– Ну, что было дальше? – спросил сержант Шувалов, когда старик сделал паузу за рюмкой вина.

– Дальше вся наша команда погибла – кто от пожара, а кто от взрыва снарядов. – продолжил старик вспоминать трагедию давно минувших дней. – Меня взрывной волной выкинуло за борт. Вокруг меня всё горело от топлива. Рядом плавала огромная деревянная дверь от контейнера. Как можно быстрее забрался на эту дверь и таким образом спасся от пожара. Вместе со мной на этот спасательный плот забрались крысы, которые спасались от пожара с тонущего корабля.

– Чем закончился твой трагический день в открытом море? – спросил ефрейтор Иван Стеблев.

– Мне в это трагический день больше всех повезло. В это время было жаркое лето. Переохлаждение от морской воды мне не грозило. – продолжил свой рассказ старик. – Мне повезло, что на досках у плота было много верёвок, которыми связывали между собой контейнера на сухогрузе. привязал себя к спасательному плоту, чтобы не смыло меня с спасательных досок. В море был полный штиль, как стекло на воде. Дальше просто дрейфовал на произвол судьбы.

– Митрич, как ты оказался в Батуми? – просил, боцмана, когда он закончил кушать шашлык.

– Не могу сказать от чего, от перегрева на солнце или от ожогов на теле, но через пару часов моего дрейфа на плоту в открытом море просто отключился. – продолжал Митрич вспоминать ужасный день. – Сколько прошло времени точно не знаю. Но пришёл в себя на берегу, куда причалил мой плот. Возле меня нет ни одной крысы. Надомной наклонилось лицо старушки. В голове мелькнула чёрная мысль, что вот и за мной явилась старая с косой. Но, ошибся, то было моё спасение. Старая женщина и трое подростков, видимо, внуки этой старушки, с трудом погрузили меня на подводу, запряжённую в двух осликов, таких же старых, как эта женщина? Дальше обратно отключился, видимо, была на то серьёзная причина? Обратно пришёл в себя в чужой постели. Надомной обратно старческое лицо заботливой женщины. Бормочет что-то на неизвестном мне языке. Могу общаться на многих языках, но этот язык слышу впервые.

Пытаюсь говорить с женщиной на известных мне языках, но она ни знает ни одного известного мне языка. Пробыл в доме моей спасительницы пару недель. Она лечила меня от ожогов народным способом. После приехали за мной военные санитары. Точнее сказать, приплыли на катере и отправили меня в Батуми в военный госпиталь.

Там в госпитале пробыл несколько месяцев до полного выздоровления. Выписывать меня было некуда. Под свою опеку меня взяла к себе данная воинская часть. Мои родственники погибли во время войны. Семью свою не создал. Работу мне дали по хозяйственной части. Так остался жить в этом доме по настоящее время.

– Митрич. Ты знаешь прекрасно, что мы больше года воюем с нашествием крыс на нашу воинскую часть и всё напрасно. – перешёл к главному вопросу наш шеф-повар. – Расскажи нам, почему, на территории твоего двора нет крыс? Вообще нам интересно, откуда к нам пришли крысы.

– В данном случае и ежу понятно, что он колючий. – приступил Митрич объяснять нашу проблему. – В прошлом году на рейде сгорел сухогруз. Никто не погиб. Крысы первыми покинули горящий корабль. Ваша воинская часть была ближе к бежавшим от пожара крысам. Вот они и поселились на вашей территории. При виде первой крысы на своей территории сразу принял необходимые меры, что бы незваные иммигранты не наплодились на моей территории. В первый же день очистил от растений метровую полосу по обе стороны забора. Обработал полосу отравой от крыс. Затем засыпал полосу безопасности горящими углями от костров. Ведь грызуны больше всего боятся огням. Поэтому на моей территории нет крыс. Вы никаких мер по безопасности от крыс не при меняли. Момент страховки упущен. Ничто больше не спасёт вас от грызунов. Есть всего два способа – переселиться вам на другую территорию, а это место сжечь.

После того как боцман указал на причину нашей проблемы с крысами, мы обсуждали несколько вариантов как выжить грызунов из территории воинской части, но ничего реального не придумали. Переселиться на другую территорию и это место сжечь, как предлагал старик, вообще не мыслимо. Городская власть и советская армия не пойдут на такой огромный риск.

Пока на верхах городской и военной власти обсуждали варианты решения данной проблемы, крысы продолжали плодиться, а мы продолжали с ними воевать каждый по-своему.

В один такой вечер, по особому знаку от жены офицера, решил наведаться к ней в отсутствии дома мужа. Едва мы занялись с ней любовными забавами, как вдруг вернулся её муж с дежурства.

Мы с подругой заранее предвидели такой вариант моего ухода с места нашего блуда. Когда скрипнула калитка и залаяла соседская собака тут же через окно покинул дом офицера.

Хорошо, что «рогатый» офицер жил в одноэтажном доме в стороне от своих соседей. Мне понадобилось всего лишь отодвинуть пару свободных досок в заборе и легко выбраться из двора.

Время было за полночь, когда возвращался из самоволки запасным ходом в свою воинскую часть. Между мной и забором нашей воинской частью было всего лишь безопасное пространство улицы. Как вдруг это пространство со стороны воинской части заполнилось сплошным потоком бегущих крыс. Грызуны бежали в панике не обращая внимание на движение транспорта.

«Крысы всегда бегут в панике с корабля от огня.» – вспомнил, рассказ старого боцмана.

Отсюда можно сделать вывод, что горят штаб и дом культуры дивизии, где находится моя художественная мастерская и мои личные вещи. Рискуя нарваться на дежурный офицеров и военный патруль, за пару минут мне пришлось в открытую преодолеть расстояние с улицы через лаз до моей художественной мастерской.

В это время киноконцертный зал был в огне. Переодеваться с гражданской одежды на военную форму не было времени. Так как часто ночью работаю в художественной мастерской, то подозрение на поджог могло быть на меня. Тут же на вид полное алиби, что был в самоволке и непричастен к пожару. За такое нарушение дисциплины мог получить десять суток гауптвахты и тут же помилован, так как скоро праздники.

Пока спасал свои личные вещи, вокруг горящего здания с улицы были гражданские пожарные машины, а с территории воинской части армейские военные. За пол часа пожар ликвидировали. Никто не пострадал. Моей художественной мастерской ничто не угрожало, так как она находилась через два здания от места пожара.

Сгорел подвал в киноконцертном зале. Пожарная комиссия никак не могла определить причину пожара. Здания ночью зарыто под ключ и с охраной сигнализацией. Проникнуть в подвал к месту возгорания огня можно только на сцене через люк, который под замком. Крысы принести в подвал огонь не могли, так как грызуны огня боятся. Отсюда можно сделать вывод, что сам Всевышний наказал крыс за гибель кота.

На следующий день в городе объявили военный карантин. В каждом городском и военном здании, гражданская и военная санэпидстанция провели химическую войну против грызунов. На это время вся мирная живность были вывезены в безопасное место. Вся городская и военная территории за сутки были очищены от погибших грызунов. Больше крыс и мышей в Батуми нет.

Часть-2. Армейское учение «Колхида».

1. Армейский полигон.

Мне пришлось принимать участие в подготовке армейского полигона к предстоящим учениям войск, стран Варшавского договора, под кодовым названием "Колхида". Хотя не знаю, почему, это учение назвали "Колхида"? Колхидой древние греки называли западную часть Грузии, населённую народом колхи. В то время как армейское учение стран Варшавского договора должно было проводиться в противоположной части Грузии на границе между Азербайджаном и Арменией. Между посёлком Гардабани на территории Грузии и Акстафа на территории Азербайджана. В горной и пустынной местности двух республик.

Вдали от самой территории Колхиды. В такой оторванной от цивилизации дикой местности должны были проходить военные учения, в которых участвовали представители войск более десятка стран. Задолго до начала военного учения стран Варшавского договора с нашего гарнизона выделили самых здоровых солдат, которые обладали не только своим отменным здоровьем, но также имели разные специальности. Возглавил отборную роту солдат гарнизона замполит, майор Карпухин. Так как майор Карпухин был моим прямым командиром, то он меня забрал с собой на подготовку наглядной агитации армейского полигона закавказского военного округа.

– Там на армейском полигоне много будет у тебя работы. – сказал мне, майор Карпухин. – Скучать тебе не придётся. Но ты не думай, что какой-то садист-офицер, который будет издеваться над тобой. Отдыхать ты там будешь лучше, чем в Батуми. На армейском полигоне имеется дикое озеро Джандаргель, в котором много рыбы и дикой водоплавающей птицы. Так что в свободное от службы время мы будем там с тобой охотиться и ловить рыбу. Оружие для охоты беру на себя, а за тобой рыболовные снасти, которые заготовишь на лето. Ты же у нас заядлый рыбак.

Понимал, что имел в виду майор Карпухин под словами "заядлый рыбак". Майор Карпухин подкалывал меня насчёт моей неудачной рыбалки в первую мою самоволку.

Несмотря на то, что со времени той рыбалки прошёл целый год. Солдаты и офицеры нашей воинской части, при разговоре о рыбной ловле, всегда находили повод подшучивать надомной о моей ловле рыб драконов. Не обижался на шутки солдат и офицеров. Даже сам подыгрывал шуткам.

Мне очень хотелось порыбачить на диком озере. Поэтому, старался заготовить рыболовные снасти на дикое озеро. Благо, что бамбук рос всюду в районе Батуми и в самой нашей военной части. Так что удилища на рыбалку приготовил самые лучшие.

Лески, поплавки, грузила и крючки на деньги майора Карпухина, накупил несколько упаковок и разных наборов. Сетку ни стал брать у местных рыбаков, так как считал, что рыбалкой можно назвать только ловлю рыбы удочкой.

Ловля рыбы сеткой для меня лично, это выглядит браконьерством или просто истреблением рыбы. Нет никакого интереса и романтики. Другое дело, когда ты сидишь с удочкой один на один с рыбой. Тут романтика и творческое вдохновение, как в искусстве.

Когда рыба хочет обхитрить тебя, а ты хочешь обхитрить рыбу. Идёт как бы соревнование между рыбой и рыбаком. Так намного интереснее, чем обычно ловить рыбу сетями и накидкой.

Вся моя романтика и вдохновение пропали сразу, как только перед рассветом мы на пассажирском поезде прибыли на станцию Гардабани, где нас никто не встретил. Майор Карпухин сказал нам, что строем с песнями мы за час доберёмся до нашего армейского полигона. Так что мы ни стали ждать армейского транспорта с полигона.

Солдаты построились в колонну по четыре человека. С полными рюкзаками за плечами мы загорланили армейские песни так, что разбудили не только местных собак в посёлке Гардабани, но также из посёлка местных жителей, которые выбрались из своих домов и удивлённо смотрели на нас своими сонными глазами.

Никто из местных жителей не мог представить себе, что с нашим прибытием здесь в глухомани произойдут такие события, которые вначале напомнят старикам вторую мировую войну, а затем помогут приблизиться местным жителям к понятиям о современной жизни. Через час нашей строевой ходьбы с песнями, по пыльной просёлочной дороге, вместо армейского полигона мы увидели впереди азербайджанский аул Бьюик Касик.

Только тут мы сообразили, что майор Карпухин спутал наше строевое направление. Нам пришлось в пути совершить ход конём, как на огромной шахматной доске. Но офицер всегда прав, даже если он виноват. Так что пришлось повторить свой армейский репертуар строевой песни по пыльным дорогам Грузии и Азербайджана. Теперь мы оглушали своими строевыми песнями стадо овец и собак, которые в панике разбежались в разные стороны перед строевым шагом сильно запылённых в дороге солдат советской армии.

Прибыли мы на армейский полигон где-то к обеду. Панорама армейского полигона нас не обрадовала. Кроме камышей вокруг дикого озера другой зелени рядом не было.

Мы сразу позавидовали тем солдатам, которые остались служить в Батуми у самого Чёрного моря. Жара на армейском полигоне в несколько раз выше, чем на берегу Чёрного моря в Батуми.

Вокруг дикого озера холмы без единой растительности и рядом ничего живого. Словно мы попали в какое-то безжизненное пространство на необитаемом острове, где впервые вступила нога человека. Возле дикого озера нас встретили перепуганные офицеры и солдаты, которые с самого утра искали нас по всем дорогам Грузии, а мы пришли пешком со стороны Азербайджана.

Оказывается, что по пути к нам у солдат заглох двигатель бортового автомобиля. Когда солдаты завели свой автомобиль, приспособленный к перевозке людей, времени прошло много. Приехали солдаты за нами на станцию Гардабани через два часа после прибытия нашего поезда. Дежурный станции "Гардабани" сообщил солдатам, что пассажирским поездом со стороны Тбилиси на рассвете прибыла рота солдат, которые строевым шагом с песнями покинули территорию станции Гардабани в неизвестном направлении.

Солдаты с армейского полигона подумали, что мы разошлись по дороге в сторону армейского полигона. Солдаты на автомобиле вернулись обратно на армейский полигон, но нас там не было.

Началась паники среди охраны полигона. Нашу роту искали по всем впадинам и расщелинам между холмов, окружающих дикое озеро. Ведь не шутка потерять целую роту солдат. За такую оплошность можно лишиться пагонов и получить срок заключения до конца своей жизни. Однако хорошо, что все хорошо кончается. Мы сами нашлись.

Солдаты и офицеры охраны военного полигона были рады нашему прибытию. С нашим прибытием изменилась к лучшему служба солдат у дикого озера. С нашим приездом на берегу дикого озера должен появиться современный армейский посёлок, куда прибудут все условия современной городской жизни, а вместе с цивилизацией долгожданные женщины.

Так как на армейском полигоне никаких жилых и служебных строений не было, то нам пришлось вырыть блиндажи на десять человек каждый, а над блиндажами растянуть армейские палатки.

Из всего передвижного состава на армейском полигоне был санитарный автомобиль, автомобиль с личным оружием солдат и автомобиль для перевозки солдат. Кроме наших свежевырытых блиндажей с палатками, был ещё три блиндажа. Один блиндаж для офицеров. Другой блиндаж для солдат обслуживания полигона. В третьем блиндаже находилась армейская кухня.

Рядом с армейской кухней ящики с продуктами на один месяц нашей роте, прибывшей подготовить полигон к предстоящим боевым учениям стран содружества "Варшавского договора". Возле небольшого поселения советских солдат в воде дикого озера плескалась разнообразная пресноводная рыба, а в камышах горланили многочисленные водоплавающие птицы. Это все, чем был богат армейский полигон до нашего прибытия. Остальное, предстояло возвести прибывшей с нами роте солдат.

Через два месяца здесь должен был появиться целый армейских городок со всеми необходимыми службами. Нам надо было постараться, чтобы не опозорится перед нашими политическими собратьями по классу и по духу. Ведь социалистические страны того времени обожествляли политический строй Советского Союза. Так как тогда угнетённый рабочий класс всего мира имел желание построить социализм на примере Советского Союза.

Пока мы рыли вручную лопатами свои блиндажи к ночлегу, в это время солдаты обслуживания армейского полигона готовили нам обед, который должен был стать для нас завтраком, обедом и ужином в одно время. Ведь со вчерашнего ужина мы ничего не кушали. Всю ночь спали в пассажирском поезде, а перед рассветом со строевыми песнями мы шагали по пыльным дорогам Грузии и Азербайджана.

Так что мы были голодными, как волки и шакалы, голоса которых мы слышали в округе. Было над, чем выть волкам и шакалам, когда рядом с диким озером расселились люди.

Которые надолго лишили волков и шакалов единственного места, где можно было им добыть себе пропитания. Мало того, армейская кухня распространяла такой ужасно питательный запах мясной тушёнки, что любое голодное существо завоет волком от распространения такого вкусного запаха.

Мы тоже были готовы выть по-волчьи. Но майор Карпухин приказал нам хорошо вымыться в озере и пред употреблением пищи переодеться в чистое армейское обмундирование.

После рытья блиндажей мы побежали к воде дикого озера. Чистота и порядок в армии, прежде всего. Когда мы разделись до армейских трусов и попрыгали в воду озера, то дикие места оглушили пронзительные вопли, что даже волки и шакалы, с перепуга прекратили выть вокруг армейского полигона.

Вода в диком озере оказалась родниковой и настолько холодной, что мы от неожиданности вскрикнули и тут же повыскакивали из ледяной воды. Но майор Карпухин приказал нам прыгать обратно в ледяную воду. Приказ командира не обсуждается. Мы вынуждены были обратно прыгать купаться в ледяную воду дикого озера. Взвизгивая от прикосновения ледяной воды. Прямо как крещение на Руси.

– Слабые солдаты вымрут, а сильные останутся жить. – тут же пошутил майор Карпухин, когда мы выбрались из ледяной воды. – Других источников влаги здесь нет. Привыкайте сразу к воде дикого озера. Мы будем из этого озера пользоваться водой и продуктами питания, которые здесь плавают сверху и в глубине озера в большом количестве.

После употребления солдатской пищи нам было не до рыбалки и не до охоты. Мы так устали за прошедшие сутки, что хотели просто подольше спать. Как полагается на армейском полигоне, офицеры выставили армейский караул на самых высоких точках вокруг армейского полигона. Остальные солдаты легли спать. Задолго до положенного отбоя в обычной военной части, вокруг всего армейского полигона наступила мёртвая тишина. Даже водоплавающие птицы стихли в камышах у дикого озера.