Глава 2. Ценный подарок

Матвей Давыдович Лазарев

В десять утра, Пётр Петрович Семёнов вышел из приёмной руководителя районного отделения следственного комитета Москвы. Начальник следственной группы двинулся по коридору скромного здания межрайонной прокуратуры. Быстрой походкой он прошагал метров двенадцать-пятнадцать и распахнул дверь в кабинет. В этой маленькой комнате, размещалось всего шесть человек.

Молодой тридцатилетний мужчина окинул взглядом всё помещение. Оказалось, что четыре сотрудника куда-то уехали. За рабочим столом сидел только Роман Комаров.

По всем статьям парень устраивал сыщика. Он был очень хороший, весёлый, общительный и весьма обаятельный молодой человек. Надёжный товарищ и отличный работник. На удивление часто, Роман замечал такие детали, что легко ускользали от внимания всех остальных.

Удивительно жаль, что он почему-то решил уйти из системы охраны правопорядка и стать частным сыщиком. Сколько его не убеждали друзья и большое начальство, он вдруг упёрся, как бык и не принимал никаких возражений.

Роман заявил всем сотрудникам, мол, хочу стать детективом и точка. Буду заниматься той же работой, что и сейчас. Только, наконец-то, избавлюсь от заполненья множества лишних бумаг. К тому же, и это самое главное, смогу выбирать, какие дела мне брать в производство. Совершенно уверен, что свободного времени у меня будет значительно больше. Да и зарплата окажется выше.

В общем, неопытный молодой человек начитался увлекательных криминальных романов. Вот у него и поехала крыша. Пётр Петрович тоже заглядывал в такие издания и полагал их весьма увлекательным отдыхом.

Как-то раз, он напомнил Роману, что всеми любимый комиссар Жюль Мегрэ, которого создал французский писатель Жорж Сименон, усердно «работал», в криминальной полиции на набережной Орфевр, 36.

Детектив Стивен Луис Карелла, описанный Эдом Макбейном, «трудился» в поте лица, в 87-м полицейском участке Нью-Йорка. И даже алкоголик Харри Холе, созданных норвежским писателем Ю Несбё, «пахал», словно проклятый, обычным инстпектором в криминальном отделе города Осло.

Однако, эти и все другие примеры не возымели должного действия на упрямого парня. Неделю назад Роман Комаров всё же подал заявление на увольнение и теперь отрабатывал последние дни.

– Мечтаешь о всемирной известности Шерлока Холмса? – с усмешкой спросил Пётр Петрович молодого товарища: – Тогда хватит сидеть за столом. Собирайся, начальство подкинуло новое криминальное дело.

– Да я же почти что, уволился. – удивлённо ответил Роман: – Мне осталось работать всего несколько дней. Поэтому, я едва успеваю закончить с теми отчётами, которые мне дали недавно. Возьми лучше на выезд кого-то другого.

– Все ребята сегодня в разгоне. – сурово отрезал начальник: – Раз ты всё ещё числишься на службе у Родины, то изволь выполнять приказ руководства.

– Слушаюсь, мой генерал. – со вздохом буркнул Роман. Он сохранил длинный текст, который печатал в окне устаревшей версии «Wordа». Выключил древний компьютер и встал с сильно потёртого кресла: – Куда нужно идти? – потянувшись, спросил он у старого друга.

– Пошли, по дороге я всё расскажу.

Один за другим, молодые друзья покинули небольшой кабинет. Пётр Петрович запер дверь на замок. Сунул в карман связку ключей и быстро направился к лестнице, ведущей на первый этаж. Бодро шагая вперёд, он начал вводить молодого коллегу в курс нового криминального дела.

– Жил-был в нашем тихом районе малозначительный брокер. Он имел неплохую контору по заключению сделок на бирже Москвы. То есть, был самым простым спекулянтом. Брал у людей огромные деньги и пускал их в оборот.

Непонятно с чего, но человеку очень сильно везло. Наверняка, имел тесные связи в высших кругах нашей столицы. Он получал большую маржу, что-то давал благодарным клиентам, а всё остальное снова пускал в оборот, но уже для себя. Все звали его Матвей Давыдович Лазарев, хотя по российскому паспорту он значился, как Мордеха́й.

Насколько я знаю, его странное имя персидское и означает «служитель бога Мардука». Не иначе, как его дальние предки были в плену в Вавилоне два с половиной тысячелетья назад.

Поняв, что сильно отвлёкся, Пётр прервал экскурс в историю и быстро продолжил: – Так вот. Несмотря на довольно приличную прибыль, жил Мордеха́й достаточно скромно. Он не покинул наш дальний, в общем и целом, заштатный, район и не переехал в Хамовники, где вдруг возникла, так называемая, «Золотая миля Москвы».

Вместо этого, Мордеха́й разместился в отличном «сталинском доме», где раньше селился партийный бомонд. Он купил три большие квартиры, расположенные на одном этаже лестничной клетки. Объединил их в жилище гигантских размеров, сделал шикарный ремонт и обставил все помещения, словно Зимний дворец в Петербурге.

Вчера, поздним вечером, Мордеха́й отмечал свой день рожденье, а если выражаться точнее, то полувековой юбилей. Для этого он снял «Золотой зал» в одной из роскошнейших харчевен Москвы.

Если тебе неизвестно Роман, то это, в настоящее время, это ресторан «Турандот». Данный «трактир» расположен на Тверском бульваре, рядом с Пушкинской площадью.

Ближе к раннему утру, мужчина благополучно вернулся домой. С собой он привёз горы ценных подарков, что получил от приглашённых гостей. А их, между прочим, было сто пятьдесят человек. Причём, все, как говорится, из высшего общества города.

Так что, сам понимаешь, презентов там было немеренно. Пришлось ему нанимать грузовик с брезентовым тентом и небольшую бригаду рабочих. Под присмотром его личной охраны, несколько грузчиков, занесли всё на пятый этаж.

Сам понимаешь, тот вечер выдался очень насыщенным. Однако, по словам очевидцев, богач был полон сил и энергии и трезв, как стекло. Он проследил, чтобы все дорогие подарки сложили в огромной гостиной квартиры. После чего, проводил секретаря и прислугу и, напевая какой-то мотивчик, отправился в роскошную холостяцкую спальню.

Ближе к рассвету, в доме всё, наконец-то, затихло. Двое секьюрити вернулись в каптёрку и снова уселись за мониторы следящей системы. Остаток той ночи прошёл на удивленье спокойно. Из множества пьяных гостей, никто не ломился в квартиру, чтобы продолжить попойку, и даже никто не звонил.

В семь десять утра, появилась пожилая кухарка. Она открыла наружную дверь своим личным ключом. Приготовила питательный завтрак и накрыла замечательный стол для Матвея Давыдыча. В восемь часов он не появился из спальни, чего раньше с ним никогда не бывало.

Совершенно естественно, что дама решила, немолодой именинник сильно устал накануне и сегодня проспит дольше обычного. Она слегка успокоилась, и ждала пробуждения брокера не менее часа.

В девять часов позвонил секретарь. Мужчина раздражённо спросил: – Почему не включён телефон у хозяина?

Прислуга ответила, что тот до сих пор не вставал. Референт стал орать, что срывается очень важная встреча с богатым клиентом, и приказал разбудить господина. Иначе, он всех уволит, к чёртовой матери.

Пришлось женщине взять телефон, из которого слышались крики и вопли помощника. Идти к спальне Матвея Давыдыча и смущённо скрестись в широкую красивую дверь. Сначала она осторожно колснулась её костяшками пальцев. Не дождавшись ответа, постучала сильнее. Опять тишина. Тогда немолодая кухарка, озлобилась и принялась колотить кулаком.

Створка внезапно открылась. Перед глазами прислуги предстала большая кровать размера «King size». Хозяин лежал на постели навзничь и был неподвижен, словно бревно. Женщина пригляделась внимательней и поняла, что мужчина не дышит.

Опытная кухарка даже не стала входить в помещение. Она подняла телефон к голове и убедилась, что на том конце провода, продолжали кричать. Она дождалась, пока там чуть-чуть успокоятся и сообщила, что господин, наверное, умер.

Секретарь тотчас отключился от связи и позвонил в районный участок полиции. Те сразу спросили, кто их покойный клиент? Услышав, что это известный всем брокер, не стали ничего проверять, а передали сигнал прямо к нам.

Как ни крути, а связи в нашей великой стране, первейшее дело. Ведь, это почил не простой обыватель, а большой кошелёк очень многих, чрезвычайно богатых людей. Поэтому, все нувориши хотят поскорее узнать, что с ним случилось и как? Вдруг это не обычный инфаркт, а что-то другое? Типа заказного убийства?

Пётр Петрович закончил короткий рассказ и вопросительно взглянул на Романа. Мол, что ты можешь сказать по данному поводу? Парень лишь отрицательно покачал головой.

Что он мог сообщить, если даже не видел мёртвого тела? Поэтому молодой человек отделался дежурною фразой всех сыщиков: – Вот приедём на место, всё хорошенько осмотрим. Расспросим людей. Глядишь, и возникнут какие-то версии.

Следователи вышли из здания тридцать третей по счёту межрайонной прокуратуры Москвы. Они устремились к парковке, расположенной у небольшого крыльца. Немедленно выяснилось, что следственно-оперативная группа уже собралась.

Служивый народ привычно расселся в неудобном пространстве «УАЗа»-буханки. Водитель завёл древний движок. Чуть подождал, пока он прочихается и, наконец, тронул машину с её законного места. Автомобиль не спеша выкатился с тесной стоянки и, громыхая железом, помчался туда, где раньше «теснилась» местная знать.

Впрочем, она и сейчас обитала почти что, в тех же «пенатах». Разве, что новые властители мира возвели для себя невероятно большие жилища. Они оказались намного комфортней, чем те, что имелись когда-то у скромных лидеров КПСС.

Ехать было совсем ничего. Минут через пять, машина добралась до нужного места. Затормозив, она замерла возле подъезда старого дома ещё довоенной постройки. Насколько разбирался Роман, это был провозвестник «ампира», что вдруг возродился в поздние годы «сталинской эры».

Тот самый стиль, который вобрал в себя элементы барокко, эпохи Наполеона, позднего классицизма, а ещё ар-деко. Он воплощал невероятную роскошь, помпезность, а так же величие «несокрушимой» советской империи.

Огромный светло-серый фасад украшали накладные колонны в греческом стиле, барельефы и огромные фризы с карнизами. Изображения представляли собой символы, уничтоженного Мишкой Горбатым, СССР: серп, молот, пятиконечные звезды, фигуры прекрасно одетых колхозников и фабричных рабочих.

Внутреннее убранство подъезда оказалась под стать монументальности внешнего вида. Огромные люстры имели невероятно чопорный вид. Их изготовили из тёмно-коричневой бронзы и богато украсили висюльками из хрусталя. Полы покрыли лощёным гранитом. Колоны и стены облицевали полированным мрамором различных цветов. Тут и там мелькали мозаики и панно из керамики.

Роман ощутил себя так, словно попал на платформу метро, построенную в тридцатых годах, двадцатого века. Только объёмы тут оказались чуть меньше. Да не было двух эскалаторов, идущих наверх.

Зато здесь имелся подъёмник с просторной кабиной, увешанной массой зеркал и большими панелями из лакированного натурального дерева. Не хватало лишь человека в ливрее и шапочке, который бы спрашивал у всех посетителей: – Какой вам этаж? – и нажимал на нужные кнопки вместо вельможных гостей.

Доехав до самого верха, лифт замер на месте и плавно открыл широкие двери. Один за другим друзья шагнули наружу. Они оказались во вместительном холле. Помещение было украшено в том же вычурном стиле, что и, поразивший Романа, входной вестибюль.

Сыщик глянул вокруг. Он вспомнил о том, как Пётр Петрович сказал, что брокер купил три большие квартиры на верхней площадке и соединил их в жилище гигантских размеров. Однако, дверей здесь ничуть не убавилось. Причём, все были сделаны из тёмного морёного дуба.

– «Скорее всего, одна для господ.» – подумал Роман: – «Пара других, для слуг и охранников, чтобы они не топтались в шикарной прихожей хозяина. Кстати сказать, насколько я знаю, здесь есть и чёрная лестница, выходящая не на главную улицу, а ведущая прямо во двор огромного здания».

Пётр Петрович устремился к двери, на которой висела табличка из ярко блестящего «золота». На ней темнела лаконичная надпись – Матвей Давыдович Лазарев. Ни слова брокер, ни маклер, на ней не имелось. Видно, эта профессия не совсем не прельщала сиятельных граждан Москвы.