В-третьих, умелая организация торговли. Немцы не только поставляли оборудование, но и монтировали его на месте. Любой немецкий товар сопровождала краткая инструкция, написанная на бумаге высшего сорта. Советская же документация, прилагавшаяся к товарам, как правило, была небрежно оформлена, в ней часто встречались опечатки, подчистки и другие дефекты. Более того, техника из СССР иногда привозилась в разбитом виде, чего нельзя было сказать о технике, поступавшей из Германии.
В-четвертых, поставленная на высокий уровень реклама. Немцы распространяли в больших количествах каталоги, специализированные технические и коммерческие журналы, пропагандировавшие достижения германской техники. На авторучках, зажигалках, расческах и других мелких предметах, которые немцы вручали иранским чиновникам и купцам в качестве сувениров, обязательно присутствовала реклама какой-нибудь немецкой фирмы. Одновременно немцы старались скомпрометировать своих конкурентов. Например, они распространяли слухи, что Советский Союз не имеет собственной промышленности, и кроме железных балок и гвоздей русские больше ничего делать не умеют, а поставляемое ими оборудование является устаревшим немецким, которое перекрасили в СССР и под советской маркой отправили в Иран[55].
В-пятых, Германия не только снабжала Иран современным оборудованием, но и посылала для его монтажа высококвалифицированных специалистов. Берлин использовал любой повод для того, чтобы направить в Иран своих вояжеров, техников, инженеров и просто рабочих. Только в 1936 г. в Иран было направлено 800 подданных Германии[56]. Они работали на строительстве промышленных объектов, при прокладке новых дорог, занимали ответственные должности в иранских учреждениях. Даже директором типографии меджлиса был назначен немец Вильгельм Вебер[57]. Много германских специалистов трудилось и в сельском хозяйстве Ирана. Агрономы, ветеринары, животноводы, зоотехники десятками прибывали в Иран.
Советский иранист М. С. Иванов, негативно оценив работу германских специалистов, писал, что «немецко-фашистские агенты при попустительстве Реза-шаха вредительски проектировали строительство промышленных предприятий»[58]. При этом он обходил стороной факт, что немецкие инженеры имели устойчивую репутацию одних из лучших в мире, а германское правительство, как казалось иранским правителям, проявляло готовность предоставить техническую помощь, не требуя взамен больших политических уступок. Вредить Реза-шаху в его планах по созданию современной промышленности немцам не было никакого смысла. Напротив, они принимали все меры к укреплению экономического потенциала своего возможного союзника. Симпатии к специалистам из Третьего рейха объяснялись и тем, что они соглашались на более низкие ставки, чем инженеры из других стран. К тому же отсутствие собственных высококвалифицированных кадров вынуждало правительство Ирана прибегать к помощи немецких инженеров.
В отечественной историографии только Ю. Л. Кузнец нашел смелость признать факт высокого профессионального авторитета немецких специалистов. «Они заслужили это своей компетентностью и добросовестностью», – указал он в одной из своих работ[59].
В-шестых, в отличие от специалистов из Советского Союза, на все запросы иранской стороны немцы реагировали оперативно. Так, в 1936 г. Иранское акционерное строительное общество обратилось в торгпредство СССР с запросом о поставках оборудования для строительства кирпичного завода, деревоперерабатывающей мастерской и лесосушилки. В течение нескольких месяцев иранцы ждали ответа и так и не получили его, вследствие чего были вынуждены связаться с немецкими фирмами, которые разработали свои предложения в кратчайший срок[60]. «Мы всегда проявляли недопустимую неповоротливость – товаров при повышенном спросе и при высоких ценах на рынке быстро не даем, а немцы всегда с большой оперативностью используют моменты хорошей конъюнктуры рынка», – констатировалось в одном из отчетов советского торгпредства в Иране[61]. «Немалое значение в обострении торговых взаимоотношений с Ираном в этот период имела и работа наших торговых организаций в Иране. Несоответственно высокие цены на поставляемые Ирану товары, заключение крупных сделок только с ограниченным кругом купцов, игнорирование запросов иранского рынка – принудительный ассортимент, неаккуратная доставка иранского транзита и т. п. – все это безусловно толкало широкие круги иранского купечества на бойкот советских торговых организаций»[62], – с сожалением отмечалось в справке «СССР и Иран», составленной сотрудником советского МИД А. А. Поляком[63].
В-седьмых, секрет усиленного проникновения Германии на иранский рынок и ослабления на нем советских и английских позиций состоял в том, что немецкие фирмы платили иранцам по ценам, превышавшим мировые на 15–20 %. Правда, иранские купцы получали не валюту, а риалы, но и это было им выгодно. Умело используя условия клирингового соглашения, Германия расширила таким образом свой импорт из Ирана и форсировала экспорт. С другой стороны, Третий рейх поставлял Ирану товары по ценам, также превышавшим мировые. Поэтому по клиринговым расчетам за 1936–1938 гг. образовалась задолженность Ирана Германии в 170–180 млн риалов[64]. Таким образом, специфика германо-иранских торговых отношений заключалась в том, что иранским купцам было выгодно продавать свои товары Германии, ибо им платили по ценам значительно выше мировых. Что же касается потерь от импорта из Германии, то эти потери нес главным образом бюджет Ирана, так как Германия поставляла в основном машины, оборудование и материалы для строительства государственных учреждений и предприятий. В конечном счете в наибольшем выигрыше оказались иранские купцы – экспортеры и германский фашизм.
Безусловно, в лице Германии Иран получил устойчивый рынок сбыта сельскохозяйственного сырья. Но одновременно такая политика вела к прямой зависимости иранского производства от германского рынка и ряду других неблагоприятных последствий. Используя неустойчивое положение на мировом рынке, выразившееся в падении цен на сырьевые товары, Третий рейх с начала 1938 г. стал сбивать цены на иранскую экспортную продукцию. С целью избежать дальнейшего роста государственного долга Ирану ничего не оставалось, как резко усилить экспорт и одновременно снизить закупки в Третьем рейхе. Так, иранское правительство освободило иранских купцов, вывозящих товары в Германию, от обязательной сдачи Национальному банку части денег, вырученных от реализации экспортных товаров[65]. Кроме того, иранским правительством с 21 марта 1938 г. был введен новый порядок покупки и продажи экспортных сертификатов. Смысл этого нововведения заключался в том, что при вывозе товаров в Германию иранским купцам стали выдаваться экспортные сертификаты, которые они могли продать Национальному банку и получить премию в размере 10 %. И, напротив, импортеры товаров из Германии, прежде чем получить импортные лицензии, должны были купить соответствующий сертификат и заплатить за него налог в размере 15 %[66].
4 января 1939 г. было заключено второе германо-иранское клиринговое соглашение[67]. Отныне платежи между обеими странами осуществлялись следующим образом: германские торговцыдолжники вносили свой долг в марках в клиринговую кассу в Берлине на счета Национального иранского банка, а последний выплачивал эту сумму кредитору в риалах. Курс обмена марок на риалы определялся клиринговой кассой в Берлине и Национальным иранским банком в Тегеране по последнему известному курсу. В свою очередь иранский купец-должник должен был вносить в Национальный иранский банк риалы независимого от того, в чем выражался долг – в марках или риалах. Другими словами, платежи в Германии и Иране стали производиться на деньги данной страны. Кроме того, согласно новому клиринговому соглашению не только платежи по товарам и расходам производились в клиринговом порядке, но и все другие возникающие между Германией и Ираном платежи могли быть оплачены через клиринговую кассу.
С мая 1939 г. были введены упрощенные правила вывоза иранского сырья в Германию. Ранее иранские купцы сами везли свои товары в Гамбург и пять-шесть месяцев ждали их оплаты. Теперь же в Национальном банке был открыт аккредитив и купец сразу после предъявления документов, подтверждающих факт отправки товаров, получал 70 % стоимости отправленного товара, а когда товар погружался на пароходы – остальную его стоимость[68].
Вследствие этих мероприятий произошли изменения в структуре торгового баланса. В результате к началу Второй мировой войны Берлин задолжал Тегерану около 120–150 млн риалов. Фактически Иран превратился в одного из кредиторов Германии – государства, готовившегося вступить в схватку за мировое господство! Характерно, что эти факты тщательно скрывались германским правительством. Издателям немецких газет и журналов даже была дана секретная инструкция – воздерживаться от публикации данных о внешней торговле. Таким образом, Германия, захватив в свои руки значительную часть иранской внешней торговли, усилила свое экономическое и политическое влияние на Иран.
Серьезное внимание Германия уделяла установлению контроля над внутренними коммуникациями Ирана, в частности над шоссейными дорогами. Если в 1936 г. удельный вес Германии по поставкам мотоциклов Ирану составлял всего 2,3 %, то к началу Второй мировой войны немецкие фирмы занимали в этом монопольное положение. В денежном выражении объем их поставок в 30-е гг. увеличился в 20 раз[69]. В 1939–1940 гг. из 326 импортированных Ираном мотоциклов 321 поступили из Германии и только пять из Великобритании.
Германия поставляла Ирану не только мотоциклы, но и автомобили. Это были в основном машины марок «Мерседес Бенц» и «Фомаг». По специальному заказу Военного министерства только в 1936 г. немцы поставили Ирану 220 автомобилей[70].
При помощи немецких фирм строились стратегические автострады и мосты. Этим занималась в основном фирма «Хох-Тиев»[71]. В результате к началу Второй мировой войны в Иране имелось 20 000 км вновь построенных и улучшенных шоссейных дорог. В стране не осталось районов, куда было бы невозможно проехать на автомобиле.
Осуществляя свои заветные планы, немцы приняли участие в строительстве северной ветки Трансиранской железной дороги, соединяющей порт Бендер-Шах на Каспийском море с портом БендерШахпур в Персидском заливе[72].
Как известно, строительство Трансиранской железной дороги началось еще в годы Веймарской республики. В апреле 1928 г. иранское правительство заключило контракт с германо-американским синдикатом[73], по которому синдикату поручалось строительство пробных участков Трансиранской железной дороги на севере от Каспийского моря на протяжении 150 км и на юге от Персидского залива на протяжении 290 км. Впоследствии эти участки были сокращены до 128 км на севере и 250 км на юге. Кроме строительства железнодорожных путей синдикат взял на себя обязательства вести топографическую съемку, соорудить порты в Бендер-Шахе и Бендер-Шахпуре и построить мост через реку Карун в Ахвазе[74].
Срок выполнения перечисленных по контракту работ был назначен на 22 мая 1930 г. Однако по вине американцев завершение строительства к указанному сроку было сорвано. В начале 1930 г. дожди размыли весь построенный участок от Бендер-Шаха до Дизфуля, после чего иранское правительство организовало специальную комиссию для расследования причин случившегося. В ходе проведенной проверки комиссия, обратив внимание на низкие темпы работ, обнаружила факты бесхозяйственного расходования средств. Кроме того, выяснилось, что американцы при заключении контрактов о найме на работу служащих и рабочих отдавали предпочтение индийцам и иракцам, демонстративно отказываясь нанимать иранцев. Что же касается северного участка пути, где работы вели немцы, то там комиссия, не обнаружив серьезных нарушений, признала состояние строительства удовлетворительным.
Результатом разразившегося скандала был отказ иранского правительства от дальнейшего сотрудничества с американцами и обращение к германским фирмам с просьбой взять на себя работы по восстановлению железнодорожных путей на южном участке и достройке северного. И 31 июля 1930 г. было подписано соглашение между иранским правительством и германской частью бывшего синдиката, предусматривавшее завершение строительных работ на севере к 1 апреля 1931 г. Надо признать, что германские фирмы выполнили взятые на себя обязательства и к апрелю 1931 г. строительство северного участка было завершено[75].
Следует заметить, что серьезное внимание железнодорожному строительству уделял сам Реза-шах. По словам В. Блюхера, «трансиранская железная дорога была любимым детищем шаха, направившего всю свою энергию на то, чтобы этот грандиозный проект был бы осуществлен еще при его жизни»[76]. Задумав превратить Иран в передовую державу Востока, монарх прекрасно разбирался во многих технических вопросах и тщательно следил за достижениями мировой инженерной мысли. Беря с собой министра путей сообщения и других чиновников, он любил лично выезжать для ознакомления с ходом строительства. Разочаровавшись в технической грамотности американцев и убедившись в высоком профессионализме немецких инженеров, он стал посылать в Германию молодых иранцев для обучения железнодорожному делу.
Естественно, что этим не преминули воспользоваться нацисты, и к началу Второй мировой войны им удалось добиться преобладания среди обслуживающего персонала железных дорог Ирана своих и иранских специалистов-железнодорожников, получивших образование в Германии. Только 115 германских подданных работали в фирме «Хох-Тиев» на Тебризской железной дороге[77]
О проекте
О подписке