Рождение Гриши

Волна экспроприаций, словно цунами, пронеслась по недавно великой стране. Следом за ней надвигалась война «всех – против всех». Начались страшные годы небывалой анархии. Жизнь россиян превратилась в преддверие кромешного ада.

Красные, зелёные, белые, чехи и прочие вооружённые люди с удивительной скоростью сменяли друг друга. Причём, ни одна из властей не могла продержатся в губернии, хоть сколь-нибудь долгое время.

Большие отряды с шумом и помпой приходили в небольшое Усолье. Каждый боевой командир объявлял себя защитником бедных людей. Сразу же после таких деклараций, начинался всеобщий разбой. Пришельцы грабили всех, кто попадался под горячую руку.

С каждой сменой правителей, люди в деревне жили всё хуже и хуже. Прахом пошло всё добро, что добыли в ограбленной графской усадьбе. Никому из сельчан не принесли эти вещи богатства и счастья.

Некогда крепкое, хозяйство Петра и Марии, так же, как и все остальные, удивительно скоро пришло в полный упадок. Не успевали супруги оправиться от одного налёта безжалостных банд, как за ним шёл другой, такой же ужасный.

От бессилия перед злодейкой-судьбой, муж начал всё чаще употреблять дурной самогон. Иногда, он сильно хмелел и срывал своё зло на молодой, но, как он всем говорил: – Совсем бесполезной жене-белоручке.

В это, самое тяжёлое время, зимой 1920 года, маленький Гриша появился на свет. С рождением ребёнка, жизнь несчастной Марии стала ещё тяжелей. Ведь, кроме обычной работы, ей приходилось постоянно возиться с сынишкой.

Чехарда из правителей постепенно подходила к концу. Банды разных мастей продолжали набеги на большое село. К счастью бедных людей, мало-помалу, ситуация становилась спокойней.

Совсем незаметно, Советская власть набрала ощутимую силу, и на долгие годы укрепилась в Самарской губернии. По хуторам, деревням и сёлам стали колесить комиссары, облачённые в кожу. Их сопровождали «продовольственные отряды», вооружённые огнестрельным и холодным оружием. Только они не развозили товары, а отбирали их у крестьян.

Так же, как и все остальные, большевики вели агитацию. Они внушали всему населению множество новых идей. Большая часть этих мыслей, ломала вековые устои окружающей жизни. Среди них, звучали и речи о том, что каждая женщина имеет те же права, что и мужчина.

Нежданно-негаданно все гражданки Усолья узнали, теперь у них появилась возможность, о которой они никогда и не слышали раньше. Это была привилегия на расторжение несчастливого брака.

Через год Мария, прониклась новыми веяниями. Женщина вдруг поняла, что устала терпеть склоки и драки, постоянно возникавшие в доме. Она приняла непростое решение и твёрдо сказала супругу: – Если ничего не измениться, я уйду от тебя.

– Баба с возу – кобыле полегче. – безразлично откликнулся Пётр.

Задохнувшись от возмущения, Мария не знала, что и сказать «дорогому» супругу. Огромным усилием воли, она подавила желание заорать на нелюбимого мужа. Взяла себя в руки и печально вздохнула.

Затем, повернулась и направилась в красный угол весьма обедневшей избы. Она подошла к сундуку. Подняла тяжёлую крышку и, встав на колени, начала рыться внутри.

Сильно выпивший муж сделал вид, что не заметил начавшихся сборов. Он не принялся спорить с постылой женой. Тем более, не стал говорить, чтобы она не покидала его.

Мария нашла праздничную холщовую скатерть, полученную ею в приданное от старых родителей. Развернула и расстелила возле себя на скоблёных досках. Сверху положила тощую стопку своей и детской одежды. Добавила к ней ещё какие-то женские мелочи, и растерянно огляделась вокруг.

Всё прочее, в этой избе принадлежало супругу. Только тогда, она поняла, что перед нею лежат всё её личные вещи. То есть, жалкая кучка сильно поношенных тряпок. Есть ещё старый тулуп, подшитые войлоком валенки и потёртая шаль. Шесть лет назад она привезла с собой значительно больше того, чем сегодня ей разрешат унести.

Увязав все пожитки, женщина подошла к годовалому сыну, ползающему по голому полу. Взяла «гукающего» Гришу на руки. Подцепила свободной рукой небольшой узелок и покинула дом, ставший ей сразу чужим.

Мария спустилась с крыльца в пустующий двор, где почти не осталось скотины. Вышла в калитку и пошла к своим бедным родичам. Благо, что обитали они в соседней деревне, куда переехали не очень давно.

Возвращенье к родителям

Жизнь разведённой Марии оказалась нисколько не легче, чем в доме у бывшего мужа. К счастью, в отцовской избе всё стало постепенно устраиваться. Гриша стремительно рос и не требовал столько заботы, как раньше. Можно было, больше трудится в огороде и в поле.

Летом 1923 года, к родителям женщины заглянула старушка, живущая через пару дворов. Она предложила познакомить их дочь с крепким мужчиной, вернувшимся с Гражданской войны.

Красноармеец Павел Степанов воевал в Первой Будёновской армии. Он получил три ранения в боях за Советскую власть и был «списан со службы в чистую». Ему весьма повезло. Травмы оказались достаточно лёгкими. От них не осталось увечий.

Скоро, молодой человек поднялся на ноги. Он совершенно оправился и стал работать нисколько не хуже других мужиков. Был очень весел, приятен собой и, плюс к такому «богатству», без памяти влюбился в соседку.

Спустя один месяц, Мария почувствовала, к ухажёру влечение и уступила настойчивым просьбам бойца. Она расписалась с ним в сельсовете и, собрав немногие вещи, переехала в другую избу. К счастью, её новый муж жил совершенно один.

К удовольствию молодоженов, семья у них сложилась удачно. Павел трепетно относился к жене. Во всём ей помогал и очень сильно жалел. Красивая женщина отвечала супругу той же монетой. Спустя положенный срок, у них появились общие дети-погодки, мальчик и девочка.

Именно в это, более менее, спокойное время, в Поволжье пришла очередная беда. На Самарскую область обрушилась невероятно сильная засуха. Весь урожай сгорел на корню.

Слабая Советская власть не смогла оказать реальную помощь крестьянам. Во всех деревнях стало на удивление голодно. Кое-где отмечались ужасные вещи, встречалось и «поедание человеческой плоти».

К счастью, семья супругов Степановых не дошла до такого ужасного уровня. Однако и им есть было совсем уже нечего. Выручил их совершенно непредвиденный случай.

По каким-то делам, сосед Марии оказался рядом с Усольем. Там он встретил родного отца малолетнего Гриши. Старик поздоровался с ним и рассказал последние новости о всех друзьях и знакомых.

Под конец он сообщил, о бедственном положении несчастного мальчика. Пётр Стратилатов тотчас вскочил на коня. Приехал к бывшей жене и попросил отдать ему сына.

Женщина находилась в таких обстоятельствах, что не могла возражать. Её небольшая семья уже начала голодать. Даже малый ребёнок мог всех остальных свести за собою в могилу. Мария немного поплакала. Собрала немудрёные вещи мальчишки. Поцеловала его на прощание и отпустила с отцом.

Убийство отца

По возвращении в родное село, жизнь у Гриши быстро наладилась и вошла в нормальный режим. Несмотря на грабежи, реквизиции и большие поборы властей, Пётр Стратилатов сумел сохранить кое-что из того, что заработал за долгие годы.

Да и чуть-чуть золотишка, прихваченного из «графского дома», было надёжно зарыто в укромном местечке. Так что, его большая семья не голодала так сильно, как все остальные в округе.

Время стремительно летело вперёд. Прошли и эти, невероятно трудные годы. Природа вдруг перестала неистово буйствовать и понемногу смягчилась. Словно по чьему-то велению, она вошла в положение усольских крестьян.

Теперь, бедняки не задыхались от летней несусветной жары, а зимою не мёрзли от трескучих морозов за сорок. Над полями вдруг перестали витать суховеи. Вместо них, наступила приемлемая для растений погода.

В тёплое время, иногда выпадали дожди. Урожай прекратил выгорать на корню. Поэтому, осенней порой удавалось собрать столько зерна, чтобы хватало для прокорма людей.

Благодаря трудолюбию Петра Стратилатова и его многочисленных родичей, их небольшое хозяйство мало-помалу поднималось на ноги. Казалось, нужно чуть-чуть постараться, ещё немного напрячься и всё пойдёт так же, как прежде. Жизнь постепенно наладится и будет такой же приемлемой, как при «проклятом царизме», десятилетье назад.

Но человек предполагает, а Бог – располагает. Так уж случилось, что в это самое время, в конце 1927-го, в далёкой Москве прошёл новый съезд «ВКП(б)». Случился очередной «перелом в линии партии». Началась коллективизация. То есть, объединение единоличных крестьянских хозяйств в большие колхозы.

Весной 1928-го, семья Петра Стратилатова попала под маховик ещё одной «перестройки». В тот, приснопамятный день в Усолье приехал взвод вооружённых людей из далёкой Самары.

Это был отряд «Чрезвычайного Назначения». В его задачу входило – воплотить в жизнь решения высших коммунистических органов и провести «экспроприацию имущества у кулаков». Для этой значительной цели крестьян собрали на сход.

Одетый в кожу с головы и до пят, чернявый и горбоносый, комиссар из «ЧК» влез на пустую телегу. Он порылся в карманах пальто с чужого плеча и вынул листок, подготовленный губернским начальством. Человек развернул бумагу с печатью. Громко откашлялся и прочёл фамилии самых крепких хозяев, проживавших в данной деревне.

Составляя сей мартиролог, особисты не стали копаться в сложившейся на местах ситуации. Они не обращали внимания на разные мелочи и не принимали в расчёт никаких оправданий.

Оно и понятно, им было нужно выполнить план, спущенный с самого верха. Раз есть на подворье свинья, корова и лошадь, значит ты настоящий «кулак», мироед и эксплуататор трудового крестьянства. Соответственно, подлежишь ограблению по указанию партии.

Чиновники не учитывали такие детали, что никто из этих людей никогда не имел батраков или слуг. Поэтому всё, что было у них, они заработали личным трудом и усердием.

Для высших чинов, это не имело значения. По приказу, пришедшему из далёкой Москвы, всем «кулакам присудили полную конфискацию имущества, пораженье в правах и выселенье в Сибирь вместе с семьёй». В числе «подлежащих поголовному искоренению» оказался и Пётр Стратилатов с роднёй.

Возвращение к матери

Когда к ним во двор явился отряд «особистов», маленький Гриша сидел в комнате на подоконнике, и смотрел в небольшое окно. Он видел, как хорошо обмундированные молодые солдаты быстро рассыпались по крепкой усадьбе. Бойцы подбежали к многочисленным добротным сараям. Широко распахнули ворота и принялись выводить из хлевов всю наличную живность.

Такого обращенья с крестьянами, не позволяли себе даже разбойники времён гражданской войны. Несмотря на свою бесшабашность, они хорошо понимали, нельзя рубить сук, на котором сидишь.

Они брали лишь столько, сколько им было нужно для пропитания на несколько дней. Всё прочее те бандюки оставляли на жизнь беднякам. Не то придёшь в другой раз, а здесь нет ни единой души. С голодухи все вымерли. Что тогда сам ты сможешь сожрать?

Привыкший к постоянным поборам, Пётр готов был отдать часть нажитого им состояния. Услышав о том, что его пришли «раскулачивать», человек уже не сдержался.

Не смог он стерпеть столь наглый и ничем неприкрытый грабёж. Он выскочил неодетым из дома. Схватил острые вилы, стоявшие возле крыльца, и бросился на защиту имущества, добытого потом и кровью.

Привыкшие к выходкам «злых кулаков», «чоновцы» ловко свалили хозяина наземь. Бойцы окружили его с разных сторон и стали безжалостно бить. Они наносили удары руками и даже ногами.

Отец безуспешно пытался подняться. Несколько крепких солдат хорошо изучили своё ремесло. Они врезали по голове мужика прикладами своих «трехлинеек» и успешно завершили работу.

Пётр лишился сознания от умопомрачительной боли и перестал сильно дёргаться. Комиссар равнодушно взглянул на залитого кровью хозяина мелкой усадьбы и приказал: – Поднять кулака!

Двое чекистов подошли к мужику, избитому до полусмерти. Взяли его под микитки и мощным рывком вздёрнули на дрожащие от слабости ноги. Удерживая за вялые руки, они стояли поблизости, и широко ухмылялись.

Видимо, парни хорошо понимали, что может случится вслед за приказом начальника. Комиссар подошёл вплотную к Петру и стал его обзывать, словно пьяный биндюжник. Затем, размахнулся и со всего маху ударил в лицо.

Голова крестьянина непроизвольно мотнулась. Откинулась сильно назад. Упала на грудь и безвольно повисла. Солдаты раззявили щербатые рты и принялись хохотать во всю лужёную глотку.

Неожиданно сильным движением, Пётр стряхнул с себя двух конвоиров. Вырвался из их крепких рук. Подхватил лежавший рядом топор и с громким рёвом бросился на молодого обидчика с выдающимся носом.

Стоявший рядом, солдат был готов к такому порыву. Он молниеносно выхватил шашку из ножен и наотмашь ударил Петра. Блестящее лезвие свистнуло в воздухе. Легко рассекло рубаху, кожу и мышцы. Переломило все рёбра и погрузилось в грудь человека у самого сердца.

Пётр замер на месте, словно вдруг налетел на кирпичную стену. Он уронил поднятый к небу топор. Захрипел от ужасающей боли. Схватился руками за тело, разрубленное на ладонь в глубину. Качнулся назад и рухнул навзничь.

Комиссар не русской наружности выдернул из кобуры револьвер. Медленно подошёл к залитому кровью хозяину и несколько раз выстрелил в лицо «кулака». Мужчина содрогнулся всем жилистым телом. Изогнулся высокой дугой, а затем как-то разом обмяк. Он вытянулся на грязной земле и навечно затих.

Увидев убийство отца, Гриша испуганно вскрикнул, и отскочил от окна. Семилетний мальчишка ошеломлённо помотал головой и громко выдохнул воздух, вставший комом в гортани.

Секунду спустя, пацан метнулся к дверям. ведущим на заднюю часть их большого участка. Забыв, что нужно обуться и накинуть шубейку, он выскочил на весеннюю улицу в том, в чём был в тёплом доме. На нём оказалась только рубашка с портками.

Ребёнок нырнул в небольшую канаву, идущую вдоль всего огорода, и пригнулся к самой земле. Стараясь, стать совсем незаметным, он почти на карачках, отбежал от избы вглубь огорода. Проскочил в дырку в заборе и, не оглядываясь, помчался вперёд.