Читать бесплатно книгу «Рыбий глаз» Александра Олеговича Фирсова полностью онлайн — MyBook
image
cover

Такую привычку имел только один деревенский житель – бабка Маша, неряха и сплетница, которая жила в самом конце деревни на отшибе, но отчего-то все новости узнавала самой первой. Андрейка не любил ее за то, что та слишком много и слишком быстро говорила. Она могла прийти без всякого дела и часами сидеть, меля всякую чепуху и обсуждая каждого, кто проходил мимо окон. И еще у нее почти не было зубов во рту, и черная пропасть рта с редкими корявыми «кольями», как называла их бабушка, выглядели отталкивающе и даже пугающе. Ее не очень любили в деревне, но терпели – все потому, что она была одинокой и очень бедной старушкой, чей муж умер давным-давно, а единственный сын отбывал длительный тюремный срок, на что она часто жаловалась, говоря, что при ее летах, уже ни за что не дождаться его и что свидятся они с сыночком, теперь лишь на том свете. Бабка Маша часто ходила по гостям лишь для того, чтобы вдоволь поесть и дабы не оставаться должной, сама на себя взяла роль деревенского радио, рассказывая все местные курьезы, зачастую за неимением которых придумывая их сама. Так она чувствовала себя полезной, к тому же постоянной болтовней она заглушала безутешную участь одинокой старости.

Андрейка зашел в дом и увидел, как в залитом солнечном свете помещении, в лучах которого клубилась пыль, за столом сидела бабушка, а напротив вышеупомянутая гостья. Перед каждой стояла высокая стопка, доверху наполненная вишневой наливкой, а посередине блюдо с холодными закусками. Женщины, упершись локтями и наклонившись друг к другу через стол, вели активную беседу громким шепотом, то и дело охая и причитая. На возникшего в дверях Андрейку они не обратили никакого внимания. Мальчик скомканно поздоровался, и тогда бабка Маша на секунду повернула в его сторону голову.

– Здравствуй, здравствуй, милок, ты чего такой помятый? Смотри, Анька, весь в овсянице да в пырее. Где-то лазил сорванец, – бабка Маша улыбнулась беззубым ртом и в шутливо погрозила Андрейке пальцем. После чего мгновенно потеряла к нему всякий интерес и вновь принялась тараторить, обращаясь к подруге. Бабушка недовольно глянула на Андрейку и жестом указала ему на дверь – что значило, что ему следует выйти на улицу и отряхнуться, прежде чем лезть на кровать. Мальчик неохотно поплелся исполнять приказание. Вслед бабушка сказала, что на плите стоит свежий суп и чтобы он непременно вначале покушал, прежде чем убежит гулять.

Выйдя на крыльцо, Андрейка быстро, впрочем, не особенно старательно принялся очищать себя от всякой лесной требухи. Уже собрался идти обратно в дом, как вдруг в кустах увидел знакомый силуэт. Андрейка тут же заулыбался, и глаза его радостно заблестели, (точнее лишь один) при встрече со старым знакомым.

– Дымка, Дымка…кис-кис-кис. Иди сюда, глупая.

Из травы настороженно вылезли два потрепанных уха, а затем и вся кошка целиком. Дымка была бездомной – раньше она жила у дядьки Тоши, ветерана войны, которого в молодости контузило фугасом, отчего он так и не смог оправиться до самой старости и всю жизнь прожил, будучи, как говорили люди, не от мира сего. Но бабушка говорила про него, что он такой, потому что на войне ему приходилось много хоронить – и врагов и товарищей, а его самого смерть по случайности избежала, хотя он должен был остаться с ними. И как сам дядька Тоша говорил, стоят перед глазами молодые в шинелях кровавых, днем и ночью стоят, и немыми взглядами зовут за собой, а он все топчет и топчет без цели и пользы эту землю, хотя давным-давно сделал то, что ему полагалось. Год назад смерть исправила ошибку, и старик во сне перестал дышать.

С тех пор кошка скиталась по деревне и кормилась у добрых людей. И хоть таких хватало – все равно была тощая, нелюдимая и дерганая. А еще она никогда не мяукала. В общем, странная животина – вся в хозяина. При этом имела красивую пепельную расцветку и светло-желтые глаза. Только один. Второй потеряла в стычке с собакой. Нужно ли говорить, что Андрейка сразу проникся симпатией по отношению к этой дикой, но красивой и таинственной бестии.

Животное осторожно подошло к мальчику, село в полуметре от него и вопросительно уставилось на него единственным глазом. Андрейка протянул руку, чтобы погладить кошку, но та разом выгнулась в дугу и напряглась – было понятно, что, если Андрейка не погодит с ласками, она удерет, только и видели. Андрейка поспешно отдернул руку.

– Ты, должно быть, кушать хочешь? Ну погоди-погоди, сейчас… только не уходи, посиди тут секунду.

Мальчик, медленно, чтобы не спугнуть кошку открыл дверь и зашел за порог. И тут же резко, буксуя на скользком полу, рванул на кухоньку – туда, где на плите стояла почерневшая от времени кастрюля с супом. Куриный суп – хорошо. Мальчик, с тревогой оглядываясь на дверь в избу, стал вылавливать самый приличный кусок курицы. Перекидывая горячее мясо с руки на руку, он помчался назад. К счастью, животное никуда не делось и грелось на солнышке, вылизывая колтуны на боках. На подношение Дымка накинулась, не раздумывая, жадно впиваясь в белую мякоть острыми и тонкими клыками. Андрейка присел прямо на дощатые ступеньки перед дверью и с умилением глядел на кошку. Та, мгновенно расправившись с угощением, тут же растянулась на траве, подставляя мордочку теплым лучам. Мальчик осторожно, шаг за шагом приблизился к кошке. Та была не против. Он легко, касаясь шерсти лишь двумя пальцами, стол поглаживать Дымку. В ответ кошка стала хватать его руку передними лапами.

– Играть, значит, надумала? Ну, смотри мне! – мальчик улыбался, и из его груди то и дело вырывался смешок. Игра разгорелась не на шутку. Дымка цепляла его всеми лапами за рукава рубашки и никак не желала отпускать «добычу», отчего на ситцевой рубашке оставались дырочки и вылезали нитки. Андрейка в ответ щекотал кошачье брюшко и легонько стукал указательным пальцем ей по носу. Как это часто бывает с детьми, он так увлекся этой возней, что перестал замечать мир вокруг.

– Эй, бледноглазый! Будешь мучить животное – по лбу получишь, ясно?!

На Андрейку в следующий момент словно ушат холодной воды опрокинули. Он мгновенно оттолкнул кошечку в сторону и нервно обернулся на голос. У его калитки стояли трое ребят, которые жили дальше по дороге. Тот, кто обратился с угрозой – Иван, рослый для своего возраста парень с уже пробивающимися над верхней губой светлыми усами. Он, как и Андрейка, жил в Москве и был подающим надежды юным хоккеистом. Второй был Женя – худой и сутулый, болезненного вида мальчик в больших роговых очках, который был старше всех, но со сверстниками не дружил по причине некоторой отсталости – телесной и умственной. Был порочным и трусливым. Хвостом ходил за сильным и смелым Иваном и подпевал всякому его слову.

Ну, а третьим их спутником была Марья, которая, нахмурив тонкие брови, толкала сейчас Ивана в бок. Тот не смел сопротивляться.

– Чего ты такое говоришь, дурачок? Андрей добрый, он и муху не обидит, – грозно отчитывала она парня. Андрейка, услышав лестный отзыв, тут же густо покраснел, вспомнив, как еще час назад жег ни в чем не повинных муравьев в лесу.

– Ладно, ладно… я просто пошутил, – не всерьез оправдывался Иван. И уже обращаясь к Андрейке сказал:

– Слушай, мы сегодня на закате лезем в заброшенный дом в том конце – и он махнул рукой указав направление.. – Айда с нами, если не трусишь – будем мертвую бабку гонять, пока на тот свет не сбежит от нас, – сутулый Женя при этих словах задорно загоготал за спиной друга.

– Ага, старую дуру поджопниками прогоним, она же слепая, не видит ничего, – скрипуче вторил словам приятеля Женя, нахально улыбаясь большими желтоватыми зубами.

– А он и не трусит… и вообще посмелее вас обоих будет, скажи, Андрей? – произнесла Марья подбадривающе и, как всегда, естественно улыбнулась и мило подмигнула ему. Андрейка покраснел и смутился еще больше. Но лицом не дрогнул.

– Ага, пойду. На закате? Увидимся там, – произнес он, придав голосу немного скучающий тон, обращаясь к Ивану и игнорируя вопрос девочки. На Марью он даже не посмотрел.

Иван только хмыкнул и сразу пошел вперед по дороге. За ним тут же засеменил Женя. Марья на секунду задержалась, внимательно посмотрев на Андрейку, и, не слова не говоря, поспешила вслед за ребятами.

Чуть только они зашли за дом, Андрейка тут же повесил голову на грудь. И без того скверное настроение превратилось просто в ужасное. Он принялся корить себя за свою невнимательность, что позволил застать себя врасплох за игрой с кошкой. Он уже большой для таких игр. Теперь все будут думать, что он малыш. Опять же все подруги бабушкины узнают, и ей будет стыдно за внука. Она, конечно, ему не скажет, но будет втайне переживать.

Он бросил взгляд в сторону. Кошка все еще сидела неподалеку, увлеченная изучением одуванчика. При ее виде в душе у него мгновенно закипела злость. Он схватил сандалию у порога и запустил ей в животное. Попадание было точным и хлестким. Дымка подскочила на месте и ринулась прочь, исчезнув через секунду за забором. Мальчика удивил тот факт, что, несмотря на боль и неожиданность, она не издала ни единого звука. Странная тварь.

Андрейка тяжко вздохнул и скрылся в доме, так и оставив сандалию лежать в траве.

***

В избу, где трепались о взрослых скучных вещах пожилые женщины, идти не хотелось, поэтому мальчик остался на кухне. Усевшись за обеденный стол, он положил голову на руки и погрузился в нескончаемо тяжелые и болезненные для его возраста думы.

И что за день сегодня такой? Начавшись буднично и безмятежно, затем сменился бурной неконтролируемой радостью с многообещающим продолжением, что в итоге привело его только к неприятностям в лесу, и как будто этого было мало – теперь вот это. Смущение души его только усиливалось, и фронт ощущений все увереннее занимало смешанное чувство робости, злости на себя и стыда. Все от осознания того, насколько грубо он обошелся с Марьей и Дымкой.

В течение минуты он успел обидеть двух самых любимых девочек. Вот молодец.

И хоть Дымку он любил – это была всего лишь кошка, при том даже не его. Животное, которое не чувствовало к нему ровным счетом ничего и приходило изредка, лишь преследуя личные выгоды. Сейчас она наверняка уже паслась у другого двора, в надежде, что кто-нибудь принесет что-то, чем можно поживиться. А вот Марья была одной из немногих ребят, которая действительно хорошо к нему относилась. Не говоря уже о том, какая она была красивая. Любой из дней, когда она приходила к нему на мостки или просто при случайной встрече болтала с ним, становился событием и западал в память так сильно, что и темными зимними вечерами, засыпая в своей кровати, он часто вспоминал некоторые из них. И каждый раз такие воспоминания невольно заставляли его улыбаться и беспокойно ерзать с бока на бок.

Теперь же она наверняка перестанет с ним дружески общаться, а то и вовсе здороваться. А еще может случиться так, что, обладая огромным авторитетом среди детей, она настроит их против него. Учитывая, что Андрейка и так почти изгой, страшно даже представить, с какой травлей и отчуждением ему придется тогда столкнуться. Мальчик всегда убеждал себя, что общество детей ему не особенно и нужно и что он самодостаточный и уединенный человек. Но мысль о подобного рода остракизме его очень напугала. Напугала так, что и думать он теперь не мог более ни о чем. С этой секунды мысли крутились только вокруг одного – во что бы то ни стало нужно наладить отношения с Марьей, и не потому даже, что она хороший друг – это как-то сразу отошло на задний план, а в первую очередь для того, чтобы избежать ее гнева. В общем, Андрейка струсил. Напугался так, что и сотне старух-людоедок не удалось бы. Чем больше Андрейка об этом думал, тем в больший ужас приходил. Мысль лихорадочно металась в голове ребенка в поисках, за какое оправдание можно зацепиться. За неимением очевидных объяснений сложившихся обстоятельств, которые могли бы оправдать его перед самим собой и перевернуть картину ситуации с ног на голову, в ход пошли совсем странные.

С досадой и злостью он думал, что вот так всегда в жизни. Если с утра все хорошо, то к вечеру жди беды. К примеру, если сегодня наудачу пятерку получил по математике, то скоро жди контрольную, по которой больше кола не будет. Или если папа игрушку подарил, то обязательно вскоре ты зонт сломаешь мамин, играя в пиратов. Это он знал наверняка. За хорошим всегда плохое следует и никак иначе. Потому Андрейка и остерегался испытывать сильные эмоции, в особенности положительные, поскольку, если не радоваться и не печалиться – ничего дурного не случится. И бабушка всегда говорила – курс нынче такой: за пять минут веселья дают час кручины. И верно говорит. Зря он поддался сегодня глупой радости, ведь она, проклятая, всегда преждевременна и сильна лишь обещаниями. Мол, будет тебе, ты только верь. А потом вместо обещанного – шиш, и тут тот час кручины и настает. Вот и сегодня так – с утра часок порадовался-подурачился, а теперь до ночи горевать придется, а то и дольше.

Неизвестно, куда бы завели его рассуждения, но тут дверь из большой комнаты широко открылась, и в просвете появилась бабушка. Она была одета в темное, скромное платье, а седые волосы были аккуратно зачесаны назад. Лицо ее было румяным и чуть более гладким, чем обычно – так с ней бывало после спиртного. Движения у нее были быстрыми и сумбурными, как будто она куда-то спешила.

– Вот ты где? Чего сидишь тут, нос повесил? Не заболел часом? – Андрейка отрицательно покачал головой в ответ. – А супа поел? Поешь супа, пока горячий. Там курица свежая, только сегодня дядя Сережа зарубил. А я ухожу, – и она подошла к платяному шкафу в углу и принялась рыться в одном из многочисленных выдвижных ящиков. – К Смирновым. Знаешь Тетю Люду и Дядю Митю?

– Знаю. Дядю Митю сегодня только на реке видел. Он мне показывал, как рыбачить надо. Удочку обещал мне новую смастерить.

Бабушка сразу перестала рыться в тряпье, обернулась на внука и сказала тихо, как будто обращалась сама к себе:

– Да ты что? Сегодня видел? А вот и неживой он уже. Инсульт стукнул. Это беззубая рассказала. Митька то – все, говорит… эх, за одной партой сидели с ним. Все пьянка проклятая.

Взгляд бабушки помутнел и рассеялся – было видно, что она глядит куда-то внутрь себя, в далекое прошлое, туда, где она еще молода, и где все друзья и родственники еще живы и здоровы. Потом она в секунду вынырнула из этого состояния обратно в реальный мир и обычным для себя манером продолжила:

– Короче, мы с бабкой Машей пойдем пособолезнуем Людочке и вообще поможем ей, а то у нее из рук, наверное, все сыплется. Как тут не сыпаться? Столько лет вместе… хоть он и бил ее, конечно. Бедная баба… тоже света белого с ним не видела. Эх, ладно, о покойниках плохо не говорят, – она махнула рукой и вновь стала ковыряться в ящике. – Андрейка, а ты не видел моего платка черного, хлопкового? Не могу найти никак.

Андрейка знал, где платок. Когда последний раз он играл в пиратов, так вспотел, махая палкой на жаре, что повесил платок сушиться на ветку вяза, да так потом без него и ушел. Но не это заботило его сейчас. И даже невероятная ссора со всеми деревенскими ребятами. Умер дядя Митя. Сразу после того странного видения, о котором он уже успел позабыть от изобилия событий сегодняшнего дня.

– Бабушка, а отчего умер-то, я не понял, – тихо спросил мальчик и внутренне сжался в ожидании ответа.

– Инсульт. Это когда кровь перестает течь. В голове.

В голове. Именно туда и забралась та черная мушка, после чего наваждение сразу прекратилось.

– А где перестает течь, вот тут – сверху? – спросил ошарашенный новостью Андрейка и положил ладонь себе на голову в район темени. Видимо, в голосе мальчика послышалась явная перемена, так что бабушка прекратила свои поиски и вновь обернулась на него, после чего брови удивленно полезли на лоб, а губы растянулись в улыбке.

– А чего? Не знаю я, может, и там. Побледнел аж весь. Да не бойся, с детьми такого не бывает. Со стариками все больше, – и она ухмыльнулась, а затем добавила, – хотя, говорят, такое бывает с теми, кто супа не ест.

Андрейка уже давно научился распознавать бабушкины незатейливые шутки, которые она использовала достаточно часто и часто же невпопад. Все потому, что бабушка никогда не разговаривала с ним как с ребенком – вероятно, не из воспитательных соображений, а просто потому, что ленилась «переводить» смысл слов на скудный детский язык. Потому общалась с внуком она ровно таким же образом, как и с беззубой бабкой Машей за стопкой наливки. Это если не на людях, конечно.

Бабушка, не получив никакой реакции на свои последние слова, ушла, что-то бормоча под нос – сетовала на старость и на плохую память. Когда дверь за ней закрылась, мальчик на секунду подумал, что нужно завтра же принести платок обратно, пока бабушка не извелась окончательно. Следом же вновь, словно тяжелым пуховым одеялом, его накрыло тревожное чувство непонимания и нереальности происходящего с ним.

Неужели это просто совпадение? Это страшное видение, буквально на пару секунд представшее перед глазами ребенка, быть может, ему привиделось? Или это были просто одни из тех мушек, которые обычно плавают перед глазами. У Андрейки вообще было очень живое воображение, наверное, из-за того, что много читал приключенческих книг. Ночью, когда он вставал в туалет, часто впотьмах путал все тот же шкаф в сенях со страшным монстром, а проходя мимо окна, не раз принимал черные силуэты веток смородины, растущей на огороде, за огромные щупальца, вырывающиеся из под земли. Наверняка что-то подобное случилось и сегодня. Но ведь он точно видел, как черная колючая точка, пробив прореху в панцире из света, проникла в голову старика. Точно видел…

Тут дверь из избы вновь распахнулась, и в сенях оказались уже обе дамы – бабушка и беззубая Маша, как-то по-будничному прервав переживания мальчика.

– Ну, ты посмотри на него? – покачала головой бабушка, обращаясь к подруге, – опять сидит, как истукан. Супа поешь – тебе говорят! Что мне родители твои скажут, если я тебя сдам им в конце лета, словно из Освенцима?

– Откуда? – удивился мальчик незнакомому слову.

Бабушка не стала отвечать, лишь по обыкновению махнула рукой и, подойдя к плите, стала наливать суп в большую тарелку.

– Ну, ты подумай, Маша, чему теперь в школах учат? Одно только поколение прошло, и вот уже забыли, забыли, и не знают, и не учат.

Бабка Маша согласно закачала головой:

– Так и есть, не дать не взять…Анька, а помнишь, у нас в колхозе был еврей старый… как же его? Имя такое было у него интересное, не нашенское…

– Рафаил что ль? – спросила бабушка, нарезая зеленый лук для супа.

Бесплатно

0 
(0 оценок)

Читать книгу: «Рыбий глаз»

Установите приложение, чтобы читать эту книгу бесплатно