…
Хоть всю землю шагами выстели
(По морям, по волнам),
Хоть расспрашивай всех и каждого
(По морям, по волнам) …
Хоть всю землю шагами выстели,
Хоть расспрашивай всех и каждого,
С чем рифмуется слово ИСТИНА –
Не узнать ни поэтам, ни гражданам!
По морям, по волнам, по морям, по волнам,
По морям, по волнам…
Виноваты во всём биндюжники!
<1965?>
…Я не чикался на курсах, не зубрил сопромат,
Я вполне в научном мире личность лишняя.
Но вот чего я усёк:
Газированной водой торговал автомат,
За копейку – без сиропа, за три – с вишнею.
И с такой торговал вольностью,
Что за час его весь выпили.
Стаканы наливал полностью,
А людям никакой прибыли!
А людям никакой выгоды,
Ни на зуб с дуплом компенсации!..
Стали люди искать выхода
Из безвыходной ситуации.
Сели думать тут ребятки, кто в беде виноват,
Где в конструкции ошибка, в чём неправильность,
Разобрали тут ребята весь как есть автомат,
Разобрали, устранили в нём неправедность.
А теперь крутись, а то выпорем!
Станешь, дура, тогда умною!
Приспособим тебя к выборам –
Будешь в ёлках стоять урною!
Ты кончай, автомат, школьничать,
Ты кончай, автомат, умничать –
Мы отучим тебя вольничать,
Мы научим тебя жульничать.
Он повкалывал недельку – с ним обратно беда:
Весь затрясся он, как заяц под стужею,
Не поймёшь, чего он каплет – не сироп, не вода,
Может, краска, может, смазка, может, хужее.
И стоит, на всех шавкой злобится,
То он плачет, то матюкается,
Это люди – те приспособятся,
А машина – та засекается!
Так и стал автомат шизиком,
Всех пугает своим видиком,
Ничего не понять физикам,
Не понять ничего лирикам!
Так давайте ж друг у друга не воруйте идей,
Не валите друг на друга свои горести,
И вот чего я вам скажу:
Может, станут автоматы не глупее людей,
Только очень это будет не вскорости!
<1965?>
И. Грековой
В понедельник (дело было к вечеру,
Голова болела – прямо адово)
Заявляюсь я в гараж к диспетчеру,
Говорю, что мне уехать надобно.
Говорю, давай путёвку выпиши,
Чтоб куда подале да посеверней!
Ты меня не нюхай, я не выпивши,
Это я с тоски такой рассеянный.
Я гулял на свадьбе в воскресение,
Тыкал вилкой в винегрет, закусывал,
Только я не пил за счастье Ксенино,
И вообще не пил, а так… присутствовал.
Я ни шкалика и ни полшкалика,
А сидел жевал горбушку чёрного,
Всё глядел на Ксенькина очкарика,
Как он строил из себя учёного.
А я, может, сам из семинарии,
Может, шоферюга я по случаю,
Вижу, даже гости закемарили,
Даже Ксенька, вижу, туча тучею.
Ну а он поёт, как хор у всенощной,
Всё про иксы, игреки да синусы,
А костюмчик – и взглянуть-то не на что:
Индпошив, фасончик «на-ка, выкуси»!
И живёт-то он не в Дубне атомной,
А в НИИ каком-то под Каширою,
Врёт, что он там шеф над автоматною
Электронно-счётною машиною.
Дескать, он прикажет ей: помножь-ка мне
О проекте
О подписке