Следующий номер, после небольшой паузы для сбора устилавших сцену «перьев», был сольный. Девушка в туфлях на высоченных каблуках ухитрялась вертеться вокруг шестов и чудом не терять равновесия – по крайней мере, так казалось зрителям. Она также иногда «зависала» на шесте, но не выше метра от пола, скорее всего, ей большего и не требовалось. Гимнастические навыки присутствовали, но в пределах танцевальной программы. Финал танца напоминал предыдущий, но одежды на танцовщице все-таки осталось чуть побольше – сверху присутствовал бюстгальтер из блестящих ниточек и пары маленьких звездочек.

И вот через некоторое время конферансье таким голосом, будто объявлял финальный бой супертяжеловесов за титул чемпиона мира по боксу, провозгласил:

– А теперь, уважаемые зрители, наша дебютантка – юная, но очень талантливая Эва Стар-р-р-р!..

На сцену босиком выпорхнула Эвелин, и публика недоуменно загудела – на ней были топик и шорты желтого цвета, переливающиеся под светом прожекторов. А, ясно – они недоумевают, что тут можно снимать-то? И так почти ничего нет…

Зазвучала быстрая музыка, и наша танцовщица начала свое выступление. Ну что тут можно сказать? Вы когда-нибудь пробовали описать ураган, бальный танец и упражнение на брусьях в одном явлении? Паузы между фигурами возникали только тогда, когда ей нужно было подняться повыше, чтобы потом соскользнуть каскадом «перехватов» или провалиться рывком вниз, каждый раз останавливаясь примерно в метре от пола. Я понял, что, когда заходил к ней, видел только очень малую часть из того, что она показывала сейчас.

Зрелище продолжалось меньше четырех минут, но это стало ясно только после того, как затихли финальные аккорды музыки и Эва подошла к краю сцены, чтобы раскланяться.

Зал взорвался аплодисментами и восторженным свистом, многие зрители, оценив мастерство, аплодировали стоя. Эвелин упорхнула со сцены, и наступила просто музыкальная пауза. За столиками оживленно обсуждали только что увиденное.

Интересно, что никто не ломился к сцене, чтобы всунуть несколько купюр куда-нибудь в одежду танцовщиц. Возле сцены стоял маленький ящичек с прорезью, и его меняли перед каждым новым выступлением. Вот оно что – понравился тебе номер, не ломись на сцену к артистке с широкой пьяной ухмылкой во все плохо выбритое лицо, а культурно подойди и положи, сколько желаешь. Неплохо! Возле ящичка как бы невзначай маячил один из вышибал, они тоже менялись, чтобы не мозолить глаза. После выступления Эвелин желающих выразить свою благодарность оказалось довольно много, надо заметить. Посмотрим, что будет после второго ее номера.

Совершенно неожиданно я почувствовал, что мою шею ласково обхватили чьи-то руки, и через секунду Эва поцеловала меня в щеку:

– Ну как, понравилось?

– Очень!

Она отпустила меня и перешла на другую сторону диванчика, где по-приятельски расцеловалась с Джинджер. Вот оно уже как, интересно…

Женщины стали о чем-то оживленно шептаться, поглядывая на меня и тихо хихикая, а я сделал вид, что слежу за происходящим на сцене, искоса разглядывая Эвелин. Она была в каком-то одеянии типа длинного сарафана, видимо, надела его, чтобы выйти к нам поболтать. На ногах, насколько я успел заметить в полутьме, были мокасины или похожие на них тапочки. Скорее всего, артистка потихоньку вышла из бокового прохода возле сцены с ближней стороны, значит, рассмотрела, где мы сидим.

Так прошло около десяти минут, потом Эва что-то сказала Джин и быстро проскользнула обратно в служебный проход, наверное, пошла готовиться к следующему номеру.

И вот внезапно игравшая фоном музыка стихла, и сцена погрузилась в темноту. Зажегся неяркий луч прожектора, в свете которого оказалась Эва. На этот раз ее костюм был телесного цвета, и казалось, что она одета только в блестки разной величины. Заиграла музыка, и Дэн Маккаферти запел:

 
Мечтай!
Хоть дурачишь себя,
Безответно любя,
Давай, мечтай!
Можешь прятаться ты,
И молчать про мечты,
Мечтай!
 

Эва как будто пыталась подняться выше, но все время соскальзывала, создавая впечатление борьбы изо всех сил, стремления к недосягаемой цели. В конце концов она перевернулась вниз головой и все-таки начала медленно подниматься вверх по шесту, делая короткие остановки для выполнения различных трюков. Удивительно, как ей удавалось там держаться, используя всего одну руку и делая при этом вертикальные, горизонтальные и наклонные «шпагаты», «волны». Временами казалось, что она вообще ничего не весит…

 
И смеешься ты, когда я плачу,
И болтаешь ты с друзьями обо мне,
Я остаться прошу,
Для тебя теперь совсем не важен,
Знала бы, как ты нужна мне!..
 

В отличие от первого номера, Эва работала медленно, плавно перетекая из одной фигуры в другую. Разговоры в зале стихли, и зрители следили за происходящим затаив дыхание.

 
Поклянешься чем угодно, но обманешь,
И всегда найдешь причину, чтоб уйти.
Вот уже куда-то убегаешь,
Так и не узнав,
Как ты нужна мне!..
Подожди!..^[2]
 

Когда музыка затихла, несколько секунд в зале стояла полная тишина, но затем зрители начала аплодировать стоя и выкрикивать: «Эва!.. Эва!..» Эвелин подошла к краю сцены, поклонилась зрителям и быстро исчезла за кулисами. Надо же, возле ящичка пришлось встать двум вышибалам – там образовалась небольшая очередь из поклонников вновь открытого таланта, желающих выразить свой восторг материально. Несколько человек оживленно беседовали с конферансье.

Джинджер придвинулась вплотную ко мне и спросила:

– Ну как тебе номер?

– Впечатляюще…

– Ты догадался, для кого он?

– ???

– Для тебя, непонятливый ты мой.

– Почему ты так решила?

– Эвелин сама мне сказала, десять минут назад…

Ну ничего себе… Они что, сговорились?.. Наверное, успели это обсудить, пока я на сцену любовался (по крайней мере, делал вид, что девушек разглядываю).

Джин смотрела на меня и улыбалась.

– Можно подумать, просто для публики она бы сделала это хуже, – пытаюсь я «спрыгнуть» со скользкой темы.

– Тогда бы она выбрала другую песню.

– А откуда она?..

– …Я ей посоветовала.

– Милая, ты меня пугаешь.

– Все нормально получилось, видишь, как публика реагирует?

Действительно, группа возле конферансье только увеличилась, и спустя минуту он объявил:

– Уважаемые дамы и господа, сегодня мы планировали всего два номера в исполнении Эвы Стар, но, учитывая ваши настоятельные пожелания, она выступит еще раз! Прошу всех немного подождать…

Зрители зааплодировали и стали возвращаться на свои места. Через пару минут на сцене снова замигали огни и зашевелились лучи прожекторов, внезапно осветившие Эву. О, опять смена костюма – сейчас на ней было что-то вроде изрядно укороченной футболки и коротких шорт. Зазвучала музыка, и начался танец. В этот раз не было силовой акробатики или утонченных балетных движений – это было что-то «хулиганское», что ли. Наверное, половина номера прошла в акробатических упражнениях на полу возле шеста, и высоко она не забиралась, но публика сопровождала ее выступление аплодисментами, хлопая в такт музыке и движениям. Наконец, «прошагав» по воздуху от вертикального положения «ногами вверх» к полу, она чуть подпрыгнула и с размаха села на «шпагат», затем встала и раскланялась под финальные аккорды мелодии. Зал аплодировал, многие подошли к сцене, чтобы посмотреть на «звездочку» вблизи, но Эвелин быстрым шагом скрылась за кулисами.

– У девчонки есть талант, – сказала мне Джинджер на ухо. – Гордишься?

– А мне-то чем гордиться? Выступает ведь она сама…

– Это ты ее нашел и привел сюда.

– Так ведь ты мне помогла, у меня в шоу-бизнесе знакомых раньше никогда не было.

– Не отговаривайся, лучше готовься выполнять нелегкую роль «крыши». – Она откровенно смеялась.

Тем временем представление шло дальше, почти на самом краю сцены несколько девушек в пышных юбках вовсю изображали канкан, повизгивая и взбрыкивая ножками, как породистые кобылки. При этом они ухитрялись не цепляться за пилоны – видимо, долго тренировались.

Буквально через пару минут к нам опять подсела Эвелин, все в том же сарафанчике. Быстро пошептавшись с Джинджер и получив одобрительный кивок, она переместилась на другую сторону дивана и прижалась к моему боку, положив голову мне на плечо.

– У тебя все получилось, как хотела? – спрашиваю у нее вполголоса.

– Да, и еще больше… Планировала два номера, на всякий случай сделала третий, обычно я на нем разминаюсь, а сейчас он пригодился, – хихикнула она. – Спасибо тебе!

– За что?

– За то, что не пристрелил тогда у забора…

Увидев приближающегося к нашему столу Маноло, она чмокнула меня в щеку и упорхнула в темноту служебного прохода. Мы подвинулись на своих сиденьях, и владелец клуба подсел к нам, кое-как вместившись между спинкой дивана и столом.

– Джин, Алекс, спасибо вам! Видите, как зрители реагируют? Теперь о ней слух по всему городу пойдет. Оплата выступлений будет соответствующая, девочка ваша еще и премиальные хорошие получила только что. Жить ей пока лучше здесь, все-таки Порто-Франко не самое безопасное место, особенно для красивых женщин. – Тут он посмотрел на Джинджер, и она согласно кивнула. – Если согласится еще и остальных моих девочек потренировать – вообще замечательно!

Мы с Джин переглянулись, и она сказала:

– Маноло, ты не хотел бы сделать красочную афишу для своего клуба?..

Дома, после ужина, мы снова сидели на диване и смотрели очередную старую комедию по телевизору. А когда легли спать, Джин обнимала меня и тихо-тихо пела какую-то песенку на незнакомом языке, будто колыбельную. Я не решился спрашивать, зачем она это делает. Если считает, что необходимо, пусть…

* * *