– Так то ладно… а в туалет не тянуло? Ну, по большому и тошнить? – далее Антон начал рассказывать во всех красках похмельный синдром от смешивания пива с водкой.

– Ой, кажись, у мужа моего такое было! – вдруг выкрикнула одна женщина.

– И у меня! У меня такое было!

– Ну, вот! На кладбище нам надо! Хотя нет, сначала в церковь. Молитву за упокой прочитать.

– Какую молитву?! Очнись! Живой муж мой! Вон стоит в толпе тех, кто вразумлять тебя пришел.

– Это пока, – выдал Антон, опустив голову.

– Что пока? – вдруг спросила женщина в полной тишине.

– Пока стоит! А потом ему три дня костями срать и на четвертый дубу дать! – повысил голос Казанцев. – Я ж все эти дни сам так делал. Вон даже лопату взял, на кладбище собирался, могилу копать. А кто ж кроме меня ее выкопает? Один же я, родственников нет, – уже чуть ли не носом хлюпая, выдал Антон.

Что тут началось. Крики, ор. Начали искать виноватых, и вот тут оказалось, что виновата дочка трактирщика. Мол, она слишком много налила в пиво, да и вообще должна не в пиво была лить, а в вино. А то, что вина отродясь у трактирщика не было, как-то селянам в голову не пришло. Народ нашел козла отпущения. Вроде умирающего бить уже как-то «западло», а вот дуреху, что наставления умных людей не слушает, оно для профилактики надо. Да и отца дурехи заодно, чтоб дочку воспитывал правильно.

После всего этого ни о какой свадьбе уже речь не шла. Какая свадьба, если полсела со дня на день в могилу сляжет? Трактирщика и дочку его гоняли полночи, загнав в лес, а потеряв в том же лесу половину народа, все как-то само улеглось. Народ рассудил, что «лекарь» вроде обмолвился, что надежда есть, но надо всем селом постараться. Ну а коль надежда есть, то можно и всем селом постараться, жить-то хочется.

Утром те, кто заблудился в лесу ночью, вышли к селению и пошли к «лекарю», узнавать, чего ж нужно для оздоровления. Казанцев народ встречал во всеоружии. Всю ночь он мастерил «чудо»-отвар, который должен, по его задумке, заставить все население деревни лечиться от хвори путем очищения организма от отравы. Мысль о том, что туалетов на все село не хватит, Антон отбросил как несущественную.

Отвар Антон варил вместе со спасенной в первый день девушкой, которая оказалась травницей. Было ей шестнадцать лет от роду, звали Мией. Жила она до того дня, когда встретила Антона, в соседней деревне, у своей бабки травницы, которая растила ее с малых лет. Но так как две травницы в одной деревне это роскошь, пришлось ей съезжать к своему деду. Почему дед и бабка живут в разных деревнях, Антон не интересовался. К Мие он даже не приставал и не делал никаких намеков, так как привык не гадить там, где живет.

Все время, пока Антон жил в деревне, он помогал Мие собирать травы и параллельно обучался у нее этому ремеслу. Обладая хорошей памятью, Антон учился стремительно. Мия только и могла, что удивляться.

Когда ко двору стали подходить жители деревни, Антон уже был готов разыгрывать пьесу «Раздача дозы от хвори сильной». Посередине двора стояла тренога, к которой был подвешен котел, а под ним разведен огонь. Антон же стоял с большим черпаком, в черной широкополой шляпе с множеством перьев и в плаще с навешанными на него травами. Именно так Антон наряжался для игры с ролевиками, отыгрывая знахарей или колдунов. В его понимании они должны выглядеть именно так. Народ, не смотревший никогда кино и неизбалованный фантазией ролевика Антона, проникся всей атмосферой серьезности.

Подходили все по одному, брали плошку, в которую Антон своим большим черпаком наливал «зелье», после чего, немного подув, выпивали. А далее все выходили из двора. После того, как последний житель деревни выпил плошку «зелья», все разошлись по домам. Антон же принялся за другое зелье, которое как раз снимет все симптомы диареи.

Утром следующего дня Антона разбудили гневные крики:

– Открой, говорю! Слышишь! Мне очень надо!

– Занято! Отвали, мне самому надо!

– Убью! Открой, говорю! Слышишь, открой по-хорошему! Иначе вообще не подходи!

– Не открою! Чтоб мужик с голым задом по двору бегал? Да не бывать такому! И вообще, я уже присел!

– Ах, ты!!! Ой…

Что там было за «ой», Антон не сразу понял. Когда же осознание того, что происходит у соседа, пришло, Казанцев резко вскочил с кровати и стал судорожно одеваться. На все про все у нашего ловеласа были сутки. Сутки на то, чтоб совратить дочурку кузнеца, в то время пока все село мается диареей.

Дочка кузнеца сама встретила Антона на пороге, так как хотела уже бежать за лекарем, видя то, что творится в семье. Увидев лекаря, девушка буквально повисла на нем, рыдая и всхлипывая.

– О-о-они… все-а-а! Все-а-а-а…. хмык, хмык… и не могут!

– Ну же, ну, успокойся, – стал успокаивать Антон, а сам же, мимолетом оценив количество кучек, понял, что или ее семья много кушает, или членов семьи немного больше, чем кажется. Но отбросив ненужные размышления, Казанцев со всей возможной серьезностью приступил к своему плану.

– Ты успокойся. Я чего ж пришел… тут дело такое… Что возможно все будет плохо…

– Как плохо? – отстранилась девушка от парня.

– Очень плохо, моя хорошая. Очень!

– Что-о-о-о… совсем?! – хлюп!

– Совсем!

– И-ик, и-ик ничего ик сделать ик нельзя?!

– Даже не знаю, как сказать… понимаешь, я тут зелье сделал… но его так мало… Даже не знаю, хватит ли всех вылечить!

– Не всех? Почему? – тут же «окучиваемая» перестала реветь.

– Ну, вот так. Снадобий мало было, вот и получилось, что одного точно могу спасти. А остальные все, наверное, вот так вот и… – договорить Антон не успел, да он и не хотел.

– Как все? Что, совсем?!

– Ну да! Вот я и решил, что кузнец всегда пригодится в предстоящем апокалипсисе. Ну, а без баб как-нибудь обойдемся. Так что зови давай папку, я ему лекарство дам.

– Как это без баб? А как же готовить, стирать? А как же семья?!

– Ну, готовить я и сам могу, стирать и шить тоже, чай руки из плеч растут. А без баб оно, конечно, тяжеловато будет… Но где ж взять такую, что согласится вместе со мной-то?!

– Да ты не ищи, ты же уже нашёл почитай…

– Так я ж не с каждой согласен. Мне ж оно как надо…

– Как? Я ж согласная!

– Ну, тогда, наверное, надо тебя испытать! Время у нас еще есть…

Что только Казанцев ни спрашивал, и как она шить умеет, и как пирожки готовит, и как к животным относится. Девушка, прилагая максимум усилий, чтоб остаться живой, говорила, что и шьет крестиком, и животину всю любит, и пироги печет, вкусней нет. Антон же внутренне только ликовал, зная, какая девушка стерва и как порой измывалась над скотиной да людьми. Вот и получается, что плевала она на всех родственников, только бы самой выжить. Самое пикантное Казанцев оставил на вечер.

Почти под утро, отдав девушке долгожданное зелье, Антон, одевшись, ушел к себе. Там его ждали Мия и ее дед, вроде как у них к нему должен быть серьезный разговор о предстоящей судьбе. Причем судьба должна решаться Мии, а при чем тут он, Казанцев не понимал.

На следующее утро в деревне было тихо и спокойно. Казалось, все люди вымерли, но это только казалось. То тут, то там кто-то выглядывал из калитки или окна. Никто не решался выйти первым, очень уж не хотелось услышать «подкол» соседа о том, как он прошлым днем бегал по всей деревне. С этого дня в деревне началась негласная война жителей деревни с лекарем.

Нет, все так же приходили к Казанцеву, в случае если нужно было вправить конечность, залечить рану или просто посоветоваться, тем более что с учетом науки Мии лечение у Антона выходило еще действенней. Но отношения стали натянутыми, все понимали, что если чуть ослабить внимание, то пострадает чья-то честь. Казанцев же, видя все это, только потирал руки, так как в данном контексте событий было еще интересней.

Разговор по поводу судьбы Мии Казанцева немного удивил. Как оказалось, Антон мог распоряжаться жизнью девушки, так как спас ее, и она ему должна отплатить соответственно. А еще через месяц должен был приехать какой-то то ли распорядитель, то ли вербовщик в местную академию. При этом Антон подозревал, что тут все будет немного не так, как в родной России, но чтоб была магия и прочие чудеса, не представлял. Хотя, признаваясь самому себе, этого хотел. В общем, Мию скорей всего заберут в академию, так как у нее хорошо развит дар. Что до Антона, то он может попробовать поступить в академию или пойти на курсы воинов (оказывается, там такие были) при этой же академии, тем более по физическим показателям Казанцев проходил.

Из всего сказанного Антон решил одно: он должен поступить в академию, ведь там такой простор для реализации. И даже если у него нет никакого дара, он пойдет на курсы воинов. Но главное: это ж сколько там баб?! А пока нужно закончить дела в этой деревне.

Месяц спустя. Четверо друзей

– Эй! Трактирщик! А ну быстро обслужи гостей! – раздался зычный голос с улицы.

Выбежав на улицу, трактирщик увидел четырех благородных и двоих сопровождающих.

– Не извольте беспокоиться, господа! Сейчас все сделаем в лучшем виде.

– И живо подай нам вина да закуски! И смотри, чтоб все было в лучшем виде, – крикнул обладатель зычного голоса.

– Ну, что, Орни? Осталось дождаться распорядителя, и считай, ты поступил в академию. Это надо отметить! Вы как считаете, парни? – все так же продолжил «голос».

– Это даже не обговаривается. Как раз в этой деревеньке мы не гуляли, – подмигнул своим друзьям Орни.

Через пару часов пьянка четырех благородных отпрысков достигла своего пика. И вот уже один, выйдя из таверны, увидел мимо проходящую девушку и, как всегда бывает в таких случаях, решил, что уж ему она не откажет. Схватив девушку за руку, барон затащил девушку в трактир и под улюлюканье своих товарищей потащил ее наверх в одну из комнат. Затуманенный алкоголем, он даже не обратил внимания на то, что девушка покорно идет за ним.

Каково же было удивление барона, когда он осознал, что то, что он задумал, осуществить никак не удастся. Барон пробовал и так, и эдак, но все равно ничего не вышло. Девушка же даже не сопротивлялась, ей и самой было интересно, как долго барон будет возиться с поясом верности.

Когда осознание того, что все попытки тщетны, пришло в голову барону, он был зол и вымотан морально. Плюнув на девушку, он спустился вниз, выхватил один из кувшинов у своего друга и опустошил до половины.

– Мне срочно нужна другая баба!

– А что, с той уже не интересно? Так давай мы развлечемся!

– Нет, с той не получится! Нужно искать других.

– Ты ее, что… того? – провел одним пальцем по горлу.

– Тьфу на тебя! Сам иди, посмотри!

Когда в комнату к девушке ворвались трое благородных, она даже не удивилась, ожидая чего-то такого. Поэтому девушка легла на постель и задрала подол платья. Промучившись минут тридцать, бароны вынесли вердикт, что им точно нужна другая баба. Раз нужна, то что мешает добыть? В итоге взяв с собой по кувшину вина, барончики в сопровождении двух воинов, двинулись на поиски женской ласки. В тот момент они еще не знали, что их ждет.

Где-то после третьей пойманной девушки бароны поняли, что значит полный облом. В тот момент они еще не знали, что один шустрый русский подсунул им большую такую свинью. Причем сделал он это нарочно, просто в один из дней, якобы случайно сказанув, что кузнец мог бы и сильней заботиться о сохранности чести своей дочурки и выковать ей железные трусы. До кузнеца эта мысль была донесена уже утром. В итоге таким советом воспользовался не только кузнец, но и все в деревне, что только сыграло Казанцеву на руку. Наш герой уже давно сделал слепки ключей для всех трусов, их и было-то всего три.

Когда бароны уже почти отчаялись и были очень злы на всех, одна из девушек сказала, что в принципе можно кузнеца попросить, чтоб снял. Бароны обрадовались, но, когда калитку открыл кузнец, в голову им пришла мысль, что вроде как просить мужика, чтоб он снял трусы с девушки, не совсем по-благородному. В итоге, обмозговав, спросили, чего-это он трусов наделал железных? Ну, кузнец им и ответил, что им со своим «затащить в кусты» до лекаря, как пешком до луны. Вот защиту и придумали.

Магистр магии Лемиус(в академии пользуется славой мизантропа)

Этот чудесный день магистр академии Лемиус решил провести не так, как обычно. Он не стал заезжать в деревеньку и сразу направляться к старосте, чтоб тот созывал молодежь и началась проверка на наличие дара. Нет, вместо этого Лемиус решил проехаться по деревеньке и ее окрестностям, потянуло его на лирический лад. Захотелось старому насладиться природой и теплым днем, пока основной караван с «новым набором» подойдет.

Каково же было удивление старого затворника академии, когда он увидел необычное действо. Четверо молодых людей, по виду из благородных, нападали на парня. И необычным в сем действе было то, что нападать-то они нападали, но каждый раз получали то чуть ниже спины ногой, то пощечину, что их злило еще больше. Кто первым не выдержал такого оскорбления, Лемиус не увидел, да только толку от этого было ровным счетом ноль. Увидев, что противники схватились за мечи, парень каким-то невероятно ловким движением подкинул ногой с земли лопату и сразу же врезал одному из них по лицу.

Оставшиеся трое сразу же активировали свои амулеты защиты. И только Лемиус хотел вмешаться, как парень с лопатой хитрым приемом опрокинул одного и врезал черенком другому между ног, а третьего и вовсе сбил подсечкой, а ударом ноги по затылку отправил в забвение.

Старый маг был шокирован даже не расправой над троицей, а тем, что все удары незнакомца просто не заметили защитные щиты. И как только маг это понял, к нему вернулось, казалось, давно ушедшее чувство азарта и предвкушения. Что уж говорить, давненько он не обыгрывал своих коллег в негласном споре академии. Поэтому, когда к пареньку вышли двое сопровождающих (а по виду это были именно они), маг приказал остановиться, а юноше прийти ближе к ужину в дом старосты. На этом Лемиус решил, что хватит с него оглядывать окрестности, и, повернув коня, поехал к дому старосты.

Три дня спустя. Южный тракт, дорога к столице королевства Ирруил. Антон Казанцев

– Эй, девка кучерявая! А ты как так научилась волосы завивать? Тут считай, все бабы кровно заинтересованы в данном секрете.

Опять она, скривился Антон. И надо отдать должное, было отчего. Вот уже почти полдня его изводила одна орчанка. Ладно бы просто насмехалась над его волосами или еще чем, так нет же, ей обязательно это надо было делать так, чтоб слышали все. А еще, как понял Антон, она таким действом просто-напросто приставала к нему. С чего Казанцев так решил? Так предыдущие два дня она приставала к другим, после чего те ночью оказывались у нее в палатке.

А вот утром беднягам можно было только посочувствовать, так как выглядели они неважно. Измученные, можно сказать побитые, хотя Антону казалось, что побитые они были в прямом смысле, уж очень они вздрагивали, когда орчанка начинала громко над ними потешаться, мол, какие мужики слабые, и прочее.

Два дня Казанцеву удавалось избегать пристального внимания как орчанки, так и всей охраны. Ну, подумаешь, едет себе молодой парень в шляпе, да с молодой девушкой. Ну, брат и сестра, ну и что? Возможно, брат сестру в академию провожает, а возможно, они оба одаренные.

Но вот приспичило Антону на третий день с утра пораньше отойти от стоянки каравана, чтоб размяться. Размялся на славу и, не надевая рубашки, решил дойти до палатки и там уже одеться. А что? Деньки теплые, а разгоряченное тело требовало прохлады. Вот так он и вышел к своей палатке и по закону подлости наткнулся на орчанку.

– Ох, ну ничего себе! Какие мы красивые! А чего это я тебя не видела раньше, лапочка? – Это первое, что услышал Антон за своей спиной. И все бы ничего, но он очень не любил того, что его принуждают к чему-либо, а посему ответ был грубый и с издевкой.

– Видимо, ты не столь искусно разбираешься в красоте, что два раза запала на ширпотреб!

Орчанка зависла всего на минуту, просто не сразу поняла всей фразы и особенно слово «ширпотреб», но как только до нее дошло, она зарычала.

– Ты нарвался, кудрявый!

1 2 3

...

Премиум

4.28

(181 оценка)