– А трофеи куда девать? – поинтересовался он, покончив с перегрузкой. – Они не мои, копателей Тарасов перестрелял.

Староста вопросительно уставился на меня. Я демонстративно пожал плечами, глянул на Сашку. Тот стоял с непроницаемой физиономией.

– А что с ними обычно делают? – задал я совершенно невинный вопрос.

Судя по выражению лица старосты, он сильно удивился. Стоявший рядом лейтенант Иноземцев хмыкнул, но ничего не сказал.

– Ну, есть несколько вариантов, – наконец нашелся, что ответить, мэр всея деревни. – Все зависит от вашего статуса. Если вы военнослужащий, трофеи отходят в пользу армии. Если вы частное лицо, то мы можем принять их на ответственное хранение, а затем выкупить в пользу села. Или можете сами их охранять, но тогда вы несете за них полную ответственность.

– Думаю, сами справимся, – обломал я начальство, бросив взгляд на подмигнувшего Сашку.

– Ну что ж, ваше право, – разочарованно вздохнул староста. – Только придется все огнестрельное оружие опечатать, во избежание, так сказать. Прошу следовать за нами.

С этими словами он вернулся к машине и неуклюже устроился на переднем сиденье, а Иноземцев занял место водителя и запустил двигатель. Мы тоже забрались в «бобик» и двинули следом. Джип с солдатами, взрыкнув движком, уехал в другую сторону – как видно, не по пути нам.

– Ты здесь был раньше? – поинтересовался я у напарника. – Куда нас везут, как думаешь?

– Был, как не быть, – безмятежно отозвался Сашка. – А везут нас в местный ППД, где комендачи квартируются. Это как бы небольшой укрепленный форт, с бетонным забором, пулеметными вышками и прочими атрибутами – короче, гарнизон. Там казармы для рядового состава и есть офицерское общежитие. Вот в нем нас, скорее всего, и поселят. Дешево и сердито: вроде и не в карцере, а никуда не денешься. Не факт, что нас даже до базара дойти выпустят. Будем куковать, пока безопасники не приедут.

– А когда приедут?

– Я думаю, к вечеру ближе. И сегодня с нами разговаривать не будут, с утреца займутся. Все мозги просушат, по-любому. Так что готовься.

– Оптимист ты, Сашка! – пожурил я напарника, но тот лишь отмахнулся. – А старосту хорошо знаешь?

– Достаточно. Лучше, чем он меня. Так-то мужик неплохой, но власть показать любит. Он раньше во внутренних войсках служил, до прапора дослужился. Вот его народ и выбрал начальником, как уволился по выслуге лет. Но нам на него по большому счету плевать с высокой колокольни. Максимум, что может сделать, – накапать безопасникам, что мы тут бузили. А Серега – тот вообще свой человек.

– Иноземцев?

– Ага. Погранец, после ранения в комендачи перевелся. Так что пороху понюхал. И Михалыча не очень любит, все больше воюет с ним потихоньку на предмет передела власти. Он ведь гражданский начальник, но гарнизон вроде ему подчиняется, в мирное время, естественно. В случае заварухи, конечно, командование переходит к военным, но пока тихо, староста свою линию гнет. Пытается вояк строить, по хозяйству напрягать. А Сереге оно нафиг не надо. Он говорит: мое дело бойцами командовать, а их – мне подчиняться. Уборка картошки и облагораживание деревни в списке первоочередных задач не значатся.

Я кивнул задумчиво – расклад понятен. Ничего нового, всяк на себя одеяло тянет, пока есть что делить. Зато как подступит Большой Кирдык, сразу про армию вспоминают – чего это она нас не защищает? При этом каждый второй считает, что собственной стране ничего не должен, она же его обязана на халяву кормить, одевать и оберегать от супостата. А он, бедный, налоги бешеные платит, так что отвалите от него. Типичная ситуация. У нас, по крайней мере, так дела обстоят. Тут должно быть проще в этом отношении, все же жизнь суровая и опасная, понимают люди, что государство без поддержки населения может и не справиться.

– А насчет трофеев ты чего разговор завел?

– Как чего? – удивился Сашка. – Это ж живые деньги. Если б я не сказал, что они твои, Михалыч их как минимум у себя придержать попытался бы. Под предлогом увеличения огневой мощи комендантского взвода. А комендантскому взводу эти винтари как рыбе зонтик. И получает их староста безвозмездно, то есть даром. А если бы ты согласился у него их оставить, то он бы их выкупил по льготной цене – почитай, в два раза дешевле. На хрен такую благотворительность. Лучше сдадим моему корешу в оружейный магазин. Рюкзаки и прочая справа тоже денег стоят.

– А чего они тогда имущество пленного не забрали?

– А оно тоже твой трофей. Кстати, – задумался Сашка, – у тебя ведь статус вообще какой-то неопределенный. Вроде военный, но не из княжеской армии. И не гражданский. Не пойми кто. Проблемы могут возникнуть.

– Безопасники разрулят, – отмахнулся я. – Если, конечно, в контакте заинтересованы.

– Это они могут, – не стал спорить напарник.

За разговором я и не заметил, как мы фактически пересекли все село и остановились у крошечного военного городка. Тот был совсем как в учебнике по истории фортификаций: глухие бетонные стены с колючей проволокой по гребню, наблюдательные вышки по углам, КПП со шлагбаумом на входе. В будке часовой в полной выкладке, в крошечной сторожке с зарешеченными окнами – дежурный.

Сашка затормозил впритык к головной машине и вопросительно уставился на старосту. Тот без лишних слов выгрузился из лейтенантского транспорта и направился к еще одному открытому джипу, проще и дубовее на вид, чем «бобик». Машина явно его ждала, потому что водила тут же чуть не с юзом сорвался с места, стоило старосте взгромоздиться на переднее сиденье. Я хмыкнул глумливо, но комментировать ситуацию не стал. Сашка же обратился к лейтенанту:

– Куда нам дальше?

– За мной езжайте, – ответил Иноземцев и для большей ясности махнул рукой в сторону КПП. – На постой вас определим, только сначала до оружейки доскочим, трофеи опечатаем.

Шлагбаум гостеприимно поднялся перед лейтенантской машиной, и мы мини-колонной въехали на территорию части. Я впервые оказался на действующем местном военном объекте, поэтому принялся увлеченно вертеть головой. Ничего нового не увидел: стандартный гарнизон с плацем, казармой, зданием штаба и офицерским общежитием. Вопреки ожиданиям все строения полноразмерные, даром что в селе только взвод вояк расквартирован. И склад внушительных размеров наличествовал, и автохозяйство, отделенное от основной территории забором из пенобетонных плит. К лабазу и направились в первую очередь.

Притормозив у входа, лейтенант пару раз бибикнул, и уже через минуту из недр капитального пакгауза на свет божий вылез приземистый прапор в летах. Козырнул и с немым вопросом зыркнул на начальство.

– Петрович, опломбируй стволы.

– Все стволы? – задумчиво пожевал губами вышепоименованный Петрович.

– Нет, только винтари.

– Сделаю, – кивнул прапор и вновь скрылся в утробе склада.

Вышел через некоторое время с хитрой приблудой для установки пломб в руках, деловито перетянул тонкими тросиками спусковые крючки с рукоятками затворов, зажал свинцовыми блямбами. Полюбовался на работу, снова кивнул лейтенанту, мол, готово, и удалился в прохладу царства стеллажей и пыльных ящиков.

– Ну что, коллеги, теперь можно и в общагу?..

Система Риггос-2, планета Ахерон, Дубовка

1 марта 2535 года, вечер

Заселились быстро, хоть общага и была абсолютно пуста, даже дежурный отсутствовал. Пришлось специально вызывать старшину, который жил недалеко от гарнизона в частном секторе, ибо был мало того что семейный, так еще и уроженец Дубовки. Повезло мужику с местом службы, ничего не скажешь. Прапор в летах, чуть ли не близнец начсклада – и где таких берут? специально разводят, что ли? – на рабочее место явился минут через десять. Поворчав для виду, заселил нас в двухместный «люкс» в самом конце коридора, в который выходили двери восьми «нумеров», зато рядом с душевой и сортиром, да и общая кухня была в двух шагах. Комната оказалась неожиданно просторной, обставленной в стиле минимализма: две кровати, две тумбочки, письменный стол, стулья, шкаф. Я с удивлением обнаружил в углу у двери допотопный белый холодильник, какой лишь в хрониках видел. Из потолка торчал провод с тускловатой лампой накаливания.

– Офигеть!.. – только и смог вымолвить я, окинув взглядом это великолепие.

Чувствовал я себя при этом путешественником во времени или, на худой конец, героем исторической виртуалки. Побеленные стены и потолок, скрипучий дощатый пол, казенные занавески на окнах – все как в музее, экспозиция «Быт середины двадцатого века». Бывал я в такой несколько раз, у отца на работе есть, но больше, конечно, по оружейным выставкам лазил.

Ворчливый старшина, откликавшийся на Пал Николаича, неодобрительно зыркнул из-под бровей, но ничего не сказал. Выгрузил на кровати комплекты постельного белья, снабдил нас вафельными полотенцами, тапочками без задников, но зато с инвентарными номерами, и отбыл восвояси, поручив дальнейшую заботу о постояльцах лейтенанту Иноземцеву. Тот тоже длинных речей произносить не стал.

– Располагайтесь, короче. Обед через час, в столовую приходите. Сашка знает где.

И очистил помещение, посчитав свою миссию выполненной.

– Вот это кайф! – выдохнул я, развалившись на кровати.

Занял койко-место, разумеется, лишь освободившись от навьюченной сбруи в виде разгрузки и броника с рюкзаком, а также пристроив шлем на стол. Однако валяться на мягком топчане в композитном обвесе все же было неудобно, поэтому я нехотя поднялся и принялся избавляться от остатков снаряжения.

– Куда имущество складывать будем? – поинтересовался я у напарника, занятого тем же делом.

– Вон, в шкаф закидывай, – отозвался тот.

– Не стащат?

– Смеешься? Это же гарнизон. Хоть посреди плаца барахло бросай, ничего ему не будет. Хотя насчет плаца я преувеличил – через пять минут на складе окажется. Но, опять же, ничего не пропадет, только на выпивку Петровичу попадешь.

Тут я Сашке, как, несомненно, более опытному в подобных вопросах, решил довериться. А потому без долгих раздумий запихал в шкаф снаряжение, заняв шлемом-наплечниками-наколенниками-налокотниками верхнюю полку. К некоторому моему удивлению, здесь же обнаружился встроенный оружейный сейф с механическим кодовым замком – тот еще примитив, но надежный.

– А это для чего? – осведомился я.

– Для оружия! – выпендрился Сашка и добавил: – Офицерская же общага, надо постояльцам где-то личные стволы хранить. Приезжим их в местную оружейку сдавать не принято.

А я-то думаю, чего нас не разоружили при въезде на территорию. Впрочем, умно. Множество проблем решает, особенно в таком крошечном гарнизоне. Людей едва хватает наряды тянуть, какой уж дежурный по общаге! Хотя в оружейке по-любому пост есть, и человек материально ответственный неотлучно при имуществе находится. Но это все лирика, если есть сейф, надо его использовать по назначению. Что я и проделал, с некоторым трудом затолкав в ящик «вихрь» и пистолет в кобуре. Мачете вместе с ножнами положил рядом с броником. Сашка последовал моему примеру.

– Слушай, – задумчиво проронил я, – тут же вроде взвод всего расквартирован, а городок чуть не на полк. Как так получается?

– Ну с полком ты загнул, а при введении военного положения на базе комендантского взвода батальон ополчения разворачивается из местных запасников. И взвод комендантский – это тебе не армейский, в нем полста человек личного состава только под ружьем и еще человек двадцать из вспомогательных служб: техники, завскладом, повара, медработник. Вооружение на этот батальон тут же хранится – видал, какой склад здоровый? Только техники реально на взвод, в случае чего ее из деревенского парка привлекают.

– Кто первый в душ?

– А кто займет, тот и первый! – И Сашка, хитрец этакий, вышмыгнул в коридор в одних труселях, прихватив полотенце.

Я тем временем разулся, неторопливо скинул бронекомбез, вылез из термобелья, тоже раздевшись до трусов, и принялся потрошить рюкзак на предмет извлечения сменки. Хоть по-человечески душ приму, впервые за неделю. Да и постирушками заняться бы надо – термобелье, оно хоть пот утилизирует, но тоже ухода требует. Пристроил аккуратно одежку на стуле, влез в тапочки и побрел в сторону душевой, захватив исподнее, как свежее, так и требовавшее стирки. Насчет душа Сашка беспокоился зря: кабинок оказалось целых три, отдельных, аккуратно выложенных белым кафелем. И вода горячая – то, что надо. Так что завис я надолго.

В комнату вернулся лишь через полчаса, развесил термобелье по спинкам кровати, натянул свежую футболку, штаны от полевой формы, сунул ноги в тапки и выжидательно уставился на Сашку. Тот безмятежно развалился на койке и, судя по виду, изучал рельеф беленого потолка.

– Чего там Иноземцев говорил про обед? – напомнил я.

– А?.. – очнулся напарник. – Пора уже. Здесь в гарнизонной столовке кормят, одевайся, а то не поймут и застроить попытаются.

Вот в этом я нисколько не сомневался. Сам такой, не могу мимо одетого не по форме бойца спокойно пройти. К тому же считаю, что командир должен быть примером для подчиненных, потому и не стал возникать. Натянул сменку и ненавистные берцы, подпоясался ремнем с кобурой – негоже офицеру без личного оружия по военному объекту шастать. У меня как раз для такого случая дублирующая имелась, куда оставалось лишь пистолет сунуть. Ну и пилотку нацепил, куда же без головного убора.

Сашка со страдальческим видом напяливал потрепанный камуфляж: запасного нет, он в длительный рейд не собирался. А потому жестоко мне завидовал, такому всему чистенькому и свежему, благоухающему дезодорантом. Это я в честь прибытия выпендрился, в поле обычно ничем подобным не пользуюсь, дабы не выдать себя неестественным запахом. Но на всякий случай карандаш сухого «подмышечника» с собой взял – невелика тяжесть, а порой бывает весьма приятно.

– А что это у тебя за кепка такая странная? – удивился напарник, разглядев мою небесно-голубую пилотку.

Сам он щеголял в повседневном кепи с мягким матерчатым козырьком. Понимаю, на фоне камуфляжа смотрится забавно, но поделать ничего не могу – по форме положено.

– Это спецдевайс дьявольской силы. Дает плюс десять к меткости и плюс пять к харизме, – туповато пошутил я и ухмыльнулся при виде вытянувшейся Сашкиной рожи. – Пилотка это. – Подурачился, и будет. – Я вообще-то флотский, абордажник из экипажного состава. А нам по форме только они положены – никаких фуражек и прочих кепи. А у вас таких не носят, что ли?

– Нет.

– Понятно. У всех свои заморочки. Хотя воинская символика вроде совпадает. Кстати, а ты почему без погон?

– У «мародеров» в поле погоны носить не принято. Мы же вроде спецагентов, только работаем все больше на природе. Хотя знаки отличия имеются, – ткнул он пальцем в куртку, которую как раз застегивал.

Действительно, над левым нагрудным карманом располагалась нашивка с обозначением группы крови, а рядом с ней был пришпилен значок в виде силуэта «бобика» с рельефной звездочкой посередине.

– Так это ж эмблема автобата.

– Нет, у водил просто колеса, без излишеств. А «бобик» эмблема поисковиков, нам часто и далеко мотаться приходится. Звание по количеству и размеру звезд определяется. С майора и выше звезды большие, еще сверху и снизу перекладины – типа как просветы на погоне.

– А сержантский состав как же? – удивился я.

– В «мародерах» только офицеры, с младшего лейтенанта начиная, его сразу после училища дают.

– Это сколько же у вас офицерья тогда…

– Немного. Во всей Поисковой службе личного состава не больше тысячи человек, включая вспомогательный персонал. А непосредственно «мародеров» сотни четыре, и вот они все офицеры. Мы в основном парами действуем, а когда нужно прикрытие, привлекаем пехоту.

– Ха… Голубая кровь, получается? Круче самого крутого спецназа?

– Нет. У нас задачи разные, и подготовка соответственно, – терпеливо пояснил Сашка. – Мы более универсальны, хотя чистых вояк намного лучше меня полно.

Вот и прояснилась ситуация. У нас таких называют коротко и ясно – рейнджер. И по задачам, и по специфике работы очень похоже.

– Ладно, хватит трындеть, на обед пора. И сними эту, как ее… пилотку. Внимание привлекаешь.

Тоже верно. Желудок уже давно и недвусмысленно сигнализировал, что пора бы подумать и о еде, а не только о пище духовной.

Столовка оказалась чистой и просторной, с полностью застекленной передней стеной – видно, что здание для приема пищи приспособлено, а не для обороны. Впрочем, надо же хоть где-то солдату от серых стен с окнами-бойницами отдыхать. А тут самое для этого место – здесь все же удовольствие получают, второе доступное для служивого человека после сна.

Мы двое были не единственными посетителями предприятия общепита: трапезу с нами делили человек двадцать бойцов, занимавших целый ряд столов у дальней стены. У окна напротив входа сидел Иноземцев. Увидев нас, он призывно махнул рукой. Возражать мы не стали и заняли места за его столом, весьма кстати сервированном на троих.

– Как устроились? – поинтересовался лейтенант.

– Нормально, – заверил Сашка и принялся вертеть головой в поисках обслуживающего персонала.

В качестве такового выступала симпатичная юная особа с длинными русыми косами, в аккуратном белом фартучке и косынке. Девушка миниатюрная, но здоровенный поднос с тарелками держала крепко и уверенно курсировала меж столами. Подошла, улыбнулась и ловко выставила перед нами душистый борщ.

– Приятного аппетита, товарищи офицеры!

И упорхнула в кухню, оставив после себя легкий фруктовый аромат.

– Это Елена Павловна, – пояснил Иноземцев. – Дочь нашего старшины. Так что слюни не пускать.

Ага, это ее папенька нас в общаге устраивал. Ну и ладно. Все равно я дальше мыслей греховных заходить не собирался, ибо ждут меня.

– У вас тут и духи производят? – удивился я.

– А как же! – Лейтенант зачерпнул полную ложку борща, подул. – У нас чего только не производят… частники. На заказ вообще что угодно могут сделать, лишь бы денег хватило. Чем эксклюзивней товар, тем дороже.

Ну да. Частный бизнес – двигатель прогресса. Судя по всему, в руках государства лишь производство жизненно необходимых товаров: оружия, снаряги и техники. Да и Сашка, помнится, что-то такое рассказывал. А все остальное на откуп свободным предпринимателям отдано. Интересно, что насчет сельского хозяйства?

– А село как? Тоже частники?

– Свободные арендаторы. Земля государственная, поэтому они половину продукции сдают по фиксированным ценам в госприемку, а со второй что хотят, то и делают. В принципе, всем хватает.

На этом разговор увял, и все отдали должное борщу. Потом подоспела перемена блюд (на второе потчевали свиной отбивной с картофельным пюре), а в заключение подали чай – травяной, как у Сашки, которым он меня на «перевалке» поил.

После позднего обеда (или раннего ужина, хрен поймешь) распрощались с гостеприимным лейтенантом и вернулись в общагу. Я вознамерился отоспаться на всю катушку, в безопасности и на удобной койке, хоть и малость скрипучей. У Сашки на вечер были планы, а потому он вскоре куда-то смылся, не забыв нацепить на пояс кобуру с кольтом, хотя при посещении столовой этим аксессуаром пренебрег. Вернулся он уже затемно, когда я, прокемарив часика три, проснулся и занялся просмотром технично умыкнутых с Сашкиного КПК файлов. Больше в этот день нас никто не побеспокоил, и мы с чистой совестью завалились спать. Я немного удивился, что Сашка не пристает с вопросами, но заострять внимание на этом факте не стал.