– Флот… Как же! – раздраженно бросил Хау. – Чего добился адмирал Грейвз до сих пор? Сильно нам помогали его корабли? Да, он поджег Чарлстаун, но американцам от этого хуже не стало, только обыватели бежали из города, затаив злобу на нас. Вон, сумели разрушить часовню – вот и все достижения наших доблестных моряков.

Кларк не рискнул возражать, потому что прекрасно знал подоплеку раздражения генерала. Дело в том, что между адмиралами Грейвзом и генералом Хау шло постоянное соперничество, причем пока что Хау оставался в проигрыше. Командующим флотом в американских водах был назначен именно Грейвз, а Хау оставался лишь вторым. Нужно ли напоминать, что адмирал лорд Ричард Хау был родным братом генерала лорда Уильяма Хау. Кстати, мелькнула у Кларка нехорошая мысль, нельзя совсем исключить и тот вариант, что Грейвз не слишком стремился поддерживать брата своего соперника. Во всяком случае, самые сильные британские корабли мирно стояли на якорях вдалеке, а стрельбу вели только мелкие посыльные суда. Но, конечно же, у адмирала моментально найдутся тридцать три причины, по которым его корабли не могут участвовать в сражении.

– Тогда, может, лучше вообще отказаться от штурма и ударить через перешеек, – предложил Кларк. – Американцы будут уверены, что мы снова будем штурмовать укрепления рядом с Чарлстауном, и потому на перешейке никого не останется. Наш удар будет внезапным и успешным.

– Нет, вы не правы, сэр, – уперся Хау. – Вы прекрасно знаете, что перешеек еще уже, чем этот полуостров. Там горстка людей сможет остановить и куда более крупные силы, чем наши. С одной стороны Бостон, благодаря этому практически неприступен, но с другой он является настоящей мышеловкой, из которой вырваться невозможно.

Время шло в непрерывных спорах, никто из командиров Хау не стремился повторять штурм. Все более действовали на нервы стоны и проклятия раненых, которых оказалось не просто много, чудовищно много. Если первая атака стоила англичанам не более двухсот человек, среди которых, однако, оказалось слишком много офицеров, то теперь не менее полутысячи красных мундиров лежали на земле, убитые или раненые. Кстати, уже половина офицеров штаба самого генерала также получила ранения, и при нем осталась только пара ординарцев.

Британским командирам потребовалось не менее часа, чтобы привести в порядок свои полки и подсчитать выбывших из строя. И перед лордом Уильямом открылась неприглядная картина – он потерял уже четверть своих солдат, причем не только не захватил редут, но даже не сумел хотя бы сдвинуться с места.

Солнце потихоньку миновало зенит и начало медленно катиться вниз, когда, наконец, из Бостона прибыли долгожданные пушки, и артиллеристы засуетились, устанавливая их на вершине холма Моултон. Вместе с артиллерией прибыли еще два свежих полка под командованием генерала Клинтона, что лорд Уильям воспринял с огромным облегчением. Не потому, что теперь он имел больше солдат, нет. Он решил поручить командовать третьей атакой Клинтону, потому что в случае неудачи можно будет все свалить на него. Ну а если атака все-таки увенчается успехом, то произошло все это исключительно благодаря мудрому командованию лорда Уильяма, который в решающий момент переломил ход боя, нанеся удар свежими силами, доставленными благодаря его распоряжениям.

Хау снова взглянул в подзорную трубу на позиции американцев, там происходило какое-то подозрительное шевеление. Какие-то люди бежали вперед к редуту на холме Брид, какие-то, наоборот, отходили назад, к Банкер-Хиллу. Внезапно лорда Уильяма прошиб холодный пот. А что, если американцы за это время втащат на редут пушки? Тогда о штурме можно забыть.

Тем временем в гавани началось какое-то шевеление. Лорд Уильям оглянулся. Как ни странно, но флагман адмирала Грейвза «Сомерсет» спустил шлюпки, которые сейчас тащили огромный линейный корабль ближе к берегу. Он величественно развернулся, и все увидели, как раскрылись черные отверстия портов, из которых выдвинулись хищные жерла пушек. Кажется, моряки все-таки решили пошевелиться, с удовлетворением подумал генерал, но тут же его кольнула неприятная мысль – опять честь победы может улететь от него, адмирал заявит, что только корабельные пушки принесли победу англичанам.

На мачты корабля взлетели боевые флаги, и «Сомерсет» окутался дымом, мгновение спустя долетел тяжелый грохот. Да, бортовой залп линейного корабля ничуть не походил на пальбу полевой батареи. Лорд Уильям даже залюбовался этой эффектной картиной. Минуту спустя «Сомерсет» дал второй залп, затем третий… теперь следовало посмотреть, чего же он добился. Генерал снова навел подзорную трубу на американский редут и едва не выронил ее. Редут стоял нетронутый! Зато все подножие холма Брид было перекопано и вспахано ядрами и гранатами, чернела свежевырытая земля, среди образовавшихся воронок можно было различить какие-то неопрятные куски и обрывки красных мундиров. Корабельные пушки превратили в кровавую кашу тела британских солдат, ковром устилавших склоны холма. О судьбе раненых, которые еще могли оставаться там, даже думать не хотелось.

А моряки тем временем разошлись не на шутку. Залпы гремели один за другим, и ливень раскаленного чугуна продолжал сыпаться на склоны холма, никак не достигая редута на вершине. Лорд Уильям наконец понял в чем дело – корабельные пушки просто не могли поднять ствол, чтобы поразить вершину холма, не рассчитаны они на это. Зато простая пехотная гаубица – будь они сейчас у него! – без проблем положила бы бомбу прямо внутрь редута.

– Аксбридж! – Хау подозвал к себе одного из двух уцелевших адъютантов, – отправляйтесь к адмиралу и попросите прекратить эту бессмысленную пальбу. Скоро наша пехота снова пойдет в атаку, и мне не хотелось бы, чтобы она пострадала от собственного огня.

Неизвестно, то ли Аксбридж успел как-то известить адмирала, то ли сам он понял, что делает что-то неправильно, однако пальба «Сомерсета» вскоре умолкла. Свежий бриз унес прочь клубы темно-серого дыма, и корабль вновь предстал перед генералом во всей своей грозной красе. Величественный и… бесполезный.

Тем временем английские полки в очередной раз построились, причем прибывшие с генералом Клинтоном стали во главе штурмовых колонн. Пушки на холме Моултон рявкнули, но их ядра, нацеленные на редут, тоже не принесли ему никакого вреда. Они безвредно зарылись в бруствер. Следующий залп был ничуть не более действенным. Хау недовольно поморщился и приказал перенести огонь на баррикаду, которая преграждала путь вдоль берега. Вот здесь артиллеристов ждал успех. После первого же залпа в воздух взлетели обломки бревен и жердей, раскрошенный камень. Наспех сооруженная преграда не выдержала и начала разваливаться. Не выдержали и американцы.

Дело в том, что их положение к этому времени стало критическим, о чем лорд Хау не подозревал. С самого утра солдаты находились на позициях, не имея ни еды, ни даже воды. День был солнечным, и они жестоко страдали от жажды, англичанам в этом плане было все-таки легче. Шлюпки постоянно подвозили из Бостона бочонки с водой и какую-никакую провизию. Генерал Путнэм требовал прислать ему подкрепления, но главное – воду и порох. Увы… Его помощник генерал Старк бестолково метался по городку Кембридж, расположенному у основания полуострова, пытаясь найти хоть одного возчика, который согласился бы отправиться на Брид-Хилл. Увы, все они наотрез отказывались, заявляя, что это не их война, и все происходящее их никак не касается. И вообще, вон, англичане даже колокольню не пощадили, так что с ними будет? Правда, тут возчики начинали многозначительно закатывать глаза и причмокивать, вот если господин офицер решит заплатить, то тут можно уже будет начать разговор. Разумеется, не может быть и речи о том, чтобы платить какими-то серебряными долларами. Вот если генерал найдет полновесные английские гинеи, тогда можно будет поговорить о цене. Старк сорвал голос, пытаясь воззвать к их патриотизму, – напрасно. Возчики стояли насмерть, как солдаты на Брид-Хилл: деньги вперед! И только английским золотом!

В результате солдаты на холме не получили вообще ничего, как неожиданно выяснилось, у них начали подходить к концу патроны. Все-таки они стреляли целый день, а порох и пули также никто не подвез. Поэтому генерал Путнэм чувствовал себя, пожалуй, даже хуже, чем генерал Хау. Он видел, что англичане не намерены отказываться от своего решения захватить редут, чего бы ни стоило.

И вот в третий раз британские колонны медленно двинулись к редуту и полуразрушенной баррикаде на берегу. Лица солдат стали мрачными, потому что они помнили, чем закончились предыдущие атаки и, что гораздо хуже, им приходилось идти, переступая через тела своих товарищей. Однако они все-таки шли. Американцы снова подпустили англичан вплотную и лишь тогда дали сокрушительный залп, снова выкосивший первые ряды. Но гренадеры поспешно нырнули в ров под бруствером и там замерли, не решаясь двигаться ни назад, ни вперед. Впрочем, пару американцев, осмелившихся выглянуть из-за бруствера, они застрелили. Создалось странное положение: англичане не смели штурмовать редут, американцы не смели отогнать противника.

Исход сражения решился на берегу, там где наступали остатки легкой пехоты, поддержанные свежими полками Клинтона. И здесь американцы встретили их сильным огнем, однако здесь не было рва, здесь не было бруствера, и англичане после небольшой заминки оказались по ту сторону разрушенной баррикады. Взбешенные пехотинцы хотели было ударить в штыки, но американцы предусмотрительно пустились наутек, измученные англичане не стали их преследовать, тем более что их подкараулила новая напасть.

Лорд Уильям едва успел обрадоваться первому успеху, как тут их обстреляли с бокового фаса редута. И снова легкая пехота заколебалась, ведь к этому времени от некоторых рот осталось несколько человек. Лишь неимоверными усилиями Кларк сумел удержать их от отступления, более того, при поддержке резервных полков он пошел на штурм редута. Американцы не успели окопать его круговым рвом, поэтому англичане сумели подняться на бруствер. Последний залп американцы дали им буквально в лицо, и скошенные пулями рухнули сам Кларк и еще два капитана, которые вели солдат.

Снова рукопашная не состоялась, американцы поспешно отступили на Банкер-Хилл, англичанам удалось приколоть лишь десяток замешкавшихся, остальные продемонстрировали незаурядную быстроту бега. После этого на редут поднялись и застрявшие во рву гренадеры. Лорд Уильям, видя все это, немедленно поднялся на Брид-Хилл, чтобы организовать преследование. Так требовала европейская военная наука, и он не собирался отступать от проверенных временем рецептов.

Он намеревался принять командование, чтобы в решающий момент лично возглавить победоносные полки и нанести последний удар. Однако, поднявшись на редут, он едва не взвыл. Солдаты валялись на земле вповалку и не выказывали совершенно никакого желания наступать дальше. Они выглядели настолько измотанными, что на их серых лицах не осталось даже испуга, который был ясно различим перед началом последней атаки. К лорду Уильяму подскочил бригадир Пиготт – единственный из старших офицеров, которых удалось увидеть генералу, такой же серый и измученный, как и его солдаты. Мундир бригадира был перемазан землей, а из левого рукава пуля вырвала огромный клок, хотя самому офицеру повезло, его даже не зацепило.

– Разрешите доложить, милорд…

– Ну, говорите, – милостиво разрешил Хау. – Но только покороче, нам нужно подготовить солдат к новой атаке. – Он театрально обнажил штагу и указал на возвышающийся впереди Банкер-Хилл, на вершине которого можно было различить такой же редут, как тот, что был взят. – Мы должны добить противника.

Но Пиготт лишь устало махнул рукой.

– Солдаты уже не валятся с ног, они свалились. Весь день в бою, на солнцепеке. Они измотаны до предела, да вы сами видите, милорд. К тому же у нас чудовищные потери в офицерах, просто некому командовать.

– Как некому? – удивился Хау. – Я знаю, что во время первой атаки был убит подполковник Аберкромби, неприятно, но что?

– Только что был убит подполковник Кларк, – сухо сообщил Пиготт.

Лорд Уильям поморщился.

– А где командир морской пехоты?

– Майор Питкэрн тоже убит. Несмотря на две раны, он повел своих солдат в атаку и получил пулю в голову.

Это была уже серьезная неприятность, но лорд Уильям не привык отступать. Он просто обязан, обязан одержать победу, иначе ему не простят огромных потерь. Он совсем не собирается ехать на какой-нибудь Маврикий губернатором. Поэтому генерал жестко потребовал:

– Позвать ко мне генерала Клинтона.

– Не могу, милорд, – развел руками Пиготт. – Генерал Клинтон пропал.

– Как пропал?

– Пропал без вести. Милорд, посмотрите, – Пиготт указал на склон холма, усыпанный трупами. – Вероятно, он где-то там, причем я вполне допускаю, что он еще жив, – хотя в тоне бригадира не прозвучало ни малейшей уверенности.

Хау едва не застонал. Проклятые американцы! Они не оставили ему никакого выбора. Он снова выхватил шпагу из ножен и приказал Пиготту:

– Постройте Шестьдесят третий полк! Они прибыли на полуостров последними и участвовали лишь в третьей атаке, значит, у них сохранились силы. Я лично поведу их! И я своей рукой пристрелю каждого, кто скомандует отступление!

Снова затрещали барабаны и небольшая британская колонна двинулась на Банкер-Хилл. Лорд Уильям шел впереди солдат, нервно передергивая плечами, ему казалось, что вот-вот очередная пуля ударит в украшенный орденами мундир. Но… пули не было. Не было вообще ничего. Колонна подошла к подножию Банкер-Хилла, генерал Хау перекрестился, взмахнул шпагой и крикнул:

– Вперед! – и даже сам удивился тому, какого петуха дал. Голос сорвался на писклявый фальцет.

Пехотинцы, ничему не удивляясь, бросились вперед, Хау благоразумно подождал, пока его обгонят два дюжих сержанта и тоже начал карабкаться на бруствер. Поднявшись на редут, он широко раскрыл глаза от удивления. Внутри не было никого! Лорд Уильям точно знал, что до сих пор сражался не более чем с половиной сил американцев, но при этом положил почти всю свою армию. И вот американцы, которых теперь было чуть не втрое больше, чем англичан, почему-то бежали? Почему? Зачем? Какой-то новый хитрый план? Нет, не знаю и знать не желаю! Лорд Уильям гордо выпрямился и приказал:

– Полк, становись! – После того, как солдаты построились, он торжественно продолжил: – Вы одержали блестящую победу над бунтовщиками, увенчав новыми лаврами британское оружие! Противник позорно бежал! Вскоре мы окончательно разгромим его и восстановим порядок в колониях! Ура!

Увы, лорду Уильяму не дано было заглянуть в будущее. Его кровавая победа оказалась совершенно бесполезной. Бостон все равно остался в плотной осаде и менее чем через год лорд Уильям приказал эвакуировать оттуда британские войска, да так поспешно, что бросил там более ста пушек, доставшихся генералу Вашингтону. Генерал Клинтон отыскался на поле боя живым и почти невредимым и принимал участие в дальнейших сражениях, но также больших успехов не добился.