Юбилей, которого не было

Вспоминается мне одна давняя история из 2002 г. В Заднесельской школе решили устроить юбилей, 90-лет учебному заведению. Дата достойная, кроме того есть и другой повод: школа только что переехала в новое здание и директору не терпелось похвастаться.

Собрали всех, кто когда-то работал, их родственников, подтянули районную самодеятельность. Глава администрации с красавицей дочкой разыграли сцену про то, как помещик Мерцалов когда-то подарил большое здание под нужды школьного образования.

Торжества прошли пышно, многоречиво и пафосно. Был и ужин с пирогами, и неформальное общение с танцами.

Смотрел я на это действо сначала с интересом, потом с некоторым недоумением, а когда начали строить планы о столетнем юбилее школы через 10 лет, не выдержал и, улучив минутку, подошел к директору школы:

– У меня вопрос, а вы про 90 лет откуда взяли?

– Как откуда? Со стенда!

– ???

– У нас в старой школе в учительской висел стенд, где было написано, что в 1912 г. школа стала называться «высшим начальным училищем».

– Хорошо, но это же не источник!

– Как не источник, люди же знали о чем писали!

– Вы поймите, – говорю директору, – для точной даты нужен архивный документ или хотя бы выписка из него. Вам что, в РОНО на слово поверили?

– Конечно поверили, нам врать не к чему. Наша школа одна из старейших в районе. – Директор посмотрела на меня с гордостью.

– Я не возражаю, – говорю, – вот только насчет даты у меня сомнение.

– А что такое?

– Не мог помещик Мерцалов подарить в 1912 г. здание школы!

– Почему это?

– Он умер в 1906 г.

– Правда что ли?

– Точно, можете проверить.

Вредно и опасно для окружающих быть краеведом. Он знает то, что обычным людям неведомо, всегда вылезет в самый неудобный момент со своими данными и все испортит.

Наступила пауза, почти МХАТовская, а потом директор заговорщически подмигнула мне и прошептала:

– Никому не говорите, а то меня в РОНО съедят…

– Хорошо, не скажу, в конце концов, дата – это формальность. Праздник продолжился.

На другой день, уже дома, вспомнив историю с юбилеем, я заглянул в анналы и почти сразу нашел то, что надо. В биографии черным по белому было написано: «В 1902 г. А. Е. Мерцалов на свои деньги выкупил у купца Васильева полукаменный дом, бывшую мельницу для устройства там земского высшего начального училища, которое в 1903 г. открылось в селе Заднем».

Ох! – вырвалось у меня, – поторопились однако с юбилеем. На самом деле школе в аккурат 99 лет и столетие надобно праздновать уже в следующем году.

В очередной приезд в село Заднее я сказал об этом директору. Она только рукой махнула, денег на новый юбилей, пусть и столетний, РОНО не даст!

С тех пор прошло еще десять с небольшим лет. Помещение старой школы в руках вологодских детдомовцев, там у них дача, но никакого ухода за историческим зданием нет, поэтому все разрушается.

Здание новой школы тоже в плачевном виде, учреждение закрыто в 2012 г. Немногочисленные заднесельские школьники учатся теперь в райцентре, здание пустует и тоже потихоньку разрушается… Неужели права пословица, раньше времени праздновать – большой грех.

Случай в столице

Собрались как-то раз много лет назад, наверное еще при Советском Союзе, заднесельские школьники на экскурсию в Москву, город посмотреть и себя показать. Город посмотрели, понравилось. Сидят на Ярославском вокзале, ждут посадки на поезд, как водится – балуются, кое-кто даже учителей не слушает, разошлись, короче. Между собой перекидываются словечками, громко так, с характерным вологодским говорком, что всегда привлекает внимание, особенно не местных…

Одна женщина, пассажирка-москвичка, вдруг спрашивает:

– Откуда это вы, ребята, такие веселые?

Из группы отозвалась девочка. Она подошла к женщине, подбоченилась и говорит, задорно так, как бы с вызовом:

– Как откуда? Из Заднего!

Женщина, услышав название, оторопела от неожиданности, перевела дух и выдохнула:

– А это где?

– Как, где? – недоуменно ответила девочка, – разве вы не знаете? Заднее рядом со Стафиловым…

– Не знаю, – смущенно ответила собеседница, – а к Стафилову как добираться?

– Да очень просто, – нимало не смущаясь продолжила эрудитка, – по тропинке через поле к озеру, тут и Стафилово.

«Мы с другим педагогом просто растерялись от неожиданности, ничего себе, показали себя наши в столице, отметились, – призналась учительница, рассказавшая мне эту историю – нам было стыдно и неудобно, что наши дети такие малообразованные», – добавила она с горечью.

Не будем порицать заднесельских школьников, у них своя «система координат». Воспользуемся их советом и пройдем от села «по тропинке через поле к озеру». Там есть на что посмотреть и о чем послушать.

Малые озера Заозерья Кубенского

На территории Усть-Кубинского района есть несколько небольших озер, не таких знаменитых, как Кубенское, но также весьма интересных.

Около Устья в низине по дороге на Филисово расположено Даниковское озеро. Оно славится чистейшей прозрачной водой, дно видно на глубине нескольких метров. Сейчас озеро – практически частная территория, на всех подъездах заборы, внутри – кемпинги в сосновом бору. Кое-где к воде еще можно подойти без оплаты, но скоро и этих мест не будет, курортная зона расширяется. Правда пока сервис здесь весьма относительный, но зато место красивое, это отчасти извиняет все огрехи в развитии молодой туристической отрасли.

На границе с Харовским районом, в пустынной местности в тридцати километрах от ближайшего жилья расположено Вондожское озеро. На его берегах некогда стоял монастырь – Спасская Репная пустынь, настолько маленький и бедный, что вошел в поговорку, зафиксированную у Владимира Даля. Про расточительного человека говорили: «у него расход Кириллова монастыря, а приход репной пустыни». Даль написал название с маленькой буквы, потому что не предполагал, что это имя собственное.

В 1612 г. Спасо-Преображенскую Репную пустынь грабили «воровские казаки», пришедшие на Север с польскими отрядами. В 1684 г. здесь во время пожара сгорели обе деревянные церкви, вскоре восстановленные усилиями прихожан. При Екатерине II, в 1764 г. монастырь упразднили, осталась приходская церковь. Тем не менее в 1853 г. здесь был воздвигнут каменный храм, приход расширялся, количество населения в деревнях год от года росло. Церковь закрыли при Советской власти, а какой-то негодяй, услышав легенду, что в шпиле спрятано золото – изувечил церковную кровлю. Золота, конечно, не нашел, но колокольню обезобразил.

В 1972 г. бывшая монастырская деревня Гляденово, расположенная на берегу озера, была признана неперспективной, а жители переселены в центр сельсовета – село Богородское.

Сейчас на берегу Вондожского озера пустыня. На воде качаются долбленые катамараны-дубасы, с которых редкие приезжие рыбаки удят рыбу. В 90-х гг. XX в. в этих глухих местах появились зубры, придавшие местным чащобам определенный туристический интерес. Зимой зубры выходят прямо к дороге, летом их можно встретить у Вондожского озера.

Заднесельская округа славится сразу несколькими озерами. За селом в северном направлении у деревень Белавино, Стафилово и Шихово расположено довольно большое, мелководное озеро, названное по имени ближайшей из деревень – Белавинским. Рядом с ним, чуть поодаль, второе, более глубокое озеро с названием Дружково. Между озерами небольшая речка, пересыхающая в сухой год и полноводная весной в нерестовую пору. Название «Дружково» дано озеру, как соседнему с Белавинским, соединенным водотоком в единый комплекс.

В лесу за Дружковым озером есть еще одно, совсем небольшое, но очень глубокое. Местные жители, говорят, что раньше оно называлось «Святое» за большую «бездонную» глубину. Есть у озера и другое название «Затепино», от местного диалектного слова «затепяга», т. е. удаленная местность без жилья и проезжих дорог.

Особенности рыбной ловли

Заднесельские озера, особенно Белавинское, с выступающим мысом-полуостровом, где в старину располагался монастырь, очень красивы.

В исторических материалах я нашел о них несколько интересных суждений. Статистические сведения об озерах, опубликованные в начале XX в., немногочисленны: «Озера Белавинское – длинною несколько более одной версты и Дружково – в версту. Оба заметно усыхают. Белавинское, за исключение небольшого участка со стороны Занивья, окружено топкими болотистыми берегами».

Историк Мерцалов в анкете для этнографического бюро князя Тенишева добавил к этому: «В виде промысла существует у нас рыбная ловля только в одном из волостных озер – Белавинском (около 70 десятин водного пространства) – или примерно 70 га площади – А.Б.) Ловится преимущественно окунь и сорога (плотва – А.Б) «на ключах». Один берег озера изобилует незамерзающими ключами, и когда зимою рыбе становится тяжело «тошно» подо льдом, она выходит на эти открытые истоки и становится легкою добычею рыбаков, которые просто лопатами выбрасывают ее на берег. Впрочем, промышляют здесь только две-три ближайшие деревни».

Заднесельские крестьяне сто лет назад охоту и рыбалку за занятие не считали: «Рыбка да рябки (рябчики – А.Б.) – потеряй только деньки», – говорит местная поговорка.

Интересные данные о рыбных ловлях на Белавинском озере привел краевед Мерцалов в анкете для этнографического бюро князя Тенишева в 1897 г.

«Есть у нас озеро Белавинское и в нем рыбная ловля, которую владелец, г. Вознесенский, сдавал в аренду своим бывшим крестьянам Стафиловского общества, заключающего в себе деревни Стафилово, Белавино, Бихарево и прочие. Но вот владелец ловли умер, а наследников его не объявилось. Озеро осталось без хозяина. Пользуясь этим крестьяне д. Стафилово не стали допускать до пользования рыбною ловлей крестьян других поселений на том основании, что ловля производится с их берега и пользуются ею одни в настоящее время».

Значительно меньше сведений находим в источниках об использовании рыбных запасов соседнего Дружкова озера. Вологодский историк Н. И. Суворов нашел сведения, что до 1797 г. рыбная ловля на Дружковом озере принадлежала Александро-Куштскому монастырю, который находился в 20 верстах от села Заднего недалеко от истока реки Сухоны. Затем до 1801 г. угодья были приписаны к Богоявленской Белавинской пустыни и потом перешли в собственность Спасо-Каменного монастыря.

Интересно, что по замечанию Н. И. Суворова «рыбная ловля не приносит монастырю почти никакой выгоды». Действительно, по сравнению с ловлями на реке Кубене и Кубенском озере с их огромными в то времена запасами рыбы, ловля на глубоководном Дружковом озере была просто нерентабельна.

Часть северо-восточного берега Белавинского озера имеет интересную особенность, по местному «лыву». Тугосплетенные столетиями корни водных растений, образовали сплошную поверхность над кромкой воды, поверх которой растут болотные растения. Ходить по лыве надо очень осторожно, вокруг все колышется на несколько метров и кажется, что под ногами пропасть. Так и есть. В подводном царстве, где никогда не бывает света, своя жизнь. Где-то там жируют большие озерные караси, на кромке лывы охотится щука и окунь.

В архиве я нашел одну криминальную историю о такой лыве. В середине XIX в. умершую странницу местные жители похоронили прямо в лыве, сделали прорубы и опустили туда тело, через минуту корни растений сомкнулись и всё, как говорят, концы в воду.

Говорят это, правда, по другому поводу, когда прячут незаконно поставленные сети, но суть от этого не меняется.

Много лет назад заднесельские мужики поймали весной паренька, который проверял чужие сети, сбросили его в воду и заставили час плавать за лодкой. Через несколько дней у парня «ноги отнялись», доживал он свои годы инвалидом-колясочником.

Жестоко, но на протяжении долгих лет, помня эту историю, никто на Белавинском озере чужие сети не проверял.

Снова вернемся к запискам краеведа Мерцалова и найдем там объяснение подобного «озорства»: «В нашем крестьянине глубоко вкоренена привычка ловить рыбу в чужих водах без разрешения владельцев. Запрещение кажется мужикам совершенно противоестественным».

Мерцалов считал, что все эти выходки имеют чисто историческое объяснение. В писцовой книге 1628 г. по Заднесельской волости значится: «А рыбные ловли в прудах и озерах помещикам и вотчинникам, всеми вообще всего села Заднего и деревни».

Разрушение общинного уклада и появление чувства собственничества, возникшее в крестьянах после отмены крепостного права, и привело к ограничениям пользования рыбными богатствами для чужих, иногда заканчивавшихся трагедией.

Если раздобыть лодку и выехать в озеро, то как раз посередине его находится остров, ставший сейчас из-за обмеления полуостровом. Пройти туда, впрочем, из-за топей и бурелома сложно, лучше добраться на лодке. На западной окраине острова возвышается поклонный крест. Он был установлен несколько лет назад на месте разрушенной при Советской власти церкви, кирпичи от которой местное население растаскало на свои нужды. Печи из церковного кирпича и до сих пор стоят в некоторых заднесельских домах. «Грех конечно, – думает крестьянин, – но делать нечего. Уж больно крепок церковный кирпич, не чета нынешнему»!

Многие ли вологодские деревни могут похвастаться собственным святым? Единицы! А вот Заднее может. Об этом наш следующий рассказ.

Загадка преподобного Марка

Когда мне говорят: «вот, ты историк, а не знаешь этого факта», я никогда не сержусь, объясняю людям, что все знать невозможно и в истории, как и в любой науке, есть своя специализация. Не важно, помнит или нет историк те или иные факты, важно, чтобы он знал, где об этом можно прочитать и у кого спросить.

Преподобный Марк Белавинский, живший в уединении на острове посреди одноименного озера в Заднесельской волости в середине XVII в., один из самых загадочных вологодских иноков, так или иначе прославленных православной церковью.

В книге священника Иоанна Верюжского «Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской Епархии», автора грамотного и дотошного, ценность сочинения которого не утрачена до сих пор, Марку Белавинскому посвящены две странички.

Кто был этот человек и откуда – точно не известно. В 1630 г. он значился монахом вологодского Ильинского монастыря. Сохранилась челобитная Марка на имя Вологодского архиепископа Варлаама: «Есть, государь, в Вологодском уезде в Заднем селе Белавинское озеро и на том озере остров. Умилосердись государь, преосвященный Варлаам, пожалуй меня, нищего царского богомольца, благослови, государь, на том острову келейцу поставити и потерпети Бога ради».

Просьба об отшельничестве была удовлетворена и Марк покинул Вологду, уединившись на острове Белавинского озера. Верюжский пишет, что вероятно Марк был уроженцем тех мест, хорошо знал округу и сам выбрал уединенное место для молитвы. Он называет его «старцем благочестивым и ревнующим о высших иноческих подвигах».

Сколько лет прожил Марк в отшельниках, чем занимался, были ли какие-то чудеса, связанные с его именем, неизвестно. После смерти он был похоронен здесь же на острове.

Отшельник не был забыт, в XVIII в. на этом месте была построена церковь Богоявления и учрежден монастырь.

Мало ли было на Руси таких монахов-отшельников? Почему же Верюжский включил его в книгу о святых? Надо консультироваться у специалистов.

Протоиерей Алексий занимает важные должности в нашей Вологодской митрополии. Его стараниями на острове в Белавинском озере в честь преподобного Марка поставлен поклонный крест. Кому же знать, как не ему?

Пишу письмо батюшке, прошу пояснить, была ли официальная канонизация, есть ли житие, акафист и все остальное, что полагается святому? Почему нет имени Марка Белавинского в современном православном календаре, хотя известно, что память его отмечается 8 октября.

Жду-пожду. Батюшка письмецо прочитал и спрятал втуне. Может страшится откровенничать с мирянином, а может не получил благословения свыше?

Прошел день-другой. И вдруг получаю ответ: «Имя преподобного Марка входит в список Собора Вологодских святых официального церковного календаря. Этого достаточно для того, чтобы святому петь молебны, поверьте. В официальный список многие святые не входят, они по соборам распределены. Исследуйте дальше сами».

Ну что же, сами, так сами, пойдем дальше.

Михаил Юрьевич в делах духовных большой дока, кандидат исторических наук, автор книг и статей по православной тематике и мой старинный приятель.

Задаю ему тот же вопрос. Ответ не заставил себя ждать, и поразил мою неосведомленность.

– В списках святых, чтимых всей церковью, его нет. В современном православном календаре-ежегоднике Марк тоже не значится. Вообще почитание таких условных святых осуществлялось через служение по ним панихид.

– Вот те раз, почему же священник Верюжский включил Марка в список вологодских святых?

– Молитвенное обращение к ним было частым, но он не святой.

– У Верюжского Марк назван преподобным, открываем энциклопедию, читаем: «Преподобные – разряд (лик) святых, угодивших Богу монашеским подвигом. Иными словами, преподобные – «святые из монахов, кто молитвой, постом и трудами стремился быть подобным Господу Иисусу Христу» и преуспел в этом уподоблении». Все же так, почему тогда сомнения в святости?

– Все монахи именуются в обиходе преподобными. Это просто чин монаха, есть чины святителей, мучеников и т. д. Не все преподобные попадали в святые!

– Значит он местночтимый?

– Местночтимый в границах одного прихода, не более, и то сомнительно.

– Вот мне и подозрительно, что Мерцалов о нем ни словом не упомянул, а ведь практически каждую кочку описал, а тут – молчание.

– В XVII в. благословение на чествование мог давать епархиальный архиерей устно. Следовательно ничего и не было, ни жития, ни акафиста, ни чудес, только сведения о праведной жизни отшельника. Ему пелись панихидки, а не молебны. Ко временам Мерцалова память о нем вообще могла заглохнуть.

– Мог бы все равно как-то отметить, все-таки не в каждом приходе такое бывает.

– Да что тут говорить, открываем книгу профессора Е. Голубинского, «История канонизации святых в Русской Церкви», читаем на странице 362: «Список усопших, на самом деле не почитаемых: Марк пустынник на Богоявленском (Белавинском) озере».