Читать книгу «Забытая армия. Французы в Египте после Бонапарта. 1799 – 1800» онлайн полностью📖 — Александра Чудинова — MyBook.
image

Путь полководца

За прошедшие 200 с лишним лет французские историки посвятили биографии Клебера ряд пространных исследований[36], что существенно облегчает мою задачу познакомить читателей с основными вехами жизни этого человека до того момента, когда ему не по своей воле пришлось возглавить армию, забытую в Египте ее главнокомандующим.

Жан-Батист Клебер родился 9 марта 1753 г. в Страсбурге. Его отец, немецкий католик, камнетес, совмещавший ремесло с муниципальной службой, умер, когда сыну было только три года. Мать вновь вышла замуж, и отчим, преуспевающий мастер плотницкого дела и владелец постоялого двора, отослал пасынка в деревню – на воспитание и обучение в пансион местного кюре. Там-то и прошло детство Клебера. Под руководством наставника он прекрасно усвоил основы латыни, античной истории и математики. Правда, интерес к религии, несмотря на все усилия священника, у него так и не пробудился.

Любер д’Эрикур, «сердечный друг» (так он сам себя определил) юности Клебера, свидетельствует, что тот с молодых лет отличался «неуступчивым характером и неукротимостью»[37]. Когда кюре однажды решил все же приобщить юного Жан-Батиста к церковной жизни, то он попросил мальчика помочь ему на воскресной мессе и для начала отнести в храм сосуды с вином для причастия. Однако по пути подросток выпил всё доверенное ему вино и на службе уже не появился. Рассерженный священник запер озорника на два дня в погреб, но мальчишка разгромил там всё, до чего только смог дотянуться. В результате его исключили из пансионата и вернули родителям[38]. Но нет худа без добра: мать и отчим отправили Жан-Батиста продолжать учебу в одно из лучших учебных заведений Страсбурга – в старинную протестантскую гимназию, основанную еще в XVI в.

Рано повзрослев, белокурый и голубоглазый Жан-Батист превратился в высокого юношу – около двух метров ростом, атлетического сложения. В 1769 г. он впервые попытался связать свою жизнь с армией, записавшись в гусарский полк. Однако мать, зная о способностях и интересе сына к изобразительным искусствам, уговорила его отказаться от столь поспешного решения и поступить в страсбургскую Школу рисунка. Окончив ее, юный Клебер в 1772 г. отправился в Париж совершенствовать свои умения в мастерской известного архитектора Жан-Франсуа Шальгрена, позднее прославившегося созданием знаменитой Триумфальной арки на площади Звезды в Париже.

Оказавшись без присмотра семьи, один в огромном, кипящем жизнью городе, полном соблазнов, молодой человек даже не подумал таковым сопротивляться, а предался им с большим удовольствием и со всей страстью юности. «Вертопрах, повеса, распутник» – так характеризует своего «сердечного друга» д’Эрикур[39]. Женщинам трудно было устоять перед голубоглазым блондином брутальной наружности:

«Клебер был одним из самых красивых мужчин своего времени. Он имел рост в шесть футов и идеальное сложение. Взгляд его либо излучал доброту, либо наводил ужас в зависимости от того, какие чувства выражал. Глаза, не слишком большие, отличались исключительной выразительностью, а зубы – абсолютной белизной, за которой он тщательно следил. Голос его звучал весьма приятно, когда Клебер был спокоен, и походил на раскаты грома в минуты ярости. Всегда хорошо, но скромно одетый, он притягивал к себе людей с необычайной силой, хотя, похоже, сам старался держать дистанцию»[40].

В поисках удовольствий Клебер не раз находил приключения на свою голову, вступал в потасовки и попадал в полицию. Впрочем, все эти «маленькие развлечения» в большом городе ничуть не мешали его учебе, которую он благополучно завершил два года спустя. Правда, возвращаясь в Страсбург через Безансон, юный Клебер влип в очередную историю. Поссорившись из-за некой прекрасной особы с молодым дворянином, Жан-Батист вызвал того на дуэль. Соперник сначала вызов принял, но затем, узнав, что эльзасец отлично фехтует, передумал и пожаловался отцу. Тот заявил на Клебера в полицию, откуда друзьям удалось его выручить не без усилий[41].

В Страсбурге работы по специальности не нашлось, и, как только подвернулась возможность сменить род деятельности, Клебер за нее с готовностью ухватился. На исходе 1775 г., вступившись однажды в пивной за двух молодых немцев, которых задирала местная молодежь, а затем разговорившись с ними, он узнал о недавно открывшейся в Мюнхене военной школе. Через несколько дней Клебер стал ее курсантом.

Учился он легко и с удовольствием, регулярно получая отличия за свои успехи. Так продолжалось, по словам д’Эрикура, семь или восемь месяцев. А потом в жизнь Клебера опять вмешался случай, радикально изменивший ее траекторию. Началось всё с того, что один из руководителей школы, ранее заслуженный офицер, ушел в мир иной. Юный Клебер, явно не страдая излишней скромностью, подал в вышестоящие инстанции рапорт с просьбой назначить его на освободившееся место. Баварский министр, пораженный подобной дерзостью, велел посадить самоуверенного курсанта на гауптвахту. Обиженный Жан-Батист немедленно разочаровался в своем учебном заведении и решил при первой же возможности его покинуть.

Ждать пришлось недолго. В те же дни Мюнхен посетил австрийский генерал, граф Франц-Венцель фон Кауниц-Ритберг, сын канцлера империи Габсбургов. Конечно же, он не мог не побывать и в военной школе. А поскольку Клебер был одним из лучших учеников, способных произвести на высокопоставленного военачальника хорошее впечатление, его выпустили с гауптвахты. Он тут же воспользовался этим для реализации задуманного. Прекрасный рисовальщик, он устроил в одном из залов школы импровизированную выставку своих работ и тем самым обратил на себя внимание Кауница, который после беседы с юношей пригласил того служить в свой 38-й полк. Так в 1776 г. Клебер оказался в австрийской армии.

Годы спустя после смерти Клебера Наполеон скажет: «В нем не было ничего национального, он мог бы без труда служить и за границей. В юности он начинал службу у пруссаков, к коим остался весьма привязан»[42]. Однако это замечание к тому времени уже экс-императора пристрастно и несправедливо, тем более что в прусской армии Клебер никогда не служил. В целом же практика службы подданных одной страны в войсках другой была широко распространена в Европе Старого порядка и никоим образом не воспринималась как нечто предосудительное. Если такие страны не находились между собой в состоянии войны, никто не считал поступление на иностранную службу изменой. К примеру, известный полководец принц Шарль-Анри Нассау-Зиген за свою жизнь успел повоевать во французской, испанской и русской армиях.

На австрийской службе Клебер провел семь лет и четыре месяца, добравшись за столь солидный срок только до чина младшего лейтенанта. Увы, с его скромным происхождением рассчитывать на более быструю карьеру не приходилось. Разочарованный невозможностью дальнейшего продвижения по службе, Клебер в 1783 г. подал в отставку. Не исключено, что, случись в ту пору война, ему бы удалось добиться большего, но это был тот редкий случай, когда целых семь лет Австрия ни с кем по-настоящему не воевала, а Война за баварское наследство 1778–1779 гг. оказалась таковой лишь на бумаге. Прусские и австрийские войска ограничились тогда маневрированием, так и не вступив между собой в бой.

Вернувшись в Страсбург, Клебер в 1784 г., благодаря протекции своего сводного брата, преуспевающего архитектора, получил должность инспектора публичных зданий. Наконец-то он смог работать по специальности. В последующие восемь лет он выполнил в городах Верхнего Эльзаса ряд крупных архитектурных проектов – церковь в Шевремоне, госпиталь в Танне, ратуша в Бельфоре, а также построил и реконструировал множество других зданий. Среди них, словно предвестие будущего, был и Египетский павильон в садах замка Этюп, перепланированных по его личному проекту.

Так бы Клеберу и трудиться до конца дней своих, создавая и совершенствуя здания и парки, если бы не началась Революция, которую он с готовностью поддержал. В 1789 г. он вступил в национальную гвардию Бельфора, а в 1791 г. – в Общество друзей Конституции – местный аналог парижского Клуба якобинцев. Какое-то время ему удавалось совмещать работу архитектора и общественную деятельность, пока правительство революционной Франции не взяло курс на развязывание войны с империей Габсбургов. С объявлением в январе 1792 г. дополнительного набора в армию Клебер стал заместителем командира 4-го добровольческого батальона Верхнего Рейна. Месяц спустя, после того как Франция 20 апреля 1792 г. объявила войну императору, Клебер получил чин подполковника и со своим батальоном влился в состав Вогезской армии генерала А. Ф. де Кюстина.

В октябре 1792 г. войска Кюстина двинулись на восток, пересекли границу и, не встречая сопротивления, захватили Майнц. Однако очень быстро подошедшая австро-прусская армия вынудила французов перейти к обороне на левом берегу Рейна. 23 марта 1793 г. союзники форсировали Рейн, и Кюстин, опасаясь окружения, увел свои основные силы в Эльзас. Для защиты Майнца был оставлен 22-тысячный гарнизон, который немедленно блокировала 50-тысяч-ная армия неприятеля. Началась знаменитая оборона Майнца.

Здесь-то Клебер и получил свое боевое крещение, когда в ночь на 6 апреля во главе крупного отряда предпринял удачную вылазку, захватив у неприятеля большое количество скота и тем самым существенно пополнив запасы провианта у осажденных. За этот успех он получил повышение в звании, став шефом бригады. В ночь на 11 апреля французы предприняли новую вылазку, на сей раз закончившуюся неудачно из-за слабой дисциплины солдат-волонтеров. Но Клебер и в этой ситуации проявил себя с лучшей стороны, лично возглавив контратаку гренадеров и отбросив неприятеля, пытавшегося преследовать отступающие французские части.

30 мая он организовал дерзкую ночную вылазку, попытавшись – ни больше ни меньше – захватить в плен прусского короля Фридриха-Вильгельма II. Вместе с добровольцами он под покровом темноты проник в тыл неприятеля и атаковал вражескую штаб-квартиру. Король едва успел спастись бегством. Французы же сражались с пруссаками всю ночь, а под утро растворились в темноте, вернувшись в город. В ночь на 25 июня осажденные вновь предприняли вылазку под командованием Клебера, уничтожив батарею тяжелой артиллерии.

И все же положение осажденных продолжало неуклонно ухудшаться. В городе начался голод. Более 200 прусских орудий денно и нощно бомбардировали Майнц, а помощь всё не приходила. 23 июля 1793 г. французское командование было вынуждено подписать капитуляцию, правда, на самых почетных условиях: французские войска уходили со всем своим оружием и снаряжением, лишь дав обещание не воевать против австро-прусской коалиции в течение года. 25 июля гарнизон в боевом строю и с развернутыми знаменами покинул Майнц.

Однако из Парижа ситуация виделась иначе. Там тон задавали голоса, обвинявшие защитников Майнца в трусости, а их командиров – в измене. После того как части гарнизона вступили на французскую территорию, командовавшие ими генералы и старшие офицеры, включая Клебера, были арестованы и отправлены под конвоем в Париж. Предполагалось привлечь их к суду за капитуляцию. Лишь энергичное вмешательство членов Конвента А. К. Мерлена (из Тионвиля) и Ж.-Ф. Рёбелля, также участвовавших в обороне Майнца, побудило их коллег сменить гнев на милость и не только реабилитировать большинство героев осады, но и воздать им почести. 17 августа Клебер получил звание бригадного генерала.

Но кто-то всё же должен был ответить за потерю Майнца, и под трибунал отправили Кюстина. На его процессе Клебер, выступавший в качестве свидетеля, смело и решительно высказался в защиту главнокомандующего армией, подтвердив профессионализм его действий. Однако для судей гораздо более веским аргументом в пользу виновности Кюстина стало его аристократическое происхождение. Известная революционная активистка Клэр Лакомб даже потребовала в этой связи изгнать вообще всех бывших дворян из армии, заявив: «Чем они талантливее, тем опаснее»[43]. Кюстина осудили и 28 августа гильотинировали. Скорое и неправое судилище произвело на Клебера самое удручающее впечатление. В дальнейшем гражданские политики будут вызывать у него лишь подозрение и неприязнь, а на все предложения самому занять пост главнокомандующего какой-либо из армий он неизменно будет отвечать отказом.

Как уже отмечалось, согласно условиям капитуляции никто из военнослужащих бывшего гарнизона Майнца не имел права в течение года воевать против держав коалиции. Но у Республики имелся и другой враг, быть может даже более опасный, – вандейцы. О них в соглашении о капитуляции Майнца речи не шло, а потому Майнцская армия – такое название получил бывший гарнизон города – в полном составе отправилась на подавление Вандейского восстания. Клебер командовал ее авангардом.

В сентябре 1793 г. армия