Переселение в «двушку»

Вначале 1998-го, в конце холодной зимы, Верочке вдруг позвонила патронажная сестра из министерства по соцобеспечению Самары. Она помогала восьмидесятилетней бабушке женщины вести её небольшое хозяйство.

Медработник ходила по магазинам или на рынок, где покупала все те продукты, которые просила Вера Степановна. Она готовила пищу, убирала в квартире, стирала бельё. За это ей государство платило какие-то удивительно скромные деньги. Поэтому, все эти люди обслуживали помногу клиентов. Иначе им было никак не прожить.

На всякий пожарный случай, у медсестры, был номер мобильника Верочки. Вдруг что-то со старушкой случится? Пусть они давно не общались, но кто его знает, как всё ещё обернётся?

– Приезжайте. – не здороваясь, начала медсестра: – Умерла ваша бабушка. У вас есть ключи. Нужно открыть дверь квартиры, чтобы засвидетельствовать кончину старушки.

– Да она меня выгнала вон из квартиры и в последнее время, не хотела со мной разговаривать. – ответила Верочка.

– Чего в жизни сейчас не бывает. – стала уговаривать её медработник: – Ведь она всё равно ваша бабушка.

Верочка отпросилась с работы, села в такси и, через полгорода, помчалась на Самарскую площадь. Оказавшись у дома, она неожиданно разволновалась, ворвалась в подъезд и вихрем взлетела по лестнице.

Там её ждала медсестра: – Ой, извините, пожалуйста. – сказала она запыхавшейся Верочке: – Умерла та старушка, жила на другом этаже. Я случайно ошиблась бабушкой и набрала не тот телефон.

Верочка перекрестилась и облегчённо вздохнула. Случись такое несчастье, денег на погребение Веры Степановны ушла бы целая уйма. Значит, переезд на другую квартиру пришлось бы опять отложить на неопределённое время.

Ведь на родного отца, она рассчитывать, увы, не могла. Василий Петрович ей недавно сказал: – Переспи, с кем захочешь, а бабушку похорони по всем православным обрядам.

Ближе к весне, Верочка подсчитала все средства, которые она накопила, решила, что набралась вполне приличная сумма и помчалась к старой знакомой, с которой когда-то училась в КИСИ.

После полученья диплома, Антонина плюнула на, никому ненужную в нашей стране, профессию инженера-строителя. Она посоветовалась со своими родными и стала работать в сфере обмена и продажи квартир.

Нужно сказать, что дела у неё шли очень неплохо. Молодая риэлтортоша быстро сменила квартиру на большую в лучшем районе, купила обстановку с машиной и очень приличную дачу.

Правильно говорят в народной среде, что посредники, стоящие между продавцом с покупателем, ничего сами не делают, а живут лучше и тех и других. Поэтому, в нашей стране их развелось куда, больше, чем нужно.

Как и три года назад, всё повторилось по прежней программе. Подруга долго рылась в своей картотеке. Правда, теперь список клиентов находился в компьютере, а не в старой тетрадке с облезшей обложкой. Антонина печально вздыхала и говорила, что за столь ничтожные деньги найти ничего не удастся.

Совсем неожиданно, она о чём-то подумала и сказала подруге: – Не очень давно, я купила отдельную комнату в «двушке», расположенной в кирпичной «хрушёвке». Дом стоит недалеко от кинотеатра под названием «Вымпел». Это почти на углу Революционной с Московским шоссе.

Там живёт двадцатилетняя девушка Лена. Она сирота из детдома. Её оба родителя погибли в аварии. Мне было жалко её, я не подселяла к ней тех людей, в которых не была сама очень уверена.

Тебя я знаю давно. Кроме того, уже долгое время я вижу, как ты мыкаешься по съёмным углам и большим коммуналкам. Вот и решила сделать для тебя и неё доброе дело. Мне кажется, что вы сойдётесь характерами. Ты не станешь её обижать.

Верочка очень обрадовалась столь неожиданному повороту событий: – Надо же, как повезло. – весело рассуждала она: – За те малые деньги, что есть у меня, удастся купить комнату в «двушке» с одною молодою соседкой. Мало того, эта квартира оказалась не так далеко от места работы. Расскажи кому, не поверят.

К счастью для девушки, быстро нашёлся тот человек, который решил взять её двенадцатиметровку. Его не испугало и то обстоятельство, что она находилась в большой коммуналке на пять разных хозяев. Видно, на что-то другое, денег у него не хватало. Началось оформление огромной кучи бумаг.

Когда Верочка впервые покупала жильё, она расплачивалась вечно зелёными баксами. В России, в девяностых годах, ходили, главным образом, банкноты в сто долларов.

Если кто-то не помнит, то на них нарисован Бенджамин Франклин. Он хоть и не был президентом Америки, но его официальный портрет всё же попал на банкноту. Видно за то, что он ввёл в обиход главный лозунг всех янки: – Время – деньги.

Ещё Бенджамин обладал весьма неординарной причёской, слегка облысевший со лба, но очень длинноволосый с затылка. Этакий стареющий хиппи шестидесятых годов, с поджатыми немного губами.

Почему-то купюры других номиналов, в обменниках почти не встречались. Наверное, американцам их было совсем неохота печатать. Чего тратить на дешёвые деньги дорогую бумагу, изготовленную по «крутой» технологии из хлопка и льна?

В 1995 году, за комнату с девушки взяли ровно семь тысяч и какую-ту мелочь в рублях. Все эти баксы уложились в одну тощую пачку. Она, в свою очередь, была почти незаметна в маленькой сумочке.

Теперь Верочка должна была получить с покупателя двенадцатиметровки шестьсот тридцать тысяч и добавить к ним ещё восемьсот. Она никогда не держала в руках подобные суммы. Поэтому, с ужасом думала, что такая наличность не влезет в её небольшой ридикюль.

К счастью девушки, её опасенья оказались напрасными. Когда она получила свои деньги в банке, выяснилось, что они уместились в две неполные пачки купюр по пять тысяч рублей. Сунешь в лифчик, и их там почти не заметно. Разве, что грудь станет выглядеть немного пышней.

Обмен документами и оплата жилья происходила в «регистрационной палате» Самары. Всё делалось по давно отработанной схеме. Продавец с покупателем садились возле стола, напротив друг друга. Каждый из них, что-то держал в правой ладони.

Рядом находился юрист, оформляющий сделку. Он проверял, правильно ли составлен любой документ и подтверждал, что в пачке лежат настоящие расчётные знаки Банка России, а не нарезанная кем-то газета.

Одной рукой Верочка отдавала расписку в получении денег за двенадцатиметровку в большой коммуналке. Второй брала пачку наличных, которую недавно пересчитали при ней. Обмен происходил одновременно.

Каждый очень боялся, что его сейчас облапошат, и оставят ни с чем. После этого, суматошного действия, все облегчённо вздыхали, брали писчие ручки и подмахивали остальные бумаги.

Немного позднее, та же история, произошла и при покупке комнаты в маленькой «двушке». Здесь Верочка покупала жильё у старой подруги, которую знала со студенческих лет. Так что, всё протекало намного спокойней.

Спустя три декады, в середине июня, покупатель и продавец получили свои документы в «регистрационной палате». Там же они договорились о том, когда состоится переезд из квартиры в квартиру.

Ещё через неделю, Верочка, вместе с вещами, выбралась из большой коммуналаки на пять разных хозяев. За полчаса, грузовое такси доставило девушку к новой точке на карте Самары. Она с лёгким сердцем, вошла в стандартную «двушку» на двух человек. Начинался новый этап её неустроенный жизни.

Жильё находилось на первом этаже кирпичной пятиэтажной «хрущёвки». Хорошо, что до подоконников было больше двух метров. Никто из прохожих, не мог просто так глянуть внутрь помещений.

Как и все коммуналки, квартира оказалась сильно запущенной. У девушки создалось впечатление, что места общего пользования не ремонтировались уже тысячу лет.

Окна и двери сильно раздолбаны. Половина шпингалетов, оторвана. Побелка на потоке пожелтела. Краска на полах и на стенах очень сильно облезла. В кухне и в санузле трубы давно заржавели. Все краны постоянно текли.

Комната девушки была дальней из двух. С одной стороны, до входа пять с чем-то метров. С другой, к ней вёл прямой, совершенно пустой коридор. Так что, шум с лестничной клетки туда хорошо долетал.

Сама комната оказалась длинною в шесть метров и шириною в два-двадцать. Общая площадь тринадцать и две десятых квадрата. Вроде бы больше, чем в большой коммуналке, откуда она переехала.

Зато, там помещенье было квадратным, а здесь оно представляло собою вагончик. Дверь находилась в углу левой длинной стены. Всё это выглядело весьма неудобным. Хорошо, что небольшой холодильник удалось уместить в коридоре. Так агрегат не занимал драгоценное жилое пространство, и его почти не было слышно.

Верочка уже познакомилась с молодою жиличкой квартиры. Как и говорила риэлторша, Лене едва перевалило за двадцать. Она была весёлой, стройной, миловидной шатенкой среднего сложенья и роста.

Голос и манера общенья оказались довольно приятными. Девушки сразу друг другу понравились и быстро нашли общий язык. Через какое-то время Лена спросила: – А тебе сколько лет?

– Через год будет тридцать. – с грустью ответила Верочка.

– Надо же, как ты здорово выглядишь. – искренне удивилась соседка: – А я думала, что мы с тобою ровесницы.

Внезапно в голову Верочки пришла странная мысль: – «Хватит называть себя девушкой. Скоро тебе стукнет тридцатник, а это период самостоятельной женщины. Активная комсомольская жизнь и та продолжалась лишь до двадцативосьмилетнего возраста».

Две молодые жилички почти подружились. Они мило общались на кухне. Вместе пили там чай или кофе. Иногда заходили в соседнюю комнату, посидеть у своей новой товарки и поболтать с ней, о чём-то приятном.

Оказалось, что у Лены есть большой попугай породы «Амазон Кавалла». По моде тогдашних времён, его кликали Кеша. Так же, звали героя мультфильма «Возвращение блудного попугая». Он тогда был у всех на слуху. Особенно фраза в исполнении Хазанова: – Не были мы ни в какой там Таити – нас и здесь замечательно кормят.

Пернатый питомец сидел в большой металлической клетке, стоящей на низеньком журнальном столе. Он оказался удивительно крупным, сантиметров под сорок длинной, от головы до хвоста.

Его крепкий, острый, сильно загнутый клюв вызывал невольное уважение Верочки. Таким инструментом можно было не только легко откусить человеческий палец, но и спокойно открыть консервную банку.

В отличие от потрясающе яркого прототипа с экрана, Кеша был гладко-зелёный с небольшим хохолком белого цвета. К сожаленью хозяйки, он не мог говорить, что-то внятное, а только громко орал, словно жил в жарких тропических джунглях.

Когда Лене надоедало слушать противные вопли, она накрывала клетку тёмным платком. Попугай думал, что день уже кончился. Он немедля смолкал, устраивался поудобней на жердочке, а затем, засыпал.

Единственным неприятным известием для новой жилички, оказалось заявление Лены: – Я всегда хожу босиком. Поэтому, полы в коридоре, в санузле и на кухне, будем мыть каждый день.

Соседка работала секретаршей в организации под названием «ЧОП». Так именовались «частные охранные предприятия» в городе. В них, в основном, «трудились» отставные военные, уволенные с действительной службы, менты или их антагонисты, бандиты. Такие конторы служили «крышей» для фирм и компаний Самары.

Ездить Лене приходилось с улицы Революционной на Безымянку. В каждую сторону уходило около часа. Офис Верочки находился значительно ближе. Женщина первой приходила домой.

Не желая ссориться с приятной соседкой, она сразу хваталась за швабру. Так продолжалось почти целый месяц. Потом, Верочка услышала странную фразу от Лены: – И чего это ты постоянно бегаешь с тряпкой? Хочешь вымыть меня из квартиры?

Женщина слегка удивилась такой постановке вопроса, но ничего не ответила. С того дня, она брала швабру в руки лишь раз в две недели, в субботу. Если нужно будет соседке, то во всё прочее время, пусть делает с полами, что хочет.

Всё было хорошо в той квартире, кроме расположения дома. Он стоял на углу улицы под названием «3-й проезд» и проспекта «имени Карла Маркса». Казалось бы совсем не окраина города, но до проезжих дорог оказалось метров триста не меньше.

Строительство трассы Центральная, так же, как и сейчас, маячило только в далёком проекте. Вместо неё раскинулся огромный пустырь, заросший чертополохом в рост человека. «3-й проезд» являлся коротким проулком, стиснутым с обоих сторон гаражами и каким-то мрачными зданиями.

Так что, идти приходилось по очень тёмным местам. Летом, в длинные, тёплые дни, ещё ничего, а вот в ненастное осеннее время, становилось так страшно, что мурашки пробегали по коже. Да и зимою с весной, оказалось нисколько не лучше.

17 августа 1998-го, в «великой» России грянул дефолт. В течение дня, рубль по отношению к доллару, упал больше, чем втрое. В стране разразился очередной экономический кризис.

Оживившиеся слегка, производство опять рухнуло в глубокую бездну. Оборот всех дорогих и крупных товаров опять стал проводиться за баксы. Цены на всё, мгновенно, поднялась до небес.

Узнав об этом невероятном известии, Верочка похолодела от ужаса. Ведь протяни она с покупкой короткое время и жила бы в большой коммуналке ещё несколько лет.

И это притом, что она, как и прежде, работала в замечательной корпорации «Перекачка Нефти и Газа». Если б её оттуда уволили, то это могло растянуться неизвестно насколько.

Немного позднее, одна из подруг рассказала такую историю, в которой Верочка могла оказаться сама. В Нижнем Новгороде жила молодая спортсменка, мастер спорта по настольному теннису. У неё было много знакомых в Самаре.

Друзья уговорили её переехать на Среднюю Волгу. Мол, здесь много прекрасных спортзалов, куда с большим удовольствием тебя возьмут на работу. Зарплата, здесь выше. Климат и экология значительно лучше. Чего ещё можно желать?

Спортсменка нашла в Самаре «малосемейку» и договорилась о покупке квартиры. По старой привычке, хозяева назвали ей цену в баксах, но согласились взять сумму рублями по текущему курсу. Курс тогда был почти что незыблем. Он колебался взад и вперёд всего-то на десять копеек.

Теннисистка легко продала в Нижнем Новгороде свою небольшую «однушку». Сложила пачку рублей в свою дамскую сумочку, села в вагон скорого поезда и поехала на новое место.

Пока состав шёл через половину страны, случился внезапный для народа дефолт. Власть предержащие всё знали заранее и обратили все средства в «зелёные». Прочие граждане остались ни с чем.

Российские деньги обесценились втрое. Совершенно естественно, что квартиру спортсменке уже не продали. Так несчастная девушка осталась вообще без жилья. Теперь она снимала тесную комнату у каких-то друзей.

Услышав об этом, Верочка истово перекрестилась. Она пошла в ближайшую церковь, где с благодарной молитвой поставила свечку перед иконой Иисуса Христа.