* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Бушков А.А., 2021

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2021

Глава первая
XVIII век: полиция появляется

Реформы Петра I взбаламутили Россию до крайней степени и дали мощную подпитку криминальному элементу, главным образом за счет беглых. Бежали со всевозможных «великих строек», бежали помещичьи крестьяне и дворовые, при первой возможности бежали новобранцы… Да кто только не бежал и куда только не бежали! Одни уходили на Дон, где еще держалась старая традиция «с Дона выдачи нет»; находились и такие, что убежали даже к «нехристям» – на башкирские и калмыцкие земли. Но значительная часть беглых оставалась в России. Одни, согласно старым традициям, промышляли на больших дорогах, другие оседали в больших городах – там легче и укрыться, и добывать пропитание, сплошь и рядом методами насквозь неправедными. Сплошь и рядом не по испорченности натуры или тяге к злодейству. Жизнь заставляла. Петр I ввел в России паспорта – и некий прообраз прописки, при котором каждый домовладелец обязан был предоставлять властям сведения обо всех, кого принимает на жительство или на работу (за нарушение этого правила наказания полагались невеселые – конфискация имущества и ссылка на галеры). А откуда у беглого паспорт? Его, конечно, можно подделать, но это ведь не всякий сумеет, особенно не владея грамотой…

Одним словом, получалось что-то вроде Чикаго – но гораздо хуже. Сыскной приказ был распущен, борьба с преступностью повсюду возлагалась на воевод, у которых и без того хватало других забот, особенно теперь, когда по стране девятым валом катились реформы и лавиной текли царские указы, порой противоречившие друг другу. К тому же, выражаясь современным языком, катастрофически не хватало ни кадров, ни финансирования. Так что на воевод особых надежд возлагать не стоило…

Поначалу Петр пытался решить проблему с помощью армии (как сплошь и рядом и другие, к военным делам вообще не имевшие отношения). «Романтиков большой дороги» преследовали воинские команды – с переменным успехом, потому что порой разбойничьи шайки были столь многочисленными, что походили скорее на повстанческие отряды (и иногда происходили сущие сражения). По ночам столицу патрулировали опять-таки армейские кавалеристы.

Если в случае с разбойниками применение военной силы как нельзя более оправданно (иные шайки располагали не только ружьями в приличном количестве, но иногда и пушками), то военные в качестве патрульно-постовой службы – не самая лучшая идея. Некоторая польза от них была (могли, скажем, схватить «ночных портных» на месте преступления или просто спугнуть), но полноценная полицейская служба – это совсем другое…

Некоторым утешением (правда, слабым и сомнительным) служит то, что в Англии в те же времена обстояло в точности так же, если не хуже. Такой вот интересный парадокс: англичане еще в XVI веке создали постоянную спецслужбу, занимавшуюся (и весьма неплохо) заграничной разведкой, контрразведкой и тайным политическим сыском, но вот настоящую полицейскую службу создали отчего-то только в XIX веке, столетия на три отстав в этом от большинства европейских стран, в том числе и России.

В городах с наступлением темноты улицы патрулировала так называемая «ночная стража», в основном состоявшая из стариков, «вооруженных» лишь фонарями, трещотками и посохами. Толку от них, в общем, не было никакого. Горожане язвили: своими фонарями «стражники» лишь освещают дорогу преступникам, а трещотками оказывают еще большую услугу: вышедший на промысел мазурик прекрасно знает, где проходит сторож, и тихонечко это место обходит.

В сельской местности обстояло немногим лучше. Основной административной единицей в Англии, так уж исторически сложилось, был церковный приход. Приходские власти занимались не только церковными делами, но и решали множество, как сказали бы мы сегодня, административно-хозяйственных задач. В том числе и боролись с преступностью. Сводилось это к тому, что из числа прихожан набирали на год определенное количество «констеблей» (имевших мало общего с констеблями XIX века), которым и предстояло отлавливать всевозможный уголовный элемент – причем совершенно бесплатно. Конечно, находились любители экстрима, которым гораздо интереснее было гоняться за ворами-разбойничками, чем заниматься скучными хозяйственными делами, но вряд ли их было много. В массе своей констебли, что неудивительно, исполняли «обязаловку» спустя рукава. Благо еще в 1816 году можно было купить особый документ – своего рода индульгенцию, на всю жизнь избавлявшую от службы в констеблях. Вот только стоила эта бумага 25 фунтов – по тем временам сумма крайне серьезная, которую могли заплатить лишь особо зажиточные люди.

Вернемся в Россию. В конце концов власти (то есть в первую очередь сам Петр) поняли, что нужна все-таки полиция – как уже говорилось, в том или ином виде давным-давно существовавшая в большинстве европейских государств. В 1715 году указом Петра была создана Главная полицмейстерская канцелярия Санкт-Петербурга. Правда, три года она существовала исключительно на бумаге – как будущий орган управления полицией, которую еще только предстояло создать.

А потому днем рождения российской полиции можно считать 25 мая 1718 года – именно в этот день появился императорский указ, в котором впервые прозвучало слово «полиция» и был назначен Санкт-Петербургский генерал-полицмейстер, которому и подчинили помянутую канцелярию. Им стал уже упоминавшийся в одной из прошлых книг Антон Мануилович Девиер (Девьер), один из любимцев Петра, его бывший денщик.

С самого начала «хозяйство Девиера» было поставлено в исключительные условия – выведено из системы государственного управления. Девиер не подчинялся генерал-губернатору столицы, всесильному Меншикову. Правительствующему Сенату, правда, подчинялся, но исключительно в хозяйственных делах: как-либо распоряжаться делами Канцелярии господа сенаторы не могли. По сути, Петр создал очередную силовую структуру, замкнутую лично на него.

Он же самолично составил и знаменитые «Тринадцать пунктов» – первый в России устав полицейской службы, который я приведу здесь целиком, – вполне возможно, многим любителям истории это будет интересно (а остальные могут пропустить и читать дальше).

«1. Смотреть, чтобы все строение было регулярно построено по Его Царского величества указу; печи, камели (камины. – А. Б.) и трубы печные были бы также по указу, чтобы никакое строение за линию не выходило; чтобы улицы и переулки были добры и изрядны.

2. Чтобы берега рек и протоков, а также сточные канавы были хорошо украшены, дабы весною и в дожди землею их не заносило и чтобы вода нигде не останавливалась.

3. Чтобы улицы и переулки содержались в чистоте, были бы сухи и чтобы проезд по ним был нетруден.

4. Чтобы шалашей по проезжим дорогам и у мостов близко не ставили и покрывали бы их холстом, а не рогожами.

5. Чтобы торговцы не продавали съестных припасов недоброкачественных, а тем более вредных для здоровья; чтобы меры и весы были верные, и чтобы цены на съестные припасы объявлялись умеренными.

6. Наблюдать за чистотою улиц, переулков, рядов (торговых. – А. Б.) и мостов и каждому жителю поставить в обязанность держать в чистоте улицу перед своим двором, убирать сор и отвозить его в указанное место, но отнюдь не в реку; виновных подвергать жестокому штрафу.

7. Прекращать всякие ссоры на улицах и рынках, арестуя виновных и отсылая их в надлежащий суд с их допросами и делом.

8. Всякую четверть года осматривать печи, камели, в поварнях очаги и прочие места, где водится огонь, и предостерегать хозяев, чтобы с огнем обращались осторожно.

9. Искоренять подозрительные дома, как-то: шинки, игорные дома, притоны разврата.

10. Гуляющих и слоняющихся людей (бомжей, по-современному. – А. Б.), а также нищих арестовывать и допрашивать; буде же кто в допросе со словами своими не сходен явится, определять в работу.

11. Наблюдать, чтобы хозяева немедленно давали знать полиции о всяком приезжающем к ним на жительство и отъезжающем, а также о найме работников из гулящих людей; виновных хозяев ссылать на галеры с отобранием всего имущества.

12. Для охранения от воров и пожаров определить со дворов караульщиков. Против воров надлежит иметь какое-нибудь оружие, а на случай пожаров ведра, топоры, войлочные щиты, лестницы деревянные, трубы, а в некоторых сборных местах крюки, паруса (паруса набрасывали на горящее здание, смочив водой. – А. Б.) и большие водоливные трубы. По ночам караульщики должны ходить с трещотками. А для лучшего способа к пойманию и пресечению проходов воровских и против непотребных людей сделать по концам улиц шлагбаумы, которые спускать по ночам и иметь при них караулы с ружьями.

13. Для лучшего наблюдения за выполнением предписанного семи пунктами назначения иметь в каждой слободе или улице старосту и с каждых десяти дворов десятского из тех же жителей с тем, чтобы каждый за своим десятком накрепко смотрел, чтобы чего не случилось противного запрещению, и, если за кем что усмотрят, о том тотчас объявлять старосте, а этот полицмейстеру. Также учинить распорядок между жителями, кому с каким пожарным оружием являться на пожары».

Тот, кто прочел документ внимательно, согласится: тогдашней полиции не позавидуешь. Кроме борьбы с преступностью, на нее взвалили (другого слова и не подберешь) кучу функций, которые сегодня выполняют немало организаций, к полиции отношения не имеющих: пожарные, санитарная и торговая инспекция, коммунальные службы. Как они только со всем этим справлялись? А ведь справлялись как-то – у Петра не забалуешь (известны случаи, когда и Девиеру, подобно многим другим высшим сановникам, приходилось получать не только словесную выволочку – и по нему иногда прогуливалась знаменитая петровская трость, больше похожая на дубину).

Уже в следующем, 1719 году для служащих Главной полицейской канцелярии была введена особая форма: василькового цвета кафтаны с красными обшлагами и воротником, васильковые панталоны и зеленые камзолы, а в качестве головных уборов – «особого вида картузы», круглые и высокие.