Военные привезли полевую кухню. Нас всех присутствующих у туннеля накормили. Осетины с Верхнего Ларса привезли араки и вина нам на похмелье. Всё это время медики и ГАИ водителей отрезвляли.

К обеду наши водители были совершенно трезвые. Руководители всех служб, которые спасали нас из плена в туннеле, засыпанном лавиной, составили документ по нашему спасению.

Мы все спасённые расписались. В документе было записано, что мы находились под завалом целые сутки.

Мы поблагодарили всех за спасение. Сели в свой автобус и через три часа без приключений приехали в Беслан. Вместо двух недель мы путешествовали 22 дня. К нашему удивлению, в Беслане все знали о наших приключениях.

В субботу и в воскресенье возле нашего шпального завода накрыли поляну. Два дня весь город справлял Куфт в честь нашего спасения.

7. Прорыв к зрелости.

С того времени, как мы приехали в Беслан прошли четыре года. Два года мы жили в сгнившем бараке старого карьера. Мама работала крановщицей мостового крана на шпальном заводе с окладом в восемьдесят рублей на содержание четырёх человек.

На такие деньги нам прожить невозможно. По выходным дням ходили на колхозные поля, сады и огороды за городом.

Собирали там плоды овощей и фруктов, которые остались там после сбора урожая.

Конечно, на это тоже невозможно было прожить. Мама сдала близнецов, Сергея и Юрку, в школу-интернат на полное содержание. Мне удалось поступить учиться в Строительное училище№5 на специальность плотника и столяра- краснодеревщика.

В это же время экстерном сдал экзамены за среднюю школу и получил аттестат зрелости за среднее образование. Хотел учиться на юриста в институте. Но нужна была практика нештатного сотрудника милиции или служб безопасности СССР.

Устроился работать по выходным дням внештатным сотрудником милиции. Одновременно по вечерам в пятницу работал рубщиком струн на шпальном заводе.

После окончания Строительного училища№5 целый год проходил практику в качестве плотника на стройке в Орджоникидзе. Когда всё это прошло за четыре года моей кошмарной жизни.

Устроился работать на сдельную работу рубщиком струн на шпальный завод. Вот тут у меня появились новые проблемы, совсем не зависимые от моего желания.

Военкомом в Беслане стал подполковник Гаврилюк, наш родственник. Кроме фамилии Гаврилюк больше ничего о нём ни знал. Мне даже неизвестно было по какой линии он родственник.

По линии мамы или отца? У нас так много родственников, что можно запутаться. Однако Беслан маленький город. Слухи быстро расходятся. Вскоре все знали о моём родстве с военкомом. На меня стали косо смотреть родители моих ровесников.

Дело в том, что мне уже девятнадцать лет и все мои ровесники служат в советской армии. Один только Александр Черевков отмазался от службы в армии.

Потому что военком Гаврилюк его родственник, который дал Александру волчий военный билет и отстранил от службы в советской армии.

– Мне уже девятнадцать лет. – заявил военкому, когда пришёл к нему на приём. – Заберите меня на службу в армии. Стыдно на улицу выходить…

– У тебя всё хорошо с учёбой получается. – сказал Гаврилюк. – Поступай в юридический институт. Кто учится в высших учебных заведениях, тот отстраняется от службы в армии. Во всех вузах имеется военная кафедра.

– Если не смогу поступить в юрфак, то мне придётся покончить собой. – возразил против решения военкома. – Поэтому буду поступать на заочное отделение юрфака после службы в армии или в военное училище экстерна.

– Хорошо! Договорились! – согласился со мной военком. – Сейчас у нас призыва нет. Весной с первым призывом пойдёшь служить куда захочешь.

О том, что призыв на службу в армию у меня будет весной через месяц знал весь Беслан. Родители моих ровесников стали относиться ко мне с уважением.

На работе на меня считали, как добровольца, который решил идти служить в красную армию против капиталистов врагов социализма.

За месяц до нового года, когда все понимали, что на время моей службы в армии военкомат, шпальный завод, дом культуры, милиция и ряд общественных заведений останутся без своего художника, ко мне обратились за помощью все знакомые руководители с одной единственной просьбой.

За деньги и бесплатно на общественных началах обновить согласно политической обстановки на данный момент наглядную агитацию. С этого времени у меня ни стало выходных дней, а под новый год и свободных часов после работы.

Все хотели, чтобы им была самая красивая новогодняя ёлка. Так сильно был загружен работой по наглядной агитации, что к весне у меня упал интерес к женскому полу, а у них ко мне вообще не появлялся.

Меня как бы проводили служить в советскую армию и обещали ждать. Весной повестку не получил. С первым набором не призвали в армию.

– Вы обещали меня отправить на службу в армию с первым призывом. – обрушился на военкома, когда по железной дороге прошёл поезд с салагами.

– Об этом не забыл! – сурово, сказал Гаврилюк. – Ты же хотел служить в Морфлоте. В этом наборе был только стройбат, пограничники и пехота.

– Сейчас мне всё равно где служить. – со злость, произнёс сквозь зубы. – Если вы мне сейчас не дадите повестку, то устрою погром в военкомате. Лучше сяду на зону, чем ходить по городу оплёванный родителями друзей.

– Повестку дам тебе на осенний призыв. – серьёзно, сказал военком. – Но, чтобы на тебя не плевали ты пойдёшь от военкомата учиться на мастера по ремонту автомобиля. К призыву в армию у тебя будет профессия на все времена. После службы в армии сможешь работать водителем и мастером.

Мне ничего не оставалось, как согласиться с предложением военкома. В этот же день получил на руки повестку на осенний призыв в армию, а также направление от военкомата учиться на мастера по ремонту автомобилей.

Учились по вечерам через день в здании средней школы№1. Практику проходили так же по вечерам на авторемонтном заводе, который находился близко от шпального завода.

Вечерами во время учёбы в школе№1 и во время практики на авторемонтном заводе, свободно после работы на шпальном заводе успевал вечерами быть на учёбе и на практике.

Всё проходило хорошо. Во время учёбы и в практики по ремонту автомобилей получал только хорошие и отличные. Оценки в заключении практики мы обязаны были сдать на водительские права правила вождения на военном полигоне в Кармадонском ущелье. Где сдал вождение на отлично.

– Если ты такой молодец, – сказал мастер по вождению машин. – Отгонишь машину в Беслан, а мы остаёмся на шашлыки. В понедельник встретимся.

Откровенно, был ни рад, что сдал на отлично правила вождения машины. Все остались в ущелье на шашлыки, а мне придётся отгонять старую полуторку в Беслан.

Расстояние больше 50 км. от полигона в горах до Беслана. Дорога настолько извилистая, не успеваю определить, где будет поворот. При очередном повороте не справился с управлением, сгруппировался и полетел с обрыва к речке Кармадон.

Машина довоенного производства. Кроме двигателя и колёс всё остальное деревянное. Возле речки груда досок и среди них водитель, который совсем никак не пострадал от аварии.

Пятница вечером в кармане ни копейки. Ехать до Беслана денег нет. Пару километров до Орджоникидзе. Там живут двоюродные бабушка и дедушка Линёвы.

Можно у них занять деньги до получки и два выходных дня отдохнуть в Орджоникидзе. Дома искать не будут. Часто так оставался здесь. Утром первым поездом отправился из Орджоникидзе в Беслан.

Надо мне сегодня успеть на работу на шпальный завод и по пути узнать, когда будем получать аттестаты об обучении на мастера по ремонту автомобилей и водительские права на вождение машины. Надо ещё узнать, когда в армию?

– Что случилось? – растерянно, спросил соседа, когда увидел траур у дома.

– Мария! Сын твой жив! – завопил сосед во всю глотку. – Слава Богу! Куфт!

Со всех сторон ко мне стали подходить люди. Трогать меня руками. На шум вышла мама вся в слезах. Целует меня. Проверяет руками мою голову и все части тела.

Рядом с нашим домом машины скорой помощи и милиции. Среди собравшейся толпы народа родственники, соседи и знакомые.

– Вы можете объяснить, что случилось? – с удивлением, спрашиваю народ.

– Вечером в пятницу мы возвращались после шашлыков домой. – стал объяснять мне Тотров Руслан, мастер по ремонту машин. – На выезде из ущелья видим внизу у русла реки обломки нашей машины, а тебя нигде нет. Мы два дня процеживали реку в поисках тебя. Где ты был эти все два дня?

– У меня не было денег, чтобы приехать домой. – стал спокойно отвечать, где был два дня. – У меня там в Орджоникидзе живут дедушка и бабушка. Остановился у них на два дня отдыхать в столице. Телефонов ни у кого у нас нет. Позвонить некуда. Вот утром приехал домой первым поездом.

– Ты лучше всех сдал вождение машины. – сказал учитель по вождению машин. – Почему не справился с управлением и совершил аварию на дороге?

– Там был резкий поворот. – стал объяснять аварию. – Не успел погасить скорость, пришлось сгруппироваться, к вы учили, поэтому остался жив.

– На какой скорости ты ехал, что не успел повернуть? – спросил учитель.

– На спидометр не смотрел. – отвечаю на вопрос. – Вообще-то скорость мне любая ровна нулю. В самолёте, на машине в любом транспорте тихо еду.

Все присутствующие разом ахнули от моего ощущения скорости. Тут же решили, что меня ни в коем случае нельзя допускать к вождению машин. Лишили прав вождения автомобилями единогласно без комиссии.

С трудом уговорил, чтобы не лишали аттестата об окончании учёбы на мастера по ремонту автомобилей.

Куфт по мою душу отложили на вечер этого дня. В конце этой недели решили отметить наше успешное обучение.

В понедельник нам выдадут аттестаты об образовании и водительские права на машины. Мне решили выдать только аттестат. Поэтому на банкет не хотел идти.

Но меня всё же уговорили. Банкет собрались отметить воле Терека. В субботу к середине дня собралось несколько десятков человек. На всём Кавказе не принято приглашать кого-то на какое-то мероприятие торжественное или траурное, всё равно.

Узкий круг знает без приглашения остальные узнают по "сарафанному радио". К столу всё приносят с собой. На поляне у берега реки почти половина присутствующих знали плохо друг друга по работе на авторемонтном заводе и по учёбе от военкомата.

К вечеру шашлыка и разной закуски было много, а выпивки совсем мало. В это время магазины закрыты и спиртное негде купить. Кто сказал, что авторемонтный завод рядом.

Там море тормозной жидкости, которая по запаху как коньяк. Если пропустит тормозную жидкость через фильтр, то можно её спокойно пить. Ведь она на спирту, что со спиртом всю пьют.

С меня было достаточно того, что выпил. Поэтому ни стал ждать тормозную жидкость. Взял напоследок шампур шашлыка и неспеша пошёл домой.

Мама с моими братьями близнецами отправилась на выходные дни в заводской посёлок к своей средней сестре Надежде. Оттуда в понедельник утром Сергей и Юрка пойдут в школу-интернат, а мама утром на работу.

– Александр! Вставай! Проснись наконец! – услышал чей-то голос со сна.

– Вам что от меня надо? – спрашиваю тех, кто пытается разбудить меня.

– Когда пришёл домой? – спрашивает капитан милиции. – Почему ты жив?

– Ну и шуточки у вас! – возмущаюсь, пытаясь обратно лечь спать в постель.

– Какие шуточки!? – кричит на меня лейтенант милиции. – На берегу Терека нашли двадцать шесть трупов. Больше сорока человек с отравлением.

– Когда кончилась выпивка, то мне больше не хотелось пить. – придя в себя стал отвечать милиционерам. – Кто-то сказал, что сейчас принесёт фильтрованную тормозную жидкость. Мне ничего не хотелось. Поэтому напоследок взял с мангала горячий шашлык и пошёл домой спать. Вот и всё.

Милиционеры оставили меня в покое. Мне уже не хотелось спать. Посмотрел на часы. Пять часов утра. Решил привести себя в порядок. Пошёл в ванную комнату под душ.

Мылся под струями холодной воды так долго, пока кожа покрылась пупырышками от холода и меня стало знобить.

После того как вышел из-под холодного душа долго растирал себя махровым полотенцем до красна.

Затем побегал по комнате. Сделал с десяток приседаний и столько же отжиманий от пола. Затем пошёл на кухню, там съел тарелку холодца. Выпил зелёный чай. Собрался идти на работу.

– Идти тебе никуда не надо. – печально, сказала мама, входя в квартиру с близнецами. – В городе на три дня был объявлен общий траур по умершим.

Трое суток ни знал куда себя деть. Сюжеты рассказов, поэзия, изобразительное искусство ничего не лезло в голову. Совсем никакого вдохновения ни на что.

Весь день до поздней ночи занимался различными физическими упражнениями, чтобы мои мышцы не отекли от долгого безделья. В первый же рабочий день поменял свою смену.

Уговорил своего сменщика Толика Крошку в эту неделю выйти работать в первую смену, а у меня будет вторая смена. Так мне надо будет сходить в военкомат узнать, когда будут сборы призывников и что мне надо знать к этим сборам.

– Вам ничего не надо знать на время комиссии. – ответила секретарь в военкомате. – Главное, чтобы были здоровы. Вам надо явиться сюда 16 ноября.

Не знаю, где зацепился или ударил большой палец правой ноги. Вроде на рыбалке в Дарьяльском ущелье под водопадом или где-то в другом месте?

У меня на этом пальце появилась вначале царапина, затем трещина и через день ранка, которая стала расти не по дням и по часам с покраснением по всей ноге до самого паха с опухолью всей правой ноги с ужасной болью.

– У вас запущенный тромбофлебит. – объявил врач на приёме у хирурга. – Будем класть в больницу на операцию. По-другому не получится лечить.

– Какая операция!? – орал так словно меня ударили по голове. – Мне двадцать лет. В кармане повестка в военкомат. Через три месяца иду в армию.

– Про службу в армии можете забыть. – объявил доктор приговор мне. – Если сейчас не сделаем операцию на вену, то придётся ампутировать ногу.

Слова доктора окончательно подкосили меня. У меня был такой шок, что очухался, когда ехал на автобусе в Орджоникидзе с надеждой, что хирурги госпиталя спасут меня от этой трагедии. Мой дедушка Ваня Линёв много десятков лет работал в госпитале. У него там были друзья среди докторов.

– Товарищ больной! Вам нужна срочная операция. – приговорил меня хирург госпиталя. – Завтра приходите с документами. Выделим вам палату.

Не ходить, а ползать мог на одной ноге с помощью костыля, который дали мне в госпитале, чтобы мог добраться домой за документами и завтра явиться обратно в госпиталь на операцию. Мне уже было не до армии и не до операции. Думал о том, как закончить своим мучения одним рывком.

– Ты что ногу за собой таскаешь? – спросил меня знакомый старый осетин.

Подробно долго рассказал давно знакомому старому осетину, имя которого давно забыл, какие у меня мучения с травмированной ногой.

Как доктора районной и городской поликлиники, а также хирург в госпитале объявили мне приговор, что надо мне делать операцию, а мне скоро в армию.

– С таким пустяком ты издеваешься над собой. – остановил мой бред старик. – Сейчас идём до меня домой и там разберёмся с твоей проблемой.

Дом старика был одной стеной с пивным заводом. Дед налил мне кружку пива из пивного бочонка, который стоял у него дома на столе. У меня не было никакого интереса к пиву. Хотел было отказаться пить кружку пиво.

– Пей! Иначе зарежу тебя. – заорал старик осетин хватаясь за кинжал.

Мне ничего не оставалось, как на одной дыхании осушить кружку пива. Тем временем дед вышел из дома с пустым ведром, ушёл куда-то. Примерно, минут двадцать сидел в доме деда, разглядывал интерьер его жилища. Старик пришёл домой с ведром, наполненным пивными дрождями.

– Сейчас мы будем тебя лечить. – сказал он, вытаскивая из шкафа аптечку.

Дед приступил обкладывать мою больную ногу пивными дрождями приматывая ногу широким бинтом от пятки до самого паха в нескольких марлевых слоях.

Прокладывая бинт какой-то медицинской бумагой, пропитанной чем-то из медицинских препаратов, которые разогревают всю ногу. Старик достал из шкафа армейский рюкзак и кожаный бурдюк для вина.

Засунул бурдюк в рюкзак. В горлышко бурдюка поставил большую лейку. Сказал мне, чтобы крепко держал это сооружение. Через лейку из эмалированного ведра заполнил бурдюк пивными дрожжами под самую завязку. Крепко завязал бурдюк и рюкзак. Всю тяжесть повесил мне на плечи.

– Твою ногу будет жечь пивными дождями. – сказал старик, заканчивая процедуры с моей больной. – Ровно через сутки повторишь то, что сейчас делали мои руки. Каждый день будешь выпивать одну бутылку пива, которое будет разгонять кровь по венам. Через две недели вернёшь мой рюкзак и бурдюк. Накроешь мне поляну, за то, что спас твою ногу и когда-то вспомнишь моё имя годы спустя. Сейчас ты свободен и будь здоров.

С забинтованной ногой, которая горела, как костёр на моём теле. С рюкзаком наполненном пивными дождями за спиной. С костылём в правой руке, с разными пересадками в разном транспорте, к вечеру с трудом добрался в Беслан к своему дому.

С трудом добрался на свой третий этаж. Мама помогла мне освободить ёмкость винного бурдюка от пивных дрожжей в большое эмалированное ведро, которое ту же прикрыл крышкой от возможного брожения.

Затем подробно рассказал маме о том, как в госпитале предложили мне провести вскрытие закупоренных вен, чтобы освободить их от тромбофлебита. Но старик-осетин предложил лечить ногу пивными дрожжами.

Две недели сидел дома, не выходя на улицу. Пивные дрожжи грели мне больную ногу. Так всё вышло, как говорил Ирбек, вспомнил имя осетина старика. Каждый вечер делал перевязку с пивными дрождями на больной правой ноге и перед сном выпивал бутылку свежего жигулёвского пива, которое после работы вечером покупала мама в пивном ларьке на площади возле железнодорожного вокзала.

После таких процедур и выпитого пива в моих венах бродила хмельная кровь и всё горело. Меньше, чем через две недели вены на моей правой ноге полностью очистились от тромба плохой крови. У меня на правой ноге не осталось никаких признаков заболевания тромбофлебитом.

Мама убедилась в том, что с моей правой ногой полный порядок. Оставила меня дома на выходные дни присматривать за Сергеем и Юркой, а сама поехала в Гудермес за домашним вином.

К родственникам в Старый Хутор. К обеду в воскресенье вернулась домой с бурдюком вина в армейском рюкзаке за плечами. В понедельник первым пригородным поездом отправился из Беслана в Орджоникидзе с подарками за плечами и в руках.

Бурдюк вина, три осетинских пирога, жареное мясо молодого барашка, салат из свежей зелени и домашний хлеб, который испекли в русской печке у наших родственников.

Всё это было со мной, когда в восемь часов утра пришёл до пивзавода к дому осетина, который был дома и ждал меня. Через два месяца, вполне здоровый, был готов служить в советской армии.

Как положено в Советском Союзе, меня и других призывников, провожали всем городом, как во время войны провожали мужчины на фронт. Большинство призывников и провожающих в армию были в доску пьяные.

Окончательно пришёл в себя далеко за пределами Северной Осетии. С этого дня в моей жизни начались перемен. Совсем ни школьные перемены. Начать взрослую самостоятельную жизнь со службы в армии в пьяном виде никак не входили в планы моей жизни.

Надо мне завязать с пьянкой. Призыв в армию был южного направления, это мы знали ещё в военкомате, то есть, за пределы Кавказа мы не выезжаем. Кавказ – огромная территория. Служба в армии на этой территории, может быть, где угодно?

8. Путь к себе.

Сколько мы будем ехать к нашему месту службы в советской армии никто не знал. Наш поезд останавливался на каждой станции, где тут же восстанавливали объём утраченной водки.