Мэйлинн открыла глаза. Удивительно – ещё секунду назад она ехала по дороге со своими друзьями, а заходящее солнце освещало им спины, делая тени длинными и причудливыми. Затем она почувствовала внезапную дурноту, и вот уже вокруг неё глубокая ночь с неестественно чёрным небом, неестественно яркими звёздами и луной. Но, что самое страшное, она была одна. Исчезли Бин и Кол, исчезли лошади. Мэйлинн стояла одна на дороге и слышала шёпот. Невнятный, словно слепленный из тысячи шёпотов, он пугал и манил одновременно. И лирра понимала, что доносится он со стороны озера Симмер.

Мэйлинн не знала, что ей делать. Она страшилась шёпота, она страшилась того, кто её призывал, но вместе с тем она и ждала встречи с ним, желала его, испытывая почти физическое возбуждение. Перед лиррой будто бы возникли две дороги, и она, стоя на распутье, никак не могла решиться сделать шаг по одной из них.

Мэйлинн мыслила достаточно трезво для того, чтобы осознать, что всё, что она сейчас видит – какое-то колдовство и наваждение. Она осознавала, что находится сейчас, скорее всего, не совсем в своём мире, а, возможно, в какой-то его проекции. Поэтому она постаралась мыслить более холодно и расчётливо. Как ни странно, это помогло. Особенно радовало, что отпустило, хотя и не до конца, это постыдное возбуждение, туманящее мозг. Мэйлинн поняла, что единственной её надеждой вырваться отсюда будет встреча с тем, кто наслал это наваждение на неё.

– Я иду! – громко сказала она и странное эхо множество раз повторило её слова разными интонациями – от истерически испуганных до истекающих похотью; от нежных до садистски жестоких. Кровь застыла в жилах лирры – она слышала свой голос, но интонации, казалось, были ей совершенно чужды. Или нет? И вот это было самым страшным – вдруг это всё на самом деле есть в ней, но она просто об этом не знает? Пока…

Как только отгремело эхо, Мэйлинн вдруг взвилась в небо. Она винтом вкручивалась в звёздную черноту над собой, так что в конце концов звезды слились в яркие окружности, а луна, находясь строго в центре всего этого безумия, увеличивалась, словно скалясь, и наливалась красным светом.

Мэйлинн даже прикрыла лицо руками, словно действительно боялась удариться о приближающееся светило. Но вознесение вдруг остановилось. Затем лирра помчалась на север с немыслимой скоростью, всего за несколько секунд покрыв расстояние в двадцать миль. И вот она увидела под собой блестящее зеркало озера, окружённое коростой гнилого редколесья и болот.

И тут Мэйлинн стала стремительно падать. Она летела плашмя, раскинув руки и задыхаясь от беззвучного крика. Она пыталась повернуться ногами вниз, или хотя бы сжаться, но тело перестало ей повиноваться. Она просто падала, или это озеро летело к ней с умопомрачительной скоростью.

Мэйлинн застыла в дюйме от водной глади. Резко и даже немного больно. Теперь она висела над озером, всё так же распластавшись и раскинув руки крестом. Удивительно, но ни одежда, ни волосы не купались сейчас в озёрной воде. Напротив, волосы продолжали струиться вдоль её тела, и даже слегка подниматься вверх, словно от озера шёл лёгкий воздушный поток. Так же и свободные полы плаща слегка вздымались и колыхались над парящей лиррой.

Мэйлинн, чей нос почти касался воды, смотрела на озеро, занявшее всё её поле зрения. Поверхность была ровной, без малейшей ряби и волн. Она была гладкой и прозрачной, зеркальной. От неё отражались яркие звезды и луна. Но только не лирра. Почему-то себя Мэйлинн не видела.

– Ну здравствуй, дочь лесов! – раздался голос прямо из глубин. – Разрешаю тебе говорить!

– Почему – дочь лесов? – как только голосовые связки вновь стали повиноваться, спросила Мэйлинн.

– Какой странный вопрос! – усмешка. – Странный для любого, но не для тебя. Потому что ты сама – очень необычна. И я отвечу тебе. Ты, конечно, этого не знаешь, но твой народ жил в лесах этого мира, который вы называете Паэттой, много-много тысячелетий назад. До тех пор, пока сюда не пришли люди. Тогда ваши вожди решили связать свою жизнь с этим гордым и жестоким племенем. Вы стали строить каменные дома, подобно гномам и людям. Вы стали жить с ними на расчищенных от леса равнинах, пользоваться огнём, выращивать зерно. Так вы предали себя много эпох назад и обрекли на вечную вторую роль.

– Народ лирр никогда не был и не будет на вторых ролях! – крикнула Мэйлинн прямо в глубокие недвижимые воды. – Кто ты, и откуда знаешь всё это?

– Кто я? Это очень сложный вопрос. Обитатели этих мест называют меня Симмером. А откуда я знаю?.. Я живу здесь с самого начала этого мира. Я видел его взлёты и падения.

– Так ты – озеро? – спросила лирра. – Живое озеро?

– Озеро – это я, но я – это не озеро, – пришёл ответ. – То, что ты видишь, это лишь видимая часть моей сути.

– Но как же тогда Алийа? – озадачилась Мэйлинн. – Она тоже часть тебя?

– Нет. Это просто вода. Я растворен в воде озера, или же она растворена во мне. Но лишь неподвижная и стоячая. Текучая вода – это просто вода.

– А откуда ты знаешь, кто я? – задала Мэйлинн мучающий её вопрос.

– Позволь спросить сначала – а ты-то сама откуда знаешь, кто ты? – спросил Симмер.

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Мэйлинн смешалась, и не знала, что ей ответить.

– Вот видишь! – продолжил Симмер. – Ты не знаешь, кто ты, именно потому ты не можешь увидеть своего отражения в моих водах. Но я могу показать тебе!

– Не надо… – непонятно почему жалобно воскликнула лирра. Казалось бы, она топтала ноги именно ради этого ответа, но сейчас она страшилась его. Наверное, главным образом потому, что не доверяла тому, что ей могла явить эта таинственная сущность.

Однако протест Мэйлинн не был услышан, или же не был принят во внимание. Лирра вдруг увидела себя в водах озера, хотя, казалось бы, что увидишь с такого расстояния? Тем не менее, Мэйлинн видела всё прекрасно. Она увидела себя, но не такую, какой она висела сейчас над пропастью озера. Она видела себя в чёрно-алых нарядах, с большой мангиловой короной на голове. Та, другая Мэйлинн сидела на странном чёрном троне, состоящем, казалось, сплошь из изломанных линий. И эти линии выглядели пугающе. Хотя, не так пугающе, как сидящая на троне лирра. Жестокий, холодный взгляд, которым она уставилась на Мэйлинн, пробирал насквозь. Королева-Мэйлинн медленно подняла чёрный жезл и указала им на наблюдающую Мэйлинн. И расхохоталась. Это был жуткий смех сумасшедшего…

…И тут же она исчезла. А на её месте оказалась другая Мэйлинн – магиня. От неё так и веяло силой, хотя никаких телесных увечий видно не было. Магиня стояла у ворот какого-то города. Какого – Мэйлинн не знала. Но вот она подняла руки кверху, на секунду застыла, и затем просто опустила их. И вдруг толстые каменные стены города разлетелись на миллиарды осколков…

…И на смену тут же пришла новая картина. Обычная Мэйлинн, в почти таком же дорожном костюме, как сейчас, стояла на палубе корабля. Ветер трепал ещё более короткие волосы, чем обычно. Та Мэйлинн смотрела куда-то вдаль и смеялась. На этот раз смех был чистым и радостным. Наверное, подумалось нынешней Мэйлинн, она достигла какой-то новой неизведанной земли…

…И вот уже вместо палубы корабля – аляповато и безвкусно обставленная комната. На широченной кровати сидит голый плотоядно ухмыляющийся немолодой толстяк. А рядом… У Мэйлинн выступили слёзы. Рядом она увидела себя. Та, другая Мэйлинн была почти полностью обнажена, если не считать небольших чёрных полосок кожи. Более того, она стояла на четвереньках, а на шее её был надет массивный кожаный ошейник с длинными металлическими шипами. Цепь от этого ошейника была в руках того самого толстяка. Мэйлинн поняла, что это – публичный дом. Может быть, даже тот самый, в Латионе, где можно найти партнёра любой расы и пола…

…Хвала богам – картинка сменилась на белую ярко освещённую комнату. Посередине стоял стол, подобный тем, которые используют медикусы Латионской академии для препарирования трупов. И на этом столе лежала Мэйлинн. Её руки были плотно прихвачены к столу ремнями. На её обнажённое тело небрежно была наброшена белая простыня, кое где покрытая пятнами крови. А у стола возились несколько человек, в которых Мэйлинн узнала некоторых своих преподавателей из Наэлирро. Распятая на столе Мэйлинн жутко кричала, потому что прямо сейчас ей в вену через полую прозрачную трубку вливали какой-то бурый раствор…

– Хватит! – полным мук голосом воскликнула Мэйлинн и что было сил ударила по водной глади кулаками. В брызгах и кругах изображение исчезло, а когда рябь улеглась, Мэйлинн видела лишь себя – с искажённым лицом и полными слёз глазами.

– Вот видишь, – удовлетворённо проговорил Симмер. – Я совершенно не знаю – кто ты, Мэйлинн Айрига! Потому что ты можешь стать одной из них, или не стать ни одной из них. Твою судьбу сейчас не предсказал бы сам Первосоздатель.

– Я знаю – кто я! – яростно возразила лирра. – Я – Мэйлинн. И пока этого вполне достаточно. Я найду свою дорогу…

– А я помогу тебе её отыскать, – перебил Симмер. – Я стану твоим путеводителем, а ты станешь моей провозвестницей. Вместе мы сотворим новый мир, и он будет таким, каким захочешь ты, Мэйлинн. Ты сама не представляешь, насколько ты уникальна. Я помогу тебе понять это. И стать настолько могущественной, насколько ты сама захочешь.

– Что можешь ты, если все эти тысячелетия просто проплескался тут, среди гнилых болот? – со всем презрением, на какое была способна, спросила лирра.

– Я могу очень многое, но не всё. И именно для этого мне нужна ты.

– Ну тогда у меня плохие новости для тебя. Ты меня не получишь! – резко ответила Мэйлинн. – Я ведь прекрасно понимаю, что сейчас я нахожусь совсем не здесь, и ничего этого нет вокруг меня. Ты как-то пробрался в мою голову, как подлый домушник через незапертое окно. Но в таком виде я для тебя бесполезна, и тебе придётся вернуть меня в тело. И как только это произойдёт, я уйду туда, где тебе меня не достать. Я ведь знаю, что твоё влияние невелико – ты смог дотянуться до меня лишь тогда, когда я подошла достаточно близко.

– Что ж, я предполагал такой исход событий, – проговорил Симмер. – И подготовился к нему. Мои гоблины уже близко. Они возьмут тебя и принесут сюда. Здесь, на берегах озера, я найду средства заставить тебя передумать. Я не позволю тебе глупо пропасть! А это неизбежно. Знаешь ли ты, самоуверенная Мэйлинн, что меньше чем в миле от того места, где пребывают твои друзья и ты, сейчас находятся шесть человек, которые прибыли, чтобы захватить тебя и доставить в Наэлирро? Это очень опасные люди. Они без труда убьют твоих спутников и схватят тебя. Ты окажешься в замке, а что там с тобой сделают – ты сама прекрасно знаешь. Так что – выбор за тобой. Я бы на твоём месте не противился моим гоблинам. Тогда твои спутники останутся целы. Если, конечно, их не прикончат те, кто пришёл за тобой. А теперь – возвращайся обратно. Но я буду ждать тебя!

***

– Слава Арионну! Мэйлинн! Кол, она очнулась! – Бин схватил руку лирры и прижал к себе. – Что с тобой было? Мы чуть с ума не сошли от волнения.

– Говори за себя, – спокойно произнёс Кол, вставая с колен и отряхивая руки. Он как раз разжёг очередной костёр. – Лично я знал, что всё будет хорошо! – не смотря на видимое спокойствие, было заметно, какую радость и какое облегчение испытывает бывший легионер.

– Гоблины! – Мэйлинн резко села.

– Что? – бледнея, переспросил Бин.

– Гоблины… – за лирру ответил Кол, глядя на недалёкие заросли кустарника. Они словно зашевелились, а затем оттуда появились невысокие тени.