Лист 2

В ресторане «Хачапури» не было ничего особенно такого уж кавказского. Ну, название. Ну, стены расписаны копиями картин Пиросмани.

Алексей знал, кто это такой. В свое время мать, окончившая институт культуры, старалась сделать из него приличного человека и много чего для этого предпринимала. Масса всего такого с началом взрослой жизни напрочь выветрилась из его головы, но кое-что осталось.

Еще парочка высоченных, чуть ли не в человеческий рост, колес от арбы по двум противоположным углам. Под потолком широкий бордюр с каким-то национальным узором, очень даже может быть, вовсе и не армянским. Хозяин заведения безбожно смешивал достижения самых разных наций, лишь бы они были кавказскими.

Платья на официантках, как Алексею давно рассказал знающий человек, были не армянские, а грузинские. Кавказская кухня, занимавшая примерно половину меню, была не чисто армянской, а такой же смесью кулинарных изысков детей гор. И оркестр – насквозь современные лабухи, игравшие нынешнюю эстраду. Разве что пару-тройку раз за вечер они для пущей стильности запускали что-то кавказское, но опять-таки не всегда армянское.

Хозяин был армянин с классическим именем Ашот, но тоже не вполне и настоящий. Он прочно обосновался в Шантарске еще тридцать лет назад.

А посетители заведения были в основном славянами, порой с примесью иностранных туристов. Так уж в Шантарске исстари повелось. «Славяне» облюбовали себе пару-тройку ресторанов, куда «черные» в жизни не заходили, и, соответственно, наоборот. Оттого как-то так получилось, что в Шантарске, не в пример иным городам, не было серьезных межнациональных ссор и конфликтов. Все мирно сидели по своим уютным уголкам и друг к другу не лезли.

Оттенок черного юмора состоял в том, что один из сугубо «черных» кабаков в Шантарске именовался ну очень по-кавказски: «Василиса Прекрасная». Так уж получилось. Когда его три года назад купил грузин-ресторатор, название ему понравилось, и менять вывеску он не стал.

Правда, в последние три месяца армянского колорита в «Хачапури» прибавилось. Ашот завел себе метрдотеля, чего тут прежде не водилось. Это был его родной племянник, опять-таки с классическим армянским именем Гораций, недавно приехавший из Еревана и по-русски говоривший плохо. Вот он-то, как утверждали знающие люди, щеголял в самом что ни на есть национальном армянском костюме: шелковая рубаха особого фасона и все такое прочее, длиннополый кафтан, высокая остроконечная баранья шапка. Эффектный был вьюнош – здоровенный, усатый, обаятельный, пользовавшийся большим успехом у определенной категории ресторанных шантарских дамочек. Отнюдь не эскортниц, не подумайте.

Нельзя сказать, что Ольга была так уж ослепительна, но выглядела эффектно: желтое закрытое платьице с короткими рукавами и четырьмя красными пуговицами на одном, левом, плече, колготки сложного рисунка. Явно парадно-выходной наряд, опять-таки не из худшего магазина, но и не из лучшего. Серебро и янтарь она сменила на золото. Но сережки без камушков, цепочка и перстенек отнюдь не велики, скудноваты.

Чисто мужские компании на нее украдкой поглядывали. Нагло пялиться тут не было принято. Алексею это нравилось, что греха таить, хотя ни малейших прав он на нее не имел ввиду полной неизвестности будущего. Но кто здесь об этом знал?

О ней он по-прежнему ничегошеньки не ведал. Алексей заметил один любопытный момент, который не упустил бы из вида ни один опытный мужик. Ни днем, ни сейчас лифчика Ольга не надела. Некоторые дамы предпочитают ходить именно так. Наблюдение было интересное, но опять-таки не позволяло ничегошеньки узнать об этой барышне.

Он специально заказал столик в дальнем углу от оркестра. Здесь, в противоположность иным заведениям, он никогда особенно не громыхал, однако там лучше всего было разговаривать.

Подошла официантка, разумеется, в грузинском платье, подала меню сначала Ольге, как по правилам хорошего ресторанного тона и полагалось.

Алексей с обаятельной улыбкой сказал этой женщине:

– Мы вас потом позовем, хорошо? Выбирать нужно обстоятельно.

Она тоже изобразила улыбку, но отработанную, дежурную, и отошла.

Алексей весело проговорил:

– Вот, кстати, насчет Демона. Кто проиграл, кто выиграл?

– Ты выиграл, – с ноткой грусти призналась Ольга. – Почти так она и спросила: «Где ты только этого хама откопала?»

– А ты?

– А я вспомнила твой метод и ответила: «Места знать надо». Она как-то сразу осеклась. Первый раз на моей памяти.

– Вот так, – наставительно сказал Алексей. – Будешь продолжать в том же духе, ты ее еще построишь. Не переживай. Шампанское я тебе все равно куплю.

– Не надо. Это будет как бы и непорядочно. Ведь я проиграла. А я люблю, чтобы игра была честная.

– Проигрыши платишь аккуратно?

– Конечно. Всегда. Что ты скривился?

– Подумал, что я дурак несусветный. Нужно было вместо поцелуя в щечку поспорить на что-нибудь совсем уж романтическое. Гораздо, так сказать, более. Ведь ты расплатилась бы? – спросил он с интересом.

– Конечно, – сказала Ольга. – Только я бы тебя потом знать не знала. Да ты и не стал бы очень уж крутую романтику предлагать. Это на тебя не похоже, я уже поняла.

– Вот только идеализировать меня не вздумай. Я обычный мужик, вот и весь сказ. С кучей достоинств и недостатков.

– Я и не собираюсь. Я же тебя совсем не знаю. В наше время по виду не определишь. Ты можешь быть кем угодно.

– Ну, кто есть кто, мы, я думаю, еще выясним, – сказал он весело. – Ладно, соловья баснями не кормят. Давай заказ конструировать. Есть тут что-нибудь вкусненькое, что тебе особо нравится? Что ты замялась? Не стесняйся, выкладывай.

Она помолчала, потом решилась:

– На дне рождения Майки ее муж заказывал крабовые котлетки. Мне страшно понравилось.

– Так в чем проблема? Вон они, в меню.

– Цена ломовая.

– Знаешь что? Давай договоримся так. Ты смотришь только влево, а вправо, где цены, не поглядываешь. Я не олигарх, но счет из «Хачапури» меня не разорит. Что-что, а девушку угостить вкусняшкой могу себе позволить и не обеднеть. С тебя при этом никаких обязательств, не забывай, договорились же. В общем, я заказываю, а ты не протестуешь. Идет? Не надо жеманиться, это где-то даже и смешно. Подумаешь, котлеты.

– Хорошо, – сказала Ольга. – Не буду жеманиться. Котлеток и в самом деле жуть как охота. Но шампанского все равно не надо, раз я проиграла. Тут уж я буду твердо стоять на своем.

– Ну, как хочешь. Возьмем какое-нибудь другое вино.

– А правда, что у Ашота котлеты по сугубо американским рецептам делают?

– Правда, я узнавал, – ответил Алексей. – Любит он такие примочки. Недавно обещал новую достать. Есть какой-то рыбный суп, который страшно любила Жаклин Кеннеди. Ашот мамой клянется, что раздобудет точный рецепт. Он же не секретный, для самых обычных ресторанов. Ну, пойдем дальше по меню. Сначала для тебя.

Часа через полтора Ольга была, конечно, не пьяна, но после пары-тройки бокалов доброго французского вина стала чуточку хмельная, немножко раскраснелась. Поэтому мысли Алексея сейчас витали далеко от обычных дел – перекрытий, кирпича, автокранов и вагонки. Очень уж она была сейчас очаровательна.

Но он с грустью вспоминал, что договор дороже денег. Если обещал всего лишь проводить до подъезда, то так тому и быть.

Вот как бы только повести разговор так, чтобы о ней что-то узнать? Пока что у них шло самое обычное ресторанное общение. Они вспоминали смешные случаи из жизни, болтали о машинах, раз уж оба водят, травили вполне приличные анекдоты, танцевали и все такое прочее. Надо как-то исхитриться…

Ольга глянула на него с хмельным лукавством.

– А можно тебя спросить? Ты быстрые танцы и в самом деле не любишь или это у тебя такое коварство?

– А конкретно?

– Я считала танцы чисто ради интереса. Все быстрые ты пропустил, а все три раза, едва начинался медляк, тут же вскакивал: мадемуазель, разрешите вас пригласить?

– Если правду сказать, я, вообще-то, люблю иногда и попрыгать, мне не сто лет, но сейчас – точно коварство. Где еще, как не на танцполе, можно культурно и деликатно приобнять красивую девушку? Ты, надеюсь, это извращением не считаешь?

– Да нет, с чего бы? – Она пригубила из своего бокала, глянула на него с тем же хмельным лукавством. – Знаешь, что мне страшно интересно? Кто ты такой.

– А сама как думаешь?

– Честно, представления не имею. А потому и гадать не берусь. В наше время человек на хорошей машине может оказаться кем угодно. Хоть наркоторговцем. Майкин муж, так уж получилось, в изнанке жизни хорошо разбирается. Он нам рассказывал как-то, что в Штатах чернокожие наркоторговцы себя ведут как самые настоящие клоуны. Их за километр видно. Розовый «Кадиллак», набитый блондинками, соболья шуба в калифорнийскую жару, золотом увешан до полной невозможности. В Европе серьезных торговцев отравой можно принять за английских лордов, а у нас – за профессоров.

– Отчаянная ты девочка, – с усмешкой проговорил Алексей. – Не боишься в лицо незнакомому человеку такое говорить. А если я и в самом деле какой-нибудь такой?

– Я не отчаянная, умею рассуждать логически. Даже если ты и в самом деле какой-нибудь такой, за что меня под асфальт закатывать будешь? Я у тебя никаких секретов не выведываю и уж никак не похожа на милицейскую подставу. Я к тебе не клеилась и не навязывалась, ты сам возле меня остановился.

– Логично.

– Только вот мне почему-то хочется, чтобы ты не был каким-нибудь таким. Меня жизнь в особенную грязь не макала, так, самую чуточку, можно сказать, по коленки. Но это было. Вот и не хотелось бы с каким-нибудь таким столкнуться. Правда, кто ты такой?

Он налил себе полбокала, чокнулся с девушкой и сказал весело:

– Оля, тебе невероятно повезло. Я, извини за выражение, бизнесмен. Только немного специфический. Я строю коттеджи, в основном в Счастливом, но не только. Держу несколько бригад, которые евроремонт делают. Да мы разное строили. Вот ты кафешку «Макао» знаешь?

– Были там с девчонками как-то.

– Так это наша работа.

– А что, красиво получилось…

– Ну вот. В общем, построю, что закажут. На грандиозные проекты не тяну, а все, что помельче, запросто. Еще у нас свой парк разной строительной техники. Какую-то сдаем в аренду – тоже дело выгодное, другую сами используем. У нас автокранов пять штук, причем все с людьми. Они на хорошей зарплате и уходить не собираются.

Ольга посмотрела на него с интересом и спросила:

– Мне показалось или ты про краны с этакой гордостью сказал?

– С законной гордостью, – подтвердил Алексей. – Хочешь послушать кое-что о скучных строительных материях?

– Ага. Это что-то новое, а значит, интересное.

– В любой профессии есть свои хитрушки, – сказал Алексей тоном институтского преподавателя. – У строителей самый пикант – с автокранами. Точнее, с крановщиками. Автокранов можно найти немало, а вот хорошего крановщика – это дефицит жуткий. Сейчас как-то нет такой системы, чтобы в массовом порядке организованно учить молодых. Осталось прежнее поколение. Вот тебе примерчик. Года три назад знакомые ребята замутили три девятиэтажки, причем не стандартные. Здоровенные такие комплексы, вроде тех, что на Кавалерова или в Кедровом Логу. Краны-то у них были, а вот крановщиков – нихт. Знаешь, где их нашли? Только в Миусске, за четыреста верст. Ближе не было. Лето, самый сезон, все мало-мальски толковые разобраны, а Миусск – городок маленький, там проще.

– Ничего себе! Так все серьезно?

– Абсолютно серьезно. Я же говорю, в каждой профессии свои хитрушки. Скучные материи?

– Вовсе нет, – сказала Ольга совершенно искренне. – Всегда интересно, когда что-то новое.

– Ну вот. В большие миллионеры не выбился, но живу неплохо. Знаешь, есть вещи, которые людям всегда будут нужны. Это еда, одежда, лекарства. Так и у нас. Пока жизнь более-менее нормальная, люди всегда будут строиться и ремонтироваться. Так что на наш век работы ох как хватит. Что ты вздыхаешь?

– А это я облегченно, – сказала Ольга, открыто глядя ему в глаза. – Хорошо, что ты строитель, а не банкирчик какой-нибудь. Я с такими общалась, и впечатления не ахти. Значит, ты институт кончал? Инженер-строитель?

– Я строитель, но никакой не инженер. – Алексей усмехнулся. – Так тоже бывает…

– Загадочно чуточку. А как же ты тогда строителем стал?

– Что, рассказать о себе?

– Я бы с удовольствием послушала. Это интереснее, чем анекдоты травить. Возле меня всякие бизнесменчики иногда крутились, но это совсем не то – магазин, банк, рынок. Первый раз встречаю человека, который реальные вещи строит. Конечно, интересно. Расскажешь?

Алексей очень надеялся, что надежно загнал в подсознание крайне довольную улыбку. Так уж сложилось – а это не у всех бывает, не всем удается, – что о своей жизни он мог рассказать без утаек.

Был только один случай, о котором Алексей упоминать не собирался. Ничуть не позор, не компромат, не темное пятно на биографии. По нынешним меркам вовсе даже наоборот. Ему просто не хотелось об этом рассказывать девочке другого поколения, да и все тут.

Но главное состояло в другом. Рассказав о себе, можно будет ее попросить ответить тем же. Он пока что очень плохо знал Ольгу, но кое-какие житейские наблюдения сделал. Эта девочка точно отплатит откровенностью за откровенность.

Надо же, как прекрасно все складывается! Не нужно искать подходы, намеки пускать, старательно наводить девчонку на рассказ о себе. Откровенность за откровенность, все честно.

Он долил ей вина, наполнил свой бокал до краев и пояснил:

– Я буду прихлебывать по ходу монолога, это способствует. В общем, как говорилось в каком-то мультфильме, а в этой сказке было так. Только это не сказка, а реальность. Я до шести лет с родителями жил в Миусске. Мать была искусствоведом в музее, отец – инженером-строителем, причем очень хорошим. Его в конце концов забрали сюда, в Шантарск, и он года за четыре очень хорошо поднялся, должен был большую стройку под начало получить. Очень даже солидную, связанную с нынешней Турумайской ГЭС. Но тут… ты-то этого не помнишь, но перестройка наша превратилась в шизофрению. Слишком многое обрушилось, Турумайскую ГЭС надолго законсервировали, как и все стройки, имеющие какое-то отношение к ней. Да и многие другие. Теперь строительство уже было чисто специфическое: банки, торговые центры и прочая хрень того же рода. Отцу свезло, один знакомый его воткнул в эту новую систему, уже сплошь и рядом частную. Как я понимаю, ему это было поперек души после прежних строек, но платили там о-го-го, а он должен был кормить меня, мать, сестру старшую. Так что и все эти новоделы исправно строил.

– Ага. А потом и тебя протолкнул в этот бизнес?